Влияние квантовой неопределённости на свободу воли у драконов

Я доставил чистую и переставшую дрожать и зеленеть сокровище в дом, который отвели мне под жилье. Портал был открыт прямо в столовую, я оттуда крикнул, чтобы немедленно подавали чего-нибудь есть, а то день уже клонился к вечеру. Посмотрел на сокровище – не решит ли сбежать в очередной раз? Но, похоже, пусть ей что-то не нравилось, сбегать она не собиралась. Во всяком случае, – я прикоснулся в кармане к салфетке с каплями крови, вынесенной из столичной лечебницы, – теперь у меня есть способ её отыскать хоть на краю света. – Донна Глория... – Энци Фальконе, господин генерал-дракон, – наше сокровище встало по стойке «смирно». – Вольно, адепт. Даже не дворянское имя? – У не-дворян при поступлении в Академию магии удостоверения личности не спрашивают. – Понятно. Ситуация по-дурному повторяется, но я прошу вас подождать меня. И дождаться. Я только за тем магистром через портал, и тут же обратно. Или вам необходимо приказать? – Нет необходимости, господин генерал. Только... – Что? – У нас вечернее построение скоро, я обязана там быть. – Я до него точно вернусь, и мы даже поесть успеем. Первым делом я отправился не за целителем, а в отряд магов-стихийников, приказал провести сегодня вечернее построение на полчаса позже. А уж потом за целителем. И пока он собирался, у меня еще осталась пара минут на подумать, не проще ли было сейчас решить все вопросы с истинной одним махом, как и следовало по традиции? Дракон во мне, конечно, был исключительно за это. Тогда бы сокровище от нас никуда не делось, получила бы метку истинной и сидела бы дома... Хотя у неё сейчас действует контракт с армией, для которой и набирали курс стихийных магов. Но по закону наш брачный договор был заключен раньше, значит, он имеет первоочередное право. Но все равно государство не захочет отдавать мага из этой группы, их там всего... не помню, двадцать человек, что ли. Наверняка можно и еще набрать. А генералов-драконов пять, других взять неоткуда, и если один из них обратится к королю с просьбой аннулировать контракт его жены с армией, то она вполне может быть удовлетворена. А ведь не будь я одним из пяти, то шанс девушки таким образом избавиться от неугодного замужества был бы почти стопроцентным. Возможно, наше сокровище и рассчитывает на защиту от меня? Пока не буду её разочаровывать, так она хотя бы не сбегает, надеюсь. И... пожалуй, мне действительно стало интересно, как же она смогла. Я вернулся к сокровищу. Стол уже накрыли, но она всё так же стояла у двери, где я её и оставил. – Донна Энци... – Просто Энци. Или адепт Энци, как нас в академии зовут. – Хорошо, просто Энци. Отобедайте со мной. – У меня скоро построение, я жду сигнал. Его же будет здесь слышно? Я не стал говорить, что сегодня построение запоздает. – Да, непременно. Даже если что, вы же были при мне, вашем генерале, по моему приказу. – Но после построения у нас оперативка, там надо быть обязательно. – Что это? – я озадачился. – Ну, мы делимся, кто чему научился за день, придумываем новые трюки, они часто групповые, тренируемся немного, намечаем планы. – Никогда о таком не слышал, это случаем не из вашего бывшего мира? – Да. – Интересно. Но все же... – я приглашающе отодвинул от стола единственный в комнате стул. – Я не могу сидеть, когда генерал стоит, это не по уставу. – Я вижу, вы его неплохо проштудировали. Повисло молчание, но она осталась стоять. – Так, давайте начнем всё сначала. Вот просто с самого-самого. Забудем до сигнала на ваше построение все эти армейские звания, субординацию и прочее. Забудем, кто что сделал и кто что наговорил, потому что принимал своего визави за кого-то другого. Сначала я принял вас за донну Глорию, мою законную жену. Потом, сегодня, подумал, что вы незаконно надели форму боевого мага. Нет, не забудем, я нижайше прошу простить меня за это, – я склонил голову, ожидая хотя бы формальных слов прощения, но пауза затянулась. Я скосил глаза на сокровище. Она максимально заинтересованно разглядывала накрытый стол. Пришлось решить, что молчание – знак согласия. – Давайте всё заново. Я, дракон Лоренцо дель Маттеи, шёл по улице и столкнулся с девушкой из другого мира, которая только-только оказалась здесь. Как вас зовут? – Я взял яблоко и со вкусом захрустел им. – Вячеслава, коротко Слава. А зачем тогда сами про дракона вспомнили? Я проглотил слова про совпадения, с чистого листа – так с чистого листа, не будем вспоминать мою бывшую невесту, и снова сделал приглашающий жест к столу. Тут она уже не стала церемониться, схватила хлеб, отрезала толстый кусок холодного запеченого мяса, не меньший кусок сыра, подхватила свежий хрусткий огурчик, отошла к окну и присела на подоконник. Я посмотрел, повторил то, что она сделала, и тоже уселся на подоконник, рядом. – Потому что я и есть дракон, это моя суть, как ваша суть – человек. А почему не жаркое? Или суп? Не как из столичных ресторанов, но они тут вполне неплохи, к тому же горячие, – поинтересовался я, глядя, как она с аппетитом уплетает свою сухомятку. – Потому что я жду сигнал на построение. Если я не успею доесть бутерброд, я его могу хоть по дороге на бегу дожевать, а суп в карман не нальешь. – Вас там что, не кормят, что ли?! – Кормят. Но белков не хватает. – Чего? – Мяса. И сыра тоже можно, и побольше. Я-то ладно, вот пацанам совсем грустно, на полигоне мы хоть на охоту ходили, пока всё зверьё в округе не распугали. – На полигоне? Где ж это у вас полигон, разве не на заднем дворе Академии магии? – Нет, в столице мы только месяца три были. Пока теория шла, безвылазно в академии сидели. А потом нас отправили куда-то на полигон, а то в городе нам развернуться негде. Там еще горы были на горизонте. Горы в стране есть, но в такой глухомани... Неудивительно, что никто полтора года не видел и не слышал про донну Глорию. Но, по иронии, именно там находится мой уединённый домик с башней, из которого она сбежала, и который я не посещал как раз всё это время. – И вы в таких условиях умудрились так радикально изменить внешность, – меня так и тянуло положить руку ей на плечо, погладить смуглую шею, зарыться пальцами в короткие, не доходящие до плеч, гладкие чёрные волосы... Чтобы не сделать этого, я переложил бутерброд в ту руку, которая была ближе к девушке. – Стоило ли оно таких усилий? – Быть блондинкой стоило усилий, а это заводские настройки. – Что? – То, что называют внешностью, данной от рождения. Вы что, правда считали донну Глорию блондинкой? Насколько же плохо вы ее знали, она же была вашей невестой? – Эээ... мы опять отклонились от темы, мы же хотели о вас поговорить. Наше сокровище стрельнуло изучающими черными глазами в мою сторону, пожала плечами. – Спрашивайте. – В какой момент вы перенеслись в этот мир? И как это вообще ощущается? – не то, чтобы это было интересно лично мне, но, может, для будущих летописей сгодится, а мне хочется разговорить наше сокровище. – Я тот период не очень хорошо помню, кажется, после какого-то обряда в храме? Первое, что помню – ступеньки. – Она задумалась. – Ощущалось на один из десяти, никому не рекомендую... наверное, так, как и было – вот душу с одного места выдернули и в другое тело засунули, а оно совсем всё другое, руки и ноги еле слушаются, перед глазами плывёт, в ушах непонятный шум, то ли речь, то ли звон, вокруг всё непонятное, в голове все мысли путаются. Все – это и мои, ещё та жизнь перед глазами проносится, и мысли настоящей Глории роятся и сбивают. Я вроде бы пыталась сказать тем людям, кажется, это были родители донны Глории, что я не их дочь, но до сих пор не уверена, что у меня получилось. А потом началась такая головная боль, что я сутки или больше могла только валяться пластом да блевать над тазиком, голова будто горела изнутри, органы чувств дикую свистопляску устраивали, наподобие синестезии. Есть у меня теория, что это вся структура мозга перестраивалась под появившуюся информацию, все эти шипики, синапсы и и прочие нейронные связи, но в местных условиях это никак не проверишь, наверное, а жалко... – Она начала говорить задумчиво и как будто сама с собой, во всяком случае я точно не понимал там больше половины слов. – Хотя, возможно, я недооцениваю или просто не знаю всех возможностей местных магов... Что вы так на меня смотрите? – Простите, донна Вяче-Слава, я покинул вас, когда вам так необходима была моя помощь! – в этот момент я был совершенно искренен, даже дракон мой пристыженно молчал. Я хотел опуститься перед ней на колени, но руки, занятые едой, свели бы на нет весь благородный пафос этого действия, так что просто покаянно наклонил голову. Донна хрупнула огурцом. – Как видите, я сама справилась, и думаю, это был лучший для меня вариант, – сказала она. Жестоко. – Значит, память донны Глории у вас есть? Сокровище пожала плечами. – Частично, наверное. Или отчасти. От донны Глории, что я успела из её памяти осознать и запомнить заново, уже как свой опыт, то осталось. Мне, например, грамоте не пришлось учиться, только потренироваться немного, привыкнуть к другим буквам; ещё какие-то вещи вашего мира воспринимаются знакомыми. А что-то нет, возможно, оно было утеряно, а может, донна Глория с этим просто не сталкивалась. Представьте книгу, вы её взяли, а текст исчезает у вас на глазах. Какую-то часть в таких условиях вы успеете переписать на освободившиеся листы, а какая-то, увы, пропадет безвозвратно. – А как вы попали в Академию магии? – Как-то случайно я поняла, что что-то могу сделать, а потом увидела в газете рассказ о новом курсе и решила попытаться. Газеты же не знаю как, но каждый день сами на столе появлялись, как и свежее молоко и яйца, очень прямо выручило. – Я согласно кивнул, такая подписка, действующая, пока кто-то из хозяев дома – разновидность магии. – Магия – это любопытно, а ещё любопытней на тот момент было, что на казённом довольствии, и не надо думать, как устраиваться в этом мире. – Поразительно. Вы могли бы распоряжаться всем моим состоянием, я бы слова не сказал, а вы выбрали казённое довольствие? – Откуда мне было знать, чем я могла распоряжаться, а чем нет? – пожала она плечами. – Мне совершенно не хотелось, чтобы кроме прочего меня еще и в краже обвинили. – Как можно обвинить в краже собственную жену? – Но я-то не признаю себя женой, значит, не имею прав на ваше имущество. По хорошему, и в доме жить не имела права, но уж так получилось, освободила его, как только поняла, как справиться с местным магическим замком. – Подождите, к вечеру того дня, как я... как мы в том доме появились, должна была зайти женщина, помощница по хозяйству, кухарка, горничная для вас. Разве она не приходила? Вы должны были ей открыть. – Я без понятия, говорю же, минимум сутки была в отключке. А потом никто не приходил. Видимо, та женщина решила, что магический сигнал был случайный, или что я заходил ненадолго. – Родители донны Глории меня уверяли, что она магией не владеет, значит, вы в своём мире были магом? – Там вообще нет магии, так что взяться у меня она могла только отсюда, видимо, от этого тела. Хотя, вероятно, для активации потребовалось вмешательство другого сознания. – А в чём разница? – Маги-стихийники работают чистой маной, без заклинаний и прочих тонких штук. А ману берут из своих эмоций. – Вы же не хотите сказать, что у донны Глории не было эмоций? – Мне именно так и показалось. Наверное, это вопрос воспитания. Мне показалось, что тут большинство людей максимально сдержанны, до того, что едва ли не полностью подавляют в себе все чувства. Или это касается главным образом аристократов?.. Я успела на них посмотреть, пока мы учились в Академии вместе с основными курсами. На нашем же только один сильно провинциальный аристократ, остальные из народа, ну и я, которая непонятно что в этом плане. – Вы случаем не были в своём мире профессором? – полушутливо спросил я. – Вы за полтора года сделали такие интересные наблюдения, каких не делали за всё время его существования! – Нет, не была. Кстати, а почему только я должна о себе рассказывать, давайте уж по очереди, мне тоже кое-что интересно! – заявило наше сокровище. Пришлось согласиться. – Хорошо, что же вам интересно? – Расскажите про эту истинность, из-за которой, как вы тогда сказали, вы не можете меня отпустить. Она же должна как-то проявляться? Я ничего не ощущаю. – А вы пока и не должны. – Как это? Если вы с донной Глорией уже поженились, значит, она что-то чувствовала? Просто я этого не помню, возможно. – Я встретил её на ежегодном Большом Балу, куда собираются не только высшие аристократы, но и самые мелкие дворяне, если пожелают и смогут себе такое позволить. Раньше мы с её семейством ни разу не пересекались. Вообще драконы пристально следят за теми родами, из которых хоть когда-либо выходила истинная пара для дракона, но эта фамилия ни разу не фигурировала. И как только я её увидел, я сразу почувствовал в ней свою истинную пару и предложил её родителям взять её в жёны. Они, разумеется, не были против. – Родители согласились? И всё? – А что ещё надо, по-вашему? – я удивлённо взглянул на неё. – А... не знаю... привязанность? Симпатия? А если у вас интересы разные, в разных богов верите, политические взгляды не совпадают и в целом мировоззрения противоположные?! Я уж про любовь не спрашиваю! – Энци, вы говорите странные вещи. Бог у нас один, король один, а интересы после консумации брака и появления у жены метки истинной начнут всецело совпадать с интересами мужа: дом, семья, дети. Не говоря уже о том, что любовь и истинность – принципиально разные вещи. Она посмотрела на меня очень странным взглядом, потом нервно хохотнула: – А в ромфантах в том мире истинность так расписывают, так пиарят! А вы про эту метку говорите так, будто происходит какое-то... зомбирование, что ли? Подчинение? Подавление воли? У женщины после этого вообще остаётся хоть какой-то выбор? – Выбора ни у кого не остаётся сразу, как только дракон находит свою истинную, я же вам говорил. Это обычный порядок вещей, – пожал я плечами. – Зато посмотрите, что она получает: мужа, который изо всех сил будет защищать её и потомство, положение в обществе, финансовую обеспеченность. И даже долголетие, сравнимое с драконьим. Разве этого мало? – А вам нравилась донна Глория? Не потому что она истинная, а просто... внешне хотя бы? Или как человек? Какой она была вообще? – Когда я её увидел, я понял, что она моя истинная. После этого всё остальное было неважно, она сразу стала единственной, с которой я могу завести семью и потомство, вы никак не поймете это, Энци. Какой бы она ни оказалась, мы стали связаны. По счастью, молоденькие девушки из аристократических семей все похожи, все они получают одинаковое образование и воспитание, и все вполне подходят для брака. – Но сейчас она – это я! – сокровище почти выкрикнула это мне в лицо. – И сейчас вы именно меня не видите и не слышите! И вот тут мы вступаем в мировоззренческое противоречие, потому что в моём прежнем мире ценилась личность каждого отдельного человека, и ценилось то, что они разные. И, подозреваю, я не очень похожа на местных молоденьких аристократок. А вы, драконы, тут просто завели себе хорошо оборудованный питомник для удобных самок! Я открыл и закрыл рот, выпустив струйку дыма. Вот такого мне ещё ни одна дама не говорила, видимо, была слишком хорошо воспитана для этого. Или догадывалась, до какой степени можно бесить дракона, и дальше какой черты уже не надо. Энци зачарованно посмотрела на дым. – Вот что значит непредвзятый взгляд со стороны, – усмехнулся я через силу. – Простите. Просто это всё так неожиданно, я... – она на миг умолкла, потом с тоской еле слышно продолжила: – Вот это я влипла. А как было хорошо до сегодняшнего дня, пока я ничего этого не знала и... – И не встретились со мной, да? Если вы испугались, то это вы меня простите, – я церемонно, но очень искренне потянулся губами к её руке, в последний момент не удержался, перевернул её и поцеловал в ладонь. Она дернулась, я тут же её выпустил. – Если что, помните, что вы пока фактически не моя жена, коей, как я вижу, вам быть очень не хочется и возмущает до глубины души, а маг короны, хоть и учащийся. Сколько там всего, два года учёбы и три отработки? – Три учёбы и пять лет службы... – Драконы живут долго, для нас это не срок. – Я даже не знаю, это вы мне пытаетесь какую-то надежду дать или угрожаете. – Это я к тому, что, конечно, так не принято, и это будет для меня довольно сложно, но я просто подожду. В конце концов, я полтора года вообще не знал, где вы и что с вами. Обещаю, что в течение этого времени не совершу ничего, что могло быть расценено вами как принуждение или склонение к близости. А может быть, вы когда-нибудь свыкнитесь с мыслью о замужестве с драконом. Со мной. Она тяжело вздохнула, и тут мы услышали сигнал к построению магов-стихийников. – Вам пора, адепт Энци, бегите. Она подскочила к столу, схватила банан, засунула его в карман штанов и выбежала, не попрощавшись. Кажется, мы оба влипли. Я рассказал своей истинной правду об этом мире и о драконах, а она отказывается её принимать и следовать обычным правилам. Ну и что теперь? Принудить её и запереть в башне? Я даже не уверен, что на ней это сработает. И вообще, считать ли её по-прежнему своей женой, или уже нет? Какая-то неопределённость получается, из-за которой я не знаю, что делать. Ну а если не задумываться так глобально, то надо отправить этих адептов, магов-стихийников, всех прочь отсюда, пусть доучиваются в своих горах, все равно здесь вот-вот всё закончится, конечно, в нашу пользу. Я вызвал адъютанта записать приказ.