Загадай желанье...

6 июня

Экзамены я сдала хорошо, только по физике всё равно тройка. Но я пообещала родителям, что в восьмом классе обязательно исправлю её на четвёрку. Хотела пятёрку пообещать, но нужно реально оценивать свои шансы: не получится у меня выучить физику на «отлично». Мы к бабушке едем, в купе. Выехали в девять вечера, сейчас ложимся спать: мама с Верочкой и папа на нижних полках, а мы с Любой на верхних, здесь удобнее и веселее. Ехать нам ещё весь завтрашний день, мы только послезавтра в половине шестого утра приедем в их областной центр, а оттуда ещё сорок минут на автобусе до бабушкиного села, только первый автобус в семь утра будет, придётся полтора часа ждать, но удобнее поезда не было. И вообще, сейчас не об этом. Утром ко мне прибежала Дора. Мы с Любой гуляли во дворе с Верочкой, а то она мешала родителям проверять, все ли вещи взяли, и готовить квартиру к нашему отъезду. Я, как её увидела, сразу поняла, что у неё для меня новости. Оглянулась на Любу: та, наверное, захотела бы узнать, о чём мы говорим, но она с Верочкой в песочнице куличики лепила. Сели мы с Дорой на лавочку, я ей и говорю: — Если Люба прислушиваться начнёт, говори что-нибудь о пионерской дружине. А то она про Игорька тоже не помнит, и не знает ничего. — Они уехали, — выпалила Дора. — Сенька с утра пришёл и сказал. Потом спохватился, и на шёпот перешёл, а мать и вовсе меня за кефиром отправила, — потрясла она авоськой. — Я сразу туда поехала, там и правда никого нет. Все бараки пустые, вещи кое-какие валяются, но основное забрали. — И что, — в отчаянии прошептала я, — их теперь никогда не найти? Но они же никуда не собирались вроде, когда мы там были! Дора только руками развела. — Они цыгане, — сказала она так, словно это всё объясняло. — С милицией у многих вечно проблемы, да и вообще… — Что же мне делать? — в отчаянии прошептала я. Ну вот как так? Ни у самой ничего не получается, ни на Ромалу больше надежды нет! Да и вообще, надеяться на впервые в жизни увиденного человека было с моей стороны неосмотрительно. Только вот колечка бабушкиного теперь жалко. А вдруг она спросит, когда приедем, почему я его не надела? Сказать, что великовато и дома лежит? В общем, до самого отъезда я была сама не своя. На вокзал мы приехали за полчаса до подачи поезда. Он в нашем городке всего пять минут стоит, а у нас и вещей много, и Верочка закапризничать может, она всегда общее волнение чувствует, да и мы не единственные пассажиры с нашей станции, а ведь кто-то ещё выходить будет… Поэтому мама очень нервничала и всё повторяла, чтобы мы с Любой далеко не отходили. Даже смешно немного было: куда мы в родном городе потеряемся? Да и поезд всё равно объявят, а мы не первый раз едем и не маленькие уже, знаем и как на перрон выйти, и как себя вести… Там, на вокзале, я и увидела Ромалу. Случайно: нашла взглядом место, где тот парень стоял, который нам открытку музыкальную подарил — она до сих пор играет, хотя Верочка почти каждый вечер просит ей «музыку включить», она, конечно, нечётко произносит, но не буду же я специально слова коверкать! — ну, в общем, нашла я это место взглядом, а там цыгане стоят. Не толпа, человек пять женщин. Ромала среди них единственная молоденькая была. Я сначала думала, что, может, ошиблась, и не она это. Попросилась у мамы в туалет отойти, она поворчала, но отпустила, сказав только, чтобы быстро. И я к цыганкам подошла, только очень боялась, чтобы мама не увидела, а то начнёт расспрашивать и ругаться. — Ромала? — позвала её. Она меня узнала: — Девочка без брата, — говорит. — Надя, да? Я кивнула: — А вы куда уезжаете? — Просто уезжаем, — дёрнула она плечом. — А брата своего ты никогда не вернёшь. Но сможешь найти. Так карты говорят. — Это как — найду, а не верну? — не поняла я. Ромала сначала помолчала, будто говорить не хотела, но потом всё-таки ответила: — Маленький же он совсем, забудет вас. И ты его не узнаешь сразу. Потом только поймёшь, что это он. Хотя встреча скоро будет, ещё в этом году. — Значит, он где-то рядом? — спрашиваю. Но тут к нам папа подбежал, меня за руку дёрнул, а на Ромалу так сердито посмотрел, что мне даже неловко стало: она же ни в чём не виновата, наоборот, хоть что-то сказала. Хотя она вроде и не обиделась, усмехнулась только, сказала что-то тем женщинам на своём языке, да и ушли они. Я даже поблагодарить её не успела. Меня потом мама с папой до самого прибытия поезда ругали, что нечего к цыганкам подходить было. Но тут посадку объявили, все засуетились, а потом пока в поезд усаживались, пока своё купе нашли, постельное бельё получили, поели… В общем, забыли они меня дальше ругать. Я вот теперь думаю, что Игоряша, наверное, попал в какой-нибудь Дом малютки для брошенных детей. Его же не искал никто, вот и посчитали за сироту. Имя своё он назвать не смог, он его не выговаривает. Хотя, если там воспитатели просто начали бы имена перечислять, на своё он бы отозвался — Игорь, Игорёк, Игоряша… Жаль, что я сама до этого не додумалась, а теперь всё лето у бабушки проведу, только осенью смогу узнать, сколько у нас в городе таких Домов и где они находятся. Я же никогда раньше этим не интересовалась. И права Ромала, дети очень меняются с возрастом, а совсем малыши быстро забывают всё. Я в альбоме фотографии смотрела, ну просто невероятно мы изменялись за первый год. Вот с года до двух и дальше уже меньше изменений. Так что, если найти Игорька в этом году, то я непременно его узнаю. А ещё я тут подумала… У бабушки в селе церковь есть. Она как-то даже говорила, что до революции это главное отличие было между селом и деревней: есть церковь — село, нет — деревня. Правда, сейчас она, наверное, не работает, ведь в нашей стране в бога никто не верит. Но бабушка сама в двадцатом году родилась, наверное, её родители ещё заставляли молиться, и она помнит что-нибудь. Ведь если бывают вещи, которые желания исполняют, может… может, и церковь была не таким уж обманом? Надеюсь, никто из нашей дружины и учителей никогда не узнает, что я так думаю. Совсем стемнело, да и лёжа писать неудобно, так что на сегодня заканчиваю. Летом, наверное, у меня не будет времени часто писать, но я всё равно постараюсь, если случится что-нибудь значимое.