Мышь, которая носила доспехи

      Она открыла глаза, и мир оказался черно-белым.       Пепел падал с неба мягкими белыми хлопьями, словно снег. Он оседал на ее ресницах, слипался в уголках губ, прилипал к обожженной коже — всюду, куда мог проникнуть. Эйра лежала на спине, голая, как в первый день своей жизни. Грудь поднималась и опускалась слишком быстро - легкие помнили огонь.       Я жива.       "Убийца".       Голос Гирды пришел из ниоткуда, просочился сквозь звон в ушах. Эйра резко села.       Перед ней стоял дуб.       Точнее, то, что от него осталось - обугленная бесформенная коряга, рядом с которой лежал скелет без головы.       Щелчок.       Память ударила в висок - Гирда на коленях, лезвие меча, сверкающее в воздухе.       Это не снег.       Эйра поднялась на четвереньки. Ее тело протестовало — мышцы горели, суставы скрипели, как несмазанные дверные петли. Она кашлянула, и из горла вырвался клубок дыма.       "Маленькая ведьмочка." Усмехнулся Торвалд.       Она обернулась - никого. Только сгоревший труп в черно-красном мундире, пустая глазница которого смотрела прямо на нее.       Это сделала я.       Воздух дрожал от жара, искажая очертания, словно она смотрела сквозь расплавленное стекло.       "47 дворов. 213 душ. Все из-за тебя." Лайма считала вслух, пока ее блокнот превращался в пепел у нее в руках.       Она встала, пошатываясь, как новорожденный олененок. Ноги оставляли черные следы, на покрытой белым пеплом земле. Но боль казалась далекой, словно происходящей с кем-то другим, в чужом сне.       Беги.       Эйра побежала.       Голые ветки хлестали ее по спине, оставляя красные полосы, как кнуты. Корни цеплялись за ноги, пытаясь повалить. Она споткнулась о камень - колено треснуло, из раны сочилась кровь, смешиваясь с пеплом, и превращаясь в серо-красную кашу. Но она знала дорогу — старую тропу, ту, что вела к хижине лесника, отец брал ее сюда ребенком       Хижина отца стояла там же, где и четырнадцать лет назад - покосившаяся, с прогнившей крышей. Дверь висела на одной петле.       Внутри пахло плесенью и пылью. Плащ отца все еще висел на том же самом гвозде. Эйра накинула его на плечи - грубая ткань прилипла к влажной коже.       "Ты знала." Снова голос Гирды.       Эйра сжала кулаки - под ногтями остались клочья кожи с ладоней.       "Знала, что в тебе это есть."       Она упала на колени.       Я чудовище!              Над Гривой продолжал падать пепел.       Бесконечно.       Как будто остатки деревни решили похоронить себя сами.