Ее жестокая империя

      

Ева

      Всегда считала казино «Золотые пески» оскорблением чувств. Набитое безвкусной позолотой и хрустальными люстрами, кричащими о показной роскоши нуворишей, оно утопает в сигарном дыму, а шум игровых автоматов оглушает даже в фойе. Я пробираюсь сквозь этот «цирк», в сопровождении Леона, который неотступно следует за мной по правую руку, и группы телохранителей вокруг меня, в то время как проныра Марков, мой финансовый директор, семенит рядом со мной.       — «Зал заседаний находится в этой стороне, мисс Новак», — заискивающе пропела хостес, хлопая накладными ресницами. Я не удостоила ее вниманием — признание означало бы, что она имеет значение, а это не так — но проследовала за ней к частному лифту, который поднял нас в стандартный зал заседаний.       Хостес распахнула передо мной двери, и там я увидела ее. Бри Коломбо сидела развалившись в кресле в элегантном белом брючном костюме и рубашке с золотой отделкой, с платиновыми волосами, зачесанными назад, открывающими необыкновенно зеленые глаза. Она красива в этой расчетливой американской манере, с сияющими зубами и гладкой, загорелой кожей.       Но в первую очередь мой взгляд упал на женщину, стоящую позади нее.       Доминика Кусек. Моя бывшая протеже. Неблагодарная сука, которая плюнула на мое предложение о карьере в консорциуме «Новак» и предпочла вегасского любителя вместо наследия, создававшегося веками.       Она не дрогнула, когда наши взгляды встретились. Отдаю ей должное. Большинство людей отводят глаза, когда я фокусирую на них все свое внимание. Доминика — Ника, как она настаивает, поэтому я люблю называть ее полным именем, чтобы позлить — удерживает мой взгляд глазами, которые были спокойны и непоколебимы.       — «Ева!» — Бри, как будто приветствуя старую подругу, поднялась с улыбкой. — «Как приятно вновь вас видеть».       Я пожала протянутую руку.       — «Миссис Коломбо».       — «Прошу, зовите меня Бри».       Прошел год с моего последнего визита, и мое раздражение на Бри Коломбо, которая увела Доминику, все еще сильно.       — «Бри», — прохладно сказала я. — «Замечательно снова быть в Вегасе».       Она тихонько рассмеялась.       — «Надеюсь, ваш визит на этот раз будет гораздо менее захватывающим».       Переговоры начинаются, и через несколько минут я понимаю, что это пустая трата времени. Бри хочет приобрести военное снаряжение по бросовым ценам, ссылаясь на «лучшие предложения» и утверждая, что ей «не нужен танк, чтобы раздавить муху».       — «Дешевое оружие привлекает внимание федералов», — подчеркиваю я, и мой голос становится ледяным. — «Семья Коломбо не в том положении, чтобы выдвигать требования консорциуму ‘Новак’». — Я веду себя как всегда: ничего личного. Мы ведем переговоры не от своего имени, а от имени организаций, которые представляем.       — «Год — это долгий срок», — Бри откидывается на спинку кресла, совершенно невозмутимая. — «Я добилась многого с тех пор, как ты была здесь в последний раз, Ева. У меня стало намного больше друзей, например».       Марков пытается выступить посредником, его гнусавый голосок раздражает, когда он предлагает компромиссы. Однако Бри «сметает» его, не сбавляя темпа, и я чувствую, что мое тщательно выстроенное самообладание начинает трещать по швам, когда Доминика расплывается в ухмылке.       — «Ты совершаешь ошибку», — заявляю я Бри, и в моем тоне появляется сталь. — «И проявлять неуважение к Консорциуму неразумно. Ты пожалеешь об этом».       Доминика впервые заговаривает, ее голос тих, но резок:       — «Забавно. Я ни о чем не жалею».       Внезапно я опять оказываюсь в подпольном лесбийском джаз-клубе. Воспоминание разворачивается с идеальной ясностью — Доминика Кусек стоит передо мной вызывающе, выбирая свою амазонскую бывшую шоу-герл взамен всего, чем я ее соблазняла.       — «Разве ты не знаешь, что я могу тебе предложить?» — требовательно спросила я.       — «Я знаю, чего ты не можешь», — парировала она. — «А именно — любовь. Надеюсь, однажды ты найдешь кого-то, о ком будешь заботиться больше, чем о себе, Ева. Не знаю, возможно ли это, но я надеюсь, что так и будет».       Затем она наклонилась ближе, убедившись, что я вижу правду в ее глазах.       — «И ничто на свете не удержит меня от Бри, и уж точно ничего из того, что ты можешь предложить».       Заставляю себя вернуться в настоящее, где Доминика наблюдает за мной понимающим взглядом.       — «Я не в курсе всех обычаев Лас-Вегаса, это правда. Тем не менее, я не стану опускаться до того, чтобы торговаться с вами о цене». — Встаю и разглаживаю юбку. — «И когда ваши «дешманские игрушки» заклинит в разгар кровавой бойни, возможно, вы пожалеете, что эта встреча прошла иначе».       Леон открывает мне дверь, и я выхожу с высоко поднятым подбородком, а моя кровь бурлит в жилах.       Хотя никто бы этого не заметил, взглянув на меня. Ева Новак не дрогнет. Если Коломбо не купят, найдутся те, кто купит.       — «Ты поедешь в свой любимый клуб?» — деликатно спросил Леон, когда мы вернулись в бронированный лимузин.       Сегодня вечером я не могу вернуться в «Тайный сад». Там могут быть Бри и эта предательница, а мне совершенно не хочется снова с ними связываться.       — «Нет», — решительно ответила я. — «Найду новое местечко, где можно выпить. И в одиночестве, Леон».       — «Нет уж», — спокойно пророкотал он. — «Я составлю тебе компанию».       Леон позволяет мне бывать в «Тайном саду» одной, и больше нигде в этом городе. Спорить с ним бесполезно. Я могу править железной рукой, но Леон — как робот, запрограммированный защищать меня любой ценой, даже если я сама прикажу ему уйти.       — «Ладно», — недовольно согласилась я. — «Скажи водителю свернуть с бульвара и найти какую-нибудь забегаловку». — Если Леон настаивает на своем присутствии, я намерена сделать этот вечер максимально неприятным для него.       

* * *

      Бар, в который мы в итоге попали, оказался настоящим притоном: вывеска с неоновыми буквами то и дело мигала, а публика была такая, что у них в карманах больше шрамов, чем кредитных карт. Идеально. Этим вечером мне не нужны были бархатные сиденья и бокалы с шампанским. Я хочу шума. Дыма. Дешевой водки.       И место, где я смогу выстроить план мести Бри Коломбо. Если она не захочет покупать у меня, я позабочусь о том, чтобы она не смогла купить ни у кого другого, и заставлю ее вернуться ко мне с мольбами. Она понятия не имеет, с кем связалась, и Доминика, очевидно, ее тоже не предупредила.       — «Здесь небезопасно», — проворчал Леон, загораживая дверной проем и осматриваясь в поисках угроз. — «Вон тот мужик — я его раньше видел. Он работает на Гатто».       — «Гатто вряд ли представляют угрозу», — выдохнула я, выбирая кабинку в тени, откуда мне виден каждый вход. Я щелкнула пальцами Леону, который вздохнул и занял место за соседним столиком, достаточно близко, чтобы вмешаться, но и достаточно далеко, чтобы дать мне пространство для размышлений.       Как обычно, Лас-Вегас стал моей последней остановкой в этом невыносимом туре по американским городам. Шесть недель одних и тех же утомительных переговоров от побережья к побережью. Нью-Йорк, Майами, Чикаго, Лос-Анджелес — и каждый клиент пытался провернуть один и тот же жалкий трюк.       — «Времена трудные, — ныли они. — Экономика хромает. Неужели консорциум ‘Новак’ не может быть разумным в вопросе ценообразования?»       Что ни говори, качество стоит своих денег, и мой отец построил эту империю не за счет того, что предлагал неблагодарным покупателям скидки по распродаже. В конце концов, они заплатят мою цену. Всегда заплатят. Хах, но чтобы Бри Коломбо, вот уж от кого я меньше всего ожидала, посмела мне что-то диктовать…       Пришло время напомнить этим людям о власти, которой я обладаю.       Я почувствовала на себе взгляд Леона, когда подошла к бару за неразбавленной водкой, а затем вернулась к столику и вновь погрузилась в свои мысли о дилемме. Бри Коломбо, похоже, считает, что, управляя своим городишком, она мне ровня. А что касается Доминики — она выбрала блестящий фальшивый «фасад» вместо всего, что построила моя семья.       Вместо меня.       Предательство все еще причиняет боль, острую и неожиданную. Конечно, это не была романтическая ревность. Я ценила навыки Доминики, на этом все. Речь идет о верности. Об уважении.       О том, как она смотрела на меня сегодня, словно я — злодейка в ее мелочной любовной истории.       Возможно, так оно и есть.       Если так, я оправдаю свою роль. Решаю, что с Коломбо покончено. Есть множество других организаций в Вегасе, претендующих занять их место. Я выберу одну, поддержу её и буду сидеть сложа руки, лицезря, как они стирают Коломбо с лица земли.       Я поговорю с Гатто.       Они первыми приходят на ум, после того как Леон пожаловался на этого скользкого, невозмутимого мужика, сидевшего в темном углу на другой стороне комнаты.       Я отправляю Леону инструкцию по СМС и игнорирую его мрачный взгляд, когда он читает её, предлагая ему связаться с Гатто и договориться о встрече.       Что касается меня, то моё внимание привлекло кое-что другое — официантка, приближающаяся с моим напитком. На вид ней около двадцати пяти, светлые волосы собраны в замысловатый хвостик, а ее формы скорее подчеркиваются одеждой, чем скрываются. Она накрашена, но не чрезмерно. Никаких накладных ресниц. Никаких «утиных» губ. Никакого отчаянного гламура. Только… естественность.       Сияющая так, как кажется невозможным в этом месте. Черт возьми, да во всем этом городе.       Она начинает ставить мой бокал, но что-то заставляет её остановиться. Наши глаза встречаются, и я вижу, как её фальшивая улыбка на секундочку становится настоящей.       — «Ты всегда так улыбаешься?» — спрашиваю я, намеренно задерживая взгляд на её губах, — «или это только для меня?»       Она застывает, как косуля, пойманная светом фар. Из её горла вырывается нервный смешок.       — «Э-э… я улыбаюсь всем».       Наклоняюсь вперед, лениво подперев подбородок рукой.       — «Девушка вроде тебя, наверное, много чаевых зарабатывает с такой улыбкой».       Розовый румянец расцветает на её щечках, как акварель.       — «Наверное. Зависит от вечера».       Она роняет подставку, чуть не проливает мой напиток, затем дрожащими руками ставит его ровно. Румянец становится ярче, разливаясь по ее шее и пышному декольте. Я наблюдаю за всем этим с растущим весельем.       — «У вас акцент», — выпаливает она, а затем прикусывает губу.       — «Ага».       — «Вы британка?»       — «Я — нет. Хочешь угадать еще раз? Мы могли бы устроить из этого миленькую маленькую игру». — Позволяю своему взгляду скользнуть по ее телу и наблюдаю, как румянец темнеет на её щеках — а зрачки расширяются.       — «Ширли!» — раздается голос из-за барной стойки. — «Девочка, у меня тут дел невпроворот, шевелись!»       Она оглядывается.       — «Мне нужно вернуться в бар» — выдавливает она, и в её голосе чувствуется неподдельное сожаление. — «Вам… э-эм, принести что-нибудь еще?» — очаровательно краснея, спрашивает она.       — «Еще такого смущенного вида. Обворожительно».       Какое-то мгновение она просто уставилась на меня, приоткрыв рот от удивления. Затем издает сдавленный смешок и отступает, как будто я могу укусить.       Я не планировала сегодня развлекаться. Мои мысли были заняты бизнесом, местью, тысячей способов заставить Коломбо пожалеть об их высокомерии. Но вдруг я почувствовала искушение. Эта девчонка совсем не в моем вкусе.       Предпочитаю утонченность. Опыт. Женщин, которые понимают правила игры.       Впрочем, все же в ее реакциях, в том, как она украдкой бросает на меня взгляд через плечо, возвращаясь к бару, есть что-то такое, что зажигает во мне искру.       Наблюдаю, как она опрокидывает полный бокал рассыпается в извинениях перед своим коллегой по бару с синими волосами, который зыркает на меня так, будто это моя вина. Пожалуй, так и есть. Девушка продолжает поглядывать на меня из-под ресниц, покусывая нижнюю губу так, что наводит на мысль, что она понятия не имеет, насколько привлекательно выглядит.       Нежное сладенькое лакомство…       Рядом со мной появляется Леон.       — «Гатто», — тихо произносит он. — «Они хотят встретиться завтра».       Вздыхаю от его вмешательства, хотя новость, которую он принес, приятна.       — «Прекрасно».       — «Какое ‘прекрасно’», — строго ворчит он. — «Гатто? Они…»       — «Пока хватит и их», — отрезаю я. Семья Гатто, может, и недостойна моего внимания, однако они служат определенной цели. Помощь им очень усложнит жизнь Бри Коломбо в ее небольшом королевстве. — «Дай мне двести долларов наличными».       Он дает, и я направляюсь к бару, игнорируя взгляды различных подонков вокруг меня.       Девушка — Ширли, полагаю — видит, как я приближаюсь, и замирает с широко раскрытыми глазами, наливая пиво, пока оно не проливается ей на руку, и она, вздрогнув, не ставит его на стол.       — «За твою улыбку», — говорю я, протягивая ей купюры. Она берет их своей мокрой от пива рукой — я знаю, потому что слегка поглаживаю ее пальцы своими. — «Может, мы сможем сыграть в ту игру, о которой я упомянула, в другой раз».       Ее голубые глазки увеличиваются так быстро, что мне кажется, они вот-вот выскочат из орбит.       Я выхожу в ночной Вегас, желая вернуться внутрь и продолжить это забавное маленькое отвлечение. При других обстоятельствах я могла бы отвезти ее в свой гостиничный номер, научить таким вещам, от которых ее щечки покраснели бы до кончиков ушей.       Но бизнес прежде всего. Всегда. Так меня учил отец, и именно на этом была построена империя Новаков.       Семьи здесь, в Америке, похоже, воображают, что моя хватка ослабевает. Думают, что могут противостоять моим ценам, требовать скидок, словно я какой-то обычный торговец, отчаянно нуждающийся в их объедках.       Они узнают, как сильно ошибаются.       Завтра Гатто получат неожиданную прибыль, а Коломбо — свое предупреждение.