Луночка и Школа Извращённых Исскуств

Почти ночью Луночка с прохладным тюбиком украденной мази в ладони прокралась в тихую спальню, когда уже давно объявили отбой. Она решила, что никогда не вернется назад. Лунный свет прорезал жалюзи, рисуя полосы на спящей Свити, свернувшейся калачиком в мягкой пижаме, и на обнаженной Мико, раскинувшейся на простынях, прикрыв глаза рукой. Кровать Софи была пуста, скомканные простыни были призрачно бледными. Луна подошла к своей кровати и замерла. Из дверного проема гардеробной донеслось тихое, ритмичное шуршание, перебиваемое прерывистым дыханием. Луна подошла ближе, выглядывая из-за дверного проема. Софи сидела, прислонившись к корзине для белья, широко расставив колени. В одной руке она сжимала глянцевые распечатки — размытые снимки Свити, склонившейся над упавшей тетрадкой, Мико, выходившей из душа, и самой Луны, сидящей в кабинете доктора Мейсона.. Другая рука Софи была зарыта в кружевные трусики, пальцы лихорадочно двигались под тканью. Голова Софи была откинута назад, глаза полуприкрыты, и она смотрела на особенно откровенную фотографию Луночки, корчащейся от боли на стуле в классе. Софи резко подняла взгляд. Она замерла на месте, глаза её расширились. —Вон! — прорычала она, суетливо собирая разбросанные фотографии. Костяшки пальцев побелели, когда она прижала их к груди. — Какого чёрта ты тут шляешься? Луночка залилась краской, глядя на свои обнажённые бёдра на верхнем снимке. —Я... я хотела извиниться, — пробормотала она. — За то, что заглянула в твою камеру. Это было неправильно. Губы Софи медленно изогнулись в хищной ухмылке. — Простить? — Она плавно поднялась и подошла ближе. —Хорошо. Но ты попозируй мне. Прямо сейчас. На своей кровати. Луночка колебалась, теребя подол юбки. Взгляд Софи был непреклонным, холодным. «Хорошо», — прошептала Луночка. Вернувшись в их общую комнату, Софи толкнула её на смятые простыни. — Сними юбку. Сейчас же. Луночка повиновалась, стягивая ткань с ног. Камера Софи безжалостно щёлкала: Луночка выгнула спину, следуя указаниям. Затем Софи достала тонкие бархатные наручники. — Руки за голову, — приказала она. Луночка подчинилась, её запястья были скованы над светлыми локонами. Софи обошла кровать, снимая каждый ракурс — уязвимый изгиб её шеи, румянец, разливающийся по груди. — Идеально, — выдохнула Софи, снимая крупным планом смущённое лицо Луночки. Опуская камеру, Софи заметила тюбик с украденной мазью, блестевший на тумбочке Луночки. Она схватила его, перекатывая между пальцами. — Так вот почему ты так ёрзаешь? — ледяным голосом спросила Софи. — Помочь нанести? Лунный свет выхватил ямочки на щеках Софи, жестокую улыбку — и Луночка ахнула. — Ты... ты вылитый он, — прошептала она. — Доктор Мейсон. Он... твой отец? Ухмылка Софи стала ещё шире, когда она открыла тюбик. — Любимый дядюшка, — поправила она, выдавливая толстую каплю крема на кончик пальца. — А теперь лежи спокойно. Луночка вздрогнула, когда скользкий палец Софи провёл по воспалённой коже между её бёдер слишком твёрдо. — Он... делал это с тобой? – прошептала Луночка, вздрогнув. Софи наклонилась, обдав ухо Луны горячим дыханием. — Он делал больше, – прошипела она. — Намного больше. Глаза Луночки расширились. — Это... нормально для тебя? Кончик пальца Софи продвинулся глубже, обводя вход Луночки. — Сначала мне это не понравилось, – призналась она. — Но дядя просто хочет меня всему научить. Он хочет лучшего для меня. Её большой палец коснулся клитора Луны – медленно, собственнически. — И он очень хорош в том что делает. —Софи тихо и мрачно усмехнулась. — Хотя откуда ты знаешь? Ты всегда от него убегаешь.— Её взгляд уставился в глаза Луночке. — Не каждой девочка достаётся его... особое внимание. Софи опустилась на колени между раздвинутыми ногами Луны, критически разглядывая исчезающую красноту. — Почти зажило, — вздохнула она с ноткой разочарования в голосе. —Жаль. — Она полезла в карман юбки и вытащила знакомый флакончик — Ignite: Warming Lubricant. Крышка отлетела с тихим щелчком. — Но мы можем это исправить, — промурлыкала она, выливая густую струйку на пальцы. Луна заскулила. — Нет, пожалуйста! Софи проигнорировала её. —Тсссс, — успокаивала она. Мягкие пальцы Софи скользнули между бёдер Луны — медленно, размеренно. Согревающий гель обжег, словно жидкий огонь, глубоко въевшись в нежную кожу. Луна с приглушённым стоном выгнулась на кровати, когда Софи вошла пальцами глубже, её прикосновения были безжалостными. — Вот так, — прошептала Софи, наблюдая, как Луна корчится. Плавным движением Софи зацепила большими пальцами пояс своих кружевных трусиков. Она стянула их вниз по ногам, отбросив их в сторону. Её обнажённая кожа блестела в лунном свете, когда она села между бёдер Луночки. — Сиди смирно, — приказала она, приближаясь, пока их тела не встретились. Луна ахнула, когда жар Софи прижался к её собственному, медленно, мучительно притираясь. Трение воспламенило смазку, посылая волны обжигающего удовольствия по нервам Луночки. Софи тихо застонала, её веки дрогнули. Смазанные смазкой пальцы Софи скользнули вверх по дрожащему животу Луночки, оставляя мерцающие следы на её коже. Они кружили вокруг сосков Луночка — сначала легко, как пёрышко, а затем с силой. Луночка вскрикнула, ощущая остроту и электричество. Софи наклонилась, обжигая шею Луны своим жарким дыханием. — Меня этому научил дядя, – пробормотала она, сжимая сосок между большим и указательным пальцами. — Как сделать так, чтобы было и больно и хорошо. Луночка захныкала, тело предало её, когда жар разлился где-то внизу живота, боль превратилась во что-то головокружительное и тёплое. Против воли бёдра Луночки приподнялись, подстраиваясь под ритм Софи. Жжение растворилось в в удовольствии, требующего большего. Стоны Софи становились всё громче, эхом разносясь по тихой комнате, она всё быстрее раскачивалась, её клитор терся о клитор Луны. Луночка прикусила губу, и тихий стон вырвался, когда нахлынуло горячее и стыдное удовольствие. Она выгнулась, прижимая их ближе друг к другу, бархатные наручники впились в запястья. Напряжение нарастало, внезапно оборвавшись. Луночка промычала, её тело яростно содрогнулось от нахлынувших волн освобождения. В тот же миг Софи ахнула, её тело напряглось. Внезапно поток тёплой жидкости пропитал бёдра Луночки и простыни. Софи рухнула, прерывисто дыша. Какое-то мгновение они лежали, перепутавшись ногами, и лишь звук их прерывистого дыхания смешивался с тихим храпом Мико в комнате. Софи приподнялась, её лицо уже было отстранённым. Она вытерла пальцы о запятнанную простыню и пренебрежительным движением расстёгнула наручники Луночки. — Уберись тут, — пробормотала она, сползая с кровати. Она голая подошла к своей кровати и, не оглядываясь, накинула на себя одеяло. Луночка лежала неподвижно, дрожа, липкое тепло обволакивало её кожу. Она подождала, пока дыхание Софи выровняется, прежде чем встать. Луна молча сняла грязные простыни. Скатав их, она замерла. Невыносимое жжение, мучившее её недавно, почти прошло, сменившись лёгким, успокаивающим покалыванием. Она коснулась влаги на бёдрах – прохладнее, нежнее, чем смазка «Ignite». «Она использовала что-то другое», – поняла Луночка, глядя на спящую Софи. Предательство теперь ощущалось иначе, смешиваясь с замешательством. Она отнесла свёрток к корзине для белья, и тихая комната внезапно наполнилась невысказанными вопросами.