Заметки докторского общежития

Цинь Цзянь лично отправился в следственный изолятор, внёс залог и вызволил Ли Вэя. Всю дорогу его не покидало чувство неловкости. Пять лет он наставлял Ли Вэя, но никогда не видел его таким, загнанным, полным тревоги и едва сдерживаемого гнева, как зверь, мечущийся в поисках выхода, который всё ускользает. На заднем сиденье машины Ян Чжэнь без умолку пытался разрядить обстановку: — Молодой господин, что бы ты ни натворил, я за тебя горой! — Только скажи, и мы разберёмся с любым, кто встанет на пути! — А как там кормили в тюрьме? Говорят, булочки с мясом там с тарелку размером! Слушая эту болтовню, Цинь Цзянь невольно улыбнулся и бросил через плечо: — Ян Чжэнь, есть кое-что, что ты точно не должен поддерживать. Юноша широко раскрыл глаза и с невинным видом спросил: — Что именно? Цинь Цзянь, зажав сигарету между пальцами, медленно выдохнул дым: — Его связь с Цзи Е. Ян Чжэнь кивнул, пробормотав: — Понял, понял. Вы тут беседуйте, а я… — Он уткнулся в свою PSP, увлечённо играя с виртуальным Дундуном. Цинь Цзянь мельком взглянул на Ли Вэя в зеркало заднего вида. Тот сидел, отвернувшись к окну, погружённый в мысли. Выпустив ещё одно облако дыма, профессор заговорил: — Некоторые отношения лучше прекратить. Если вы с Цзи Е из разных миров, отпусти его. Как говорили древние, разные статусы — не пара. Ли Вэй, не отрывая взгляда от пейзажей за окном, ответил: — А вы с Ян Чжэнем, значит, пара? Ян Чжэнь, услышав своё имя, сделал вид, что полностью поглощён игрой, и не поднял головы. Цинь Цзянь усмехнулся: — Это другое. Вы с Цзи Е одного возраста, и если не ладите, это навсегда. Юноша саркастично хмыкнул: — А если вы с ним не ладите, это тоже навсегда? — На полжизни, — спокойно ответил Цинь Цзянь и продолжил вести машину. *** Вернувшись в общежитие для аспирантов, Ли Вэй заметил ожидавшего у входа Цзи Е. Он не хотел разговоров, но взгляд невольно задержался на обмотанном вокруг лба юноши бинте. Тот, понизив голос, сказал: — С той девушкой… это моя вина. Ли Вэй ощутил, как в груди разрастается разочарование. Он отмахнулся: — Делай, что хочешь. Мои слова всё равно ничего не изменят. Но, резко развернувшись, добавил: — Слушай, Цзи Е. Я, Ли Вэй, никогда не свяжу жизнь с пустышкой, живущей за счёт богатства и наглости. Запомни. Мы из разных миров. Либо стань таким, как я, либо исчезни. Юноша с обиженным видом потянулся к его руке: — Ли Вэй… Но тот оттолкнул его и решительно зашагал к лестнице. В комнате общежития Ли Вэй не находил себе места. Хуа Маньлоу ушёл на занятия, Цай Гэ отправился на собеседование, Ян Чжэнь так и не вернулся, и поговорить было не с кем. Раздражение накатывало волнами. Ли Вэй прошёлся по комнате, выглянул в окно и заметил Цзи Е, всё так же стоявшего внизу, не решавшегося уйти. Сердце дрогнуло, но он лишь опустился на кровать, погрузившись в тяжёлые мысли. Кто такой Цзи Е? Самоуверенный, наглый парень, считающий, что весь мир у его ног, но на деле пустота, одна видимость. Закурив, Ли Вэй глубоко затянулся, спустился вниз и остановился перед Цзи Е. Тот произнёс: — Прости… — Я ясно сказал, — отрезал Ли Вэй. — Решай. Они стояли близко, но между ними будто разверзлась пропасть. Их миры, некогда переплетённые, теперь разделяла непреодолимая грань. Либо кто-то сдастся, либо они останутся чужими. *** Ли Вэй взял три дня отгула и заперся в общежитии, не желая думать ни о чём. Цзи Е исчез в тот же день, и юноша не знал, куда он делся, да и не хотел знать. Ван Чунъян приходила несколько раз, садилась рядом и, заливаясь слезами, говорила: — Я не думала, что ты из-за меня так подерёшься… Ли Вэй мысленно усмехнулся: Не из-за тебя, а из-за себя. Но как сказать ей правду? Признаться, что у него роман с тем, кто лишил её стажировки? Нет, это было невозможно. На четвёртый день он поднялся, умылся, собрал бумаги и отправился на занятия. Жизнь одна, и нельзя позволять чужаку так сильно её разрушать. Но, открыв дверь, он увидел мужчину. Высокий, с суровым, но улыбающимся лицом, тот спросил: — Ли Вэй здесь живёт? — Это я, — кивнул он. Мужчина внимательно оглядел его и, улыбнувшись, протянул руку: — Рад знакомству. Ван Шэнь, двоюродный брат Ван Чунъян. Ли Вэй не пожал руку, лишь улыбнулся: — Мы знакомы? — Ты меня не знаешь, но я о тебе много слышал, — ответил Ван Шэнь с многозначительной интонацией. — От Цзи Е. *** Они зашли в небольшую забегаловку неподалёку. Ван Шэнь сделал вид, что ему не по себе в таком месте. Ли Вэй, не меняясь в лице, бросил: — Ближайший ресторан с тремя звёздами в десяти километрах. Удачи. Не буду задерживать. Усмехнувшись, Ван Шэнь сказал: — Цзи Е говорил, что ты красив. Теперь вижу, он не врал. Ли Вэй небрежно развалился на стуле и крикнул официантке: — Кружку пива! — и, кивнув на мужчину, добавил: — За его счёт. — Это ещё почему? — удивился тот. — Потому что я трачу на тебя время, — ответил Ли Вэй, взглянув на часы. — Через полчаса у меня лекция. Говори быстро. Ван Шэнь рассмеялся: — Неудивительно, что сестра от тебя без ума. И Цзи Е тоже… Мы думали, он просто поспорил, но оказалось, он влюбился по-настоящему. Он наклонился ближе, глядя в золотисто-карие глаза Ли Вэя: — В детстве мы с друзьями часто тусовались, спорили. Проигравший в карты выполнял задание. Однажды Цзи Е проиграл, и я сказал ему, встань у входа в отель, признайся в любви первому, кто войдёт, и добивайся его. Не шевелясь, Ли Вэй медленно спросил: — И тогда вошёл я? Ван Шэнь невинно кивнул: — Да. Ли Вэй кивнул в ответ: — Понял. Ещё что-то? — Нет, — ответил Ван Шэнь. Он внимательно посмотрел на Ли Вэя. Тот был спокоен, не наигранно, а по-настоящему равнодушно. Ван Шэнь не выдержал: — И у тебя на это никакой реакции? Ли Вэй расхохотался, встал и, как ребёнка, потрепал его по голове: — Друг, ты явно пересмотрел дорам! *** В тот день Ли Вэй довёл студентов до отчаяния. Аудитория гудела: — Преподаватель, мы только сдали курсовые! Дайте пару дней отдыха перед экзаменом! Ли Вэй, скрестив руки, стоял у кафедры, как император, взирающий на свои владения: — Нет. Я строг. Он продолжил наставительно: — Экзамены, не главное. Это лишь мерило ваших знаний, отражение ваших усилий. Когда состаритесь, перелистывая старые билеты, вы скажете внукам: — Дедушка сдал три предмета на шестьдесят баллов и ни единым не пожертвовал! Он вздохнул с драматизмом: — Какая прекрасная память! Я хочу, чтобы она у вас была. После лекции студенты разбежались, крича на весь кампус: — Экстренный выпуск новостей! Молодой господин вчера умер, а его тело заняла императрица! Ли Вэй собрал вещи и вышел из аудитории. У дверей его ждал Ван Шэнь, с улыбкой аплодируя: — Ты и правда харизматичный преподаватель. Ли Вэй окинул его взглядом и сухо ответил: — Ворота кампуса внизу, вперёд. Он прошёл мимо, но Ван Шэнь окликнул: — Погоди! Есть время вечером? Поужинаем, поговорим о Ван Чунъян. Ли Вэй остановился, не оборачиваясь. Его чёрные волосы мягко лежали у виска, а шея белела, точно фарфор. Через миг он чуть повернул голову, и свет на лестнице скользнул по его лицу, от лба к длинным ресницам, к носу, губам и подбородку, придавая улыбке загадочность. — Ван Шэнь, — сказал он, — в следующий раз, предлагая что-то, добавляй в конце: «Пожалуйста?» Он помолчал и добавил: — А про тот спор я давно знал. Этот парень, хоть и не ахти, но смелости ему не занимать. *** Вечером телефон Цзи Е не отвечал. Зато позвонил отец Ли Вэя, раздражённо бурча: — Сын, если ты не найдёшь себе кого-нибудь, твоя мать меня в гроб загонит! Она так зла, что я даже сигарету выкурить не могу… Уже на взводе, Ли Вэй огрызнулся: — Пап, это не срочно! Твои сигареты важнее моей личной жизни? В общежитии Хуа Маньлоу, Цай Гэ и Ян Чжэнь, сбившись в кучу, хихикали: — Старшего брата женить собрались! Ли Вэй с ласковой улыбкой ответил: — Ага, «перед воротами пусто, кони не скачут, а старик женится на купчихе»*1… Хуа Маньлоу сбежал в туалет, Цай Гэ уткнулся в книги, а Ян Чжэнь погрузился в конспекты. Ли Вэй прокомментировал: — Позор нации! *** В итоге он пошёл на ужин с Ван Шэнем. Хотел позвать и Ван Чунъян, но передумал, решив, что его хрупкое тело вряд ли выдержит напор брата и сестры. У ворот кампуса Ван Шэнь ждал в машине. Увидев Ли Вэя, он искренне сказал: — Ты и правда красавчик. Ли Вэй, не поворачивая головы, бросил: — Ерунда. — И подумал: Точно дорамы пересмотрел. Но Ван Шэнь был прав. Ли Вэй выглядел потрясающе! Рубашка и брюки подчёркивали его стройную фигуру, в которой сочетались строгость и утончённая притягательность. Характер его был твёрд, но порой в нём проскальзывала мягкость, сводившая с ума. Жаль, что эта мягкость проявлялась так редко. В столичном клубе они заняли отдельную кабинку. Ван Шэнь сказал: — Не знаю, что ты любишь. Заказывай сам. Здесь даже полный маньчжурско-ханьский банкет могут приготовить. Ли Вэй долго смотрел на официантку своими выразительными глазами, пока та чуть не разрыдалась, и медленно, с кошачьей грацией, произнёс: — Фигурки из теста. Ван Шэнь чуть не свалился со стула. Ли Вэй, с серьёзным видом, начал рассказывать: — У меня есть друг, настоящий брат. Когда я болел и ничего не хотел есть, мне вдруг захотелось фигурок из теста, как в детстве. Помню, как бегал играть, а вокруг поднимался дымок из труб домов, закат золотил небо, и в воздухе витал аромат домашней еды… У входа в деревню старик лепил фигурки Чжан Фэя*2, такие живые, по два мао за штуку. Где сейчас в Пекине найдёшь что-то за два мао? Я покупал их тайком и ел, пока родители не кричали: — Малыш! Свиньи уже в хлеву! Иди ужинать! Приехавшая из провинции официантка, растрогалась до слёз: — А что было потом? — А потом друг слетал в мой родной город и привёз фигурки. Такие же сладкие, как в детстве… — Откуда вы родом? — спросила она. Ли Вэй серьёзно ответил: — Из Синьцзяна. Я уйгур. Удивлённая официантка пошла звать шеф-повара, а Ван Шэнь, выбравшись из-под стола, вздохнул: — Зачем ты обманываешь бедную девушку? Ты же в Пекине вырос! Ли Вэй улыбнулся: — Мои родители из Сучжоу, из семьи учёных, ханьцы. Мы переехали, когда я был маленький. Но в одном я не соврал, я люблю фигурки из теста. Он подумал, что ещё одно было почти правдой, Цзи Е не ездил в Сучжоу, а сам приготовил фигурки, чуть не спалив кухню. Иногда люди такие. Они не дотягивают до твоего уровня, у вас нет общих тем, они не всегда честны… Но ради тебя они готовы перевернуть мир. Ван Шэнь, глядя в чашку с чаем, сказал: — Семья учёных… Твои родители, наверное, не приняли бы, что их сын с парнем. Ли Вэй прищурился: — Не слишком ли ты торопишься? — Какое уж тут «торопишься», — серьёзно ответил Ван Шэнь. — Если ты начнёшь встречаться с Ван Чунъян, дело дойдёт до свадьбы. А если свадьба, ты станешь моим зятем. Мы же семья, мне надо о тебе позаботиться. Ли Вэй усмехнулся: — Так ты за Чунъян хлопочешь. Он встал, бросив: — Пойду в уборную. В уборной он пытался дозвониться до Цзи Е, но тот не отвечал. Ли Вэй знал, что телефон Цзи Е доступен двадцать четыре часа в сутки. Один пропущенный звонок случайность, десять, это повод для тревоги. Он понял, что их проблемы слишком велики, и у Цзи Е, возможно, не хватит смелости их решить. Последний раз звоню, — подумал он, прислонившись к раковине. — Если не ответит, я выйду отсюда, а завтра начну встречаться с Чунъян. Но телефон молчал, лишь гудки эхом отдавались в ушах. Ли Вэй выключил телефон, распахнул дверь и решительно вышел. *** В кабинке Ван Шэнь ждал за столом, уставленным французскими блюдами и аперитивом. Увидев Ли Вэя, он улыбнулся: — Что-то ты бледный. Ли Вэй лениво опустился в кресло: — Тебя это не касается. Его мысли путались, он медленно пил вино, пока Ван Шэнь говорил: — Ли Вэй, ты такой молодой, зачем цепляться за одно дерево? Кому нужна верность? А Цзи Е, если честно, умён, но не там, где надо. Кроме богатства, что у него есть? Юноша почувствовал, как пульсирует боль в висках. Он потёр их пальцем и ответил: — Я всё знаю. На миг в его взгляде мелькнула грусть, но она быстро исчезла. Ван Шэнь подумал, что чувства Ли Вэя к Цзи Е, возможно, не так глубоки, как чувства Цзи Е к нему. Эта мысль заставила его сердце дрогнуть. Он сказал: — Ли Вэй, я жалею о том споре. Если бы не он, может быть… Ли Вэй оборвал: — Ты напился. Он резко встал, но вдруг почувствовал головокружение, кровь прилила к голове, и он рухнул обратно в кресло. Ван Шэнь смотрел на него с улыбкой: — Я не пил. Пил только ты. Ли Вэй с трудом поднял руку, стараясь сохранить спокойствие: — Что ты подмешал в вино? — Немного миорелаксанта и снотворного. Успокаивает, ничего страшного, — ответил Ван Шэнь, обходя стол и опускаясь на колено рядом с Ли Вэем. Он взглянул на него с улыбкой: — Цзи Е тебя не достоин. Даже Ван Чунъян тебя не достойна. Может, попробуешь со мной? Сноски: *1. «门前冷落鞍马稀，老大嫁作商人妇». Эту фразу, я адаптировала как «Перед воротами пусто, кони не стучат, а старик женится на купчихе», взята из знаменитой поэмы «Пипа син» («Песня о лютне») китайского поэта Бай Цзюйи, написанной в 816 году. Она не полностью соответствует дословной цитате из-за авторского замысла. *2. Чжан Фэй (张飞, Zhāng Fēi), это легендарный полководец эпохи Троецарствия (III в. н.э.), один из ключевых персонажей классического китайского романа «Троецарствие» *** Перевод команды Golden Chrysanthemum