Мой глупый лис

Они проговорили добрую половину ночи. Голова Мэтью, разболевшаяся ещё в начале вечера от новости про участие Райана в той ночи, к концу обсуждения раскалывалась не на шутку. Мэтью был уверен, что часть плана пропустил мимо ушей. В какой-то момент он не выдержал: — Я больше не могу. Давайте продолжим завтра утром. Я уже не соображаю минимум минут тридцать. — Да, вы правы. Пора спать. Завтра продолжим планирование. Я сейчас всё соберу и провожу мисс Кейлу, а вы идите к себе и ложитесь, — договорив, Герберт быстро и аккуратно сложил в папку все бумаги, карты и всё остальное, что могло раскрыть случайно зашедшей в кабинет прислуге хоть какую-то часть планов. Кейла зевнула и пожелала всем доброй ночи. Райан засыпал от усталости стоя, но не мог так просто отпустить друга: — Давай поговорим наедине, — сказал он Мэтью, стоило Герберту завершить обсуждение. — Да, конечно, — Мэтью умирал от головной боли и желания спать. Но отказать другу, который столько его искал, просто не мог. Герберт тоже это понимал, поэтому попробовал вмешаться: — Господа, я вижу ваш порыв юности и желания наверстать месяцы разлуки. Но я настоятельно советую пойти вам сейчас спать. Важность нашего дела невозможно переоценить, а если вы завтра будете весь день вялыми, это усложнит всё. — Герберт, всё будет хорошо. Мы всё же не дети. Райан, пойдём ко мне в комнату. Обсудим всё, что захочешь. Всем спокойной ночи. Герберт, спасибо тебе за всё, — не дав дворецкому или Кейле хоть что-то сказать, Мэтью подошёл к другу, взял за руку и вывел за собой в коридор. Он вёл Райана, а тот шёл за ним, как делал всю их юность. Друг смотрел на затылок Мэтью, такой знакомый и в то же время уже немного чужой. Был ли раньше рыжий отлив на волосах, или так проявляет себя лисья сущность? Хотя, может, это лишь игра света? Да и волосы раньше были короче. Райан всё шёл за другом и пытался разглядеть в нём такого же лиса, каким перед ним обернулась девушка буквально несколько часов назад, но не мог. Произошедшее в кабинете всё ещё казалось сном. Какие оборотни? Какое планирование убийства? В голове даже промелькнула мысль, что, возможно, он всё это время спал в своём поместье, и эта встреча с Мэтью лишь часть сна, от которого так не хотелось пробуждаться. Он ещё раз сильно ущипнул себя свободной рукой за щёку. Было больно, но ничего не изменилось. Мэтью открыл дверь в помещение и пропустил друга вперёд, затем зашёл сам и закрыл за ними. В полной темноте Райан замер у входа, не желая что-то уронить и ожидал, когда в комнате появится хоть какой-то источник света. Внезапно он почувствовал, как Мэтью обнял его, крепко и тепло, но в то же время слабо и ранимо, как делал в ту ночь после укуса. Он не знал, как реагировать, и не знал, что ждёт от него друг, поэтому просто замер как вкопанный. Мэтью простоял так ещё какое-то время, а потом тихо сказал: — Прости, что ничего не писал, и спасибо, — отпустил друга, подошёл к столу и включил лампу. Мгновение слабости осталось в темноте, и перед Райаном снова стоял тот же весёлый и неунывающий Мэтью, которого он знал всю жизнь. Он устало улыбнулся и спросил: — Рай, о чём ты хотел поговорить наедине? — Если честно, я не знаю, — тихо признался Райан, — я просто не хотел с тобой расставаться. Показалось, что, если оставлю тебя, ты снова исчезнешь, как в тот раз. А я ведь только тебя нашёл. — Я больше не исчезну без предупреждения, — заверил его Мэтью, — когда наш план удастся, я проведу с тобой столько времени, сколько ты захочешь. Обсужу все книги и с радостью послушаю, как ты прожил этот год. — Если план удастся, — грустно прошептал Райан, но Мэтью его не расслышал. Оба хотели спать, не знали, что сказать, и точно не желали расходиться. В итоге Мэтью предложил: — Оставайся ночевать у меня. Как в детстве, ляжем вместе, откроем окно и будем смотреть на звёзды, пока не заснём. Райан понимал, что идея звучит странно. Им уже не двенадцать лет, кровать не такая уж большая, да и другу нужно выспаться. Но он просто не мог отказаться от этого предложения и лишь молча кивнул. Мэтью не нужны были слова, он итак прекрасно понимал друга, потому что чувствовал то же самое. Он открыл окно, впуская в комнату ночной воздух, и подошёл к кровати. Скинул с себя обувь, пиджак, прочие аксессуары и, оставшись в брюках и рубашке, лёг на одной из сторон. — Ты будешь спать в одежде? Это же неудобно, и раньше ты спал иначе, — уточнил Райан. Он помнил, что Мэтью предпочитал спать голым, и был удивлён, что за год вкусы так сильно изменились. — Ты же всегда меня отчитывал за тот вид, в котором я тебя встречал, — слегка усмехнулся Мэтью. — И ты решил, что теперь будешь спать в уличной одежде? — Нет, я решил, что ты не захочешь спать со мной голым. А эту одежду я сменил прямо перед ужином, так что не такая уж она и грязная. Или я не так тебя понял, дорогой друг, и за этот год твои вкусы изменились? — Фу на тебя. Я просто подумал, что ты так не выспишься, а ты всё об одном, — Райан подошёл к кровати, аккуратно разделся, также оставшись в рубашке и штанах, и лёг на вторую сторону. Между друзьями было пространство, которое оба оставили, как территорию для соблюдения границ. Это даже близко не похоже на их детские ночёвки. Тогда они периодически тыкали друг друга, могли пощекотать или что-то прошептать на ухо, чтобы точно никто не услышал. Сейчас они напряжены, старались не задеть друг друга, и чувствовали себя максимально неловко. Оба молчали, желая поговорить, но боясь помешать второму. В итоге так они и заснули, не сказав ни слова, но хотя бы находясь рядом. Утром пришедший, как всегда, будить господина дворецкий застал интересную картину. На кровати Мэтью вместе с ним лежал их вчерашний незваный гость. Но удивило дворецкого даже не это, а то, как они спали. Зная прошлое Мэтью и наблюдая, как они с другом вчера ночью уходили, чтобы уединиться, Герберт был уверен, что застанет их в постели. Он даже подготовился делать вид, что ничего не видел, но увиденное поразило его до глубины души. Два полностью одетых юноши лежали на разных сторонах кровати, так что между ними можно было положить как минимум ещё одного человека. Одному богу известно, почему они не упали за ночь на пол. Ведь по тому, как они лежали, одного неудачного поворота хватило бы любому, чтобы встретиться с полом. И при этом они держались за руки, и с учётом отдалённости их поз, дворецкий был почти уверен, что соприкосновение рук произошло уже во время сна. Он не хотел их будить. Но подготовку надо было продолжать, если они хотели сохранить хоть какой-то шанс на успех операции и счастливое будущее господина. Герберт вышел за дверь и прикрыл её, как будто его здесь и не было, а затем громко постучав, прокричал: — Просыпайтесь, молодой господин. Дела не ждут. Мэтью сразу же открыл глаза и сначала удивился поведению Герберта. За этот год он никогда по утрам не стучался в его комнату. Обычно он будил его открытием штор или словами, но уже внутри. Никаких криков на весь этаж. Но тут его глаза сфокусировались на спящем рядом с ним и державшем его за руку Райане. Он всё понял и мысленно поблагодарил тактичного дворецкого за спокойствие друга. — Да. Встаю. Скоро спущусь, — ответил Мэтью, по возможности тихо, чтобы не напугать, но разбудить спящего рядом человека. — Хорошо, прикажу подавать завтрак, — после этих слов Мэтью услышал звук удаляющихся шагов. Он перевёл взгляд на Райана и удивился, что крики его не разбудили. Друг лишь поморщился немного, но продолжил спать в той же позе и лишь сильнее сжал его руку. На эту спокойную картину можно смотреть вечно, но дела, к сожалению, никак нельзя было отложить. Он высвободил свою руку и, разумеется, этим действием разбудил Райана. Тот открыл глаза и непонимающе уставился на Мэтью. В глазах друга читались попеременно удивление, радость, а затем и смущение. — Доброе утро! Как видишь, я никуда не исчез, — с напускной весёлостью сказал Мэтью, вставая с кровати и направляясь к трюмо, чтобы привести себя в порядок. Обнаружив на стуле чистые комплекты одежды для себя и для Райана и подтвердив этим догадку, что Герберт в комнату заходил, он поблагодарил его мысленно ещё раз и обратился к другу. — У нас с тобой похожий размер, можешь переодеться, чтобы не ходить во вчерашнем, — и с этими словами дал ему оставленную дворецким одежду. — Спасибо, а то после сна моя одежда выглядит печально, — сказал Райан, сонно изучая свой внешний вид. — Слуги потом постирают, не переживай. — Я придумал, о чём хочу спросить тебя наедине. — Слушаю. — Мэт, тебе не страшно ехать на дело? Не проще ли оставить всё как есть и просто раз в месяц терпеть? И тут Мэтью понял, что Кейла оказалась права. Пускай Райан о нем заботился, но совсем не понимал того, о чём говорил. Пугать впечатлительного друга рассказами об ужасах обращения он не хотел, поэтому просто сказал: — Конечно страшно. Но я хочу вернуть нормальную жизнь без страха причинить кому-то вред. Хочу вернуться в город, и пока не поздно, стать достойным сыном для своего отца. Хочу дружить с тобой, как раньше. Но всё это станет возможным, лишь когда я перестану быть угрозой для всех каждый месяц, а может, и чаще. — Но ведь вы год спокойно тебя сдерживали. Почему бы просто не продолжить также и приезжать сюда раз в месяц? — Спокойно, — Мэтью хмыкнул, вспоминая все разы, когда всё чуть не обернулось катастрофой, — это точно не было спокойно. Я хочу жить нормальной жизнью, а для этого я должен убить Дерека. Я понимаю, что ты за меня волнуешься, но другого пути нет. Прошу, не заставляй меня пожалеть, что вчера ослушался Герберта, пустил тебя и всё рассказал. — Я бы не ушёл. — Я знаю, и точно не был готов смотреть на твои ночные страдания под забором. Вот и прошу: не пытайся меня отговорить и дай мне закончить мои ежемесячные страдания. — Тогда я хочу пойти с тобой. — Рай, мы обсуждали это вчера, ты не можешь пойти с нами. Это слишком опасно. — Я не слабый. — Ты не слабый, но с оборотнем тебе не сравниться. Я даже в самом страшном сне не желаю видеть, как ты находишься рядом с тем человеком и рискуешь умереть, или ещё хуже — повторить мою судьбу. — Но я не могу просто сидеть и ждать, не зная, вернёшься ты или нет. Я слишком долго тебя искал. — Придётся. И ты вчера обещал. — Но… — Прошу, давай прекратим этот разговор. Он ничего не изменит, лишь сделает сегодняшний день хуже, чем он мог бы быть. Если дорожишь мной и нашей дружбой, просто перестань. Райан хотел продолжить настаивать на своём, уговаривать друга. Но мольба в глазах и словах Мэтью не позволили ему сказать больше ни слова.

***

Как обычно, за столом они дела не обсуждали, чтобы хранить секреты вдали от ушей слуг. Тренировку было решено отменить. Хоть Мэтью и пытался оспорить это, но дворецкий был непреклонен: — Есть такое выражение: «Перед смертью не надышишься». Я бы в нашем случае добавил уточнение: не надышишься, но повредиться успеешь. Райан не знал, о каких тренировках идёт речь, да и в целом решил сегодня особо не лезть в разговоры. Ему всё ещё было обидно, что Мэтью считал его лишь обузой и даже задуматься не захотел о том, чтобы Райан пошел с ними. Но он решил никому не портить этот день, поэтому выбрал тактику молчаливого присутствия. После еды все переместились в кабинет и продолжили проговаривать план. В какой-то момент Райану показалось, что они повторяют одно и то же уже в десятый раз. Даже он, не зная изначально ничего, запомнил, что их цель — пойти на бал и там найти, допросить и убить какого-то Дерека. Райану казалось странным, что пункт «допросить», на котором так настаивал дворецкий, не нравился девушке. Да и Мэтью как будто был не в восторге, хоть и согласился добавить его. Неужели они просто хотели кого-то убить, даже не разобравшись? Но он не будет спрашивать. Если смерть одного злодея — это цена возвращения Мэтью к нормальной жизни, Райан ни за что не станет вмешиваться. Время текло. Солнце плыло по небосводу, уже пройдя свой зенит. План был повторён, наверное, раз сотый, как вдруг дворецкий обратился к Райану: — А что вы планируете делать, мистер Галлахер? — Что? Я? Когда? — он был не готов, что к нему обратятся. — Да, вы. Планируете покинуть поместье или будете ожидать нашего возвращения здесь? — А мне можно остаться? — На мой взгляд, остаться не самый разумный вариант, но в том, что касается вас, все явно решили отрицать разум. — Это неправда. — Если бы это было неправдой, вы бы не подвергались сейчас опасности, посвящаясь в наши дальнейшие планы, а ещё вчера отправились домой. — Мэтью отказал мне в помощи вам и думаю, это последствия вашего участия, — копившаяся весь день, обида на то, что его помощь не нужна, прорвалась наружу. — Я даже не знал, что вы ещё раз это обсуждали. Но я рад, что молодому господину хватило рассудительности хоть в этом, — дворецкий посмотрел на Мэтью с уважением во взгляде, — но вернёмся к моему вопросу. Как понимаю по вашей реакции, вы выбираете остаться в поместье? — Да. — В целом я так и думал. У меня будет к вам ряд указаний, что делать и в какой момент вам нужно будет отсюда бежать. Выслушайте меня, от этого, возможно, будет зависеть ваша жизнь. Райан кивнул, хотя верилось всё ещё с трудом. — Бал запланирован на ближайшие выходные. Если всё сложится, через неделю от сегодняшнего дня мы должны вернуться. Если в следующую среду нас здесь не будет, вам нужно срочно уходить. Обязательно захватите с собой некоторые травы, пакетик с ними я уже оставил в вашей комнате. Не ищите никого из нас и никак не поднимайте шум. Если вдруг что-то нас задержало, но мы справились, я даю вам слово при всех: я лично вас разыщу и всё расскажу. Но, если нет, любой поиск нас будет для вас опасностью. Также забудьте и о нашей цели, держитесь подальше от всех балов и постарайтесь наладить нормальную жизнь. — Но вы же справитесь? — спросил Райан, пытаясь убедить то ли их, то ли себя. — Конечно, справимся, — не задумываясь, выкрикнул Мэтью. Герберт вздохнул и тихо сказал: — Готовым надо быть ко всему. И ещё один момент, кроме Кейлы, в этом доме есть ещё один оборотень. Я понимаю, что это странная просьба, но не могли бы вы его кормить, пока нас не будет, а, в случае провала, выпустить в лес? — Ещё один, а почему он не идёт с вами? — Он ещё маленький. Мы скоро вас познакомим. — Герберт, вы уверены, что это хорошая идея? Фин его не знает и не будет ему доверять, — вмешалась девушка. — Малычик здесь никого не знает. И вариант познакомить его с Райаном, я считаю, лучше, чем просить прислугу неделю носить еду в комнату без вопросов. Ну так что, Райан, хотите быть полезным? Этот вопрос был ударом ниже пояса, так как больше всего Райан хотел сейчас именно этого. — Хорошо, я помогу. — Прекрасно, тогда запомните ещё одно правило. Не дайте ему себя укусить. — Вы что такое говорите, он не будет его кусать! — Кейлу переполняло раздражение. — Конечно, не будет, но на всякий случай я уточнил. И самое главное, если мы не вернёмся, выпустите его в лес, но не оставайтесь с ним рядом. В полнолуние вы должны быть от этого малыша максимально далеко. Как бы вам ни казалось ужасным бросить его одного. Это единственный шанс выживания вас обоих, если мы проиграем. Вы поняли? Райан кивнул. — Хорошо. Кейла, давайте приведём малыша, чтобы они познакомились. — Лучше у нас в комнате. Там он уже привык, а здесь новое место и незнакомый человек. Он будет волноваться. — Разумно, тогда идите и подготовьте его, можете взять с собой Мэтью. Я убрал аконит, когда вы уходили. А мы сейчас подойдём с мистером Галлахером, чтобы не приходить всем сразу. — Да, наверное, так будет лучше, — Кейла подозрительно посмотрела на дворецкого, потом на Мэтью и вышла из комнаты. Мэтью пошёл следом за ней. Герберт подошёл к Райану: — А теперь, когда мы ненадолго остались вдвоём, я скажу вам главное. Я не доверю нашей гостье. Возможно, это моё предвзятое отношение к лисам или старческая паранойя, но всё складывается слишком хорошо и просто. Я не знаю, как пройдёт наша вылазка и чего ждать. — Зачем вы говорите это мне и почему сейчас? — Райан был уверен, что дворецкий был бы рад его отсутствию и считал его главной проблемой, но, оказывается, тут всё гораздо сложнее. — Я хочу, чтобы вы попробовали подружиться с малышом. Он ребёнок и если начнёт вам доверять, то может рассказать что-то о её планах. Всё ли так радужно на самом деле. Не давите на него, просто будьте периодически рядом. Райан не ожидал от дворецкого внезапных откровений и заданий для себя. Но желая быть хоть в чем-то быть полезным другу молча кивнул в знак согласия. — Прекрасно. А теперь давайте пойдём за ними, дабы не вызывать подозрения.