Влияние квантовой неопределённости на свободу воли у драконов

Через месяц военная кампания закончилась, и во дворце стали решать, как отпраздновать нашу славную победу. В первую очередь как поздравить и наградить отличившихся, чтобы поднять патриотический и боевой дух на будущее. Решено было устроить большой бал. Сначала небольшая речь короля, поздравления, награждения, потом музыка и танцы. Награждали таким образом, конечно, по преимуществу аристократов, но и команду магов-стихийников тоже, в полном составе, они на самом деле были весьма хороши. Я не хотел, чтобы наше сокровище как-то выделяли, не хотел, чтобы к ней было привлечено лишнее внимание, хоть это и было несправедливо и эгоистично. Но слишком много людей оказались свидетелями нашего с ней прибытия в госпиталь в тот день, слухи, правдивые и нет, расползлись, и дело с моим спасением замять не удалось. Так что адепт Энци тогда же, на приёме во дворце, должна будет получить дворянское звание и стать рыцарем Фальконе. Команду стихийников в рамках подготовки к приёму перевели в Академию магии в столицу, и занимали уже не столько магическими тренировками, сколько строевой подготовкой и этикетом. При этом им еще выделяли целых полдня в неделю увольнительных. И они в это время отрывались как хотели, так что уже после первого такого увольнения вся столица знала, что стихийники гуляли в кабачке недалеко от собственно Академии, «Белый вол». И гуляли шумно, хотя ничего противоправного или предосудительного не совершали, даже не пили, на что особо жаловался хозяин кабака. Я узнал в Академии, когда их отпускают в следующий раз, и заранее занял несколько столов на всю их честную компанию, и один маленький столик на двоих немного в стороне, предупредив кабатчика, что все расходы этих ребят за мой счёт. Когда все маги расселись и стали думать, чего им заказать, я подошёл к своему сокровищу. – Энци, добрый вечер. Я могу вас попросить уделить мне несколько минут времени? – я указал на отдельный столик. Она вздрогнула, видимо, не ожидая меня тут увидеть. – Слышишь, Энци, он к тебе пристает? Что ему надо? – сразу подскочила пара ребят покрупнее, и еще пара явно приготовилась ударить магией. – Вы хотите сцепиться с драконом, дуболомы? – зашипела на них моё сокровище. Может, она считала, что это тихо, но у драконов очень хороший слух. – Это тот самый генерал-дракон. Пусть уж поговорит, раз пришёл. Если будет что-то, тогда дам знать. – Да, господа, извините, что не представился сразу. Лоренцо дель Маттеи, генерал-дракон. Сидите, мы все сейчас не на службе. Я проводил её за свой столик. – Какая сплочённая у вас команда, и, видимо, друг за друга горой. Я рад за вас. Хотите заказать чего-нибудь выпить? – Воды разве что. Лучше бы чаю, но говорят, что такого не подают. – А почему не вина? Я угощаю. – Нам запрещено. – Всё так серьезно? Когда это молодёжь слушалась своих учителей? – В самом начале учёбы нас было двадцать. Двое так и не бросили выпивать, и через месяц стало восемнадцать. – А сейчас вас... – Пятнадцать, но это уже совсем другая история. – Давайте-ка попробуем организовать вам чай, – я подозвал официантку, дал ей несколько монет, велев сбегать в чайную лавку неподалеку и купить хороший чай, а перед этим зайти на кухню и поставить воду греться. – И нарезать в него яблочко тонко и апельсин, если есть, – добавила Энци. – Сахар подавать отдельно. Кружки вот эти, под пиво которые. Ну, раз пошла такая пьянка, чего бы не сделать прямо как хочется, – пожала она плечами. Я только одобрительно кивнул. – А зачем вы пришли в эту забегаловку, если тут вам даже пить нечего? – задал я вопрос, пока мы сидели в ожидании заказанного. – А вон из-за него, – кивнула куда-то моя донна. – В прошлый раз услышали случайно и зашли, а сегодня шли специально. Я чуть не пыхнул огнём прямо не сходя с места, но решил сначала увидеть, о ком же идет речь. В небольшом уголке, полузажатом столами, появился менестрель и начал что-то бренчать на мандолине, то ли донастраивая её, то ли уже играя. – Он вам нравится? – скептически оглядел я его. Я вообще-то думал, что юным девушкам по вкусу более утончённые, да и более молодые люди. – Голос хорош, играет темпераментно, ему бы еще репертуар поинтересней... И группу, чтобы флейта, барабаны обязательно, а еще лучше оркестр со скрипками и виолончелями... – Учтите, моя донна, если вы решите завести с кем-нибудь интрижку, то его я убью, а вас немедленно запру в башне. Сокровище вспыхнуло: – Я, кажется, не давала вам повода!.. Я думал, что она от смущения, но стол, в который она вцепилась, внезапно начал покрываться иголочками изморози. Я примирительно кивнул: – Да, я вижу. Ценю ваше благоразумие. – Что вы видите? – Что вы всё еще девственница. Изморозь на столе превратилась в сплошную тонкую корку льда. Официантка, принесшая чай, с удивлением потрогала её перед тем, как поставить кружку. – Спасибо, – улыбнулась ей моя донна. – Спросите у ребят, может, они тоже чай будут, раз у вас теперь есть. – А сюда, – я кивнул на кружку сокровища, – хорошо бы добавить чего-нибудь, чтобы был горячий успокаивающий напи... чай. – У нас есть мята, сейчас принесу, – кивнула официантка и отошла к остальной группе стихийников. Сокровище покосилась на меня, взглянула очень странно, будто её сейчас разрывали сразу несколько вопросов, но она никак не решит, какой из них лучше задать, но ничего не сказала, просто подняла кружку и провела рукой над столом. Лёд исчез, даже не растаяв, только чуть пара взметнулось и растворилось в воздухе. Сокровище наконец не выдержала: – А как вы это видите? Я растерялся: – Что именно? – О чём мы только что говорили, о девственности. Это касается всех девушек, или только истинной? – Просто... нельзя сказать, что вижу, нельзя сказать, что как-то чувствую... просто понимаю. Да зачем вам это?! – Ну любопытно же, такая интересная приспособленность. И интересно, зачем появилась, если на выбор партнёрши все равно не влияет... О! Менестрель допел очередную песню, сокровище вскочила и подбежала к нему. Я, конечно, только что благодарил её за благоразумие, но... Я прислушался. – Что хочет прекрасная донна? – А если я вам напою песню далёкой страны не на нашем языке, вы сможете её подобрать и сыграть? Менестрель снисходительно улыбнулся: – Попытайтесь, но я ничего не обещаю. – Там сначала проигрыш, клавесин, флейта и ещё чего-то... ай, давайте сразу с текста, – она запела. Через пару строк менестрель заинтересовался и начал пытаться чуть подыгрывать, а она – отбивать ритм. В какой-то момент он перестал наигрывать: – Погодите-погодите, кажется, мне надо это записать! Так необычно! И слова... – По словам могу только подстрочник написать, а за стихами к кому-нибудь другому, увы. – А музыку записать можете? – Вот это совсем нет. – Тогда еще раз спойте. Она пропела куплет и припев ещё раз, потом уже остальные посетители кабака начали высказывать возмущение, что сегодня недодают музыки, и что менестрель ленится. – Сейчас-сейчас, секунду, уважаемые! – успокоил их хозяин кабака, грозно наступая на менестреля. – Донна, приходите завтра, я постараюсь начать это играть, а вы будете поправлять, если что! – он посмел схватить её за руку и просительно заглянул в глаза. – Завтра не смогу, у нас увольнительная только раз в неделю, – загрустила моё сокровище. – Значит, через неделю! Флейта будет, найду к тому времени! – Договорились, если ничего не случится... И слова принесу, вряд ли тут получится найти что-то для записи, хотя... Она решительно направилась в мою сторону. – Господин дракон, нет ли у вас чисто случайно бумажки и карандашика? – Нет, дорогая донна, вынужден вас огорчить, я не писарь. Она действительно заметно огорчилась, я невольно смягчился. – Давайте спрошу у хозяина. Должна же у него тут быть книга учёта какая-нибудь, – вот что мне дело до настроения сокровища, если она в целом жива, здорова, сыта, зачем ей ещё песни и вообще этот менестрель?! Но поделать с собой я ничего не мог, подозвал хозяина, спросил, и тот принес вырванный из книги чистый листочек. Энци начала записывать текст, время от времени задумчиво глядя в пространство и напевая про себя до нужной строчки. Почерк у неё оказался очень неровный, местами по-детски округлый, а местами где торопилась, невообразимые каракули. Совсем не та изящная каллиграфия, которой учат аристократок, на что я ей и указал. – Не отвлекайте меня, – бросила она. – Вам это так важно? – Если он сможет сыграть то, что я ему сегодня напела, я буду любить его до конца моей жизни в этом мире, – не отрываясь от бумажки, пробормотала моё сокровище. От таких слов мне стало как-то непривычно тоскливо. Я заглянул в листочек, успел ухватить строки: Успокой свои крылья, моя бабочка. Не плачь, я рядом с тобой. Не бойся, затеряйся во сне, Я смотрю, как утренняя заря ложится на твою кожу.* Я невольно представил, как в моей башне с окнами на все стороны утренние лучи упали бы на такую смуглую руку, коснулись щеки и чуть подкрасили розовым губы... Тут она, видимо, дописала, опять подбежала к музыканту, отдала ему текст, получила ещё один восхищенный взгляд и направилась обратно, явно колеблясь между своей командой и мной, в итоге пришла ко мне, но присаживаться не стала. – Вы же хотели что-то сказать, если не ошибаюсь, – напомнила она. – Действительно. Я хотел рассказать, что планируется на приёме во дворце. – Что-то интересное? – Для начала, лично вас там собираются произвести в рыцари. Она равнодушно пожала плечами: – Для Энци Фальконе это слишком много, а для донны Глории слишком мало. – А я до сих пор не поблагодарил вас как следует за спасение... – Это мой долг, господин дракон, – отмахнулась она, как от чего-то неважного. – А танцы и музыка вас интересуют? – Вот если бы там был Фабио... – мечтательно протянула она. – Кто? – Вот он, – она улыбнулась и махнула рукой менестрелю. Да когда она уже его имя узнать успела?! – Всё? Я хотела вернуться к ребятам. – Пожалуйста, – я сел обратно за свой стол. – Э... а вы разве не уходите? – Если я так сделаю, хозяин очень огорчится, я обещал заплатить за всю вашу компанию. Она от удивления открыла рот. – Нет, правда? Прямо за всё? – Я уже понял, что вы там вечноголодные. Закажите себе что-нибудь нормальное поесть, а не только сухарики с чаем, – махнул я рукой и тут же решил проявить меркантильность: – Но лично вы мне за это должны будете. – Тогда мы как-нибудь обойд... – Я прошу вас звать меня по имени, Лоренцо, а не «господин дракон». Пожалуйста, Энци. – А. Ну... ладно, господин Лоренцо. – Хотя бы так. Не смею вас больше задерживать, возвращайтесь к своим друзьям. Она засияла от радости и пошла делиться новостью о халявном ужине со своими однокурсниками. Но о музыканте они тоже не забывали, хлопали после каждой песни, даже подпевали, дружно раскачиваясь за столами, и я был уверен, что хотя бы половина сэкономленных на еде за мой счёт денег пошла менестрелю в шляпу. Когда начало смеркаться, а люстры ещё не зажгли, Энци предложила новое развлечение – поднимать маленький огонёк на кончике пальца, и раскачивать им. Музыкант увидел это, растрогался и послал их компании воздушный поцелуй, чем вызвал новую волну радостных криков. Остальные посетители были не в восторге, им мешали есть. *https://music.yandex.ru/track/26093992?utm_source=web&utm_medium=copy_link