RedRoom

День накануне корпоратива ощущался как лёгкая форма коллективного помешательства. Воздух в офисе был густым от предвкушения, нервного смеха и запаха пыльного пластика из картонной коробки с искусственной ёлкой, которую кто-то уже начал собирать в углу у входа в офис. Работа буксовала. Сосредоточиться на новом запросе клиента было практически невозможно – каждая вторая реплика в общем чате или разговор у кулера сводился к обсуждению предстоящего торжества. Алекс щёлкнул мышкой — Figma не хотела слушаться. Модуль баннера упорно съезжал, как будто тоже хотел на праздник. Даня, с видом главного декоратора, пытался прицепить гирлянду к потолку в дизайнерской, стоя на шатком стуле, то и дело роняя скотч и громко матерясь. — Третьяков, ты уже купил уродливый свитер с оленями? – крикнул он через плечо, балансируя на одной ноге. — Звучит заманчиво, но я пас, – буркнул Алекс себе под нос, наблюдая за неловкими акробатическими трюками младшего дизайнера. — Прошу тебя, не навернись. — Красота требует жертв! – вдохновенно откликнулся Даня, чуть не снеся локтем висящий рядом проектор. – Создаем атмосферу! Хоть где-то праздник будет! — Ага, в четырех стенах офиса, — недовольно фыркнула Лиза, с порога наблюдая за подготовкой, — Макс вонючий жлоб. Могли бы и ресторан арендовать. Или за город поехать. В кабинет ворвалась Марина, второй HR команды, с грохотом уронив на стол новую коробку елочных шаров. — Ребята, не забывайте, что можно воспользоваться опцией “+ 1” и прийти на корпоратив с парой. — напомнила она, поспешив скрыться. Даня, всё ещё балансируя на стуле, нервно рассмеялся: — Лиза... я хотел бы пойти с тобой! Аналитик отрицательно покачала головой, отвергая его предложение. — Прости, малыш. Но мой плюс один – это Ана. Мы идём вместе. И я надеюсь, что ты, — она повернулась в сторону лучшей подруги, — наденешь ТО САМОЕ платье! Красное. С вырезом. Без шансов на спасение. Алекс поднял глаза от монитора, ожидая ответной реакции за соседним столом. Ана неловко усмехнулась: — А я всё ждала, когда ты позовешь меня на свидание. Но на счёт платья не уверена... Даня с грохотом свалился со стула, отрезав разговор смехом и ахами. Алекс отвернулся к экрану, но было поздно. Образ возник в голове внезапно, вытеснив все жалкие потуги сосредоточиться на баннере. Ана в рабочем – это одно. Удобные джинсы, свитера, толстовки, собранные волосы. Но в платье? В ТОМ САМОМ платье? Он никогда не видел её в вечернем. Но само это представление – Ана в красном — оголённые плечи, ключицы, гладкая спина, молчаливая насмешка в глазах. Он судорожно потёр висок. Чёрт. "Сосредоточься!" Ему понадобиться кто-то, кто отвлечет его от этих мыслей. От предпраздничной суеты. От перспективы пить в одиночестве в офисной комнате отдыха, наблюдая за чужими танцами. — Я возьму Глеба, – сказал Алекс, неожиданно для самого себя вклиниваясь в разговор. Лиза повернулась к нему, в глазах мелькнул неподдельный интерес. — Глеба? О! Наконец-то! Он согласился? — Он сам предложил. Сказал, что вдвоём пить не так тоскливо. — Слушай, Третьяков, а может, поменяемся? Алекс замер. Что? — Поменяемся парами? — Лиза улыбнулась, явно наслаждаясь моментом. — Я заберу себе Глеба, а ты... возьмешь Ану? Как тебе такой бартер? Он хмыкнул. Улыбнулся краем губ. Но сердце сжалось. Поймал взгляд Аны – на её лице мелькнуло замешательство, тут же сменившись лёгкой, натянутой улыбкой. — Зависит от условий сделки, — сказал небрежно. — И от того, в каком платье будет Романова. — Очень смешно, — подала голос Ана, стараясь, чтобы голос звучал легко, без напряжения, обменявшись теми самыми понимающими, "только для подруг" взглядами с Лизой, которые Алекс ловил между ними последнее время и которые его почему-то раздражали. Разговор снова перешёл на обсуждение меню корпоратива. Даня наконец прицепил гирлянду к потолку, и она тут же криво провисла под собственной тяжестью. Алексу резко захотелось выйти на балкон, вдохнуть воздух. Грудная клетка сжималась от лишнего давления. Слишком много людей. Слишком мало дистанции. Слишком ярким был румянец на щеках у Аны. Он вернулся к экрану. Figma зависла. Бриф. Цифры. Буквы. Но перед глазами всё ещё стоял её образ. В ТОМ САМОМ платье.

***

Он захлопнул за собой дверь резко, ключи со звоном ударились о стену и упали мимо керамической чаши у входа. "Чёрт с ними." Куртка, брошенная с размаху, соскользнула с крючка и шлепнулась на пол. "Наплевать." Свет не включал — устал от него за день. От ярких люминесцентных ламп, от экранов, от окружающего, раздражающего мира. В вязкой темноте квартиры была хоть какая-то видимость спокойствия, убежище от навалившегося за день дерьма. Только приглушённый, синеватый свет от монитора ноутбука, оставленного в режиме сна, и редкие, холодные отблески фонарей за окном нарушали мрак. Внутри дрожало, как склоны спящего вулкана перед извержением. Стресс от работы, грёбаный Макс с его недовольными взглядами, вечная суета в офисе, которая сегодня достигла апогея, и чёртова неспособность сосредоточиться на простых задачах. Алекс прошел на кухню, двигаясь на ощупь. Достал из холодильника бутылку пива, открыл её о край стола с агрессивным резким звуком и сел на подоконник, как делал раньше — когда ещё думал, что сможет держать под контролем. Работу, отношения, эмоции. И своё тело. Всё было не так. Всё. Чёрт с ним, с корпоративом. Со всем этим цирком. С пластиковой ёлкой и тошнотворным запахом одеколона жлоба-Макса. И с гирляндами. С этой дурацкой, принудительной радостью, которая только усиливала внутреннее напряжение. Он хотел просто тишины. И чтобы его оставили в покое. Особенно она… В идиотском платье. Красном. С вырезом. Без шансов на спасение. Образ, столь яростно гонимый прочь в течении дня, возник снова, яркий, навязчивый, прорвавшись сквозь усталость и злость. Красное. Красное. Вызов. Чёртов вызов. Проклятое платье, которое он не видел, но уже боялся. Алекс знал, как оно будет на ней сидеть. Как будет натягиваться ткань между лопаток. Что ей будет жарко. Что она будет пить быстро. Будет звонко смеяться, отводя глаза. Контраст. Неожиданная, вызывающая... сексуальность? Да. Осознанная демонстрация. И влажный блеск в карих глазах, который он, возможно, сам себе придумал, потому что хотел увидеть в ней именно это. Вспышка. Не просто жара. Горячий, тупой импульс, ударивший вниз, сконцентрировался в паху. Чёрт. Только этого не хватало. Он отпил из бутылки, пытаясь погасить этот огонь ледяным пивом, откинув голову назад так резко, что затылок взорвался болью. Образ не уходил. Он отпил ещё раз, чувствуя, как холод стекает по горлу, но внутренний жар не спадал, а напряжение внизу живота только усиливалось. Алекс выдохнул, отвлечённый вибрацией телефона. RedRoom. 1 новое сообщение. [23:46] CherryPie26: Привет, моя любимая “простыня”... — Только не сегодня… — прошептал сам себе, затаив дыхание. Но палец уже коснулся кнопки “ответить”.

***

[23:46] CherryPie26: Привет, моя любимая “простыня”. Тебя похитили? Или RedRoom больше не достоин твоего драгоценного времени? [23:49] Lexx_707: Много работы. Не до развлечений. [23:50] CherryPie26: Жаль. Я как раз остро нуждаюсь в развлечениях. [23:52 ]Lexx_707: печатает... [23:52] Lexx_707: опиши. каких развлечений ты ждешь? [23:53] CherryPie26: Готова к новым подвигам. Рискну признаться, что соскучилась. Рискну признаться, что “развлечений” не было слишком долго… [23:55] Lexx_707: печатает… [23:55] Lexx_707: долгое воздержание негативно влияет на стрессоустойчивость. [23:56] CherryPie26: Ммм. Так вот откуда твоё пассивно-агрессивное «много работы». [23:57] Lexx_707: Ага. Невроз, бессонница, внезапные, неуместные мысли на совещаниях. Классика. [23:58] CherryPie26: Сколько дней? [23:59] Lexx_707: С тридцать седьмого счёт сбился. [00:00] CherryPie26: И с тех пор — ни с кем? [00:01] Lexx_707: Терплю. Играю в хорошего мальчика. [00:03] CherryPie26: Ого. Я на восьмой день начинаю кусать людей. [00:04] Lexx_707: Ты и без восьмого дня похожа на ту, кто оставляет следы. На плечах. На шее. [00:05] CherryPie26: А ты — тот, кто подставляет шею? [00:06] Lexx_707: Молчи. Или я начну это представлять. [00:07] CherryPie26: А вдруг я хочу разбудить плохого мальчика? [00:08] Lexx_707: Ты бы его не остановила… Я бы не просил. Я бы взял. [00:09] CherryPie26: Где? [00:10] Lexx_707: На столе. Лицом вниз. [00:10] CherryPie26: Я бы не сопротивлялась… [00:11] Lexx_707: Тогда говори. Что ты хочешь, чтобы я сделал в первую очередь? [00:12] CherryPie26: печатает... [00:13] CherryPie26: Я хочу, чтобы ты закрыл мне рот. Чтобы я снова не сказала ничего лишнего. Чтобы просто… [00:15] Lexx_707: Договори. [00:18] Lexx_707: Чёрт. Договори. CherryPie26 покинул(а) чат.

***

Ана стояла перед распахнутым шкафом, завернутая в банное полотенце, и с ненавистью смотрела на чехол с платьем, которое Лиза так восторженно, но неуместно анонсировала. Она достала его. Ткань холодной, гладкой волной полилась ей в руки. Идеальный шёлк. Идеально скучный. Подарок от Макса на их годовщину. «Я подумал, что оно идеально подойдет для ужина с моими родителями, – сказал он тогда. – Ты будешь выглядеть в нём так… респектабельно. Элегантно. Пора взрослеть, Ань». Он не сказал «сексуально». Он не сказал «дерзко». Он сказал «респектабельно». Она вспомнила, как Макс всегда ненавязчиво пытался её «причесать». «Ань, может, не эти серьги? Они слишком… кричащие». «Твоя кожаная куртка… она, конечно, стильная, но моя мама не поймет». «Ты смеёшься слишком громко, милая. Люди смотрят». Она с отвращением собралась засунуть платье обратно в самый дальний угол шкафа. Потянулась за чёрным – проверенным. Но рука замерла на полпути: «Ты похожа на ту, кто оставляет следы. На плечах. На шее.» Она не будет прятаться в безопасном чёрном. «Нет, – подумала она. – Больше нет». Она вернёт себе красное. Наденет его, но не как "респектабельная подруга" для чьих-то родителей. Как обещание самой себе – больше никогда не позволять себя "причёсывать".

***

Запах хвои, блестящего пластика и праздничной еды ударил в нос, как только они с Глебом вошли. Офис было не узнать — HR превзошли себя, превратив привычное пространство в почти киношную декорацию. Экраны погашены, столы отодвинуты к стенам, освобождая место под танцпол, залитый мягким светом гирлянд. На стене крутилась нарезка смешных моментов с работы: кто-то падает со стула, кто-то машет руками на созвоне. У входа — пышная ёлка в цветных шарах, рядом — фотозона с блестящим фоном и коробкой нелепых аксессуаров. В углу сияла импровизированная барная стойка — бутылки, бокалы, фрукты. Гул голосов, слишком громкая музыка и щекочущее в груди предвкушение заполнили воздух. Алекс, однако, чувствовал себя так, словно его протащили через тернии, не дав даже отряхнуться. Не выспался. Совсем. Последняя переписка в RedRoom оставила после себя ощущение вывернутых наизнанку нервов. Глеб фонтанировал искренний восторг. Его чуть простоватая радость жизни в таких ситуациях всегда действовала Алексу на нервы. — Ух ты! А я думал, просто пива попьем! – Друг восторженно оглядывался, широко улыбаясь и приветственно размахивая ладонью в сторону прекрасных незнакомок. – Сразу к бару! — Пошли, – ответил Алекс, стараясь, чтобы голос звучал ровно, без той резкости, что рвалась наружу. "Держи себя в руках. Не сейчас. Не здесь. Не с ним." Глеб – его "плюс один", надёжный якорь в дискомфортном море чужого веселья. Он не заслужил его плохого настроения. Единственный человек, перед которым не нужно держать лицо на все сто. Но даже перед ним сегодня приходилось притворяться. Радости не было совсем. Только напряжение. И ожидание. Чего-то неотвратимого. Удар. Взрыв. Что угодно, лишь бы тягучая неопределённость закончилась. Внутри всё ныло и жгло, как незаживающая рана. И чем больше людей скапливалось вокруг, тем сильнее он жалел о своем присутствии. Алекс шёл сквозь толпу коллег – кто-то уже обзавелся выпивкой, кто-то смеялся, кто-то позировал для фото. Лица. Знакомые и нет улыбки. Его взгляд скользил по людям. Вот бухгалтерия. Вот HR-ы. Вот продажники. "Делай вид." Делай вид, что тебе просто интересно, кто пришёл и как тут всё устроено. Но глаза продолжали сканировать. Быстрее, чем нужно. Задерживались на секунду дольше на каждой женской фигуре в платье. Регистрировали цвет, силуэт, причёску. И отбрасывали. Не та. Не она. Он разговаривал с Глебом, пытался отшучиваться, даже улыбался, принимая из его рук стакан с виски. Но взгляд всё время цеплялся за кого-то в толпе. Алекс кивал, делая вид, что слушает, а сам продолжал искать. Вон Лиза, уже с бокалом, смеётся с Полиной, но не сводит взгляд с Глеба. Ана с ней? Нет. Лиза одна. Алекс уже почти отказался от этой затеи, решив, что она всё-таки не пришла, и повернулся к Глебу, чтобы сказать что-то язвительное... Но весь окружающий мир внезапно сжался до одного-единственного пятна слепящего, невозможного цвета. Красного. Откровенное, гладкое пламя, которое стекало по её телу, цепляясь за каждый изгиб. Тонкие бретели. Глубокий вырез. Разрез у бедра — настолько высокий, что смотреть туда было почти больно. Волосы — распущены, рыжие пряди мягкой волной отливают золотом под светом гирлянд. На губах — помада в тон платью. Красная. Как кровь. Как вызов. Как пощёчина. Ана улыбалась Лизе. Шла медленно, как будто знала, что все уже смотрят. Ткань платья натянулась между талией и бёдрами, обозначая каждое движение как провокацию. Никаких лишних деталей. Только линия. Только кожа. Каблуки. Тонкие. Высокие. Он на секунду представил, как они упадут с глухим стуком — один, второй — перед тем, как она окажется на коленях... Алекс моргнул, почувствовал, как внутри всё напряглось до судорог. Время снова запустилось. Шум голосов обрушился на него с новой силой. Она продолжала идти, приближаясь к их части зала. Он просто стоял, сжимая бокал, не в силах отвести взгляд. Живой огонь. Вот кем она была. И если она подошла так близко — сгореть заживо было вопросом времени.

***

— Привет, мальчики! — звонко поприветствовала Лиза, останавливаясь перед ними. Её взгляд тут же метнулся к Глебу, сияя неподдельным интересом. — Привет! Рада снова тебя видеть! — Взаимно! — Глеб широко расплылся в ответной улыбке. Чёрное, маленькое платье с пайетками, мерцающими словно глянцевые чешуйки, привлекло его взгляд. Лиза была яркой, самостоятельной фигурой в этом праздничном бардаке. Просто... не той фигурой, на которую был сфокусирован сейчас каждый нерв Алекса. Ана стояла в опасной близости. На расстоянии вытянутой руки. — Романова, привет, — ответил Алекс. Слова дались с трудом. В горле пересохло. Он чувствовал её взгляд, чувствовал напряжение, которое исходило от неё. Всё остальное — Глеб, Лиза, шум, музыка — стало расплывчатым фоном. — Тот самый Глеб? – спросила она, лёгкая усмешка тронула уголки губ, переводя взгляд на его друга, который, кажется, нашёл в Лизе достойного собеседника и активно отвечал на её вопросы. — Да. Мой плюс один, – Алекс кивнул, собирая остатки самообладания. Появление Макса всегда ощущалось как вторжение, но сегодня — особенно. Он улыбался. Широко. Но глаза, цепкие и настороженные, скользили по группе, выискивая цель. В руке — бокал с чем-то крепким. Его взгляд задержался на секунду дольше на Алексе, прежде чем с победоносным видом остановиться на Ане. — Ты... потрясающе выглядишь! — Голос Макса прозвучал громко, с нажимом, перекрывая музыку на секунду. В его глазах мелькнуло что-то собственническое, граничащее с самодовольной гордостью. — Честно, именно так я и представлял это платье, когда выбирал его. Рад, что не ошибся. Её улыбка на мгновение замерла, стала стеклянной. Плечи, до этого расслабленные, неуловимо напряглись. Она не посмотрела на Макса, но Алекс увидел, как Ана чуть крепче сжала в руке свой бокал. Алекс почувствовал, как напряжение, и без того запредельное, сжалось до болезненного, удушающего спазма. Ярость, холодная и чистая, клокотала в горле, смешиваясь с горьким привкусом алкоголя во рту, вызывая стойкое, неконтролируемое желание уйти. Сбежать. Или, наоборот, разбить Максу лицо. Мысль, дикая и первобытная, обожгла мозг. Он сделал ещё один глоток виски. Холодно. Помогло на долю секунды. Его передернуло. Желание уязвить шефа набирало обороты, а здравый смысл предательски отмалчивался где-то в глубинах подсознания, заглушаемый шумом крови в ушах и ударами сердца. — Кстати, Лиза, — Алекс повернулся к ней, его улыбка стала острой, как лезвие опасной бритвы. — Что ты там говорила про бартер парами? — Он сделал очередной глоток. И посмотрел Ане прямо в глаза. — Мне казалось, твоё решение должно было зависеть от моего платья, — напомнила ему Ана, не отводя взгляд. Её голос, прозвучавший рядом, был тихим, но в нём чувствовался ответный вызов. Он выдержал паузу, которая казалось длилась вечность. Обвёл взглядом ненавистное красное платье, скользнул по тонким бретелям, задержался на бёдрах. Вернулся к её глазам. Красным отблескам гирлянд на губах. Голос низкий и глубокий, прозвучал на грани откровенной провокации: – Я бы предпочёл, чтобы ты была без него. В его тоне, и взгляде, скользнувшем по её фигуре, было столько откровенной ярости, столько желания, что это прозвучало хуже любого прямого оскорбления. Лицо девушки побледнело. Карие глаза расширились от шока и отрицания происходящего. Лиза рядом замерла, её улыбка мгновенно исчезла, на лице читалось полное недоумение. Глеб, почувствовав нарастающий конфликт, смущённо потупил взгляд в пол, изучая свои ботинки. Улыбка Макса застыла. Он будто не услышал. Уже не смотрел на Ану. Только на Алекса. Челюсть напряжена, в глазах — срыв. Третьяков сделал ещё один глоток виски. Живой огонь внутри никуда не делся. Напряжение внизу живота стало невыносимым, пульсируя тупой болью. Удар принят. Удар нанесён. Шок в глазах Аны сменился чем-то другим. Уязвимость уступила место праведному гневу. Он увидел, как она выпрямилась, расправила плечи, и в её взгляде появилась решимость. Она резко повернулась к Максу. Её рука, тонкая и сильная, схватила его за рукав джемпера – не умоляюще, а властно. В её глазах, обращённых к бывшему жениху, не было ни тени прежних чувств, только холодная, стальная решимость и гнев. – На балкон. Сейчас же! – Голос прозвучал тихо, но с такой силой и напором, что Макс, всё ещё ошарашенный репликой Алекса, инстинктивно дёрнулся. Это была не просьба. Команда. Чёткая, безапелляционная. Макс, который только что сиял самоуверенностью, выглядел сбитым с толку, но под этим взглядом и властным жестом, он, кажется, не посмел сопротивляться. Девушка не отпустила его рукав, потянула за собой, направляясь сквозь толпу к выходу. — А с тобой, Третьяков, мы потом поговорим. Удар принят. Удар нанесён. Ему срочно нужно было напиться.

***

Лиза молчала, переводя взгляд с Алекса на дверь балкона. Выражение лица было смесью осуждения и... кажется, некоторого восхищения масштабом произошедшего. — Ты перегнул, — Глеб покачал головой, его тон был мягким, как всегда, но слова звучали чётко. — Это было жёстко. — Возможно, — ответил Алекс, его голос был хриплым. Горло по-прежнему горело. — Ну что ж, — сказала Лиза, и в её голосе снова появилась прежняя звонкость, хотя и с лёгкой примесью нервозности. — Кажется, тут становится слишком горячо. Глеб, пойдем к бару? Мне срочно нужно что-то покрепче. Глеб с готовностью кивнул, подставляя девушке локоть, явно желая убраться из эпицентра неловкости. Он бросил на Алекса еще один озадаченный взгляд, словно проговаривая: "Потом объяснишь". Лиза схватила Глеба под руку и увела его сквозь толпу в сторону барной стойки. Алекс едва заметил их уход. Он чувствовал лишь опустошение и острую необходимость заглушить проблески совести. Через мгновение рядом оказался Даня. Немного покрасневший, с пустым бокалом в руке и растерянным видом. — У тебя есть ещё одна? — он кивнул на бутылку виски. — На двоих хватит, — проворчал Алекс. Толпа людей в центре зала начала сдвигаться. Кто-то громко объявил: "Народ, собираемся! Время раздать подарки, пока все ещё трезвые!" Трезвые? Ну как сказать. Алекс уставился на дно бокала, невесело ухмыляясь и залпом допил остатки содержимого. Где-то в стороне, у ёлки, где, кажется, и должна была происходить раздача подарков, стояла Юля. В синем блестящем платье, она выглядела как Снежинка на детском утреннике, в руках он смог рассмотреть большой мешок. — Подходите, берите свои, распаковывайте, веселитесь! У нас праздник, в конце концов! Музыка на секунду стихла, уступая место весёлому гулу голосов и шуршанию упаковочной бумаги, собравшиеся ринулись к ёлке, разбирать подписанные свертки. — Думаешь, мы зря поменялись? — спросил Даня, наблюдая за тем как Лиза восторженно разрывала упаковку, в которой притаился плюшевый слон. Алекс равнодушно пожал плечами. Уведомление о Тайном Санте на почте стало для него секундной отдушиной. Лиза Очарова. Хм. Неожиданно. Это хотя бы не Макс, и не тот стрёмный парень из команды тестировщиков, Дима кажется. … он вернулся к брифу, когда над его столом возник Даня. Вид у него был как всегда в моменты любовных неудач — страдальческий, смущённый, с сигаретой за ухом и общим ощущением "мир рухнул". — У меня проблема, – простонал Даня, опускаясь на край стула рядом со столом Алекса без приглашения. – Вселенского масштаба. Алекс поднял взгляд от монитора, раздражение снова кольнуло под рёбрами. — Санта. Тайный, будь он неладен, – Даня махнул рукой, словно отгоняя злого духа. – Мне достался... ну, не тот, кто нужен. Совсем. — Бывает, – Третьяков снова пожал плечами, возвращая взгляд к монитору, показывая, что разговор окончен. – Это же рандом. Что выпало, то выпало. Ищи подарок. — Да не в этом дело! – Даня подался вперёд, голос понизил до заговорщического шёпота, который в тишине дизайнерской был слышен отлично. – Я просто хотел, чтобы мне попалась Лиза. Ну, типа... шанс. Через подарок. Сделать ей что-то приятное. Проявиться. Стать ближе как-то. Алекс повернулся к нему полностью, отложив бриф, который все равно не мог читать. В глазах мелькнул циничный интерес — проблемы Дани всегда были такими чистыми в своей наивности. И всегда про Лизу. — А в чём проблема просто сделать ей подарок? Без Санты? – спросил он, прекрасно зная, насколько его коллега боится прямого отказа. — Так неинтересно! – Даня скривился, его юношеская драма читалась во всем. – Это обязывает! Вдруг она пошлёт? Скажет "спасибо, но нет, я не ищу отношений с мальчиками"? А так... это же Тайный Санта! Это анонимно! Это просто знак внимания от "неизвестного доброжелателя"! Ну и... вдруг ей понравится, и она сама потом спросит, кто подарил? Понимаешь масштаб маневра? Это безопасно! Алекс хмыкнул. Безопасно. Даня искал максимально безопасный способ не быть отвергнутым. — А тебе кто достался, что так не подходит? – спросил он скорее из вежливости, чем из реального любопытства. — Санта же тайный! – Даня возмутился, словно Третьяков предложил ему выдать разведданные. — Тогда не ной, – отрезал Алекс, снова демонстративно берясь за бриф. — Я не ною! – Даня почти заскулил. – Я просто... я хочу Лизу! Очень! А у меня не Лиза! – Он замялся. – А тебе... тебе кто достался? — Допустим, Лиза, – сказал Алекс медленно, наблюдая за реакцией парнишки. Глаза Дани загорелись, словно ему только что сообщили, что Новый год перенесли на завтра. — Это судьба! – он подался вперёд ещё больше. – Ну пожалуйста! Давай поменяемся?! — Поменяемся? – уточнил Алекс, чувствуя, как интерес пересиливает раздражение. — Да! Да!! – Даня сложил руки в умоляющем жесте. – Мне очень надо! Это мой шанс! Чёрт с ним. Всё равно всё идет не по плану. Работа стоит. Ана ускользает. Макс бесит. Почему бы не добавить ещё немного хаоса? — Ладно, – Алекс выдохнул. Резко. Вставая из кресла. — Меняемся? – глаза Дани сияли. — Я перешлю тебе своё письмо, чтобы всё по честному. — Меняемся, – подтвердил Алекс. Сердце на секунду остановилось. Дыхание перехватило. Весь мир сосредоточился в двух словах, написанных стандартным шрифтом. Ана Романова. Из всех людей. После всего. Нужно выбрать подарок. Уместный. Для коллеги. Для Санты. Что обычно дарят? Кружки, блокноты, конфеты, свечи. Что-то бытовое. Что-то... безликое. Стандартные идеи отметались сразу. Подарить Ане Романовой банальную офисную кружку? Это казалось оскорблением. И для неё, и для него самого. Алекс закрыл глаза. Вспомнил её квартиру. Тёплую. С акварельными рисунками. С пледами. С запахом... Он вспомнил свою собственную "лекцию" об ароматах для Дани, о ветивере, коже, дереве. И свой спонтанный, идиотский (или нет?) анализ её парфюма. Ваниль. Чистая. Тёплая. С корицей. Немного мускуса. Вспомнил тот флакон у неё дома. Небольшой, матовое стекло. Парфюм, который он выделил ещё раньше, на бильярде. Идея оформилась внезапно и чётко. Не просто "ваниль". Что-то сложное. Ваниль бывает разной – приторной, кондитерской, или тёплой, древесной, с пряными нотами. Ей подойдет что-то, что соответствует её натуре – умная, с характером, но с этой скрытой мягкостью и теплотой. Что-то, что пахнет не желанием понравиться, а уверенностью. Или воспоминанием? Он искал. Изучал пирамиды ароматов – верхние ноты, средние, базовые. Искал ту самую "чистую ваниль", "тёплую кожу", "мускус", "корицу/перец", о которых говорил. Это стало своего рода расследованием. Попыткой разложить её "запах" на компоненты, понять его, как пытался понять её саму. Ваниль с древесными нотами. Ваниль с пряностями. Ваниль, заявленная как "уютная, но с характером". Он пробовал, сравнивал. Искал тот самый "тёплый шёлк", "прилипающий к мыслям"... Алекс вынырнул из воспоминаний ровно в тот момент, когда Ана вернулась с балкона. Он увидел, как Марина вручила ей небольшую коробку, аккуратно обёрнутую в матовую чёрную бумагу, перевязанную красной лентой. С её именем. Он помнил, как завязывал эту ленту. Каждый узел. Он не двигался, наблюдая, как Ана сняла ленту, аккуратно, медленно. Словно оттягивая неизбежное. Развернула бумагу. Открыла коробку. Покраснела. Мгновенно. От шеи до самых корней волос. Он видел, как она замирает. Как пальцы, держащие матовый флакон цвета шампанского, чуть дрожат. Как губы приоткрываются, будто для вдоха. Чтобы услышать аромат? Понять? Осознать? Но она не вдыхает. Просто закрывает коробку.