Луночка и Школа Извращённых Исскуств

Слёзы смешались с потом на её щеках. Жжение не утихло; оно пульсировало всё сильнее, словно жестокое эхо ухмылки Софи. За дверью послышались лёгкие, нерешительные шаги. —Луночка? – голос Свити, мягкий, как хлопок, пронзил тишину. Дверь туалета приоткрылась. Свити ахнула, широко раскрыв глаза, вглядываясь в скрюченное тело Луночки, в заплаканное лицо. — Что случилось? — Она опустилась на колени, нежно подхватив Луночку. —Кто это сделал? — С-старшеклассницы», – хрипло прошептала Луна, прижимаясь к тёплому телу Свити. — а ещё Софи… и её согревающая смазка… Свити помогла Луне встать, поддерживая её. —В лазарет. Немедленно. — Она повела Луночку по пустому коридору, и та шла быстро. Когда Луночка замешкалась у дверей кабинета, Свити сжала её руку. — Доктор Мейсон добрый, клянусь. — Щёки Свити залил лёгкий румянец. — Он... мужчина. Но добрый. Успокаивающе кивнув, подруга ускользнула, оставив Луночка одну перед полированной дубовой дверью. Внутри лазарета пахло антисептиком и лавандой. Доктор Мейсон развернулся на стуле, сверкнув неестественно белыми зубами. — Ах! Что привело такую очаровательную студентку в мои владения? — Его голос сочился мёдом, когда Луночка сбивчиво объясняла причину ожога – саботаж Софи. Он указал на мягкое гинекологическое кресло, стремена которого блестели в свете флуоресцентных ламп. — Садись, дорогая. Давай посмотрим. Ножки Луночки дрожали, когда она раздвинула их, холодный воздух обжигал её обнажённую кожу. Доктор Мейсон тихонько напевал, надевая латексные перчатки. Его прикосновения были лёгкими, как перышко, когда он нанёс прохладную мазь на её воспалённую кожу, и облегчение наступило мгновенно. — Никаких серьёзных повреждений, — пробормотал он, наклоняясь ближе. — Всё выглядит... идеально. Его палец в перчатке пробежал по внутренней стороне её бедра, поднимаясь всё выше. Луночка замерла — у неё перехватило дыхание. Как только кончик его пальца коснулся её входа, она схватила его за запястье. — Стойте... Он тут же отстранился, нервно усмехнувшись. — Извини, дорогая. Рефлекс. Он снял перчатки и бросил их в контейнер для биологических отходов. — Маленькая шалость Софи вызвала микротрещины – отсюда и жжение. Тебе понадобится специальная мазь, которую нужно наносить каждый вечер. Луна слегка нахмурилась: — А я не могу сделать это сама? Доктор Мейсон покачал головой, натянуто улыбнувшись. — Аппликатор требует точности. И, честно говоря, это... неприлично, чтобы студентка сама наносила туда лекарство. Он выдвинул ящик, достав освобождение от занятий на пару дней и запечатанные кружевные трусики. — Надень их, не свети голой попой по коридорам. Его рука коснулась её бедра, когда он передавал ей предметы. Прежде чем она успела среагировать, кончик его пальца коснулся её клитора – неторопливое, размеренное движение. Луна ахнула, отшатнувшись назад на холодной виниловой подкладке. — Просто проверяю, не пострадала ли чувствительность, — пробормотал он, сверкая глазами. «Иди». Она сползла вниз, сжимая трусики, словно трофей. Его улыбка провожала её до двери — безупречная, хищная. Луночка замешкалась у входа в комнату, кружево неприятно липло к её юбке. Внутри, возле кровати Софи, стояла Свити, застыв на месте. Софи уставилась в пол, скрестив руки в оборонительном жесте. — Скажи это, — скомандовала Свити тихим и непреклонным голосом. Софи метнула взгляд на Луну, в её глазах закипала обида. — Извини, — едва слышно выпалила она. — Но тебе не следовало смотреть фотографии без разрешения. Острый локоть Свити ткнул Софи в рёбра. Софи замолчала, стиснув зубы. Свити подошла к Луночке, её выражение лица смягчилось. — Как доктор Мейсон? — нежно спросила она, коснувшись пальцами руки Луночки. Она сглотнула, иллюзорное прикосновение его латексных перчаток всё ещё будто присутствовало на её коже. — Он... делает то, чего не следует, — прошептала она, и щеки её запылали. Милашка вздохнула и крепко обняла Луну. — Он помог тебе — пробормотала она, уткнувшись ей в волосы. — Вот что важно. —Она сжала её ещё крепче, словно защищая. Софи фыркнула, но промолчала под предостерегающим взглядом Свити. Луночке дали освобождение на пару дней. Она делала задания в общей комнате, когда жжение вновь стало её настигать. Она старалась перетерпеть это, возвращаться к доктору ей не хотелось. Однако боль пересилило её желание. Дубовая дверь клиники на этот раз казалась темнее. Луночка замешкалась, костяшки пальцев застыли, прежде чем постучать. Доктор Мейсон ответил мгновенно, словно ждал. —Точно по расписанию, – словно промурлыкал он, провожая её к гинекологическому креслу. Его пальцы коснулись её поясницы – слишком низко, слишком медленно. — Подними юбку, дорогая. Луна повиновалась, дрожа, подтягивая ткань до талии и устраиваясь на холодном виниле, широко расставив ноги в стременах. Он поставил табурет между её бёдер, резко натянув перчатки. «Какая нежная кожа», – пробормотал он, выдавливая мазь на кончики пальцев. Прохладный гель мгновенно успокоил кожу, но затем его большой палец обвёл её клитор – медленно, размеренно. Луна напряглась. «Расслабься», – выдохнул он, наклоняясь ближе. «Просто проверяю, как тщательно наносится». Другая его рука скользнула ниже, указательный палец настойчиво надавил на её вход. Она ахнула, бёдра дёрнулись назад. — Н-не… — Тсс, — прошептал он, его палец скользя вошёл в неё. Луна захныкала, костяшки пальцев побелели на виниловых подлокотниках. Это было… приятно, предательское тепло, разливающееся под затяжным жжением. Но его глаза — тёмные и жаждущие — не отрывались от неё. Он добавил второй палец, нежно растягивая её. —Идеально, — прошептал он, продолжая водить большим пальцем по кругу. Дыхание Луны прервалось; тихий стон вырвался помимо её воли. Ощущения боролись — облегчение сменялось насилием, удовольствие смешивалось с паникой. Он неустанно работал с ней, пальцы глубоко входили, большой палец неустанно гладил. Минуты тянулись, как часы. На бёдрах Луночки выступили капельки пота. — — Хватит... — прохрипела она, пытаясь сжать бёдра. Он раздвинул ей колени предплечьем. — Почти готово, – солгал он, обдавая жарким дыханием внутреннюю сторону её бедра. Свободная рука потянулась к пряжке ремня. Луна замерла. Щелчок эхом разнёсся в стерильной тишине. Затем он подвинулся вперёд на табурете – и она почувствовала это. Твёрдый бугорок прижался к её дрожащему бедру, горячий сквозь брюки. Кровь Луны превратилась в лёд. — Нет! – взвизгнула она, отшатываясь назад. Стремяна лязгнули, когда она высвободилась, свалившись со стула. Доктор Мейсон стоял, подняв руки, и улыбка исчезла с его лица. — Это лишь недоразумение, милая – мягко сказал он, но его взгляд метнулся к двери. Луночка схватила тюбик с мазью и выбежала из кабинета не оглядываясь, а его тихий смешок преследовал её по коридору.