Удачи, NPC!

      В воздухе повисло неприятное напряжение. Даже сверчки, неприятно верещавшие баллады только на им понятном языке, притихли, будто бы почуяли, что сейчас случится что-то пограничное между великим и откровенно безумным.       Я же стоял у края сложной рунической конструкции, которую Гришка выводил последний час. Серебристые линии светились тускло, как лунные дорожки на болотной жиже, и не нужно являться экспертом, чтобы понять – это работа не какого-то новичка-зазнайки. Шаманы были спецами в рунической магии, и сейчас Гришка ярко демонстрировал это на деле. Серебристые линии состояли из мелких рун, которые, в свою очередь, формировали невероятной красоты узор.       В центре этого магического лабиринта лежал тот самый монстр, которого притащила Сакура – Матка Пауков-Людоедов. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как она дотащила эту тушку… Мне пришлось запрячь целых пятерых орков, которые явно не канючили, говоря, что это минимум. Они с большим трудом дотащили тело, ведь весит эта махина, минимум, треть тонны. Под конец бравые вояки свалились с ног, тяжело дыша и истекая потом.       Но самое главное, груда хитина, яда и нереализованного материнства размером с добрую избушку была доставлена на место. И вот в эту тушу мы собирались вдохнуть душу моего Спайка. Тушку, конечно, подлатали перед началом ритуала – восстановили утраченные конечности, органы зрения, да и раны закрыли, хотя израсходованные на все это исцеляющие зелья заставляли Гришку уже иначе смотреть на Сакуру и бормотать себе под нос что-то про жестокое отношение к мобам у вампиров.       Стоило мне сделать шаг в круг, как Система оживилась.

[Внимание!]

      Системное окно всплыло перед глазами, слегка удивив меня своей резкостью. Я-то думал здесь как-нибудь обойдется без этого чудо-юдо.       [Вы собираетесь передать Душу Фамильяра: "Спайк" (Ядовитый Тарантул) в руки Шамана "Гришка" для проведения ритуала "Переселение Души".       ВАЖНО: Данная передача является полностью добровольным деянием, поэтому душа фамильяра “Спайк” будет принадлежать шаману Гришке после передачи. Вернуть её обратно возможно лишь с согласия нового хозяина фамильяра.       Подтверждаете передачу? Да / Нет]       Меня будто окатило ледяной водой из горного ручья. И нет, это уже был не страх безвозвратной потери, как раньше, а холодное осознание юридической реальности Системы. "Будет принадлежать шаману Гришке". – из всего текста я выделил самое главное. Взгляд сам потянулся к Гришке. Он стоял, склонившись над одной из внешних рун, что-то подправляя кончиком посоха. Его спина в потертом плаще, вечно неопрятные волосы...       Знаете, Система, пусть и любит издеваться, однако к своим обязанностям относится серьезно – всегда предоставляет лишь достоверную информацию. Ну, почти, надеюсь… В общем и целом, я это к тому, что перерождение фамильяра – это очень ответственный процесс. Кроме кучи ингредиентов, особых способностей и маны для ритуала здесь еще нужен и доверенный человек.       Благо, с Гришкой я знаком с самого своего появления в этом мире. Как там говорится? Мы с ним прошли огонь и воду, медные трубы и цирк Шапито, пьяных антилоп и медведей с балалайками… А, ой! Кажется, там немного не так было, но да ладно. Суть от этого не меняется!       Но все же, какая-то частика меня напоминала о том, что в наших, кхм-кхм, отношениях все было не так и гладко. Чего только стоит устроенная война и подрыв его дома, пусть последнее и было случайностью… Быть может, он держит на меня обиду?       Я еще раз взглянул на Гришку, который уже с некоторым раздражением смотрел на меня. Видимо, он не понимает, чего я туплю. Хех, нет, это уже вряд ли. А если так подумать, то мне некому больше довериться. Конечно, был еще шаман в Туманных Топях – тот самый Змееглаз, которому Гришка сбагрил очень ценный ингредиент – но я с ним не был знаком, так что и доверия к нему у меня было таким же, как и к другим NPC – никакое.       Пытаться найти кого-то другого? У меня осталось совсем мало времени – меньше пяти дней. Игроки не обладают такими способностями, а, если и обладают, то с превеликим удовольствием могут надурить, ибо я в этой магии ничего не смыслю, или же заломят такую цену за услуги, что мне и в самых прекрасных кошмарах не снилось.       Так! Хватит нюни разводить! Глубокий вдох, выдох. Нет смысла колебаться сейчас! Гришка – не может быть предателем, а если и… мы ничего ему не сделаем. Все же уровень у него немаленький. Мысленно ткнул в "Да", а затем началось самое интересное… изумрудный шарик – сгусток Спайка, всего его упрямства, яда и неожиданной преданности – выполз из моей руки.       Гришка резко оживился, заметив летящий в его сторону объект, выпрямился, словно его ткнули в спину. Он повернулся ко мне и наши глаза на миг встретились. Мне же не показалось? В глазах Гришки промелькнуло удивление? Понимание тяжести этого шага? Он едва заметно кивнул, не проронив ни слова.       – Приступим! – громко объявил он. Над нашими головами грянул гром, освещая все пространство на мгновение, но никто не испугался. У меня с детства не было страха перед грозой и молнией, так что я спокойно ожидал продолжения, Сакура же и Бурый как-то подозрительно сглотнули. Видимо, медведь-клоун и самая обворожительная и опасная вампирша Скальнолесья все же чего-то боятся… Хе-хе.       Все же я не так безнадежен, как думал изначально. Приятно хоть в чем-то быть лучше этих двоих! Чертовски приятно, хотя это мелочь, но все же!       – О, Духи Теней и Света! О, Великая Паучиха, чьё тело, пусть и слегка потрепанное неосторожным обращением, мы дерзнули избрать вместилищем! Внемлите! Мы собрались ныне, дабы вырвать из цепких лап Вечного Сна того, кто пал, защищая верность! Паука, чей яд жалил врагов, а преданность – согревала сердце хозяина! Пусть нити судьбы сплетутся вновь! Пусть искра жизни...       У меня снова начало дергаться веко. –"Слегка потрепанное"? Гриш, у нее половину лап пришивали заново! – яростно подумал я, но самое ужасное было дальше – пафос полился не маленькими ручьями, а целыми океанами из рта шамана. От фразы "искра жизни воспламенит хладную плоть сего благородного, пусть и подгоревшего, сосуда" мне искренне захотелось найти какой-нибудь толстый дуб и приложиться к нему со всего размаха. Хотя бы для проверки реальности происходящего.       Но я стоически держался. И дело было не в том, что я обладал невероятным терпением, а в том, что Гришка заранее предупредил, что будет приманивать к себе духов молнии, чтобы они помогли ему с нашим невероятно тяжелым делом, а, если кто-то из нас отвлечет его (удары по дубу головой точно выведут его из шаманской медитации – других определений происходящему у меня не было), то ему придется начинать все с самого начала.       Сделав несколько глубоких вдохов, я перевел взгляд на Сакуру – лучше уж посмотреть на… Я сразу прикрыл глаза от увиденного, досчитал до десяти, молясь всем известным и неизвестным мне Богам, чтобы мне привиделось, а затем открыл. Ничего не изменилось, поэтому мне пришлось протереть еще раз глаза для достоверности… Сакура продолжала стоять на коленях в молитвенной позе и смотреть воодушевленным взглядом на Гришку, что не замолкал ни на секунду.       Нервно покусывая губу, я перевел взгляд на Бурого. Умоляю, Ками, Ра, Один, Палпатин и еще какая-нибудь Неведомая Хрень, пусть в моей компании будет хоть один адекватный человек! Ну или медведь…       Бурый... оправдал мои самые смелые ожидания, доказав, что он – самый здравомыслящий в нашем сборище. Отползши на безопасное расстояние от эпицентра шаманского красноречия и потенциальных опасностей, он прислонился спиной к толстенному дубу. И... разложил мангал (где он только его прятал?). Небольшой, походный, но хвостом клянусь (его не жалко), что это был настоящий мангал!       На углях уже аппетитно потрескивало и шипело что-то мясное и крупное. Немного приглядевшись, я распознал в сие прекрасном кусочке мяса бедолагу антилопу… ладно-ладно, я не такой глазастый (по крайней мере, на мясо уж точно). Просто прикинул, что запасы в кладовке медведей пополнились весьма пикантным мясом антилоп (у них буквально была завалена вся кладовка их тушками), так что вполне логично, что Бурый использовал именно это мясо.       Ну, лишь мясом Бурый не обошелся. Поправляя правой лапищей жарившиеся мясо, он не забывал подносить к своей морде здоровенный бочонок с моим "фирменным" элем, отхлебывая время от времени с глубоким, довольным "Ахх!".       Но, вопреки своему виду сорокалетнего дяденьки, находящегося в кризисе среднего возраста, Бурый внимательно следил за процессом. Хотя, если брать в расчет его пристальные глаза, то выглядело это очень комично. Как будто любитель острых ощущений решил прийти к сектантам и понаблюдать за их ритуалом…       Стоит признать, что Бурый реально подготовился к нашему событию! Вот же циничный ублюдок! Еще и на меня поглядывает с ухмылкой! Явно это его месть за клоунский нарядик!       – Запускаем сердце! Приготовьтесь! – из завистливых мыслей о кусочке мяса меня вывел голос Гришки. Я обернулся и застал момент, когда шаман тычет посохом в небо… причем тыкал он так странно, будто бы хотел выколоть глаз какому-то небожителю, а не провести ритуал.       Руны вокруг туши вспыхнули ослепительно белым светом. Воздух затрещал, а ноздри ударил сильный запах озона. Мой хвост, который был привязан к моему телу веревкой, начал подавать признаки жизни, буквально крича: “Нужно сваливать, глупый Мышак!”.       Но свалить я, конечно, не мог, да и не успел бы. С небес прямо в грудь паучихи ударила молния. Мне пришлось прикрыть лапами морду, ибо вспышка была слишком яркой, а последовавший за этим грохот заложил мне уши. Через несколько секунд я поднял взгляд к небесам, которые, казалось, треснули. Затем мой взгляд упал вниз, на тушку монстра. Хитин на груди сосуда задымился с очень знакомым мне ароматом "подгорело".       Но на одной молнии все не закончилось. За первой последовала вторая, а после третья… Все закончилось через пару минут, когда страшный натиск разъяренного Зевса прекратился (надеюсь, это конец). Температура поднялась на градусов 5-6, и я невольно смахнул ладонью пот со лба.       Гришка же, продолжающий все это время стоять на своем месте, уставился на тушу паука с явным непониманием. Ритуальный круг начал гаснуть, и вот тут даже Бурый перестал жевать, видимо, поняв, что что-то пошло не по плану.       Брови шамана медленно поползли к линии волос. Он повернул голову к Сакуре с таким выражением лица, будто только что обнаружил, что она подменила его шаманские грибы поганками. Взгляд его кричал: "Ну и где?!". Сакура, вынырнув из своего молитвенного экстаза и снова став собой – холодной и немного надменной, лишь выразительно пожала плечами.       – И? – голос Гришки сорвался на визгливый писк. – Где пульс? Где ток маны по венам? Десяти тысяч должно было хватить с лихвой! – все эти вопросы он адресовал вампирше, которая совсем не стушевалась.       Более того, она лениво указала клинком на паучиху.       – Матка Пауков-Людоедов является Боссом Логова под Грозовым Уступом, в которое постоянно бьют разряды электричества – Она сделала театральную паузу. – Очевидно, что у неё иммунитет к молниям. Не знаю, среднего или высокого уровня. Гришка выпучил на неё глаза так, что я подумал, что ему стоит залить исцеляющее зелье, так, на всякий случай, но Гришка все же не из робкого десятка, поэтому, пока я доставал зелье из своей сумки, смог совладать с потрясением.       Его глаза закатились обратно в глазницы, после чего веки закрылись, и он очень тяжело задышал, начав беззвучно шевелить губами. Судя по артикуляции, он отправлял ее куда подальше, используя весь словарный запас подвыпившего орка с многолетним стажем… Через минуту, он схватил посох обеими руками, как будто собирался переломить его о колено или о голову вампирши, и подошел к ней.       – Иммунитет… – прошипел Гришка так, что я начал подозревать его в сродстве со змеями. –Ты могла СКАЗАТЬ ОБ ЭТОМ ДО ТОГО, КАК Я ПРОЧИТАЛ ЭТУ ОДИССЕЮ, Кровавая Гроза Торговых Рядов?! – ой-йой, кажется, Гришка все же что-то знает о похождениях Сакуры в Перекрестке. Интересно, у него и там есть связи? Или же она сама растрепала ему? Нууу… второе маловероятно.       – Во-первых, НЕ ОРИ НА МЕНЯ, – от рыка Сакуры даже Бурый чуть не навернулся, а он ведь находился в сидячем положении…Кажется, моя вампирша была не в духе из-за чего-то…, с наслаждением разглядывая отблески на своем новом клинке. – Не такому пьянице отчитывать меня! – Добавила вампирша более спокойным голосом, после чего все же решила быть более конструктивной. – Ты же шаман. Я думала, что тебе известно об особенностях этих пауков. Это же элементарно, Гришка. Э-ле-мен-тар-но. – пояснила она спокойным голосом, особенно растягивая последнее слово.       Гришка стоял, словно его окатили ледяной водой. Его рот открывался и закрывался, пародируя бедную рыбу на берегу. По его лицу было видно, ярость борется с оскорбленным профессионализмом. Он явно не ожидал такого контраргумента. Шаманская гордость была задета в самом больном месте – в его компетентности.       – Элементарно… – повторил он хрипло, словно пробуя это слово на вкус и находя его отвратительным. – Элементарно… ты, видимо, совсем не понимаешь, что шаман обязан знать монстров только в своей локации… Эта матка – босс следующей локе, так что об её особенности я ничего не знаю! – Он ткнул посохом в сторону дымящейся туши. – Нет, если тут была где-нибудь табличка: "Осторожно! Иммунитет к молниям!"? Я бы не стал на тебя наезжать, но, как ты можешь видеть, такой таблички тут нихера нет!       Сакура лишь презрительно фыркнула и отвернулась, демонстративно полируя клинок краем плаща. Ее поза кричала: "Разбирайся сам, алкаш". Напряжение между ними висело гуще дыма от подгоревшего хитина.       Бурый громко хрустнул костью антилопы, привлекая внимание. Он лениво махнул лапой в сторону паучихи, жестом, полным медвежьего здравомыслия, так говоря: “Твоя очередь выходить на сцену, Микки”.       Хех, нет, Бурый. Так не пойдет. Я уже видел многое и сталкивался с очень страшными боссами, но вставать между вампиршей, которая находится не в духе, и шаманом 50+ уровня, готовым начать писать кипятком, я не готов.       – Эх… – Бурый тяжело выдохнул, после чего все же обратился к парочке, что сверлила друг друга влюбленными взглядами – Спорите… как гоблины над блевотиной, – проворчал он, отхлебывая эль. – Сердце… не запустилось? Так долбаните сильнее. Даже высшее сопротивление можно пробить – просто нужно приложить достаточно сил!       Это была чертовски простая логика, но она заставила Гришку и Сакуру посмотреть на медведя немного иначе… с уважением что ли.       – Кхм-кхм. –  прокашлявшись, Гришка оценивающе пробежался глазами по паучихе, а затем и по своему посоху. Ярость в его глазах начала угасать, сменяясь на мрачную решимость. Он тяжело вздохнул, будто принимая приговор.       – Ладно… – проскрипел он. – ПЛАН "ДЯТЕЛ ДО ПОБЕДНОГО". БУДЬ ЧТО БУДЕТ! – Он снова взметнул посох, но теперь движение было не торжественным, а чрезвычайно яростным, будто бы он смирился с тем, что выбора реально не было. – ДУХИ ГРОМА! ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ! ВСЮ МОЮ МАНУ! ВСЕ МОИ РЕЗЕРВЫ! ВСЕ ДОЛГИ ДУХОВ ПРЕДКОВ! Забирайте! – Его голос сорвался на вопль, наполненный какими-то безумными нотками, и вот тогда мне стало реально страшно. – ЗАПУСТИТЕ ЭТУ ПРОКЛЯТУЮ МАШИНУ, ИЛИ ПЕРЕПЛАВЬТЕ ЕЕ В ШЛАК!       А дальше пришел чей-то карманный песец… Ну, то есть мир превратился на несколько долгих минут в настоящий АД. Гришка больше не призывал духов, он отдавал уже призванным духом свою мощь… вырывал, чтобы хватило мощи для пробуждения.       Молнии обрушились на паучиху не десятью ударами, а непрерывным, яростным потоком. Казалось, само небо разверзлось над поляной. Ослепительно-белый свет бил в глаза, выжигая сетчатку. Грохот слился в один оглушительный, бесконечный рев, от которого сотрясались внутренности и звенело в ушах даже сквозь прижатые лапы. Воздух раскалился, а запах озона и горелого хитина стал невыносимым. Земля под ногами вибрировала, как в лихорадке.       Гришка не стоял на месте – он метался по краю круга. Его посох выписывал в воздухе бешеные, хаотичные руны, а голос хрипел и выл, призывая не только духов бури, но, кажется, и демонов разрушения, и забытых божков хаоса – черт его знает, что это было, но мне захотелось свалить подальше этого места. Он мне Спайка воскрешает или проводит призыв Сатаны? Что за фигня?       Гришка выкладывался на полную. Пот лился с него ручьями, смешиваясь с копотью. Плащ тлел в нескольких местах от возросшей температуры. Честно признаюсь, с виду ритуал выглядел хуже любого призыва демонов из аниме и хоррор-фильмов, ведь это походило на агонию шамана, бьющегося головой о хитиновую стену.       Бурый, к моему изумлению, накрыл мангал крышкой (береги угли!) и прижал бочонок к груди, уставившись на светопреставление с редким для него напряжением. Сакура отступила еще на шаг, щурясь и прикрываясь плащом от летящих искр и волн горячего воздуха. Даже ее вампирская невозмутимость дала трещину.       Я присел на корточки, прикрыв голову лапами и молясь, чтобы Гришка не превратил нас всех в пепел вместе с паучихой. Мой хвост рвался с привязи, как бешеный, явно считая, что мы все умрем. И я в кое-то веки был с ним солидарен, однако бросать своих не решился.       И вот, когда уже казалось, что от Матки Пауков-Людоедов останется лишь горстка радиоактивного пепла, а Гришка вот-вот рухнет бездыханным, случилось невозможное. Не оглушительный финальный удар, а слабый, едва слышный сквозь грохот...Тук. Потом еще один. И еще. Пока это не переросло в ритмичное биение сердца.       Гришка замер на полуслове своего очередного исступленного призыва. Посох дрогнул в его руках. Он припал к почерневшей, дымящейся груди паучихи, прислушиваясь так, будто от этого зависела его жизнь. Его изможденное, закопченное лицо, похожее на маску из сажи, вдруг исказила дикая, невероятная гримаса – смесь победы, облегчения и полного безумия.       – Шестьдесят... шесть? – прохрипел он, вслушиваясь в слабые, но уверенные удары. Его голос был едва слышен сквозь звон в ушах. – Шестьдесят шесть ударов в минуту?! Бьет, как черт в табакерке! Ах-ха-ха, кхе-кхе! – Он закашлялся, едва не падая, но эта сумасшедшая ухмылка не сходила с его лица. – Ладно... Главное – запустилось, черт бы вас всех побрал!       Он пошатнулся, сделав несколько судорожных вдохов, откашлялся, выплевывая копоть, и с трудом выпрямился. Дрожащей, почерневшей рукой он достал из потайного кармана тот самый изумрудный шарик – Душу Спайка, теперь принадлежавшую ему по праву Системы. Она пульсировала ярким светом в такт новому, неторопливому сердцебиению гигантского тела.       – Ну что ж, старина... – прохрипел Гришка, и в его хриплом голосе вдруг прорвалась неподдельная нежность и усталое облегчение. – Возвращайся домой. Здесь без твоих ядовитых шуточек слишком скучно. И твой хозяин... – он бросил на меня взгляд, в котором смешались укор и что-то похожее на жалость, – ...окончательно потерял последние крохи прагматизма без твоего бдительного ока. Исправляй.       Он бережно опустил светящийся изумруд в ритуальную чашу у головы паучихи. Чаша была наполнена смесью "Крови Лунной Змеи", "Пыли с Крыльев Снов" и толченых "Кристаллов Чистой Маны" – теми самыми драгоценными чернилами, за которые Сакура, вероятно, оставила в Перекрестке пару состояний. Зеленый свет шарика слился с фиолетовым, радужным и синим сиянием смеси, создавая в чаше миниатюрный, сюрреалистический космос. Гришка начал тихо напевать – уже без пафоса, а с хриплой, искренней надеждой и смертельной усталостью.       Из чаши потянулись тонкие, переливающиеся всеми цветами радуги нити света. Они поползли по почерневшему хитину, как живые корни, проникая внутрь, оплетая гигантское тело сияющей паутиной судьбы. Там, где нити света касались, хитин преображался на глазах: трещины от молний затягивались бесследно, обугленные участки становились гладкими и приобретали глубокий, угольно-черный оттенок с едва уловимым синеватым отливом, как ночное небо. Тело вздрогнуло. Сильнее. Одна из мощных, восстановленных лап дернулась, когти с глухим скрежетом впились в землю, оставив глубокие борозды.       Свет из чаши погас. Нити растворились в воздухе, оставив после себя лишь легкое мерцание. Тишина снова накрыла поляну, но теперь она была гулкой, наполненной щемящим ожиданием. Даже Бурый забыл про мангал и эль, уставившись на паука. Сакура замерла, забыв про клинок, а ее алые глаза были прикованы к огромной черной форме. Я с замиранием сердца наблюдал за тем, как мой боевой товарищ медленно восстает из мертвых…