Слишком громкий мир

Февраль 1900 года. Февраль всегда, сколько помнили братья, приходил не один. Он приносил с собой неприятности, мелкие и крупные. Они, конечно, случались и в другие месяцы, однако в феврале обычно все наваливалось скопом. В этом году тревога начала подступать заранее, ещё до того, как произошло первое происшествие. Дмитрий и Александр оба чувствовали её, хотя не говорили об этом вслух, но было понятно и без слов. Февраль всегда приносил с собой что-то неожиданное, что-то, что нарушало привычный ход вещей. И потому, когда вечером уголёк выпал из камина, обоим показалось, что судьба решила напомнить о себе. Александр, сидя в кресле, играл на скрипке, погрузившись в музыку так глубоко, что казался отрешенным от реальности. Его пальцы легко сжимали смычок и, едва касаясь струн, создавали звуки, наполняющие комнату мягкой, почти меланхоличной мелодией. Дмитрий, удобно устроившийся неподалёку на ковре с книгой, время от времени поднимал глаза, наблюдая за братом. Ему нравилось видеть Александра полностью сосредоточенным, поглощённым чем-то, что позволяло ему забыть обо всём остальном. Настолько, что он даже не сразу понял, что именно произошло. Тишину нарушил странный звук: глухой хлопок треснувших в огне поленьев, и затем что-то упало к ногам замершего Александра. Дмитрий вздрогнул, отложил книгу и вскочил на ноги. Крупный уголёк каким-то образом выскочил из-за каминной решётки, и упал, оставляя за собой тонкий след тлеющих искр. Ковёр начал потихоньку заниматься, а запах горелой шерсти быстро распространился по комнате. Дмитрий, преодолев замешательство, бросился к камину, но прежде чем он успел что-либо сделать, в гостиную ворвался Игнат, удачно проходивший мимо. Дворецкий, как всегда, проявил отменную реакцию, удивительную для его довольно почтенного возраста. Он уверенно схватил с пустого кресла подушку и ловко затушил ей ещё не успевшее разгореться пламя. Через несколько секунд опасность миновала. Игнат повернулся к окну, открыл створку рамы, чтобы проветрить, и взглянул на братьев. Его движения были размеренными, профессиональными, но в глазах читалась сильная тревога. — Ваше сиятельство, вы не пострадали? — спросил он, обращаясь к Александру, который до сих пор сидел словно окаменевший. Затем повернулся к Дмитрию, — Ковер восстановят в кратчайшие сроки, так же я проверю решётку, возможно она искривилась со временем. — Всё в порядке, — наконец тихо ответил Александр, нервно сжимая скрипку. Он делал вид, что сохранил самообладание, но Дмитрий заметил, как брат сильно побледнел. Скорее всего, происшествие всколыхнуло воспоминания о другом пожаре, который изменил его жизнь навсегда, лишив возможности видеть. Игнат, до конца удостоверившись, что все нормально, ещё раз проверил решётку камина и вышел, оставив братьев одних. Едкий запах горелого ковра не желал быстро покидать гостиную, несмотря на морозный воздух с улицы. — Пойдём… В столовую, здесь и холод и нечем дышать одновременно, — предложил Александр после недолгого молчания, вставая и убирая скрипку в футляр. Его голос звучал чуть более резко, чем обычно, будто он пытался заглушить внутреннее беспокойство. — У нас есть вино, да? Я хочу выпить. Дмитрий коротко согласился, ему самому становилось зябко, несмотря на домашний костюм из плотной шерстяной ткани, и взяв брата под руку, повёл вниз. На первом этаже, в конце крыла усадьбы, располагалась столовая. Если раньше их родители любили устраивать в ней светские ужины, то теперь она практически всегда стояла пустая и замершая в своей прошлой торжественности. Массивный стол из красного дерева, стулья под стать столу, обитые бархатом, тяжёлые портьеры с длинными ламбрекенами на окнах, буфет да пара этажерок. Несмотря на то, что само помещение было не особо большим, минимум обстановки создавал ощущение простора. Игнат, услышавший их шаги в сторону забытой комнаты, зашёл следом, увидел господ, замерших в полумраке, и предложил зажечь свет. Дмитрий молча кивнул на небольшие настенные подсвечники, в которых были воткнуты ещё не тронутые после замены свечи. Ему хватит. Тени столовой ожили вместе с пламенем. Гобелен с изображенной на нем сценой охоты смотрелся ещё более инфернально при тусклом свете. Когда-то Александр рассказывал Дмитрию, что в далёком детстве очень боялся вытканных образов прекрасных в своей грации, но бешено раскрывших пасть борзых, загоняющих оленя. Теперь же он, подойдя вплотную, касался их пальцами, ища очертания, но как ни старался, все нити были совершенно одинаковыми. Образы остались только в памяти. — Садись, я сам все сделаю, — Александр переместился к этажерке, на полках которой стояло несколько бутылок вина. Он погладил прохладное стекло, коснулся этикеток, взял нужную бутылку. Затем достал бокалы из буфета. Дмитрий ни за что на свете не сказал бы, что сам может справиться намного быстрее. Он готов ждать, лишь бы почувствовать, как к брату вернулась его прежняя уверенность в себе. Хотя он даже не знал, была ли это уверенность, а не одно лишь смирение с реальностью. Александр, тем временем, аккуратно разлил вино по бокалам, не пролив ни капли,и сел рядом. — Благодарю, — искренне произнёс Дмитрий и сделал глоток. Вино было терпким, полусладким, с лёгкими нотами вишни, одно из редких алкогольных удовольствий, которые они себе позволяли. — Я совсем забыл, — вдруг сказал Дмитрий, доставая из кармана сложенный лист бумаги. — От Ростова же отчёт прибыл. Он пишет, что дела идут лучше, чем он предполагал осенью. Дополнительно предлагает рассмотреть инвестиции в промышленность, так как сейчас это актуально. Хорошие новости, правда? Александр слегка наклонил голову, прислушиваясь к словам брата, едва заметно улыбнулся, держа бокал в руке на весу. — Промышленность… — повторил он задумчиво. — Звучит разумно. Мир меняется слишком быстро, иногда мне кажется, скоро и крестьянских земель некому будет обрабатывать. Меня пугает такая скорость. Но, кажется, я скоро привыкну, — Александр совершенно внезапно рассмеялся над своим словами, и его смех, такой редкий и, обычно, деликатный, прозвучал истерично и чуждо в гулких стенах столовой. Дмитрий ощутил, как его передернуло. Что-то было не так. В самом воздухе, в мертвом дереве мебели, в заснеженных деревьях за окном. — Иногда я думаю, что если бы мы могли остановить время… — начал он, но оборвал себя и протянул руку, касаясь волос Александра. На ощупь как шелк, ещё слегка влажные в густоте после дневной ванны. “Быть не может такого, чтобы они потеряли свой цвет, стали седыми и тусклыми. Может, время лишь мираж?” — с тайной мистической надеждой подумал Дмитрий. Его пальцы продолжали скользить по волосам Александра, разбирая закрученные хаотичными локонами концы. Это движение было одновременно нежным и жадным, словно он хотел запомнить каждую деталь, каждую прядь, каждый завиток. Тепло кожи брата казалось ему невыносимо притягательным, и он невольно прижал ладонь ко лбу Александра. — Ты сегодня горячий, — заметил он, чуть наклоняясь ближе. — Это вино так действует или переживания? Александр усмехнулся, уже тихо и спокойно: — Или и то и другое. Знаешь… — он осекся, услышав звон разбитого стекла где-то на этаже. Дмитрий тоже замер, чувствуя, как сквозняки, гуляющие по столовой, усилились. — Это у нас? — зачем-то задал он глупый вопрос, хоть и сам отлично слышал, откуда шёл звук. Александр кивнул, допивая вино. Только, когда на дне бокала не осталось ни капли, он поднялся, дошёл до стены и, едва её касаясь, быстро направился на выход. Дмитрию осталось лишь в очередной раз удивиться тому, насколько брат хорошо ориентируется в их доме, и кинуться следом. На полу большой гостиной лежали осколки стекла, среди которых Дмитрий заметил булыжник примерно с кулак. Акилина и Игнат уже суетились вокруг, причитая между делом: “словно бесы прокляли нынешний день”. Дмитрий с Александром, будучи совершенными атеистами и реалистами, вполне согласились с их точкой зрения. — Кому только понадобилось бить наши окна? — Александр случайно наступил на стекло и оно хрустнуло. — Ни единой причины, кроме чьей-то злобы, вымещенной на том, что попалось на глаза. — Кто-то из мальчишек, наверное, — пожал плечами Дмитрий, — Забор легко перелезть, собак в хозяйстве нет. Есть Мими, но она вряд ли сойдёт за охранную кошку. Надо бы подумать о псах, мы слишком расслабились, полагаясь на мнимую безопасность. Он сам удивился тому, насколько жёстко прозвучал его голос, и, чтобы смягчить эффект, придержал Александра за плечи, слегка обнимая. Акилина задумчиво посмотрела на них, но быстро отвела взгляд и продолжила сметать осколки в совок, тщательно вычищая из швов паркетных досок совсем мелкие крошки.