Последний рубеж

Ворон со свёртком, привязанным к лапке, вылетает с балкона замка. Он летит над большим городом, проносится над большим готическим зданием с пятью башнями. Это Университет монстров. В нём осваивают различные профессии все до единого жители Тёмного мира. Университет поделён на несколько факультетов: юридический, медицинский, экономический, филологический, художественный и сельскохозяйственный. Также на цокольных этажах обучали монстров, которые закончили общие классы Академии. Они осваивали рабочие специальности. Ворон летел дальше. Он опустил голову вниз, и его взору представилась толпа монстров, шествующая прямой линией в какое-то определённое место. Но птице было неинтересно знать, куда они все идут. Он пролетел над самой Академией монстров, в которой обучались дети. Те, кто сильнее в спецклассах вместе с представителями своего вида, кто был слабее в общих. Ученики покидали родительские дома на 9 месяцев, возвращались только на зимние и летние каникулы. Первые длились две недели, вторые 3 месяца. Срок обучения зависел от онтогенеза вида. Например, вампиры поступали в Академию в возрасте 45 лет, в то время, как оборотни начинали свой путь после 7-летия. Внизу виднеется главная площадь Макабрии — столицы Тёмного мира. В центре площади стоит памятник Владиславу III, воздвигнутый по приказу его внучки. Под вороном разъезжали машины, особенно много их было у музея Тьмы. Его экспозиция повествовала об эпохах правления таких Повелителей Тьмы, как Люцифер, подчинивший себе всех вампиров, Карниван, подписавший с будущим зятем договор о неприкосновенности, Владислав III Владиславович Объединитель. Он был первым, кто заставил себе подчиняться не только вампиров. Его сыну Владиславе IV, в основном в этом зале рассказывали про его супругу Марту Максимовну. И совсем малая часть экспозиции была посвящена нынешней Повелительнице Тьмы Мэвис Владиславовне. Мало того, что она первая женщина, которая официально возглавила Совет вампиров, так она и ещё первая, кто решился отвоевать территории у людей и создать единое государство Тёмный мир. А ворон летел. Летел и совершенно не обращал внимание на толпу, подходящую к зданию Конклава. Вот он пролетел поместье Коллинзов, далее следовал Тёмный лес. Внизу виднелось небольшое озеро, правильнее сказать пруд, но хозяева, построившие на его берегу дачный домик, предпочитали водоём называть более величественно. Наконец ворон смог вздохнуть спокойно. Его глаза увидели балкон, расположенный на 13 этаже большого замка — бывшего отеля Трансильвания, закрывшегося спустя некоторое время после второй Тёмно-светлой войны из-за нерентабельности. На балконе сидели мужчина и женщина. Им-то и предназначалось послание, которым ворон так дорожил. Он сел на подлокотник возле Мэвис Владиславовны, она поспешила освободить птичью лапку от стягивающей её верёвочки. — Ну, что там? — мужчина перегнулся через подлокотник своего кресла-качалки и заглянул в письмо. — Родила. — улыбнулась его жена и счастливым взглядом посмотрела на Лукаса. — Чья взяла? — Лукас схватился пальцами за кончик письма, другой рукой прошёлся по перьям ворона, доставляя ему немалое удовольствие. — А я говорил. — победно воскликнул он, когда увидел, что у них родился ещё один внук. — Мальчик. Генри — прочитал мужчина, отдавая послание проигравшей в их давнем споре жене. — Я и не сомневалась, что мальчик родится. — Мэвис полезла в карман домашнего платья, доставая оттуда любимые их с мужем конфеты. Она ссыпала горсть сладостей ему в руку. Лукас зашуршал фантиками и протянул одно из лакомств жене. — Подсластить поражение. — заулыбался он своей коронной улыбкой. Мэвис выхватила конфету из его рук, щёлкнув перед его пальцем зубами. — С девочками у нас в семье напряжёнка. — говорила она, прожевав конфету и гладя ворона, который от удовольствия нагибался к матери своего хозяина и чуть ли не задевал её грудь клювом. — По пальцам одной руки пересчитать. — Лукас уселся поудобней в своём кресле, качнувшись взад-вперёд, и стал загибать пальцы. — Линнет, Лилит. — он задумался, не зная стоит ли за девочку считать свою жену, снова, улыбаясь, посмотрел на неё. — И всё. Дочка и внучка. — Дочка и внучка. — повторила за ним Мэвис, погружаясь в воспоминания, переносящие её в тот день, когда родилась её любимая девочка Лилит. Молодая девушка вся съёжилась, сидя на переднем сиденье автомобиля, за рулём которого был её жених, а может быть и убийца. — Деннис, — она повернула к нему голову. Ей надоело смотреть в темноту леса, не зная что её ждёт. Она решила спросить напрямую. — если тебе этот ребёнок не нужен, то давай расстанемся, я сама всё сделаю, только… — Эйвери, — он не стал отвлекаться от дороги, прекрасно помня какой извилистой она является. — успокойся, тебе нельзя нервничать. Я везу тебя на знакомство с родителями. Только и всего. Девушку это ничуть не успокоило. Это что ж за родители такие, которые живут в лесу. Нет, она, конечно, слышала, что в «Трансильвании» обитает сама Мэвис Владиславовна со своей семьёй, но мысль, что она ждёт ребёнка от одного из сыновей этой женщины, почему-то пугала её. А вдруг она включит ту самую свекровь, про которую строчат анекдоты и обвинит Эйвери в соблазнении её сыночки? Так и падёт Эйвери Хотторн в свои 204 года, успев разве что закончить Университет, отучившись на судмедэксперта, вскрыв несколько десятков трупов, среди которых были и тела казнённых по приказу её потенциальной свекрови. Она усмехнулась этой мысли. А если всё-таки да? Неспроста Деннис смог позволить себе толкнуть графа Лоуренса тогда, в морге. Эйвери сощурилась, глядя в лобовое стекло куда-то вдаль. Деннис на секунду оторвал взгляд от дороги, глянул на невесту. Будучи старшим сыном в семье он видел остальные беременности мамы, помнил, что изредка у неё случались, как их называл Лукас, бзики. И эту непонятно чем вызванную усмешку, Деннис воспринял именно, как бзик. Машина остановилась напротив входа в бывший отель. На пороге их ожидал Храз. — Скажи матери, что мы приехали. — крикнул ему Деннис, открывая дверь невесты и помогая ей выйти. Эйвери осмотрела замок. Да, видимо её предположения оказались верны. — Когда зайдёшь, — Деннис наклонился к её уху. — не надо кланяться в ноги. Она этого не любит. Просто сделай лёгкий кивок головой, так ты покажешь, что ты одна из нас. В любой другой бы ситуации последняя его фраза прозвучала бы очень бы приятно, но здесь и сейчас Эйвери вдруг резко перехотелось становиться его женой и быть одной из них. Вернулся Храз, сообщил, что хозяева ждут в столовой. Эйвери не то что бы боялась, она до ужаса паниковала. «Лёгкий поклон, лёгкий поклон.» Твердила она себе под нос всё то время, что они поднимались по лестнице, шли по холлу, вновь поднимались на второй этаж, шли по коридору и останавливались у дверей. В столовой слышалось несколько голосов. Два из них — мужской и женский — явно принадлежали тем самым вампирам, пред которыми трепетал ни один монстр или человек. И три более тоненькие — детские. «Лёгкий кивок.» — сказала она себе и выдохнула. Ну. Была не была. Яркий свет ненадолго ослепил её. За столом сидела семья Повелительницы. Во главе находился Лукас, слева от него сидела Мэвис, возле неё расположились двое младших сыновей, очень старавшихся соответствовать своему титулу Великих Князей Тьмы, и единственная дочь — Линнет. Девочке было уже 90 лет. Держалась она спокойно и гордо, Эйвери почувствовала лёгкий аромат власти, исходящий от подростка. Линнет действительно была тем самым ребёнком, который взял от обоих родителей всё самое лучшее. Острый мамин язык поэтически сочетался с папиной непринуждённой манерой разговора. Эйвери сделала лёгкий кивок. — Прошу, гости дорогие. — Лукас указал на два свободных места и Эйвери только сейчас увидела второго, то есть третьего сына Мэвис Владиславовны, Георгия, с которым Деннис уже успел её познакомить. Озарение, что Гоша всё это время знал, что Деннис ей многого недоговаривал, пришло так же быстро, как и ушло, сменившись неожиданным, как посчитала Эйвери, желанием Лоуренса выпить. Лукас поднялся со своего места и направился к бару, достал с полки дорогое вино и вернулся с ним к столу, приговаривая на ходу: — Вот и настал, Мэви Владиславовна, тот самый случай, ради которого мы и хранили эту бутылку. — он поставил её на стол, обвёл взглядом семью, считая количество бокалов, которые надо будет принести и вернулся к бару. — Мы отпустили прислугу. — поспешила ответить Мэвис на немой вопрос гостьи. — Она и так очень постаралась, накрыв на стол. — она обвела рукой угощения, к которым Эйвери ещё даже не притронулась, а надо было бы. Данила с Билли наперегонки накладывали себе в тарелки то мясо, то курицу, то рыбу и жевали с такой скоростью, с какой едет машина. Мэвис одаривала сыновей осуждающим взглядом, но Данила не обращал на маму никакого внимания. Билли же замедлялся и начинал есть более спокойно, но стоило Даниле зацепить его, как тут же всё воспитание улетучивалось и у Билли. Линнет стукнула поперхнувшегося брата по спине: — Доигрался? — спросила она, когда тот смог проглотить кусочек, попавший не в то горло. — Папа вам сколько раз говорил, не балуйтесь. — Мэвис серьёзно посмотрела на Данилу, тот снова кашлянул, потянулся за салфеткой, прикрыв ею рот. Мэвис повернула голову в сторону мужа, шествующего вприпрыжку к столу, многозначительно выгнула бровь, кивнув на сына. — Даня, — папа аж расстроился. — веди себя культурно, ты ж умеешь. Лукас достал из кармана прихваченный с собой штопор и принялся открывать бутылку. — И мне. — Данила подставил под струю свой бокал, но папа естественно не налил. Мэвис встала из-за стола и, оперевшись на трость, пошла к бару, где находился свежевыжатый сок. Зная особенность Данилы, его неумолимое желание казаться взрослее своих лет, Мэвис приказала поварам приготовить вишнёвый сок, чтобы тот думал, что он такой уже большой, пьёт «вино». — Нет. — Деннис накрыл бокал Эйвери своей ладонью. — Болеешь или...? — Лукас обернулся к возвращающейся с графином жене и растянул улыбку до ушей.- Мэви Владиславовна, у ребят есть новости. Его жена налила в бокалы Даниле и Билли сок и села на своё место, в предвкушении. Вчера, когда Деннис сообщил им, что приедет не один, а с девушкой, Лукас высказал своё предположение о скором их повышении со статуса мама и папа в статус бабушка и дедушка. Деннис взял Эйвери за руку, они вместе поднялись: — Дорогие мама, папа, братья, сестра, у нас с Эйвери для вас есть прекрасная новость, скоро у нас родится ребёнок. Мэвис с Лукасом засветились так, что теперь все присутствующие ослепли уже не от лампы, а от счастливых бабушки и дедушки. Данила с Билли пусть и не до конца понимали родительскую радость, но чувствовали, что ребёнок есть что-то хорошее. Линнет подняла бокал с соком, глядя на Эйвери, и подмигнула ей. Только Гоша молча опустошил свой бокал. Он был до безумия влюблён в Эйвери, но уводить у родного брата невесту очень некрасиво. Непонятый романтик, так будет называть его в будущем отец, скрывая под маской сарказма осуждение Гошиного образа жизни, а именно его страсть к женщинам лёгкого поведения, одна из которых даже родит ему сына. Бабушка с дедушкой долго будут гадать, а их ли это вообще внук, но увидев отцовские кудряшки и нужду носить очки, убедятся, что Эдуард их, и только их внучок. Первая волна страха прошла, сменившись второй не менее странной волной — волной непонимания. Эйвери на самом деле не понимала, почему свекровь так с ней носится. Любая её прихоть выполнялась беспрекословно. Линнет говорила Эйвери пользоваться заботой со стороны Мэвис, пока она её даёт, но без пяти минут Дракула не слушала её дочь. Эйвери сдружилась с Линнет, они много и часто беседовали, Линнет рассказывала Эйвери про этикет высшего света. Эйвери говорила ей про свою деревенскую жизнь. Великая Княжна Тьмы не понимала только: зачем Эйвери на всё это согласилась. Она говорила, что в жизни не выйдет замуж и не родит ребёнка. Спустя годы Эйвери, сидя на свадьбе Линнет и Уильяма Коллинза, в шутку будет ей припоминать её слова. — Эйвери, — Мэвис Владиславовна села на её кровати, поставив на тумбочку поднос с завтраком. — я, конечно, понимаю, что он хочет, чтобы всё прошло по высшему разряду, но… — она кивнула на живот. — ребёнок ждать не будет. Она удалилась, оставив Эйвери размышлять. Через 2 недели Деннис и Эйвери наконец-то поженились. — Мэвис Владиславовна, — к родителям жениха подошёл Вольфыч и наклонился между ними. — а невеста-то кажется порченная. — Сам ты порченный. — возмутилась Княгиня Тьмы. — Где ты видишь, чтоб она была беременна? — поддержал жену Лукас, поворачиваясь к волку. — Кушает хорошо, а так ни в коем случае. Ну, даже если что-то да и есть. Ну, 9 месяц, не заметно. Вампиры рассмеялись. Мэвис глянула на невестку. Она сидела в компании Линнет, Деннис общался со своими знакомыми. Она ткнула смеющегося мужа в бок. — Тебе не кажется, что она какая-то не весёлая? — Есть немного. — отмахнулся Лукас и выпил, украдкой глядя на корчившуюся от боли Эйвери. Мэвис не стала дожидаться одобрения супруга, сама пошла к невесте. — Эйвери, скажи честно, у тебя схватки начались? — она села возле дочери, поймав на себе взгляд подходящего к ним мужа. — Что вы, Мэвис Владиславовна, мне ж ещё две недели ходить. — но её лицо выдавало обратное. — Мэви Владиславовна так же говорила, по итогу родила Даньку в дороге. — Да, Данечка у меня родился в повозке. — почесала подбородок Мэвис. — Где герой сегодняшней ночи? — она осмотрела зал, нашла рыжую макушку старшего сына. Линнет встала из-за стола и побежала к брату. Эйвери ещё больше скривилась. — Ты рожаешь, девочка моя. — Мэвис махнула рукой подходящему к ним Деннису. — Вези её срочно в роддом. Престолонаследник было растерялся, но быстро взял себя в руки и повёл жену, у которой уже прошли все подготовительные стадии родового акта, к машине. На следующий день Мэвис и Лукас без разрешения войти проникают через главный ход в родильный дом. Сотрудники и роженицы склоняют пред ними головы не в лёгком поклоне, провожая любопытными взглядами. Они заходят в палату. Тихонько прокрадываются к ребёнку, чтобы не разбудить спящую мать. Мэвис берёт девочку на руки, Лукас стоит возле неё и ласково смотрит на внучку. Эйвери потянулась и первым, что она увидела после пробуждения была следующая картина. Какие-то мужчина и женщина — она не сразу сообразила, что это свёкры — качают на руках её дочь. — Лилит. Твоё имя Лилит. — нежно приговаривала Мэвис, поднося к лобику Лилит свои губы. — Почему именно Лилит? — только и спросила Эйвери. — Потому что Лилит — это ночная женщина. Ну, и бабушку мою так звали. — Мэвис повернулась к невестке и сказала ей, нежно по-матерински. — Ты лежи, лежи, отдыхай. — Ты нам ещё понадобишься. — подмигнул Эйвери Лукас и, приобняв жену за плечи, продолжил сюсюкаться с девочкой. Эйвери было странно видеть этих двоих в таком виде. Она-то думала, что Мэвис Дракула да Лукас Лоуренс страшные вампиры, не умеющие вот так вот трепетно, аккуратно держать на руках ребёнка и общаться с ним. В палату зашёл Деннис с букетом цветов для жены. — Иди, иди, Деннисочка, погуляй. — не глядя на сына, промолвила бабушка. — Мы тут надолго. Деннис глянул на жену, та пожала плечами. Лукас повернулся к пасынку, кивнул, улыбаясь, на выход и положил подбородок на плечо Мэвис, случайно пощекотав бородой её щёку. Их радости не было предела. Они держали на руках внучку, которая в будущем будет лучше, чем её отец, бабушка, прадед и все остальные вместе взятые. В этом Мэвис не сомневалась. Её девочка Лилит будет с гордостью носить фамилию Дракула. Пока Мэвис и Лукас вспоминали рождение своей старшей внучки, к зданию Конклава подходило всё больше и больше митингующих.