Раб госпожи

Вода, сначала прохладная, а затем постепенно становящаяся всё теплее, медленно заполняла его. Эрик напрягся, пытаясь контролировать свои ощущения, но это было бесполезно. Катарина наблюдала за ним с едва заметной улыбкой, сосредоточив взгляд на его лице и каждом изменении его выражения. — Не сопротивляйся, Эрик, это только усугубит ситуацию, — мягко произнесла она. Её голос звучал ровно и спокойно, словно она комментировала что-то обыденное. Она слегка потянула за шланг, регулируя напор, и раб почувствовал, как давление внутри него нарастает. Его тело начало непроизвольно реагировать, мышцы сжимались в попытке противостоять вторжению. Живот раба заметно округлялся от воды, заполнявшей его кишки. Госпожа нежно проводила рукой по его животу, иногда надавливая на него. Периодически её ладонь касалась его возбужденного члена, но кольцо, надетое у основания, мешало ему достичь разрядки. От этих действий юноша стонал всё громче. Вода плескалась в его животе, словно маленькое море, и каждый её жест отзывался эхом в его теле. Эрик пытался сдерживать стоны, но это было почти невозможно. Госпожа играла с ним, как кошка с мышкой, и ему оставалось лишь подчиняться её прихотям. — Тише, это только начало, — прошептала она, склоняясь к его уху. Её дыхание, горячее и дразнящее, коснулось его кожи, пока пальцы продолжали свою игру. — Скоро ты получишь то, чего так желаешь. Но сначала... немного помучаешься. Госпожа вновь коснулась его живота, её пальцы углубились, надавливая на выступающий пупок. Смешанные чувства боли и наслаждения пронзили его. Эрик выгибался под её рукой, теряя контроль над собой. Кольцо на его члене лишь усиливало мучительное предвкушение. – Прошу вас, госпожа, – простонал он. – Я больше не в силах терпеть. Мне нужно... – Я сама решу, когда хватит, – ответила молодая женщина, усиливая напор воды. Новый стон боли вырвался из его груди. – Ты становишься таким податливым, – прошептала госпожа, наклоняясь ближе. Она провела пальцем по его щеке, и юноша вздрогнул от этого прикосновения. Его дыхание стало прерывистым, а взгляд метался по комнате, ища выход, которого не было. Груша продолжала медленно опустошаться, и с каждым новым литром воды, поступающим внутрь, его тело становилось всё более напряжённым и уязвимым. Катарина же, казалось, наслаждалась этим зрелищем. Молодая женщина снова подошла к комоду. Вернувшись, она держала в руках маленький флакончик. Вылив немного содержимого на округлившийся живот раба, она принялась втирать масло ладонями. - Чувствуешь, как твое тело отзывается на каждое мое прикосновение? – прошептала Катарина, склоняясь к самому уху. – В этом масле – настоящая отрава для твоих нервов. Скоро все твое тело будет гореть, и ты будешь молить меня, чтобы я тебя выебала. Катарина, коснулась сосков Эрика. Легкие касания пальцев, словно искры, зажгли в нем пламя, пробуждая каждый нерв. Соски затвердели, словно бутоны, готовые распуститься в саду наслаждения. Юноша застонал – мелодия, сорвавшаяся с уст раненого зверя, приносила удовольствие госпоже. Затем ее руки, словно бабочки, вспорхнули на его живот, круглый и налитый, как спелый арбуз. Нежные поглаживания, легкие надавливания вызывая тихие вздохи и стоны, которые Эрик уже не мог сдерживать. Его тело дрожало в предвкушении, словно струна, натянутая до предела. Но это было только началом! Снова в руках Катарины появилась склянка, и прохладная жидкость омыла головку его члена. Ее прикосновения, будоражили его, заставляя кровь кипеть в венах. Рука скользила вниз, по всей длине эрегированного члена, разжигая пожар страсти, который грозил поглотить его целиком. И вот тут Эрик закричал! Крик сорвался с его губ, словно выпущенный на волю зверь. Его тело выгибалось дугой, каждая клеточка кричала о немедленном освобождении, о взрыве наслаждения. Но ремни держали его крепко, словно стальные объятия, не давая ему ни малейшего шанса. Он был в ее власти, пленник страсти, обреченный на сладкую муку. - Ты думаешь, это всё? – её голос, словно бархат, но с острыми, как лезвие, нотками, прозвучал в наступившей тишине. Она отстранилась ровно настолько, чтобы он мог утонуть в её глазах. В них плясали озорные искорки, предвещая ещё более изощрённое испытание. - Ты ещё даже не знаешь, что такое настоящее желание, Эрик. А я знаю. И знаю, как его удовлетворить. Но сначала… ты должен научиться просить правильно. Её рука скользнула ниже, к самому основанию кольца, где оно туго, почти болезненно, сжимало его плоть. Лёгкое, почти невесомое прикосновение, но оно вызвало волну обжигающего жара, прокатившуюся по всему его телу. Юноша задыхался, пытаясь унять дрожь, сотрясавшую его изнутри. Каждый удар сердца отдавался пульсацией внизу, усиливая невыносимое, мучительное напряжение. - Госпожа… пожалуйста… – его голос сорвался, превратившись в хриплый шёпот. Он чувствовал, как его тело предаёт его, как оно извивается в нетерпеливом ожидании, в отчаянной мольбе. - Я готов на всё. Только… дайте мне… - Только дай мне что, Эрик? – её голос стал ещё тише, почти интимным, но от этого не менее властным. Она наклонилась ближе, её дыхание коснулось его щеки, словно ласковый, но опасный ветерок. - Ты должен произнести это вслух. Чётко. Без колебаний. Покажи мне, что ты действительно этого хочешь. Покажи мне, что ты готов заплатить цену. Её пальцы, тонкие и изящные, медленно, мучительно медленно, начали обводить контур кольца, словно пробуя на вкус его податливость. Каждый миллиметр её движения был рассчитан, каждое касание – пыткой, растягивающей предвкушение до предела. Эрик чувствовал, как его воля тает под её взглядом, как последние остатки гордости уступают место всепоглощающей потребности. - Я… я хочу… – он сглотнул, слова застревали в горле, словно колючие ветви. Он видел, как уголки губ молодой женщины приподнялись в едва заметной, хищной улыбке. Она знала, что он на грани. Знала, что он готов сломаться. - Я хочу… чтобы вы… Эрик замер, не в силах произнести следующую фразу, боясь её силы, боясь того, что она может с ним сделать. Но ещё больше он боялся того, что он сам готов ей позволить. Её пальцы замерли, но напряжение в воздухе стало ещё гуще. Катарина не торопила, наслаждаясь мучением раба, его борьбой. Её взгляд, прикованный к его лицу, был полон предвкушения, словно она наблюдала за раскрывающимся цветком, который вот-вот должен был расцвести под её ласковым, но властным прикосновением. - Продолжай, Эрик, – прошептала молодая женщина, её голос был как шёлк, обволакивающий и удушающий одновременно. - Не бойся. Я здесь, чтобы показать тебе, что такое истинное желание. Но ты должен быть смелым. Ты должен быть готов принять то, что я могу тебе дать. Он закрыл глаза, пытаясь собраться с силами. Образ её лица, её глаз, её губ, которые так близко были к его, преследовал его. Юноша чувствовал, как его тело отзывается на её присутствие, как оно жаждет её прикосновений, её власти. Это было не просто физическое желание, это было нечто более глубокое, более тёмное, что пробуждалось в нём под её влиянием. - Я хочу… – снова начал раб, его голос дрожал, но теперь в нём появилась новая нотка, нотка решимости, смешанная с отчаянием. - Я хочу… чтобы вы… Он сделал глубокий вдох, чувствуя, как его сердце колотится в груди, как кровь приливает к лицу. - Я хочу… чтобы вы… трахнули меня. Слова сорвались с его губ, как будто вырванные из самой глубины его существа. Раб открыл глаза, ожидая её реакции. Её улыбка стала шире, более откровенной, более хищной. В её глазах плясали не просто искорки, а целые пожары, предвещающие бурю. - Вот так, Эрик, – проговорила госпожа, её голос был полон триумфа. - Ты научился просить. А теперь… ты узнаешь, что значит желать. Её рука, всё ещё покоившаяся у основания кольца, начала медленно, но уверенно, двигаться вверх. Каждый миллиметр её движения был наполнен обещанием, обещанием чего-то, что он ещё не мог постичь, но чего уже жаждал всем своим существом. Он чувствовал, как его тело напрягается в ожидании, как его дыхание становится прерывистым. - Ты думал, что это будет легко? – прошептала она, её пальцы скользнули по его члену, оставляя за собой след жгучего жара. – Думал, что достаточно лишь произнести слова, и всё будет дано? Глупый мальчишка. Желание – это не просьба, это голод. Голод, который нужно утолить. Она наклонилась ближе, её дыхание коснулось его губ, заставляя его вздрогнуть. В её глазах отражался огонь, который он сам разжёг, и теперь этот огонь грозил поглотить его целиком. - Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя, – повторила она, её голос стал ещё тише, ещё более завораживающим. – Но ты ещё не знаешь, что это значит. Ты ещё не знаешь, как сильно ты будешь этого хотеть. Как сильно ты будешь молить о том, чтобы я трахала тебя снова и снова. Её пальцы коснулись его губ, мягко, но настойчиво. Он замер, не смея пошевелиться, не смея дышать. Эрик не мог произнести ни слова. Его горло пересохло, а разум был затуманен смесью страха и желания. Он чувствовал, как его тело отзывается на каждое её прикосновение, на каждое её слово, словно марионетка, чьи нити были в её руках. Раб был готов. Готов ко всему, что приготовила госпожа. - Да, – простонал он, его голос был едва слышен, но в нём звучала вся та решимость, которая привела его к этому моменту. – Пожалуйста… госпожа. Госпожа кивнула, её глаза сверкнули. Она медленно отняла руку от его члена, и Эрик почувствовал внезапную пустоту, словно часть его самого была отнята. - Хорошо, Эрик, – проговорила она, её голос теперь был наполнен властью, которая не оставляла сомнений. - Тогда начнем.