Пока я здесь

Толстая тетрадь с названием «Зимний путь». Записи начинаются с даты. Ровный, компактный и аккуратный почерк сменяется к концу записи крупными размашистыми буквами. Некоторые строки зачеркнуты и что-то дописано сверху. Другие фразы повторяются несколько страниц подряд. Иногда чернильные буквы размыты, от того, что на них попала влага. Под каждой записью есть пустое место для комментариев. Но комментарии, написанные другой рукой, появляются изредка.    23 января Спасибо, что разрешили мне хотя бы писать для Вас. Я от руки писал только конспекты. Но попробую вести для вас дневник. Когда Вы приходите в плохом настроении, а мне нельзя делать ничего, становится страшно. Я думаю, что Вы недовольны мной, а спросить боюсь. Я не могу не выражать то, что я чувствую. Просто сидеть возле Вас и чувствовать, никак не проявлять это в жизни – очень тяжело. Меня разрывает изнутри. Эти записи хотя бы что-то материальное, что я могу для Вас сделать. Но мне бы хотелось большего. Может быть, я мог бы заменить во всем Дарью? 25 января Все что не запрещено… то обязательно запретят. Да, Вы правы, я не понимаю смысла Ваших запретов. Я не понимаю, что Вам нужно и зачем я нужен Вам. Все, что я читал про Тему, все оказалось не так. Я хочу быть Вам полезным, но Вы это запрещаете. Я хочу поговорить, но говорить нельзя, а потом в какой-то момент можно, но только то, о чем я думаю сейчас, а что я думаю вообще, Вам не интересно. Вы не прикасаетесь ко мне уже 6 дней. Зачем я Вам нужен? Я хочу общаться, хочу доставлять Вам удовольствие, хочу делать сюрпризы, хочу отношений. Я даже готов Вам отдаться, хотя боюсь выглядеть глупо. Но Вам этого не надо? Ну дайте мне хотя бы какую-то подсказку. Можно я хотя бы буду готовить Вам, вместо Дарьи?   Комментарий Бартуша: «Я», «мне», «хочу» – 25 раз.  26 января Спасибо, Хозяин! Я понял, что был слишком эгоистичен. «Ты мне нужен», – действительно успокаивает тревогу, если в эти слова верить. Только у меня не всегда получается верить, если нет никаких этому доказательств. И все-таки я рискну напомнить, что я могу справляться со всей бытовухой. Вот честно, я могу заменить Дарью во всем! Но я понял, что Вы не нуждается во мне. А просто позволяете быть с собой рядом. Теперь напишу, как я понял, зачем мне нужны запреты. Вне наших сессий Вам нужно, чтобы я научился справляться с сырыми эмоциями. Отфильтровывать их. Тогда как на сессии Вам нравится, когда я реагирую тут же, всем телом радуюсь или превращаюсь в воющий сгусток боли. Так? Мне кажется, что я верно понял вашу мысль. Но я боюсь, что у меня не получится. Вы приказали написать, что я себе фантазировал о Теме, и чем наши отношения не похожи на мои фантазии. Я не знаю, что написать это совсем по-другому, не так. Но это в 100 раз круче!!!! А за фантазии мне теперь стыдно. Еще я поймал себя, что очень часто смотрю на Ваши руки. Не когда Вы меня гладите или доставляете боль, можно даже не прикасаться ко мне. Мне нравится смотреть. И мне не важно дотронулась Ваша рука до меня случайно или с какой-то целью. Я себя чувствую музыкальным инструментом в ваших руках. Когда полностью завишу от того, что они сделают, я не чувствую своего тела, а чувствую Ваши руки. Я не могу остановиться целуя их, я замираю когда ласка заканчивается шлепком… И И снова мне стало стыдно… но Вы сказали, что я могу делать это когда захочу. И я кончил. 27 января 1.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 2.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 3.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 4.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 5.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 6.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 7.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 8.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 9.   Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. 10.                 Я не смею подходить к театру. Наши отношения не для публики. Я должен знать свое место. Написано 100 раз. 28 января Я понимаю, что наказание за мой проступок еще даже не началось. Но Вы хотели, чтобы я не говорил, а написал, о чем я думал, когда лежал под вашим столом. И зачем я это сделал. Да, я теперь понимаю, что я не должен был приходить к Вам на работу и пытаться с Вами увидеться. Но я просто хотел сделать сюрприз – Леха сказал, что в театре полно всяких людей, и никто ничего не заподозрит. А мне очень хотелось сделать для Вас сюрприз. И мне даже сейчас жаль, что Вы даже не попробовали! Что я думал, когда лежал под Вашим столом? Сначала ничего не думал, мне просто было страшно. Я сделал что-то ужасное и непоправимое. Потом я потихоньку стал соображать. Если Вы меня не прогнали, а положили под свой стол, если Ваш ботинок стоит на моей щеке, значит Вы не хотите все прекратить. Потом я стал бояться, что кто-то подойдет к Вам близко, и увидит меня. А потом я понял, что мне не нужно думать о том, как я выгляжу и кто меня увидит. Вы думаете об этом. А у меня ноль ответственности и максимум удовольствия.  Простите, я знаю, что я должен был думать о Вашем гневе, о том, что нарушил все, о чем мы договаривались. Но я так был счастлив от этого своего открытия. Потом, когда Вы ушли я почувствовал, что у меня затекло тело. Что я не могу несколько часов лежать неподвижно. И я немножко подумал про это. И только потом начал понимать, почему Вы разозлились. Это больше не повторится, я не нарушу никаких договоренностей. Простите меня, Хозяин. И еще о фантазиях. Раньше я думал, что выражение «сидеть не сможешь» это фигура речи. Теперь я так не думаю. Сидеть действительно больно. Извините, за то, что я Вас укусил. Это вышло как-то случайно. И еще я думал во время порки о Вас. Я чувствовал ваше удовольствие, я чувствовал, как вы наслаждаетесь моими стонами. И это было первый раз, когда боль как будто бы отступила, превратилась в легкие прикосновения, а были только Вы. Везде. 29 января Вы приговорили меня к себе. Я сижу в университете и жду, что Вы напишите, мне почему-то кажется, что Вы умеете читать мои мысли. Что Вы можете отдавать приказы без слов. Это какая-то навязчивая фантазия и мне кажется, что я схожу с ума. Я так хочу к Вам. Физически очень тяжело. Тело налитое, в башке как будто бы все время вибрирует какая-то басовая струна. Я случайно врежу себе. Обжог руку, порезался, не могу ни на чем сосредоточиться и сконцентрироваться. Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Напишите мне пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.  30 января Я не справляюсь. Комментарий Бартуша: Алекс, увидь меня, а не себя. Я ТЕБЯ ВИЖУ. И, да, у тебя нет свободы не справляться.   12 февраля Первые правила: 1.   Вы распоряжаетесь моим телом, временем и вниманием, когда мы вместе.  2.   Моя жизнь на встречах остается за дверью. 3.   Я должен скрывать наши отношения от всех, я знаю свое место и не подхожу к театру. 4.   Я не прикасаюсь к Вам без разрешения, даже взглядом. 5.   Я не звоню первым, не пишу первым, не прихожу без приглашения. Мое дело ждать. 6.   Я учу Ваш язык. Я внимателен к тому что Вы говорите. Я анализирую каждый Ваш приказ, чтобы понимать Вас.Я думаю не «за что», я думаю «зачем». Комментарий Батуша: И еще впиши в правила, что если ты будешь такой зверинно-серьезный, я задорно надеру тебе жопу. А теперь аттракцион невиданной щедрости: манипуляция снизу, которая внезапно удалась. Дарья больше не придет. Мне все равно, кто будет мыть полы и готовить, лишь бы в холодильнике была еда, а полы были чистыми. И хватит об этом.