Метки
Описание
Магия в мире давно исчезла, превратилась в сказки и легенды, как и пираты. Не больше, чем истории, не меньше, чем страшилки для детей.
Пиратов изгнали и унизили, но их нельзя уничтожить. Они как магия - исчезли, но продолжают жить в сердцах других.
Дева, прозванная Красным Капитаном, решает взять судьбу пиратства в свои руки, похоронив своё предназначение глубоко в море. Но действительно ли то, что она спрятала было её истинной судьбой или на самом деле она та, что возродит эру пиратов?
Примечания
Работа пишется в рамках собственной фэнтезийной пиратской вселенной, когда магия в мире уже исчезла.
Я планирую не останавливаться на истории только об этих персонажах и осветить довольно много.
Посвящение
Моему бро, который не только поддерживает и мотивирует меня, но который наполняет мой мир своими замечательными персонажами. Вместе всегда веселей!
Глава 13 «Красные волосы — корона, которую я никогда не сниму»
07 сентября 2025, 05:09
Мечта — это человеческая душа, стремящаяся к звёздам, преодолевающая границы невозможного, отражающая глубинные желания и надежды. Мечта — это таинственный маяк в ночи, ведущий сквозь тьму и бурю, указывающий путь к истинному смыслу жизни. Именно в мечте заключена человеческая сущность. Она — искра. И пока эта искра сияет, каждый способен на великие подвиги. Чем желаннее мечта, тем ярче светится душа. Только когда искра гаснет, человек перестаёт жить по-настоящему. Мир меркнет на фоне собственной пустоты.
Иногда мечта может обратиться непреодолимым желанием или зависимостью. Тогда свет искры становится настолько сильным, что разрывает человека изнутри.
У многих получается осуществить мечту. И тогда искра сгорает, но на её месте рождается новая.
Невозможно жить без мечты. Это как идти, не зная конечной точки. Оказаться в бесконечном сне, полном тьмы и загадок.
Она бывает маленькой и большой, грандиозной и совсем глупой. Чья-то мечта — найти свою любовь, у кого-то это приятная мелочь вроде новой, но очень дорогой пары обуви. Кто-то мечтает о путешествиях в бушующих водах, а кто-то о своём благополучии и будущем.
Спальная комната утопала в голубых оттенках и солнечном свете. Настежь открытое окно впускало в помещение прохладный ветерок. В его порывах едва-едва слышался солоноватый запах моря. Ажурные занавески трепыхались, как крылья запертой в клетке птицы. Хотелось броситься в окно и улететь за горизонт к приключениям и неизведанным островам.
Сияя в солнечных лучах, комната напоминала хрусталь. Мраморный пол и разбросанные на нём белоснежные ковры отражались в витражном потолке, а блеклые стены украшали картины в серебряных рамах.
На небольшом диванчике, стоящем напротив кровати и письменного стола, сидел юноша. Закинув ногу на ногу, он облокотился на резную спинку и что-то рассказывал со всей серьёзностью. На фоне обивки в мелкий цветочек сосредоточенное выражение лица выглядело весьма забавно. Солнечные лучи задевали его, превращая каштановые волосы в совсем светлые, напоминающие бархат. А сквозняк играл с прядкой, выпавшей из аккуратной причёски, придавая всему образу одну единственную неточность. В остальном никто не мог посоревноваться с ним в доскональности. На безупречно белоснежной рубашке мелькали золотые пуговицы, блестя на свету. Нос с горбинкой добавлял лицу характера, делая облик одновременно мужественным и утонченным. Он напоминал принца, которому наконец удалось отдохнуть в тишине, но готового в любую секунду вернуться к обязанностям. Даже сейчас держался так, будто привык к тому, что вокруг него всегда царил порядок и гармония. В моменты, когда он улыбался после собственных слов, на щеках появлялись едва заметные ямочки. Одним словом — на диване расположилось воплощение благородства, элегантности и загадочной притягательности. С ноткой тайны, которую хотелось раскрыть.
Карие глаза, глубокие, прячущие в себе целый мир, были сосредоточены на девушке, стоящей у окна. Она купалась в лучах солнца, напоминая сияющую жемчужину даже в простом нежно-голубом платье. Воплощение живой мечты, особенно, когда девушка задумчиво смотрела то в окно, то в книгу на столе.
Юноша заметил, что подруга блуждает где-то далеко от действительности и совсем его не слушала. Поэтому он резко соскочил с темы, окликнув её.
— Ари...
— Я внимательно тебя слушаю. — Она обернулась, и её глаза цвета закатного моря настигли его прежде, чем он смог закончить.
— Разве? Что я только что сказал?
Ариэль закатила глаза. В этом был весь Генри. Щепетильный во всём, что касалось даже его самого. Он не давал спуску никому. Держал всё под контролем и требовал полного внимания. Но Ариэль нравилось с ним общаться. Возможно, потому, что они знали друг друга с пелёнок. А может, из-за того, что, будучи такими похожими, они сильно отличались и дополняли друг друга. Сейчас, когда Рохас находилась далеко от родного дома, она всё чаще замечала, что порой ведёт себя, как Генри. Будто ей никто не нужен и она не хочет быть нужной кому-то.
— Что мой отец позволил взглянуть тебе на новые бумаги и надеется, что твоя увлечённость заинтересует и меня. — С вызовом посмотрев на друга, Ариэль только триумфально расправила плечи.
Генри с неохотой поднялся с места. Что-то его так заинтересовало на письменном столе, что он быстро пересёк комнату и встал рядом с Ариэль. Эвери осторожно, но властно, убрал руку девушки с раскрытой книги, обхватив пальцами запястье. Хватило секунды, чтобы узнать в потёртых страницах любимый детский сборник Ариэль. С морскими сказками и легендами, рисунками кораблей и морских чудовищ. Теперь понятно, почему её внимание скакало от стола к окну и обратно, минуя слова Генри.
— Боги, ты её ещё не выбросила? — цокнув языком, он посмотрел на подругу с укоризной.
Ариэль высвободилась из осторожной хватки и закрыла книгу прежде, чем к бумаге успели дотронуться.
— Генри, когда-нибудь ты договоришься.
— Я? — он хмыкнул, скрестив руки на груди. Спорить с Ариэль Генри любил ещё больше, чем просто общаться. — Ладно, жемчужинка, тогда уж ты когда-нибудь довыделываешься. Поверь, мне не приносит удовольствия говорить об этом, но ещё немного — и твой отец отдаст всё мне.
В сверкающей солнцем комнате повисла прохладная тишина. Ариэль испытывающе смотрела на Генри, замерев, словно статуя. Она обдумывала сказанное и ещё дольше размышляла над ответом. А потом бросила, пытаясь скрыть нервозность за безразличием:
— Забирай.
— Забирай? — переспросил Генри, прекрасно всё расслышав. Совесть не позволяла ему сразу же согласиться. Оборачиваясь и глядя в прошлое, Эвери казалось, что он всю жизнь положил на работу с отцом Ариэль. И то, что она так просто отказывалась от наследства, невероятно злило и расстраивало.
— Да, мне это не надо, — продолжила гнуть свою линию Ариэль, говоря совершенно искренне и прозрачно. — Я вам обоим говорила, что не хочу этим заниматься.
— Забудь слово «не хочу». Ты обязана, — надавил Генри, не получив от этого никакого удовольствия. Всякое желание не могло сравниться с тёплыми чувствами к Ариэль — той настоящей искренностью, скрытой за статусом и необходимым поведением. Но и она меркла по сравнению с уважением к её отцу.
Возможно, другой Генри, которому осточертела компания несносной девчонки, что только и болтала о ненавистных им морских приключениях с раннего детства, ухватился бы за возможность наговорить Ариэль лишнего. Отвадить её от наследства и отца так, что тот сам ухватится за Генри как за лучшую кандидатуру. Но Эвери не то, что не хотел, он не мог так поступить.
Словно почувствовав, что разговор приобретает самый ненавистный ею тон, Ариэль снова открыла книгу, разглядывая страницы. Лишь через несколько разворотов она заговорила:
— Я перестану с тобой общаться.
— Уже пыталась, — хмыкнул Генри, совсем не расслышав в её заявлении гневных угроз. Он скрестил руки на груди и чуть склонил голову набок, ожидая, чем же ему ответит Ариэль.
— Когда ты нашёл меня на берегу? — уточнила она, аккуратно расправляя загнутые уголки книги.
— Ты тогда сказала, что убежала и назад не вернёшься.
Ариэль вспомнила. В тот день отец позвал её к себе, посмотрел самым серьёзным взглядом, обняв дочь за плечи, и объяснил обстоятельства, с которыми им пришлось столкнуться. Он был безмерно рад такому решению проблемы, Ариэль же не разделяла отцовского восторга. Поэтому Рохас сначала высказала всё, что могла, Генри, который нечаянно попался под руку, а потом сделала вид, что закрылась в комнате. На самом деле она спустилась к берегу и сидела там, пока солнце не начало прятаться за горизонт.
— Поэтому ты тащил меня обратно силой, — насмешливо вспомнила она. Тогда Ариэль удивилась, что Генри удалось её найти. Хотя ничего сложного в этом не было. Где же ещё обижаться на всех, как не у моря?
— Ты брыкалась, пытаясь избить меня. И нам было по десять, — напомнил Генри.
— Да, но это не мешало тебе грезить работой рядом с моим отцом, — парировала Ариэль.
— А тебе плаванием на корабле где-нибудь в далёких водах. — Морская романтика никогда не интересовала Генри. Он всегда считал увлечённость Ариэль одним большим преувеличением, задаваясь вопросом, как столь поверхностная вещь могла её заинтересовать.
В тот день, когда Ариэль в первый раз заявила, что собирается уплыть на лодке в далёкое плавание, Генри лишь улыбнулся. Раньше он тоже мечтал стать королём всего мира. Шли не то что месяца, шли циклы, но Ариэль не переставала говорить о морских путешествиях. С возрастом планы стали не такими грандиозными, но продолжали существовать. И Генри никак не мог ужиться с этой мечтательной глупостью.
— Корабли не плавают, а ходят, Генри, — тяжело вздохнула Ариэль. Она стала всё меньше и меньше рассказывать о своих мыслях другим и всё больше уходить в себя. Оказалось, что мечтать в одиночку куда интереснее.
— Какая разница? — Генри заглянул в книгу, наблюдая, как пальцы Ариэль очерчивают силуэт волны, по которой плывёт нарисованный корабль. — От этого детская мечта не станет реальней.
— Возможно, если бы у тебя была мечта, ты не был бы таким противным?
— У меня есть мечта.
— Да ну, какая же? — её голос снова повеселел. — Стать губернатором?
— За кого ты меня принимаешь? — Брошенное глупое предположение заставило плечи Генри дёрнуться в раздражении.
— За сноба и педанта, Генри. — Ариэль едва сдерживала хитрую улыбку, видя, как Генри расплачивается за очередную попытку поднять проблему отца и дочери.
— Не говори глупостей, — цокнул Эвери. — Я люблю, когда ты шутишь, но только если это не относится ко мне.
— Я не шутила.
Они посмотрели друг другу в глаза. Генри поборол желание выбросить сборник сказок в окно. Где-то на периферии играло удовольствие от шуточной перебранки, но Эвери только поджал губы, вернувшись на диван. Он никогда не поймёт истинное значение слова «мечта».
****
Удивительно много воспоминаний из прошлого всплывало среди бескрайнего моря, где мыслям не за что зацепиться.
Теодору вспоминались не только силуэт матери в бликах свечи и её голос, рассказывающий сказку, но и причитания вместе с обеспокоенно-сердитым взглядом, когда он возвращался после прогулки с очередной ссадиной — а это происходило постоянно. По вине ли мальчика или других детей, по чистой случайности или глупости. В детстве Тео был настоящей катастрофой. Да и сейчас периодически вспоминал о своих навыках.
Через всю ладонь Теодора проходила ровная, ярко-красная полоса. Воспалённая кожа неприятно пульсировала, покрывшись грубым слоем и поблёскивая в некоторых местах. Будто кто-то смазал ладонь прозрачной смолой, стянувшей кожу.
Гвинерва зачерпнула двумя пальцами мятного цвета мазь и аккуратно нанесла её вдоль ожога. Сверху она наложила повязку из тонкой белой ткани, попутно рассказывая, через сколько и как следует снять компресс.
— В следующий раз не хватайся за ускользающий канат, — напомнила Гвен, срезав лишний лоскут при помощи маленького ножика.
— Я не подумал. — Теодор наблюдал за движениями целительницы, стараясь не кривиться от неприятных ощущений под повязкой. Буквально полчаса назад он был уверен, что ему удастся удержать сорвавшийся трос с грузом, а теперь сидел во врачебной каюте.
Гвинерва покачала головой и исправила предупреждение:
— В следующий раз думай головой.
Целительница вытерла пальцы влажной тряпкой. Но это никогда не помогало — руки всё равно пахли лечебными мазями.
Плотно закрутив крышку, Гвен отставила банку на пол, а после её изумрудные глаза пытливо впились в Теодора.
— Ну? — нетерпеливо спросила Гвинерва, заёрзав на месте.
— Что «ну»? — Прохладная мазь уже оказала эффект, успокаивающий пульсацию на ладони, поэтому Теодор был занят тем, что проверял работоспособность руки.
Он в недоумении поднял взгляд на Гвинерву.
— Я жду подробностей! — Она перебирала в руках тряпку, складывая её на манер занавесок.
— Каких подробностей?
Целительница закатила глаза и не хлестнула Теодора куском ткани только потому, что он был её пациентом. Ну, может, ещё потому, что настолько хороших людей бить жалко.
— У тебя на груди сияет драгоценный камень, и ты хочешь сказать, что тебе нечем поделиться? — Взглядом Гвинерва указала на брошь, пристёгнутую к чужой рубашке.
Теодор коснулся украшения здоровой рукой. Брошь ему безумно нравилась, а обстоятельства, в которых он её получил, нравились ещё больше. И всё же «Сердце моря» мог узнать каждый пятый прохожий, заинтересованный в легендах и новостях сегодняшнего дня. Поэтому Тео носил сапфир под своим чёрным плащом, чтобы камень лишний раз не блестел в лучах солнца. Сейчас же Теодор снял верхнюю одежду, и «Сердце моря» сияло на его груди огромной мишенью.
— Не знаю... — задумчиво протянул Тео, проведя пальцем по волнообразной рамке вокруг камня. — Всё было так странно и одновременно захватывающе. Этот корабль, толпа богачей, у меня глаза разбегались. Я жутко нервничал, — признался Теодор, с трепетом вспоминая события того вечера и всячески игнорируя неприятный осадок от его окончания.
— Ещё бы! — насмешливо и нетерпеливо брякнула Гвен, а после смутилась, сжав губы. — Ох, прости.
— Ничего, — заверил её Теодор. Он прекрасно понимал, к чему клонит целительница, поэтому не заставил подругу долго ждать. — Ариэль выглядела замечательно. Как принцесса.
— Ну а ты?
— Жутко нервничал, — повторил Теодор.
— Вы танцевали? — не унималась Гвинерва, подвинувшись чуть ближе. Она додумалась вплести в косички маленькие колокольчики, и теперь они звенели от каждого движения.
— Да, всего один танец.
— И как?
Удивительно, что разговоры об Ариэль в этот раз пришлось вытягивать из Теодора клешнями.
— Слушай, Гвен, я не уверен, что мне стоит об этом говорить, — осадил подругу Хэнд. В тот вечер на балу он увидел другую сторону Ариэль, о которой капитан не говорила никому. Поэтому Теодор боялся пошатнуть её доверие даже безобидным разговором с Гвинервой.
К счастью, Гвен, хоть и вела себя порой как ребёнок, понимающе кивнула, поднимаясь с места.
Почувствовав, что разговор завершился не совсем так, как оба того хотели, Теодор предпринял попытку перевести его в новое русло:
— Лучше расскажи, как у вас с Давосом?
— Всё нормально, — спешно ответила Гвинерва. Тео не обратил внимания, что её взгляд убежал в сторону, а пальцы нервно обхватили баночку с лекарством.
— Пинту говорил, что вы обмениваетесь письмами, — продолжал Теодор. — Он вернулся к строительству или всё же занялся врачеванием?
Давос ему понравился. Тео даже не был бы против, если бы он остался на корабле. Чтобы помогать отцу или учиться у Гвинервы — не так важно. Общаться с Давосом оказалось приятно и легко. Он, несмотря на то, что провёл всю жизнь на Соддене, знал очень много и с удовольствием делился советами с матросами.
Гвен ответила громче, чем полагалось:
— Я не знаю. У меня пока нет времени читать письма, дел на корабле полно. Вот, травы не успевают сохнуть! — Она развела руками, едва не задев те самые сохнущие травы. Они, как гирлянда, были развешаны под потолком каюты и вечно шатались в разные стороны от движений корабля. В последние разы Гвинерва с особой тщательностью собирала и покупала ингредиенты для лекарств. Всё дело в наступившем сезоне Увядания. Вот сейчас пройдёт месяц Золота, когда деревья окрашиваются красно-жёлтым, — и собирать будет нечего. Вплоть до сезона Цветения.
В каюте, пропахшей тёплым морским воздухом и травами, повисла тяжелая тишина. Хотел бы Теодор спросить совета у кого-нибудь, но полагаться пришлось на самого себя.
— Гвен, у вас всё нормально? — Вопрос звучал робко и обеспокоенно. — Что-то произошло?
— Совсем нет! Давос замечательный, просто... — Гвинерва прижала руки к груди, а её досадливый взгляд прожигал стопку писем на столе. Все конверты, которые присылал Давос птицами, девушка бережно складывала в одно место. Некоторые письма были вскрыты, но дальше Гвинерва не зашла. Стоило ей увидеть аккуратный почерк, как она тут же прятала бумагу обратно в конверт.
— Просто... — Гвен снова начала говорить, отчего-то ужасно нервничая. Она нарочно избегала зрительного контакта с Теодором, никак не решаясь произнести вслух свой стыдливый секрет. Но, видимо, выражение лица Тео было настолько красноречивым, что утаивать что-либо оказалось трудно. — Я не умею писать. И... И не могу ни то, что ответить, даже прочитать его письма.
— А лекарства, рецепты?
— Я заучивала то, что мне говорили. Некому было меня учить. — Смуглая кожа не позволяла этого увидеть, но Гвинерва густо покраснела от стыда. Она стояла между Теодором и письмами, перебирая пальцами вплетённые в косички бусины.
— То есть... — Старпом хотел было задать ещё один нетактичный вопрос, не специально игнорируя главную проблему, но вовремя одумался и пустился в извинения: — Прости! Прости! Я совсем не об этом должен сейчас думать.
Гвен грустно улыбнулась и села обратно к Теодору. Даже колокольчики звучали уже не так радостно.
Тео смотрел на подругу, стараясь всем видом показать, что не считает её неумение читать и писать чем-то постыдным.
— Почему ты не обратилась к Пинту? — осторожно спросил он. — Он же занимается с матросами.
— Я не хочу, чтобы кто-то знал.
— Он бы мог помочь тебе отдельно, найти время и приходить в каюту. Я видел, у него полно книг, а Ариэль не жалеет бумагу и чернила на такое дело. Можно было...
Недовольное личико Гвинервы красочно говорило о том, что рассматривать такой вариант она не собирается. Наверное, если бы Тео не застал её врасплох своими вопросами, никогда бы не узнал о грамматической проблеме, возникшей у целительницы. Хэнд, без подробностей, но всё же знал, как проходило детство Гвинервы, поэтому старался обходить тему стороной. В этот раз у него не получилось.
В секунду Теодору в голову пришло, как ему показалось, гениальное решение:
— Я могу читать тебе письма и помогать отвечать на них.
— На письма Давоса? — намекнула Гвен.
— Да, если… — воодушевлённо начал Тео, но тут же возмущённо замолчал. — Я понял. Давай я просто научу тебя? Я не лучший учитель, но не настолько же безнадёжный.
— У тебя полно заданий с новой должностью, чего ты будешь меня грамоте учить? — На самом деле Гвинерва просто не хотела обременять кого-то ещё своей проблемой.
— Я найду время, — не отступал Теодор. — Это совсем не сложно.
Уговаривать Гвинерву долго не пришлось. Приобретённые навыки грамматики смогут облегчить ей жизнь. Ну а Теодор поможет, чем сможет. Разве не для этого он тут важничал в роли старшего помощника? На самом деле не для этого. И не важничал он совсем. Скорее, старался вести себя подобающе новому статусу. Не до конца привыкший к столь неожиданным изменениям, Теодор порой зависал где-то между обителью Терроса и Иллаиды, по-новому воспринимая своё положение в умиротворяющей безмятежности сознания.
Но вот на корабле никогда не бывало спокойно. К тишине приравнивался шум моря, скрип досок и чьи-то шаги. Но никогда — могильное молчание, когда начинаешь слышать собственные мысли. Порой, если сосредоточиться, можно различить, куда именно направляется матрос.
Отдалённые шаги сменились несколькими учтивыми ударами в дверь.
— Тук-тук, юное поколение.
— Альфонсо.
В проёме появился квартирмейстер, по-прежнему сияя улыбкой и лысиной. Он указал на Теодора пальцем, задорно заметив:
— Я тебя искал, — а потом исправился, мотнув головой, — не совсем тебя. Где капитан?
— Разве она не у штурвала? — удивлённо уточнил Теодор. Где же ещё ей быть, как не у штурвала или в каюте?
Расстроено покачав головой, Альфонсо состроил самое печальное на свете выражение лица. Впрочем, оно тут же изменилось на непринуждённое.
— Тогда у меня для тебя плохая новость. Наш капитан превратилась в старого кровожадного мужика. — Альфонсо видел, как Теодор и Гвинерва застыли в недопонимании. Хотелось бы пошутить и посмеяться ещё, но дело не терпело отлагательств. — Это значит, её там нет.
— Я понял.
— Ага, — едва сдерживая смешок, Альфонсо кивнул.
— Тогда не знаю. В своей каюте?
— А не ты собирался за ней хвостиком ходить?
— Я такого не говорил! — возмутился Теодор. Щёки тут же выдали его, покрывшись румянцем.
— Сделаем вид, что я поверил. — И снова Альфонсо улыбался, довольный шалостью и произведённым эффектом.
— Ну, она же не могла пропасть с корабля! — вступила в разговор Гвинерва. — Хотя, знаете, я не удивлюсь, если вдруг окажется, что она умеет ходить по воде. — В голосе звучало столько восхищения капитаном и уверенности в её способностях, что целительница невольно улыбнулась.
— По воде я ходить не умею, но слух у меня хороший. Что-то случилось?
Ариэль появилась на пороге как призрак. Нет. Как богиня, спустившаяся с небес на землю в одно мгновение.
— Надо разрешить совсем небольшую проблему наверху. — Альфонсо растянул слово «совсем», примерно прикидывая размер проблемы расстоянием между большим и указательным пальцами.
— Небольшую? — переспросила Ариэль, явно сомневаясь в истинных масштабах непредвиденной ситуации.
— Она примерно с тебя ростом, но шире, конечно, ходит с пугающим лицом и носит серьгу в ухе.
Ариэль незаметно закатила глаза. Когда Альфонсо освободил проход, она заглянула в каюту в поисках Теодора. Он всё это время сидел молча, стараясь сделать так, чтобы Рохас не обратила внимания на забинтованную руку. Тео даже показалось, что Гвинерва села чуть ближе, чтобы прикрыть ранение. Не иначе, как двое маленьких детей, пытающихся скрыть от матери за своими спинами разбитую вазу.
— Идём, — коротко бросила капитан и, не дожидаясь, пока Тео поднимется с места, направилась к лестнице на верхнюю палубу.
В открытом море месяц Золота мало давал о себе знать. Лишь прохладный и резвый ветер путался в парусах. За последние дни на «Пропавшей Принцессе» никто не жаловался на жару — явный признак того, что совсем скоро начнутся холода. И тогда пираты будут скучать по тёплому солнцу.
Всё это время Ариэль провела в крюйт-камере вместе с канониром Флетчером. Небольшая каюта в носу корабля ниже ватерлинии была предназначена для хранения пороха и ядер. Мешки со взрывчатым веществом подвешивали на достаточном расстоянии от пола, чтобы вода в случае протечки не намочила боевые припасы, а любые лампы и факела оставляли за пределами каюты во избежание подрыва собственного корабля.
Итак, проведя тщательный осмотр и перепись снарядов, Ариэль как раз поднималась к себе, когда услышала движение со стороны врачебной каюты. Самому болтливому квартету на корабле не хватало только Джорджи. Как оказалось, Ариэль пришла вовремя, и теперь с любопытством поднималась на верхнюю палубу в поисках той самой проблемы.
— Сильвер, — позвала Рохас, увидев штурмана на шканцах, — что здесь происходит?
Но прежде чем на вопрос ответили, Ариэль обратила внимание на поднимающийся столп серого дыма по правому борту. Такой пейзаж не разглядел бы разве что слепой. И то рано или поздно морской ветер принёс бы запах гари и жжёной древесины. Серое пятно растекалось на голубом небесном покрывале тревожным пятном. Среди воды нечему гореть. Разве что кораблям.
— Я лишь не хотел играть в благодетеля собственноручно, — Сильвер вальяжно пожал плечами, держа штурвал обеими руками.
Пока над штурманом вершилось правосудие, старший помощник достал свою подзорную трубу и направил её в дымный морок.
— Там горит корабль.
Ариэль поняла это и без слов Теодора, но всё равно одарила того благодарной полуулыбкой.
— Разворачивай корабль на два часа. Мы подплывём и проверим.
Ариэль не стала играть в поддавки, и уж тем более не собиралась идти на поводу у Сильвера. Один только Сиринг знает, почему она до сих пор держала штурмана при себе. Настолько противоречивого человека в команде ещё надо поискать. Он жесток, хитёр и очень скрытен, но работу выполнял безупречно. С ним практически невозможно было находиться наедине, однако он всегда в числе первых рвался в бой.
Первое время Ариэль пыталась разгадать этого человека самостоятельно. Но мысли и идеи Сильвера оказались настолько недосягаемы, что однажды Рохас спросила у него обо всём напрямую.
Это были первые месяцы после посещения Соляриса, когда к команде присоединились Альфонсо с Пинту. В тот период внутренняя уверенность Ариэль могла пошатнуться в любой момент, чего не скажешь о внешней невозмутимости. Каждый день она проживала с восторгом и тревогой, с предвкушением и страхом сегодняшнего момента. И причиной тому был не бывший капитан корабля, которого Ариэль оставила на борту. Вильгельм хоть и ворчлив, но никогда бы не осмелился устроить бунт. А вот штурман хранил множество секретов.
— Сильвер, — поприветствовала его Рохас в тот вечер. Она сидела за столом в каюте, выжидающе всматриваясь в штурмана.
— Да? — Он редко когда обращался к Ариэль как подобает. Особенно в разговорах один на один.
Рохас взяла шляпу со стола и демонстративно надела её на голову. Перо откинулось назад, словно величаво задрало нос.
— Насколько честным ты можешь быть со мной в данный момент?
В ответ на поставленный вопрос Сильвер выдержал долгую паузу. В тот день его взгляд был особенно пронзительным и холодным.
Сдержав недовольный вздох, Ариэль села удобней, выпрямив спину.
— Есть один вопрос, который волнует меня до сих пор. Почему ты не помешал мне? — Она говорила о их первой встрече. О ноже у горла. О швартовке в Солярисе, когда он мог уплыть на «Пропавшей Принцессе». Обо всём, что хоть как-то касалось их двоих.
Сильвер, нарочно растягивая время, делал вид, что занят весьма сложным мыслительным процессом. Его острый взгляд бегал по антуражу каюты, а поза выражала максимальную расслабленность при том, что штурман не подошёл близко к капитанскому столу.
— Ради интереса? — больше спрашивая, чем утверждая, ответил Сильвер. Ариэль ощущала невидимую колкую улыбку, растянувшуюся на его лице.
— Ради... интереса? — сжато переспросила Рохас. Её губы вытянулись в тонкую линию, а брови слегка подскочили вверх в удивлении.
— Наша команда пережила капитана-пьяницу и транжиру, так что, почему бы и нет?
Здесь оба не смогли сдержать едкого смешка.
— Почему бы и нет? Действительно. — И всё же такой ответ её не устраивал. — Я пришла к вам, заплатила и на следующий же день заявила о своём капитанстве. Не будем забывать, что в тот момент я держала нож у твоего горла.
— О, я помню, — Сильвер почесал шею в том месте. — Вы же понимаете, капитан, что я посодействовал вашему скорому повышению? И что без меня бы вас скорее, прошу прощения за подробности, игриво придушили где-нибудь в трюме?
Ариэль ненавидела чужую непрошенную помощь. Ещё больше она не любила понимать, что нуждается в ней.
— Всё предельно ясно, — холодно отозвалась Рохас. Последнее предложение из уст Сильвера звучало как угроза. В тот момент Ариэль была ещё не настолько уверена в своих силах. Это сейчас она готова вцепиться в глотку каждому, кто сделает лишний шаг в её сторону, но в те дни мечтательная девочка из прошлого давала о себе знать.
— Уверены?
Игнорируя провокационный вопрос, Ариэль лишь немного повернула штурвал их разговора в другую сторону:
— Что было бы, если бы это бремя оказалось мне не по плечу?
— Вспомните мои слова про удушение. Всё бы так и закончилось. Сейчас вы имеете куда больше власти, но тогда свергнуть вас не было бы проблемой. Особенно для меня. Как возвысил, так бы и унизил.
— Значит, интерес оказался сильнее, чем желание власти?
— Я отлично устроился. К чему мне лишние обязанности? Я всего лишь наблюдаю за представлением, которое разворачивается у меня под носом.
Ариэль не сразу нашла, что ответить. Осколки прежних предположений занимали её голову, и все они стёрлись в порошок, встретившись с искренними мотивами. И даже в тот момент Ариэль не могла быть уверена, что Сильвер говорит ей правду. Азарт и забава не могли поглотить его настолько. Или же могли? Каждый второй грезил заполучить известность и величие чужими руками.
Интересно, о чём мечтал Сильвер? Есть ли у этой мрачной души вообще мечта? Сияет ли искра в обилии мрака или постепенно угасает? При всей амбициозности пирата, он давно мог завладеть любым кораблём и стать новым королём. Неужто лень поглотила его, или же Сильверу куда больше нравится наблюдать, как работают другие? Чтобы в будущем, выбрать момент и получить всё.
— Ты — истинное лицо Маариса. — Ариэль постаралась, чтобы это звучало максимально нейтрально. Но порой она задумывалась: не переселился ли морской дьявол в Сильвера, чтобы достать ту, которой судьбой предписано совсем иное? Вселенная ведь всегда стремится к порядку.
— Вполне, — хмыкнул Сильвер.
— Можешь идти.
— Как скажете, ка-пи-тан. — Он нарочно растянул звание по слогам, а затем развернулся и скрылся за дверью.
В тот день тучи лишь немного разошлись. Ариэль пришлось ещё долго искать зацепки, чтобы убедиться в правдивости слов штурмана. И даже сейчас, когда Сильвер стоял у штурвала, Рохас не могла быть уверена, что однажды «Пропавшая принцесса» не окажется в окружении рифов или вражеских кораблей.
До этого занятый оттаскиванием Джорджи от фальшборта, Теодор обернулся к Ариэль. Хэнд обещал делиться с юнгой своей подзорной трубой, но не тогда, когда малец готов свалиться с ней за борт, не справляясь с собственным любопытством. Джорди совершенно точно привязался к Теодору даже больше, чем к капитану. А Тео и не против: он всегда мечтал о младшем брате. Это была одна из многих его крошечных детских грёз, которая появилась, когда он наблюдал за другими.
— Думаешь, там кто-то может быть?
— Я догадываюсь, кто там мог быть.
— Другие пираты? — предположил Теодор.
— Да. Мы недостаточно близко, чтобы убедиться, есть ли там люди, но видишь какие у корабля необычные паруса? — Ариэль сначала посмотрела на Теодора и, убедившись, что тот глядит куда надо, продолжила: — Это корабль Поднебесной. Не знаю, что они забыли на территории Спокойных вод на таком судне, но рассчитывали они явно на другое.
У кораблей с Поднебесного континента было две особенности. Во-первых, они редко, когда встречались в водах Старого Света. Во-вторых, их паруса выглядели иначе. Не настолько, чтобы кричаще выделяться на фоне остальных, но всё же. Привычные всем морякам паруса создавались из ткани, эти же — из бамбуковой циновки. Похожие на ласты морских змеев, паруса имели горизонтальные реи, которые удерживали их в раскрытом положении или позволяли собирать, как гармошку.
— Хотел бы я иметь такую же самоотверженность, чтобы раз за разом плыть к нам, учитывая обстоятельства, — прокомментировал происходящее Альфонсо, приставляя ладонь ко лбу, чтобы рассмотреть дымное облако на горизонте. «Пропавшая Принцесса» уже почти выровнялась, встав на новый путь.
— Это больше похоже на отвагу, — поделился своим мнением Теодор.
— Это слабоумие. А ещё упёртость, — отрезала Ариэль, направившись к штурвалу.
Что же, за её плечами теперь не только слава Красного капитана, мешающего нормальной торговле с Поднебесным континентом. Амбиции Ариэль навлекли на них проблемы в лице «владельцев» «Сердца моря» и, возможно, всех работорговцев, кто хоть как-то подчинялся господину Липблауду. Им приходилось искать всё новые и новые пути. И лишь только принадлежность «Пропавшей Принцессы» к губернаторским фрегатам позволяла команде скрываться на виду у всех.
Вряд ли искренняя помощь горящему кораблю сможет исправить положение, но хотя бы совесть у Ариэль будет чиста. А, возможно, ей удастся спасти несколько жизней.
Чужой корабль ещё чудом не ушёл на дно, но мачты дымились, совсем ничего не оставив от парусов. Одна из них «клевала носом» в воду, проломив дыру в фальшборте. На месте её излома в разные стороны торчали неровные обломки, напоминающие шипы. Некогда гордо возвышавшиеся над палубой мачты напоминали обугленную щепку, тлеющую в потухшем костре. Картина представилась угнетающая. Канаты висели, обугленные и разорванные. Некоторые из них ещё дымились, отдавая последние вздохи на сопротивление огню. Другие безжизненно болтались, как мрачные напоминания о недавнем побоище. Сверкающие металлические поверхности блоков и снастей теперь покрывались копотью. Многие были вывихнуты из своих креплений, свисая, как сломанные конечности. Реи, покорёженные и обугленные, тянулись острыми концами к небу, словно руки, молящие о спасении.
Теперь в воздухе, кроме запаха гари, можно было прочувствовать металлический привкус на языке. Так пахло поражение и смерть. На палубе медленно тлели угли. Огонь, словно мстительное живое существо, полз по деревянным доскам, оставляя за собой черные следы. Время от времени вспыхивали языки пламени, напоминая искорку надежды. Ещё издалека каждый, находящийся на палубе, увидел тела, неподвижно лежащие на окровавленных досках. Все они были одеты в традиционные костюмы Поднебесной, напоминающие халаты, обычно с длинными подолами и широкими рукавами. Но эти выглядели куда проще. Штаны, высокие сапоги, туго завязанные пояса — всё, чтобы с удобством управлять кораблём.
Проплывая мимо обломков, «Пропавшая принцесса» бросила якорь неподалёку. Так, чтобы трапа хватило перебраться на ту сторону. Траурное молчание окружило экипаж, нагоняя тревогу. Скрипящие доски, шёпот ветра, редкие всплески волн, разбивающихся о борта, играли свою похоронную песнь. Переходить на тлеющий корабль — и без того неприятное занятие. Только чудом огонь не добрался до пороха. Ариэль же надеялась, что таких запасов здесь вовсе нет, как и пушек. В остальном жалобный треск дерева словно умолял закончить мучение и отправить судно на дно.
Капитан вступила на чужую палубу вместе с Альфонсо и Теодором. Держа руку на оружии, Ариэль со скорбью во взгляде переступила через лежащее под ногами тело. В этом была особенность моряков — все они считали друг друга товарищами. И даже незнакомые матросы удостаивались молитвы в свою честь.
Побывавшие здесь животные ради забавы убили каждого на этом корабле. Напасть на невинных могли только самые ничтожные пираты, оскверняющие всё морское братство. У многих из погибших даже не было оружия в руках. Они не успели побороться за свою жизнь и умерли со страхом на лицах. Распахнутые глаза многих мертвенно наблюдали за пиратами. Их тёмные одежды среди пятен крови напоминали картину сошедшего с ума художника, который продал душу Маарису за свой талант.
Никто из троицы не проронил ни слова. Где-то здесь могли прятаться враги, оставив корабль как приманку. Покосившаяся дверь каюты плохо скрывала тревожное дыхание за ней вперемешку с чьими-то всхлипами. Ариэль замерла, не коснувшись ручки, и постаралась вслушаться в происходящее за дверью. Прежде чем зайти в каюту, она жестом указала следовать за ней, спрятав оружие.
Капитанская «сокровищница» пребывала в удручающем состоянии. Сквозь обгоревшие рамы выбитых окон виднелись бескрайние морские просторы. Стекла осыпались на покрытый обугленными досками пол, смешиваясь с остатками мебели и украшений. Когда-то уютное помещение переполнял запах гари. Внутри трудно было дышать. Одновременно от тошнотворного страха и забивающей голову жары. Деревянная обшивка стен местами почернела, потрескавшись от огня.
Остатки карты, некогда аккуратно закреплённой на стене, висели обрывками, покачиваясь на гвоздях. Письменный стол, сделанный из резного светлого дерева, съел огонь, оставляя грязные следы сажи и трещины. Чернила из опрокинутой бутылочки смешались с копотью, разливая тёмные пятна на столе и полу, словно корабль истекал кровью. Выдвинутые ящики стола выплюнули своё содержимое по каюте. Среди мусора валялись и остатки книг, которые до столкновения были выстроены ровной шеренгой на полочках среди драгоценных трофеев.
Кровать капитана, застеленная когда-то чистыми парусиновыми простынями, покрылась золой и обломками. А на прожжённом матрасе сидел напуганный мужчина. Узкий разрез глаз выдавал в нём жителя Поднебесного континента. Тонкие усики обрамляли верхнюю губу, лоб покрылся испариной, а сам он сидел бледный, как ракушка. Стоило пострадавшему увидеть зашедшую внутрь Ариэль, как он истерически забегал глазами по каюте, инстинктивно прижимая к себе девочку циклов двенадцати. Дорожки слёз исполосовали её перепачканное сажей лицо. Красивый, расшитый наряд был порван и помят, причёска испорчена, а кое-где не доставало украшений. Она сильнее прижалась к отцу, обхватывая его за талию и пряча лицо у него на груди.
— Мы не причиним вам вреда.
Ариэль мимолётно почувствовала удивлённые взгляды Теодра и Альфонсо.
— Мы хотим помочь, — внятно проговорила она, поднимая руки над головой в качестве примирительного жеста. — Мой корабль увидел дым и прибыл на помощь.
Приходилось долго вспоминать, подбирая слова, чтобы речь не звучала, как жалкая попытка втереться в доверие. Ариэль давно не практиковала общий язык за необходимостью. Поэтому Теодор и Альфонсо так удивились. Этим диалектом обычно пользовались торговцы, реже знать, чтобы вести переговоры с Новым светом. Простой народ редко когда увлекался его изучением, хотя бы потому, что с Поднебесным континентом они не имели ничего общего.
До эпохи открытий среди трёх морей существовал один единственный общий язык. Звучный и выразительный, он лился из уст с лёгкостью. Нечто ласкающее слух, умиротворяющее разум в шёпоте, что-то невообразимо пёстрое в привычной речи.
Не было нужды придумывать и учить новые языки. Но когда исследовательские корабли зашли на территорию Нового Света, в этом возникла острая необходимость. Оказалось, что на Поднебесном континенте жители говорили на совершенно другом языке. В нём не было букв. Только символы — иероглифы. Один такой иероглиф нёс в себе несколько значений, а ещё мог звучать по-разному. Для обеих, незнакомых с культурой друг друга, сторон, речь звучала однотипным потоком звуков. В тот момент, методом проб и ошибок, был создан общий язык, совмещающий в себе буквы и иероглифы, звучность и многогранность. Это, наверное, первая, а может, единственная вещь, которую Старый и Новый Свет создали вместе.
Общим языком активно пользовались повсеместно, но присутствующие на корабле могли не знать его за ненадобностью. Высшее общество привыкло нанимать переводчиков, чтобы не напрягаться самостоятельно. Или же вообще не учило его, предполагая, что им никогда не придётся столкнуться с жителями Старого Света.
Пока мужчина безмолвствовал, тупо глядя на вошедших пиратов, девочка перестала дрожать от страха и с тревожной надеждой уставилась миндалевидными глазами на Ариэль. Возможно, для консервативных жителей Поднебесной её яркий образ выглядел чересчур вызывающе.
— Всё в порядке, — заверила её Ариэль, осторожно улыбнувшись.
Девочке не хватало храбрости, чтобы заговорить, поэтому она торопливо обратилась к отцу, шепча ему что-то на родном языке.
Ариэль тем временем обернулась на стоящих позади:
— Нужно убедиться, что здесь больше никого не осталось, и вернуться на «Принцессу». Этот корабль может развалиться в любую секунду. — Она перепроверила на какой стадии переговоров сейчас отец и дочь, добавив: — Займитесь. Я уговорю их пойти с нами.
— Не задерживайся, — вырвалось у Теодора. К счастью, чтобы удивляться собственной смелости, не было времени. Как и корить себя за такое.
Ариэль кивнула в ответ с лёгкой усмешкой: будто бы они, шастая по нижней палубе тлеющего корабля, будут в безопасности.
Отсутствие двух мужчин в каюте однозначно смягчило обстановку. Даже если Теодор выглядел, как самое невинное на свете создание, Альфонсо играл роль устрашающего фактора за двоих.
— Корабль может уйти на дно. Вам лучше перебраться на мой. На сотни миль вокруг нет ничего. Мы высадим вас в ближайшем порту, откуда вам удастся добраться до дома. — Для пущей убедительности добавила Ариэль.
Мужчина, немного неуверенно, но всё же кивнул.
— Нам... нам нужна гарантия безопасности, — выдавил он на весьма неплохом уровне общего языка, растягивая гласные на привычный манер.
— Будет вам гарантия, — соврала Ариэль. Она, как капитан, довезёт их в целости до ближайшего порта, но, когда отец с дочерью ступят на старые земли, — ответственность за них Рохас нести не станет. Капитан и так рискует, находясь здесь.
Стоило добавить что-то ещё, но девочка неожиданно оживилась, возмущённо охнув, будто смысл диалога дошёл до неё только сейчас. Она схватилась маленькими, уставшими ручками за плотный ворот отцовского наряда, ругаясь на него. Речь Поднебесной невозможно было разобрать, но девичьи возгласы пропитались обидой и отчаянием. Бурчания отца оказалось недостаточно, чтобы её остановить. Девочка подскочила с места, обретя силы, и, неуклюже перебравшись через мусор на полу, обхватила руку Ариэль своими маленькими ладошками.
— Пожалуйста, вы не можете нас просто так забрать. — Её речь звучала куда чище, взгляд снова наполнился слезами. Она напоминала испачканную в грязи куколку.
Ариэль хватило самообладания, чтобы не дёрнуться от внезапной детской близости. Она только нахмурилась, предполагая, что неправильно истолковала часть слов. Ни у кого из живых на этом корабле не может быть причин задерживаться здесь.
— Меня зовут Ту Мэнсян. Это мой отец. Ту Сун. Мы... мы плыли в гости с подарками. На нас напали и... — Девочка проговаривала сказанное, как хорошо заученное стихотворение. — Они увели мою маму, я точно знаю, что они её забрали. Пожалуйста, госпожа, не слушайте моего отца...
Мужчина грубо прервал дочь, пристыженный её словами:
— Ту Мэнсян! Прекрати! — Последнее слово слабо напоминало «прекрати» по звучанию, но Ариэль разобрала его именно так.
Она проигнорировала попытки отца остановить девочку, сконцентрировав на ней всё своё внимание.
— Ты уверена? — В ответ девочка отчаянно закивала головой. Ариэль выдержала паузу. — Ту Мэнсян, мы поговорим с тобой и твоим отцом, но нам необходимо перебраться на безопасный корабль.
Когда с верхней палубы послышался пронзительный треск, уговоров не понадобилось. Ту Мэнсян сначала вжала голову в плечи, а после, испуганная, отскочила к отцу. Ариэль смотрела на мужчину подозрительным взглядом, но всё же вывела обоих из каюты.
Экипаж «Пропавшей Принцессы» встречал их как почтового сокола с новостями о происходящем. Увы, ничего дельного ни Ариэль, ни Теодору с Альфонсо выяснить не удалось. Ясно было лишь одно: теперь в трёх морях стало на один корабль-призрак больше.
— Теодор, — обратилась Ариэль, когда вниманием гостей полностью завладели Пинту и Джорджи.
— Да?
Они вдвоём стояли в стороне, наблюдая за происходящим.
— Ты не видел среди погибших женщину в дорогом наряде?
— Нет, капитан. — Теодор задумался, но так и не вспомнил ничего подобного. Перед глазами стояли только трупы, покрывающие палубу кроваво-тёмным полотном. Он с трудом справлялся с тошнотой от увиденного. — А должен был?
— Не бери в голову. — Она махнула рукой, сосредоточенно наблюдая за Ту Суном. Он держался сжато и всё посматривал по сторонам. — Хорошо, что не видел.
Видимо лицо Ариэль было слишком напряжённым, потому что почти сразу же Теодор с осторожностью шепнул:
— Ариэль?
Рохас ответила охотно, хоть и речь её звучала медленно, а взгляд был направлен на гостей.
— Отец этой девочки желает как можно быстрее оказаться на суше и вернуться на родину, — вдумчиво повторила Ариэль, надеясь, что проговорив предположения вслух, она сможет уцепиться за что-то новое.
— Это ведь хорошо. — Вместо того, чтобы наблюдать за гостями, Теодор смотрел на капитана. Он никак не мог взять в толк, что же её смущало в случившемся и причём тут погибшая женщина в дорогом наряде. — Не будет никаких задержек.
— Да, — Ариэль кивнула, согласившись, — но Ту Мэнсян слёзно просит не идти на поводу у отца и утверждает, что пираты, ограбившие корабль, забрали с собой её мать.
Глаза Теодора округлились, брови съехали к переносице. Ариэль сразу же заметила удивление на его лице и наградила старпома ухмылкой.
— Вот именно. — Рохас скрестила руки на груди. — Мне нужно поговорить с девочкой наедине. И с её отцом, чтобы разобраться во всём. — Тихо вздохнув, Ариэль надавила пальцами на переносицу и прикрыла глаза.
Её благородство не знало границ, но раз за разом оно приводило экипаж «Пропавшей принцессы» к трудностям. Пускай порой небольшим, но они имели место быть. Вот и сегодня Ариэль на свою голову взялась снова помогать людям. Её умение говорить «нет» безупречно, однако раз за разом сдавало позиции перед чужими трудностями.
— Порой мне стоит слушать Сильвера, — сокрушительно призналась Ариэль, пока Джорджи пытался найти подход к Ту Мэнсян.
— Не стоит. У тебя просто большое сердце, — скромно отозвался Теодор, пряча взгляд.
— Я бы так не сказала, Теодор. Но всё равно спасибо. — Коснувшись чужого плеча, Ариэль двинулась к своей каюте, чтобы помочь новым попутчикам там разместиться.
****
Искать корабль в море — всё равно что две одинаковые песчинки на берегу. И всё же «Пропавшая принцесса», как подобает фрегату, быстро скользила по волнам при попутном ветре. Судя по повреждениям, которые нанесло чужое судно, они имели дело с большим кораблём. Наверняка медленным и неповоротливым. К тому же у капитана явно были проблемы со скрытностью или самоконтролем: путь, по которому они шли, был сплошь усеян горящими кораблями.
Эти дни пути экипаж «Пропавшей Принцессы» кипел азартом. Они предвкушали битву, Ариэль же намеревалась её избежать. И причина была в пленнице, которая, предположительно, находилась на том корабле. Если начнётся кровавая резня — их старания смоет, как песок волной. Поэтому, завидев впереди массивный четырёхмачтовый барк, Ариэль отдала приказ поднять белый и пиратский флаги. Чёрное полотно с белоснежным черепом и красной короной на голове наконец ловило ветер, а не пряталось среди парусов. Чужой корабль принял приглашение «Пропавшей принцессы», скинув якорь.
Когда их борта поравнялись, пираты с той стороны опустили трап. Экипаж «Принцессы» столпился у края, чтобы наблюдать за разворачивающимся зрелищем. Матросы сошлись на мнении, что если не почешут кулаки, то посмотрят, как их капитан непринуждённо ставит на место нарушителей закона. И то, и то зрелище обещало быть захватывающим и поучительным.
Компанию Ариэль на чужом судне составили Теодор, как верный старший помощник, Альфонсо и Сильвер. Участие последнего показалось весьма неожиданным, однако, увидев корабль, он поспешил к борту в числе первых, хотя прежнее недовольство на лице никуда не исчезло.
Стоило сапогу капитана коснуться тёмной древесины палубы, слуха пиратов достигло торжественное приветствие:
— Так-так-так, добро пожаловать на «Ловящего бурю»! — Капитан судна распахнул руки в приветственном жесте. Ариэль заранее не понравился этот мужчина. Как и его слова, нарочно акцентированные на присутствии Рохас удивлённым, театральным вздохом:
— Ох, знакомые лица.
— Простите, но я вас не узнаю, — почти что искренне извинилась Ариэль.
Перед ней стоял мужчина, возможно, на несколько циклов старше. Высокий, подтянутый, одетый в чёрное. Кожаный плащ извивался на ветру вместо пиратского флага и шуршал, как волны перед бурей. Его длинные, и чёрные, как воды моря чудовищ, волосы свободно спадали на плечи. Густые пряди словно поглощали свет. Серые глаза, глубоко посаженные под тёмными бровями, сверлили каждого, хоть он и пытался скрыть холодную решимость и непреклонность под пеленой радушного хозяина. И всё же в его чертах не было ничего мягкого или добродушного. Лицо капитана, бледное и угловатое, напоминало грубо выточенную из мрамора статую. Скулы резко выступали, придавая ему аскетическую, почти измождённую красоту. Губы, тонкие и бледные, были плотно сжаты и вытянуты в улыбку.
— Да-да-да, прошу прощения, ошибся, — вальяжно извинился тот, поправив себя с большим удовольствием. — Знакомые волосы. Что же Красный капитан забыла на моём корабле?
Как бы он ни хотел, но ввести в заблуждение своей осведомлённостью у него не получилось. Ариэль расправила плечи, скрестив руки на груди. Закатный океан в её глазах превратился в пламя свечи. Брось её — и всё здесь окажется объято пламенем.
— На днях ваша команда уничтожила корабль Поднебесной, убила весь экипаж и забрала с собой женщину. Вполне возможно, что это сделали лично вы. — Она говорила ровным тоном, выделяя каждое слово так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в правдивости произошедшего. Ариэль защищалась, стараясь выглядеть как можно серьёзней и сосредоточенней. Атмосфера неизвестности накалялась. Трудно было не заметить, как экипаж «Ловящего бурю» постепенно стекался к своему капитану. Лица у каждого второго были пренеприятнейшие, с опасной искоркой в глазах.
— Отвечая на ваш вопрос, — Ариэль задержала взгляд на горизонте и едва заметно наклонила голову в сторону. — Я здесь, чтобы забрать её.
Капитан «Ловящего бурю» медленно и хищно улыбнулся, копируя движения Ариэль.
— Какая дерзость, — надменно, но довольно фыркнул мужчина. — Для начала нам стоит представиться друг другу. Капитан Эдмунд Флинт. — Он сделал едва заметный поклон, но ничто не заставит Ариэль поверить в его гостеприимство и манеры.
— Капитан Ариэль Рохас, если это необходимо, — намекнула Ариэль на известность своей фигуры. — Что насчёт пленницы?
— Приведите чужеземку.
Эдмунд Флинт вальяжно махнул рукой. Приказ приняла на себя стоявшая рядом с капитаном девушка с обритой налысо головой. Она исчезла в дверях капитанской каюты и через секунду вывела на палубу женщину, держа её под локоть. Ту Мэнсян оказалась очень похожа на мать. Но, в отличие от дочери, в этой женщине с лёгкостью читалась строгость и надломленное величие. Её одеяние, примятое и испачканное сажей, сильно контрастировало с простой, но аккуратной причёской. Взгляд был уставшим, кожа бледная, но не по-аристократически. Она держала руки, сложенными у живота, чуть опустив подбородок, но расправив плечи. Мать Ту Мэнсян напоминала замёрзший цветок вишни, всё ещё не поддавшийся холодному ветру.
Ариэль встретилась с ней взглядом и обрывисто кивнула, надеясь, что женщина поймёт посыл. Рохас чувствовала с ней необъяснимое родство.
— Я забираю её, — спокойно произнесла Ариэль.
— Вот как? — хмыкнул Эдмунд. — Что я получу взамен?
Ариэль шумно выдохнула, сжав губы. Как долго её терпения будет хватать на мужчин, которые возомнили о себе слишком много? Ещё несколько месяцев плавания в одном море с самодовольными капитанами — и Ариэль лично найдёт способ возродить морских змеев, натравив их на мужчин. Непомерного мужского эго хватит змеям, чтобы вдоволь наесться, чтобы ближайшую сотню лет не трогать корабли.
Рохас слышала, что именно жители Поднебесной в древности могли общаться с этими созданиями. Как водными, так и воздушными, о которых почти ничего неизвестно. Так может, попросить помощи, пока есть возможность?
С момента, как Старый и Новый Свет сошлись между собой, в обоих стали появляться легенды чужого народа. О воздушных змеях, — драконах, — в том числе. Жители Поднебесной считали, что мир сотворили именно они. Принято говорить о пяти драконьих духах. Из тёмного начала, откуда родом Маарис, произошёл Фуцанлун, тревожащий земли и реки. А от светлого — Тяньлун, Инлун, Дилун и Шэньлун, которые помогали людям. Четверо драконов символизировали четыре стихии: воздух, воду, землю и огонь. Всё это оказалось слишком сложным для Старого Света. Они остались верны своим четырём богам, но всё реже и реже вспоминали о последнем деянии Маариса прежде, чем люди появились на земле, а его изгнали в тёмные воды. Он создал могущественного, огромных размеров змея, который обхватил своим телом всё живое, навсегда заключив мир в бесконечное начало и конец. Так что, в какой-то степени, Старый и Новый Свет нашли точки соприкосновения даже здесь.
— За чужую жизнь, которая вам не принадлежит? — Ариэль вызывающе выгнула бровь. Не время было мечтать о справедливом, масштабном правосудии, когда человеческие судьбы решались прямо здесь и сейчас.
— Изумительно, — протянул Эдмунд, наслаждаясь. — Острее, чем кинжал в моих ножнах.
Всё это время, стоящий чуть в стороне Теодор наблюдал за происходящим, хмуря брови и не скрывая своего недовольства. Особенно сильно его напрягал взгляд подружки Флинта. Тео даже проверил, может из-под плаща видно, как сверкает сапфировая брошь на рубашке, но после наглого обращения к Ариэль, глаза старшего помощника округлились, и он совсем позабыл о подружке капитана.
Чересчур видимое возмущение Теодора быстро сменилось косым взглядом и закрытой позой. Со стороны он смотрелся не так угрожающе, как казалось, но весьма, и весьма недовольно.
— Почему мне впервые так хочется ударить кого-то? — злобно проворчал Хэнд. Сложно вспомнить, когда он бил первым, да ещё и с таким желанием.
Альфонсо чуть наклонился к Теодору:
— Что ты там бухтишь?
— Ничего, — быстро «сменил флаг» юноша, мигом сбросив с себя маску недовольства. Стыдно будет, если его поймают на таком детском возмущении.
Он зацепился взглядом за алые волосы Ариэль, которые трепал ветер. На фоне капитана Флинта она была такой яркой... Такой вызывающей и в действиях, и в словах.
— Мне не нужны ваши комплименты. О своих достоинствах я прекрасно знаю сама.
— Что же тогда?
— Ваша пленница.
Госпожа Ту отчаянно следила за происходящим. Что-то подсказывало Ариэль, что она прекрасно понимала, о чём они говорили.
— Я не отдам её просто так, это очевидно.
Терпение Ариэль пошатнулось. Недобрый огонёк родился в глазах обоих капитанов. Мысленно они скрестили свои взгляды, как мечи, метая искры. Рохас сделала резкий, гордый шаг вперёд.
— Предлагаете забрать мне её силой?
— Тише-тише. — Вытянув руку в сторону, он остановил стоящую рядом девушку с бритой головой, которая уже успела выхватить кортик из ножен. Остальные готовились сделать то же, но заинтересованный голос капитана заставил их опустить руки. — Отличная идея. Поспорим. Моя победа — моя пленница. Твоя победа — твоя пленница. И раз уж я играю на человека, то и ты обязана сделать такую ставку.
— Хорошо, — кивнула Рохас. Эдмунд Флинт ждал, что она повернётся, чтобы избрать жертву спора, но необходимости в этом не было. Ариэль уже знала, кого выберет. — Себя.
Капитан «Ловящего бурю» всплеснул руками.
— Жертвуешь собой ради команды? Как глупо и благородно!
— Это моё решение, не вам его оспаривать, — утомлённо парировала Ариэль, чувствуя, как терпение её подходит к концу. Если бы не отец, который постоянно твердил о сдержанности, подкрепляя уроки длинными лекциями и историями из жизни, по натуре пылкий темперамент Ариэль давно бы взял верх. Порой она ощущала себя пламенем, которое заперли в лампе и позволили лишь освещать дорогу другим, но никак не расти во благо себе.
Чувствуя, что, если не поторопить события, капитан Флинт будет ещё долго бравировать своей непревзойдённостью, Ариэль спросила прямо:
— Метание кинжалов? Стрельба по цели?
Не передать словами, какой кровожадной и довольной сделалась улыбка Эдмунда в тот момент. Он приподнял подбородок, протягивая слова, словно попивал сладкое вино:
— Капитанский поединок.
И тут Теодор не выдержал. Взгляд заметался, старший помощник выступил вперёд, надеясь заглянуть Ариэль в глаза и хотя бы попытаться понять, о чём она думает.
— Капитан! — Он хотел ухватить её за локоть, но вовремя одёрнул руку. — Это плохая идея! Очень плохая идея!
— Впервые я согласен с моллюском. Этот... — вступил в разговор Сильвер, сделав несколько шагов вперёд. Он отмалчивался всё это время, а стоило штурману заговорить, как его тут же прервали.
— Сильвер! Ты ли это, старый друг?
Голос Эдмунда сделался холодным, пропитанным ядовитой язвительностью. Капитан напоминал Маариса, каким его рисовали в книгах: убеждённым в собственном превосходстве, но одиноким настолько, что даже слово «друг» звучало из его уст слишком отчуждённо.
— Не гнию на дне, как бы тебе хотелось, Эдмунд, — выплюнул Сильвер, обычно способный на более едкие замечания.
— Печально. — Флинт выпятил нижнюю губу, но тут же вернул свой прежний облик, не переставая отыгрывать роль. — Но я рад тебя видеть.
— Не скажу того же. — Сильвер не горел желанием продолжать диалог. Вместо этого он повернулся к своему капитану. — Он — воплощение морского дьявола. Любые шутки с ним плохи. И договоры тоже.
Ариэль вопросительно посмотрела на штурмана «Пропавшей принцессы».
— Он — мой ученик, — неохотно, словно скрипя словами, объяснил Сильвер.
Даже у Ариэль возникло к штурману множество вопросов, не говоря уже о Теодоре. Сколько ещё тайн скрывал этот человек? И что значит «ученик» в его понимании? Видя, во что превратился Эдмунд Флинт, страшно представить, какие уроки ему давал Сильвер. И что должно было произойти между учителем и учеником, чтобы оба относились друг к другу с таким пренебрежением?
Ариэль ещё долго смотрела на штурмана, попутно ощущая на себе умоляющий взгляд Теодора. Она позволила закатному и лазурному морю встретиться лишь на секунду, а затем развернулась.
— Хорошо, — твёрдо согласилась Ариэль, расправив плечи. — Поединок. — Она звучала так, будто вынесла вердикт всем присутствующим. Со стороны экипажа «Пропавшей принцессы» растеклась абсолютная тишина. Был ли это реквием или гимн — предстояло узнать. Одно известно точно: если Ариэль проиграет, то никакая судьба не сможет ничего исправить.
— Ты что творишь, девчонка? — шикнул на Рохас Сильвер, схватив её за плечо и развернув к себе.
Вот и второй раз за день Теодору очень захотелось кого-то ударить, но ещё больше ему захотелось повернуть день вспять и сделать так, чтобы они никогда-никогда не нашли «Ловящего бурю».
За своих товарищей и корабль Тео волновался не меньше, чем за Ариэль. Он не сомневался в её способностях, но Эдмунд Флинт, ученик Сильвера, выглядел так, будто не знал, что такое «игра по правилам».
— Я ещё не проиграла и всё ещё твой капитан, Сильвер. Имей уважение. — Рохас поправила рубаху и обратила внимание, с какой яростью болтается серёжка в ухе штурмана, ловя отблески месяца Золота, но не взяла слов обратно. Она заметила, как на неё смотрит Теодор, и всё же не сказала ему ни слова. Боялась, что у него получится повлиять на её решение.
Пираты прибились к бортам, смешавшись между собой, ну точно моллюски с обратной стороны корабельного корпуса. Некоторые остались наблюдать с «Пропавшей Принцессы», покачиваясь на волнах. Золотое солнце играло бликами в отражении лезвий, путаясь в собранных алых волосах и блестя в карих глазах — это поцелуи Иллаиды, благословляющие и защищающие. Даже ветер притих, ползая сквозняком где-то между ног пиратов.
Капитаны стояли друг напротив друга. Сабля Ариэль была твердо сжата в руке, каждое движение Рохас оказывалось выверенным и рассчитанным, словно механизм компаса или минутная стрелка на часах. Она знала, что может проиграть, но спокойствие волнами окутывало ненужные мысли. Ариэль, уверенная в своей способности выдержать каждый удар, была готова к любому нечестному выпаду со стороны противника, поэтому встала, расправив плечи, и сделала элегантный поворот сабли в руке, описывая круг.
Эдмунд Флинт излучал непоколебимость, граничащую с дерзостью. Он тянул губы в хитрой улыбке, зная, что репутация игрока без правил давала ему преимущество. Капитан «Ловящего бурю» чувствовал себя кошкой, загнавшей мышку в ловушку. Его движения были резкими и непредсказуемыми, как штормовые волны, он всегда атаковал с неистовством и свирепостью, стараясь сбить с толку.
Лезвия сталкивались с оглушительным звоном. Ариэль почти что не нападала, только отражала удары, не спуская глаз с противника, надеясь выцепить хотя бы одно слабое место. В момент поединка она совсем не волновалась за свою собственную жизнь, в отличие от судьбы команды. Каждый план Рохас, если подумать, был до безрассудства прост, хоть и продуман до мелочей. Судьба играла в них главную роль, но однажды ей надоест потакать желаниям беглянки.
Как бы ни было сложно, Рохас держалась стойко. Старалась. Мелькающие перед глазами лица то скалились, то улыбались. Обычно получая удовольствие от боевого искусства, Ариэль надеялась как можно быстрее закончить показательное выступление.
Некоторые удары Эдмунд наносил с такой силой, что боль уходила по всей руке до самого плеча. И каждый раз, когда Ариэль была уверена, что разгадала тактику, Флинт, полагаясь на свою дикость и беспринципность, внезапно менял манеру сражения, нарушая все правила честного боя. Порой приходилось отражать удар, удерживая чужое лезвие в считанных сантиметрах от собственного лица, схватившись за рукоять сабли обеими руками.
Флинт замахнулся сверху. Ариэль увидела это слишком поздно — когда чужое лезвие предательски сверкнуло на солнце. Спешно поднятой сабли оказалось достаточно, чтобы кое-как отбить удар, и всё же Эдмунд смог достать цель. Звон стали подхватил налетевший морской ветер. Кипящий от страха рассудок Ариэль в тот момент совершил ошибку. Она подалась вперёд, надеясь воспользоваться заминкой противника. Вместо долгожданного преимущества их лезвия снова скрестились. Рохас надеялась действовать на опережение, но силы в уставших руках оказалось недостаточно, чтобы обезоружить противника. Несколько быстрых, отрывистых шагов вперёд — и Эдмунд, будто путаясь в танце, отзеркалил её движения.
Флинт боялся проиграть, несмотря на почти стопроцентные шансы одержать победу. Это прекрасно читалось в глазах и панической улыбке, когда они стояли лицом к лицу. Возможно, ему даже нельзя было проиграть.
От матросов на протяжении всей дуэли слышались то недовольные возгласы, то одобрительное улюлюканье. Экипаж «Пропавшей Принцессы» вёл себя куда культурнее. Они сосредоточились на своём капитане, и, если бы у Ариэль было время бросить хотя бы один взгляд в их сторону, она бы увидела их собранность и скрытый азарт. Один только Теодор не находил себе места, с жадным переживанием следя за Ариэль.
Флинт ударил ногой. Прежде, чем осознать всё это, Ариэль выхватила в толпе уставшее и испуганное лицо пленницы, затем возгласы, которые унёс ветер. Колено пронзила резкая боль, Ариэль успела только втянуть воздух в лёгкие, прежде чем потерять равновесие.
Чёрная фигура в плаще теперь возвышалась над ней, заслоняя солнце.
К ногам мальчика упал деревянный меч. С такими тренировались юные рыцари или те, кто хотели ими стать. Генри даже не прикоснулся к оружию, лишь с недовольной гримасой отодвинул древко от себя носком сапога.
— Генри, научи меня сражаться, — прямо попросила Ариэль, хотя в интонации её звучало лишь утверждение.
— Ты что, с ума сошла?
Ариэль закатила глаза, с силой сунула в ладонь друга своё оружие, а себе подняла меч с земли. Стряхивая с деревянного лезвия невидимые пылинки, девочка объяснила:
— Если я собираюсь путешествовать, то должна уметь постоять за себя.
— Твой язык и взгляд заколют кого угодно, так что нет. — Он с силой воткнул деревянное лезвие в мягкую землю, обтрусил руки и сложил их на груди.
Ариэль тут же нахмурилась. Генри любил отказывать ей, попутно ворча. Но в этот раз девочка не заметила во взгляде озорной искорки, которая так и ждала момента попререкаться.
— Я серьёзно, Генри.
— Я тоже. — Он скривил губы, демонстративно отвернувшись. Однако, ощущая тот самый острый взгляд подруги, Генри небрежно бросил: — Попроси отца.
— Он послушает, только если ты ему об этом скажешь. — В голосе Ариэль чувствовалась горечь. Генри знал, как её задеть, чтобы она перехотела продолжать разговор. Вспоминая моменты счастливого детства, Рохас всё больше убеждалась, что Генри был самым невыносимым человеком на земле.
— Ещё чего. Я не собираюсь потакать тебе в этих бесполезных мечтаниях. Разбирайся сама, если так хочется, или займись делом.
Тогда он раздражённо развернулся и ушёл. И всё же через несколько дней отец познакомил Ариэль с её будущим учителем фехтования. Тот дал девочке несколько уроков: научил держать меч, плавно двигаться и взаимодействовать с противником. На этом же уроки и закончились. Но в тот момент Ариэль этого было предостаточно.
Воспоминание всплыло в её голове так же резко, как боль в колене, когда Ариэль предприняла первую попытку подняться. Нога, кажется, не была сломана, в отличие от судьбы. Но Рохас обманула её один раз, значит, сможет и второй.
Она дотянулась пальцами до рукояти сабли, крепко сжала её. Уличив момент чужого триумфа, поднялась на ноги через боль. Приходилось переносить вес на другую ногу, и стоило только Ариэль замахнуться, собрав остатки силы, как капитан «Ловящего бурю» вытянул руку перед собой ладонью вперёд.
— Стой-стой-стой.
Ариэль замерла от удивления, с трудом удерживая саблю на весу. Кажется, она ушибла плечо, упав от нечестного удара.
— Сражения необычайно вдохновляют меня.
Флинт говорил: красочно, помпезно и величественно. Ариэль опустила саблю, но всё ещё крепко сжимала рукоять. Пытаясь угадать, что на уме у этого ужасного человека, девушка поймала себя на мысли, что точно так же всегда смотрела на Сильвера, надеясь разгадать его действия. Был ли это заранее продуманный план или Эдмунд импровизировал, не желая и думать о поражении?
— Мне пришло в голову кое-что поинтересней. — Он демонстративно спрятал оружие. Ариэль продолжала держать саблю наготове. — Слава о тебе, Красный капитан, постепенно расползается, и взамен на неё я попрошу лишь обещание. — Флинт впился в неё взглядом, от которого мороз пробежал по коже.
Ариэль корила себя за очередной бездумный поступок, который привёл всю команду к проблемам. Рохас всегда казалось, что она выросла из своей детской импульсивности, а на деле лишь умело прятала её. Просто раньше никогда не доходило до сражений на мечах, корабельных боёв и спасения жизни.
Не теряя бдительности, Ариэль опустила остриё лезвия в пол. Её волосы растрепались, падая на лицо и напоминая алые царапины. Глядя исподлобья на Эдмунда, Красный капитан источала ещё больше недовольства, поэтому её вопрос прозвучал сухо, так, будто она вовсе не заинтересована в его игре на публику:
— Что заставило вас передумать?
— Моя боевая муза. — Услышав ответ, Ариэль едва сдержала желание скривиться и закатить глаза. — Пообещай мне.
— Сначала скажите что.
Стоило попробовать незаметно перенести вес на вторую ногу, как она тут же отдалась резкой болью. Ариэль зажмурилась на секунду, до белых костяшек сжав рукоять сабли. Воткнув лезвие в палубу, капитан смогла позволить себе немного облокотиться.
— Нет-нет-нет. — Он помахал пальцем нарочито близко, определённо дразня. — Давай так. Я отдаю тебе женщину. Мы заключаем договор, и потом я говорю тебе, в чём он заключается.
Ариэль сразу поняла, о чём идёт речь. Она могла, даже не зная условий, заранее сказать, что это ещё хуже, чем смерть.
— Обет морского узла не так работает, — с издёвкой заметила Рохас. На её замученном лице даже появилась тень ухмылки.
Но радоваться рано. Эдмунд Флинт пожал плечами, бросив небрежно и самодовольно:
— И что? — хмыкнул он. — Мы пираты. Для нас нет правил.
Ариэль снова прикрыла глаза, чтобы никто не заметил беспокойства в её закатном море. Мысли цеплялись одна за другую, и ухватиться за нужную оказалось трудно. Она набрала лёгкие, полные солоноватого воздуха, и на выдохе медленно спросила:
— У вас есть ещё пленники на корабле?
— Возможно, — уклончиво ответил Флинт.
— Я заберу их всех и соглашусь на условия. — Если всё сложится, она создаст из своего несчастья свободу для других. И чем больше получится взять, тем лучше.
— Половину, — не уступал Флинт. Его глаз незаметно дёрнулся. Было ясно: сложно обменять денежное вознаграждение за множество жизней на кровавый обет.
— Женщин и детей. — Последнее слово осталось за Ариэль.
Сначала пленников вывели на палубу «Ловящего бурю», собрали их в кучку и стали ждать, пока их заберут на «Пропавшую принцессу». В том числе и мать Ту Мэнсян. В это же время матросы начали готовить необходимые для ритуала атрибуты.
Между Ариэль и Эдмундом выкатили деревянную бочку, на которую поставили тазик с морской водой. Она обязательно должна быть свежей и чистой, поэтому пиратам пришлось закидывать ведро через борт, чтобы собрать немного.
Ритуал проходил молча. В доказательство доверия капитаны обменялись оружием. При помощи чужого лезвия они сделали разрез на собственных ладонях. Ариэль ухватилась за острый металл и, стараясь не обращать внимания на жгучую боль, сжала пальцы. Алая полоса расцвела на бледной коже, кровь сочилась из неё, пачкая руку и капая в воду. Флинт резанул со всей силы, будто специально испытывал собственное самообладание. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Оставалось только пожать друг другу руки в солёной воде. Как только маленькая частичка моря коснулась свежей раны, возникло острое жжение, словно тысячи крохотных иголок впились в кожу. Ариэль чувствовала, как солёная вода прокладывала себе путь вглубь раны, очищая и нещадно терзая. Всё для того, чтобы морской бог и дьявол убедились в серьёзности клятвы, запечатав её.
Обе ладони нашли друг друга, оставляя вокруг себя кровавые разводы, и сплелись в крепком рукопожатии, будто два конца верёвки связали морским узлом.
Не только боги, но и десятки матросов стали свидетелями ритуала. Ариэль спешно достала ладонь из воды, стряхивая солёные капли. На мгновение показалось, что вся мощь моря сосредоточилась в порезе, словно природа намеренно указывала на человеческую уязвимость. Вместе с ноющей болью в колене она не отступала на совсем — продолжала ныть и осторожно щипать.
После ритуала Флинт лишь на мгновение задержал Рохас, озвучив условие, будто получив необходимое, Красный капитан стала ему неинтересной.
Стараясь не хромать, шагая через боль, Ариэль подошла к своим товарищам. Возможно, её лицо выглядело чересчур отстранённо, потому что вышедший на встречу Пинту сразу обратился к ней с ноткой тревоги в голосе:
— Капитан.
Ариэль отмахнулась.
— Всё нормально. Пойди забери у них Госпожу Ту. — Бросив взгляд через плечо на пленников, она добавила: — Попроси Альфонсо помочь, если что.
Пинту молча кивнул и удалился без лишних вопросов.
Аккуратно переступив на здоровую ногу, Рохас сжала и разжала ладонь. Вместе с остатками воды кровь оставила на руке и рукаве белой рубашки причудливые узоры. Стараясь отвлечься от происходящего, она представила, насколько должно быть больно служителям Маариса, ведь они проливали свою кровь над Северным морем по сей день. Хорошая альтернатива убийству младенцев, хотя с тем, что творится в мире, нельзя быть полностью уверенным, что это жесткое жертвоприношение осталось в прошлом.
— Что... Что всё это было?
Проморгавшись, Ариэль подняла взгляд. Она сразу узнала голос Теодора. Хэнд выглядел взволнованным, подскочив к капитану, и на то было достаточно причин. К тому же голова вскипала от вопросов и возмущений.
Наверное, сейчас старший помощник был единственным, с кем Рохас могла вытерпеть разговор.
— Я не знаю, Теодор, — коротко ответила Ариэль.
Они, не сговариваясь, медленно двинулись к «Пропавшей принцессе».
— Почему...
— Я не знаю, — прервала Рохас. Возможно, Теодор хотел спросить про её хромоту, но Ариэль предположила, что все его вопросы сейчас были направлены на капитана Флинта и его действия. — Было ли это специально, или нет. Я не знаю.
— Прости. — Теодор понял, что в данный момент это не лучшая тема для обсуждения, поэтому заговорил немного о другом. — Ты заставила всех поволноваться.
Ариэль остановилась, мазнув по Теодору взглядом, в котором сочетались усталость и забава. Облокотившись о фальшборт рукой, девушка тихо втянула воздух сквозь сжатые зубы, когда тёплая древесина коснулась свежей раны на ладони.
— Прямо-таки всех?
Теодор немного замялся. Не из-за вопроса. Такая хитрая, даже лисья интонация в голосе Ариэль ему нравилась. Скорее из-за пятен крови, которые остались на древесине корабля под рукой Ариэль. Он ненароком глянул на свою ладонь, где ещё недавно, расположившись почти так же, болел ожог от верёвки.
— Да, думаю, да, — пролепетал Тео. Он старался не пялиться, но промолчать просто не мог. Поэтому осторожно заметил: — Твоя рука.
— Всего лишь царапина.
Теодор сжал губы. Предложить руку Ариэль, чтобы помочь дойти, он даже не попытался. Она бы никогда не приняла его помощь. Но тут Тео отступиться просто не мог.
Пошерудив у себя в кармане, он вытащил аккуратно сложенный платок и протянул его Ариэль. Наверное, это выглядело смешно. Чтобы пират следовал причудам богатых и носил с собой платок? Где такое видано?
Губы Ариэль тронула тень улыбки. Она покачала головой, наигранно возмущаясь действиям старшего помощника, но платок всё же приняла, обмотав его вокруг раны, насколько это было возможно. Светлая ткань сразу пропиталась кровавыми пятнами.
В следующий раз они остановились у капитанской каюты. Позади Пинту с Альфонсо переводили через трап пленников. Мать Ту Мэнсян шла в стороне, и её сразу же спустили вниз к мужу и дочери.
— Спрашивай, — внезапно произнесла Ариэль, пока Теодор рассматривал замученных пленников.
Он не сразу понял, что Рохас обращалась к нему, поэтому глянул на нее неуверенно. Неужели так видно, что ему хочется задать ей ещё вопрос? Как там говорят: «Сунешь руку в воду к сиренам — без неё останешься»?
Пословица Теодора не остановила. Он спросил прямо то, что вертелось в голове с момента изменения условий сделки:
— Что попросил капитан Флинт?
— Помощь. Я должна буду оказать ему услугу, о чём бы он ни попросил.
Теодор не нашёл, что ответить, но ему это не понравилось.
Ариэль открыла дверь каюты, планируя занять своё законное место. Она обернулась на Теодора уже когда собиралась прикрыть дверь.
— Прости, что заставила тебя волноваться. — Её голос звучал искренней, чем когда-либо ещё.
— Меня? Всех нас. Я говорил... — попытался оправдаться Теодор, но смысла в этом не нашёл. Поэтому сразу же сдался и счастливо улыбнулся. — А, впрочем, хорошо, что всё обошлось.
Ариэль кивнула, соглашаясь. Хотя не была до конца уверена в том, что всё обошлось.
— Найдёшь мне Сильвера?
— Конечно, капитан.
В месяц Золота темнеть начинало раньше. Когда «Пропавшая принцесса» двинулась в путь, солнце уже окрасило небо в оранжевый.
Никто не собирался плыть до Поднебесного континента. Придерживались прежнего плана: оставить гостей в Дорне, познакомив с нужными людьми. Тогда их судьбы разойдутся, как в море корабли, и фрегат вновь станет на нужный путь.
***
Под звёздным сводом ночи «Пропавшая Принцесса» плавно скользила по зеркальной поверхности моря. Волны, будто полотна тёмного атласа, тихо ласкали бока фрегата, оставляя на воде едва различимые следы. Звёзды, словно хрупкие бриллианты, мерцали на бархатном фоне неба, а луна освещала путь, расстилая серебряную дорогу за горизонт.
На палубе царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками натягивающихся канатов и шорохом парусов на лёгком ветру. Ариэль стояла у штурвала, напоминая гальюнную фигуру на корабле в лице богини Иллаиды, что стремилась вперёд.
Раненая рука всё ещё была перебинтована, Ариэль стояла, оперевшись на одну ногу. Гвинерва смогла помочь с порезом, а вот ушибу придётся заживать самостоятельно. Пока Рохас не поднималась по мачтам и не воевала с другими, увечье не сильно мешало выполнению обязанностей.
Отпустив штурвал, Ариэль обернулась и задала вопрос, казалось бы, в пустоту:
— Не спится?
Лунный свет очертил Ту Мэнсян. Её тёмные волосы стекали по плечам, впервые не собранные в причёску, а поверх традиционного костюма накинуто тонкое одеяло. Лицо с необычным разрезом глаз хоть и принадлежало девочке, но выдавало личность, сообразительностью и эрудированностью превосходящую других на несколько циклов вперёд.
Ту Мэнсян сделала небольшой поклон:
— Госпожа Алиэль, — В непривычных именах каждый житель Луньчжоу терял букву «р», заменяя её на «л». Из уст милой Ту Мэнсян это звучало забавно. — Никак не могу уснуть. А вы... Вы не спите, потому что мы с родителями заняли вашу комнату?
Девочка виновато опустила взгляд. Ариэль в очередной раз отметила, как хорошо у той получалось говорить на общем языке.
— Каюту, — поправила Рохас, не сдержавшись. — Нет, не поэтому. Я — капитан, и мне нужно контролировать работу корабля, чтобы мы приплыли как можно скорее.
Палубу снова затянула тишина, нарушаемая лишь плеском волн. Ту Мэнсян увела взгляд, и Ариэль не стала гнать её обратно в каюту. Пусть смотрит, если хочется.
— Я всегда мечтала путешествовать, — тихо призналась Ту Мэнсян, по-детски смутившись.
— Правда? — поддержала разговор Ариэль.
Девочка, услыхав в голосе спасительницы заинтересованность, тут же воодушевилась.
— Да! Я боялась, но мне очень-очень хотелось. Это же всё так интересно!
— И почему же ты боялась, Мэнсян?
— Потому что мой отец, он такой... — Ту Мэнсян смутилась, заламывая пальчики. — Такой трусишка.
Ариэль едва сдержала смешок. Она уже успела понять, что господин Ту тот ещё любитель безопасности и спокойствия.
— И ты поэтому тоже?
На вопрос Ту Мэнсян не ответила, а продолжила говорить об отце:
— Он всегда рассказывает мне страшные истории о кораблекрушениях, войнах, диких людях и болезнях, которые встречаются путешественникам. — Она задумалась, выпятив губы. — На самом деле, он никогда не был главным в семье, но я всегда слушалась его. Отец поэтому и хочет быстрее вернуться. Потому что он боится моря. И мою маму. Наверное, он думал, что если мама останется тут, то он сможет стать старшим…Э-э-э, главным. И все будут его слушаться.
— А ты боишься моря? — Ариэль полностью повернулась к маленькой гостье, задав вопрос со всей серьёзностью.
— Что же может быть страшнее, чем море?
— Страшнее моря могут быть люди, Мэнсян, — Ариэль поманила девочку жестом к себе. — Поднимись ко мне.
Ту Мэнсян сделала это с удовольствием. Встав рядом, Ариэль мягко опустила руки на девичьи плечи и попросила:
— Вот, посмотри на горизонт. Видишь, где заканчивается море?
—Нет, госпожа.
Ариэль одобрительно кивнула.
— Потому что море бесконечное. Такое же бесконечное, как возможности, которые оно тебе даёт. Когда ты на корабле рассекаешь волны, то можешь уплыть в совершенно разные места, встретить совершенно разных людей и попасть в совершенно разные приключения. — Ариэль понимала, что звучит сказочно, но говорила от души. Мама всегда рассказывала ей именно о таких приключениях: фантастических, ярких и головокружительных.
— Даже найти волшебство? — воодушевилась Ту Мэнсян. Она напомнила Ариэль её же, в детстве.
Маленькая Ариэль забиралась в кровать, когда луну было видно из окна, укутывалась в одеяло и ждала. Ждала, когда мама придёт уложить дочку, чтобы уговорить её прочитать хоть пару строчек.
— Это и есть волшебство. Такое же опасное, но манящее. Слышала меня? — Рохас не побоялась прозвучать строго, заглядывая в мечтательные глаза девочки. — То, что его не надо бояться, не значит, что оно не может причинить вред.
— Как же тогда?
— Верить в свои силы. Иллаида зажгла для нас тысячи звёзд на небе, чтобы мы смогли превратить их в мечту. А когда у человека есть мечта, то он способен на всё.
Ту Мэнсян замолчала, сведя бровки к переносице. Девочка долго над чем-то раздумывала, прежде чем еле выговорить:
— Кто такая Ил.. Иллад... Иллаида?
Ариэль совсем забыла, что жители Поднебесной далеки от привычных для неё традиций и ритуалов. Кажется, она чересчур ушла в мечтательные рассуждения, что совсем не вязалось со строгим образом капитана.
— Наша богиня солнца и луны, которая помогает людям, — объяснила Ариэль, вернувшись к штурвалу.
Корабль неспешно скользил под покровом ночи, укрываясь шёлковым полотном с миллионом сияющих звёзд. Сегодня их видно особенно хорошо. Они рябью отражались в волнующемся море, будто под водой блестели драгоценные жемчужины. Мерцая, звёзды то появлялись, то исчезали, выстраиваясь в созвездия. Лучше всего Ариэль знала несколько скоплений звёзд, которые собирались в корабль. Если провести линию по небу, соединяя искорки, то созвездие напоминало детский рисунок: парус, киль и корма. Рядом с кораблём всегда находилось созвездие морского змея, а чуть выше носа — сияла путеводная звезда. Небесные светила цеплялись друг за друга, воссоздавая свой собственный, неподвластный человечеству мир. Именно вместе созвездия корабля и солнца указывали направление на север. И это же созвездие солнца всегда находилось на противоположной стороне от луны.
Ариэль в тишине рассматривала тёмное, глубокое небо, ища на нём знакомые узоры. Неожиданно мягкий голосок Ту Мэнсян снова зазвенел в ночной тишине.
— Вот эта яркая звезда — моя мечта плавать в море. А та, что поменьше, — это встретить волшебство, — воодушевлённо начала девочка, тыкая пальчиком в разные искорки на небе. — Вот та, совсем маленькая, — это то красивое ханьфу с узором огненной лилии.
Пришлось немного поломать голову, прежде чем понять, что Ту Мэнсян слишком буквально восприняла сравнение звезды и мечты.
— Та, что хоть и маленькая, но сильно светиться, пусть будет Цин Ванзы, который мне очень нравится. Ещё я мечтаю о домашней лисице.
Ариэль с теплотой в душе наблюдала за девичьим восторгом, который принесли ей далёкие светила после долгих дней переживаний.
— Госпожа Алиэль, а как же вы? — спохватилась Ту Мэнсян. Она глянула на Ариэль так, что устоять было невозможно. — Расскажите, какие из звёздочек ваши!
Просьба Ту Мэнсян не показалась ей хорошей идеей, но Ариэль не хотелось расстраивать девочку, поэтому она указала пальцем на маленькую звезду на горизонте.
— Вон та.
— И что она значит?
— Я мечтаю, чтобы у моих родителей всё было хорошо.
— И всё? Всего одна? Так не бывает.
Ариэль спокойно объяснила:
— Моя самая главная мечта исполнилась, Мэнсян. Я мечтала ходить под парусом, а теперь у меня свой корабль и команда.
Ту Мэнсян состроила недовольное детское личико, которому нельзя было воспротивиться.
Капитан сдалась, глубоко вздыхая.
— Я мечтаю навсегда остаться капитаном «Пропавшей Принцессы». И чтобы все эти люди были рядом. Мечтаю однажды найти место, где мы все сможем жить в безопасности, как жили когда-то, — искренне, но тихо ответила Ариэль.
— И вы всегда-всегда мечтали о такой сложной работе? — как ни в чём не бывало продолжила свой невинный расспрос Ту Мэнсян.
— Да, всегда. Мама тоже читала мне сказки про морские приключения. У меня была книга с красивыми картинками, и когда я засыпала, то представляла, что стою на носу одного из кораблей.
— Как здорово!
— Правда? — шутливо хмыкнула Ариэль. Ей снова вспомнился Генри и его вечное, но такое забавное недовольство. Рохас никогда не обижалась на друга. Знала, что он ворчит не специально. Недовольство всем, даже самим собой, было у Генри в крови. — Мой друг считал это глупостью.
— Значит, это плохой друг, — фыркнула Ту Мэнсян, топнув ножкой. Следом девочка замолчала. Ненадолго, но Ариэль поняла почему. — Вот, спросите у господина Теодола. Он ведь, наверное, мечтает о таком же!
Ариэль услышала, что Теодор поднялся к ним незадолго до этого, но рушить идиллию разговора не хотела. Она была уверена, что у старшего помощника и мысли в голове нет, чтобы подслушивать нарочно. Возможно, Ариэль так заболталась с Ту Мэнсян, что пропустила время смены вахты. Поэтому её голос, хоть и направленный на то, чтобы пожурить Тео, не звучал грозно. Она повернулась к помощнику, скрестила руки на груди и даже в какой-то озорной манере поинтересовалась, выделяя его имя особенной интонацией:
— Да, Теодор, о чём ты мечтаешь?
— Я... — И без того застигнутый врасплох, юноша быстро заморгал. Краска залила его лицо от смущения, когда он попытался оправдаться. Из-за нахлынувшего стыда Тео даже не сразу разобрал в голосе Ариэль смешинку. — Прошу прощения, я просто...
Его робкий, перепуганный взгляд сиял лазурью даже в темноте. Ариэль зацепилась за него, чтобы успокоить волнения в море. Ей всегда это удавалось.
Теодор замер. Разбираться, почему ему снова повезло с расположенностью Ариэль, он не стал. Да и не нужно было. Ответ плавал на поверхности, но ни он, ни она в упор не замечали его, пристально ища на морском дне.
— Ладно... — Он замялся, но раз уж он здесь и случайно попался, можно немного позабыть о формальностях. — Кажется, эта звезда ещё не занята, да?
Взгляд Теодора задержался на Ариэль. Он так долго искал в себе силы рассказать о действительно сокровенной мечте, что в итоге поделился совсем другой:
— Я мечтаю и дальше путешествовать, чтобы узнавать новое.
Ту Мэнсян побыла с ними ещё немного. В конце концов Ариэль отправила её в каюту к родителям высыпаться. После прибытия на Дорн им предстоял долгий путь.
Стоило девочке исчезнуть с поля зрения, Теодор, следуя каким-то инстинктам, подошёл ближе. Вопрос Ариэль не заставил себя долго ждать, разрезав воцарившуюся тишину:
— Много ты слышал?
— Нет, капитан. — Теодор даже не заметил, что обратился к Ариэль так официально в отсутствии кого-либо рядом. — Мне стыдно, что я...
Ариэль подняла руку, останавливая помощника. Ладонь была аккуратно забинтована. Как бы Рохас ни доказывала пустяковость пореза и как бы ни заявляла, что он её не беспокоит, перевязать рану пришлось. Даже маленькая царапина в условиях жизни на корабле могла стать причиной ампутации конечности.
— Не надо. Чего стыдиться?
Теодор глупо посмотрел на неё, хлопая глазами.
— Вот видишь, — Ариэль приободряюще, но слабо улыбнулась, — моя просьба остаётся в силе. Не рассказывай никому о том, что услышал.
— Ни за что на свете, — поклялся Теодор. У него и в мыслях не было делиться с кем-то откровениями Ариэль, которые он осторожно завоёвывал каждый раз. Потерять её доверие — значит потерять всё.
Но стоять в тишине и упускать возможность, как песок сквозь пальцы, Хэнд не собирался.
— А можно я задам глупый вопрос?
— Попробуй.
— Почему?
Ариэль посмотрела на него. Долго, будто видела впервые, а затем перевела взгляд на горизонт. Ветер, трепавший паруса, путался в её волосах, откидывая алые локоны назад и открывая лицо лунному свету.
— Потому что прошлое — это прошлое, Теодор, — вздохнула она. — Значительное, незначительное — разницы нет. Я не хочу возвращаться к нему, зная, что самое интересное ждёт меня впереди.
Теодор помолчал, наблюдая за игрой света на лице Ариэль. Острые черты, казалось, такие серьёзные и взрослые, удивительно утопали в нежности и утончённости. Теодор, в отличие от неё, казался совсем ребёнком: с непослушными вьющимися локонами цвета тёплого дерева, мягкой линией подбородка и блестящими глазами.
— Но ведь без прошлого ничего бы не было. Ни того, что сейчас, ни того, что будет. Это как… Как пустая книга без концовки.
— А может, я не хочу, чтобы моя книга заканчивалась. — Ариэль снова глянула на Теодора, пока он в тайне рассматривал и наслаждался её силуэтом.
— Тогда её можно перечитывать снова и снова.
****
Очередной день пути клонил солнце к закату. «Пропавшая принцесса» подошла к берегам Дорна на день раньше назначенного времени. Всем хотелось домой, к насущным делам и проблемам. Ариэль забыла, когда они в последний раз просто плыли, а не преследовали какую-то цель или не убегали от кого-то.
На закате Дорн немного успокаивался, поэтому шумные улочки не так пугали чужаков.
Ариэль спустилась на сушу, чтобы попрощаться.
— Мы благодарны вам за помощь, — сдержанно произнесла Госпожа Ту. Она выглядела намного свежее, чем при первой встрече. Надежда на возвращение домой всем к лицу.
Спасённая семья низко поклонилась капитану «Пропавшей принцессы».
— Не стоит, мы считаем это своим долгом. — И всё же Ариэль чуть склонилась в ответ. — Не каждый корабль Старого Света желает вам зла.
— Будем иметь это ввиду. — Госпожа Ту выпрямилась, спрятав ладони в широких рукавах.
— Здесь швартуются ваши торговые корабли. Они с удовольствием возьмут на борт земляков, — объяснила Ариэль, а затем обратилась лично к девочке. — Была рада познакомиться, Ту Мэнсян.
— Спасибо большое!
— Надеюсь однажды встретить твой корабль в этих водах.
Ту Мэнсян восторженно всплеснула руками, засияв.
— Обязательно! Я назову его в вашу честь!
— И как же?
— «Красная дева»!
Ариэль не сдержала улыбку, пожалев, что не подарила Ту Мэнсян никакой сувенир с «Пропавшей Принцессы».
Когда семью Ту приняли на корабль с Поднебесного континента, Рохас могла со спокойной душой вернуться на свой фрегат и отправиться в путь.
Поднимаясь по трапу, она, обращаясь к идущим рядом Альфонсо и Пинту, мягко заметила:
— А у девочки глаза светятся.
Альфонсо хмыкнул.
— Прямо как у вас в первое плавание, капитан.
Верно, потому что в тот момент Ариэль поняла кое-что важное: мечта наконец-то начала сбываться.
Что еще можно почитать
Пока нет отзывов.