Кисик

      

Если бы мы учились на своих ошибках и не повторяли их, то никогда не влюблялись бы.

      © Лин, «Шантарам», Грегори Дэвид Робертс

             Влад ушёл от него.              Сразу, в тот же день, не дождавшись Ярослава в его квартире, откуда забрал свои вещи.              Яр влетел в осиротевший дом и сразу же понял, что опоздал. На каминной полке остался его забытый проектор, с которого он любил смотреть фильмы на стене. На незаправленной кровати одиноко лежала их плюшевая капибара, выигранная котёнком в прошлом году в парке аттракционов. Влад тогда выбил десять из десяти шариков в игрушечном дартсе и с сияющей улыбкой вручил огромный подарок подавившемуся от неожиданности Ярославу. Проектор, капибара, фитнес-браслет, вскрытый пакет протеина и растянутая домашняя футболка в стирке остались безмолвным напоминанием о его ненаглядном солнце.              Все остальное Влад безжалостно забрал с собой.              «Пожалуйста, скажи хотя бы, где ты», — писал Ярослав его безликой аватарке в соцсетях, тщетно надеясь, что из десятков неотвеченных сообщений хотя бы одно будет прочитано. Он перевел котёнку крупную сумму денег, прекрасно зная, как жалко выглядела эта лицемерная подачка — прости меня, малыш, я предал тебя, я разбил тебе сердце, но, может быть, твоё прощение получится купить?.. Влад вернул ему деньги через несколько минут. Ярослав отправил их повторно, умоляя котенка позволить ему хотя бы не терзать своё сердце мыслями о том, как его малыш живет в холодных, неуютных квартирах с ободранными обоями и вечно пьяными соседями. Умом он понимал, что шансов нет, и надежды нет, и ему стоит прекратить терзать Влада, позволив мальчишке забыть этот кошмар. Котенок жил ради любви, все его существование имело смысл только в любви, он зависел от нее, как хрупкий домашний цветок зависит от солнечного света. И вместе с тем в нём одном было столько гордости, столько железного, несгибаемого упрямства, что Ярослав понимал — он не вернётся. Не забудет и никогда не простит, и если даже продолжит его любить, постарается выжечь из сердца все нежные мысли о нём.              Ярослав сломал его сам. Уничтожил их любовь собственными руками, покорно сдавшись напору преследовавшего его зверя.              Котёнок вышел на связь через три дня. Ровным, на удивление спокойным голосом сообщил, что вернулся в родной город своей матери, поблагодарил Ярослава за деньги и пожелал им удачи со Златом. С насмешкой рассказал, как сходил из-за Кисика с ума, как ненавидел бывшего партнёра Златозара, а им оказался тот, кого он любил больше жизни и безумно любит до сих пор. Когда Яр вновь обрёл дар речи и дрогнувшим голосом спросил, есть ли у него шанс когда-нибудь увидеть котенка снова, Влад замолчал. Ярослав слышал его неровное дыхание и словно видел наяву перед собой огромные, полные горечи и невыплаканных слез шоколадные глаза мальчишки. Он знал, как яростно и жестоко тот боролся сам с собой, стараясь ни одной эмоцией, ни единым всхлипом не выдать ему собственную слабость. Влад едва слышно усмехнулся и отвернул трубку от лица — Яру не надо было его видеть, чтобы это понять. Наконец он справился с собой и так же спокойно произнёс:              — Может быть, мы еще встретимся. Не знаю. Береги себя, Ярослав. Все еще не могу поверить, что ты…              Его голос предательски дрогнул и сорвался. Яр не знал, как нашел в себе силы дослушать до конца.              — Что ты… с ним.              Действительно. Какая ядовитая насмешка судьбы — его любимый, его ненаглядное солнце, за которое он был готов отдать свою жизнь, оказался покорной игрушкой зверя. Чудовища, от которого Влад так отчаянно пытался его спасти. Сломленным, безвольным Кисиком, умевшим удовлетворять все прихоти своего хозяина и не способного отстоять перед ним собственную гордость. Идеальной выдрессированной куклой, всегда счастливой, всегда готовой. Всегда любившей монстра, который не мог без нее жить.              Ярослав вытер слезы и отрицательно покачал головой.              — Я не с ним.              Это была жалкая, бессмысленная попытка вернуть хотя бы сотую часть доверия Влада. Они со Златом не были любовниками. Тот едва не придушил Яра и если бы не вовремя вмешавшийся помощник, трахнул бы его насухую на капоте своей машины. Злат долго и проникновенно орал, отшлепал его еще раз, прокусил ему нижнюю губу до крови и почти сломал запястье. Ярославу было страшно представить, что он мог сделать с бизнесом его матери. Сердце подсказывало, что охваченный жаждой мести Златозар в порыве ярости уничтожит сеть ее салонов, вгонит ее саму в огромные долги и вышвырнет из города всех близких Яра. Изобьет его друзей, трахнет своего любимого на глазах у сломленной горем мамы, а самого Ярослава запрет в подвале.              И там же убьет, вдоволь наигравшись с беспринципной сучкой, разбившей ему сердце.              В ответ на тихую мольбу не трогать Влада Злат прорычал «совсем охренел?!» и швырнул ему в лицо бутылку с водой. Чуть подумав, добавил, что, конечно он не станет вредить мальчишке, и мать его не тронет, а вот насчет остальных ничего не обещает.              «За то, что натворил, будешь расплачиваться своей жопой», — пообещал он. «И жопами тех, кто тебя прикрывал, зная, что я тебя искал».              У них со Златозаром правда ничего не было и не могло быть. После стольких лет могильной тишины, жгущей сердце боли, невысказанных извинений и задавленных признаний в любви. После восьми лет слез, молчаливого предательства, тщетных, пустых надежд, горьких снов по ночам и не одной сорванной с цепей груши. После бесконечного ада, через который Ярослав заставил пройти их обоих.              Господи Боже…              Кого он пытался обмануть?              Черный гелендваген Златозара терпеливо ждал его внизу, припаркованный у самого выхода из подъезда.              «Ты больше не сбежишь от меня, моя любовь».              Они ведь все давно для себя решили. Он все давно для себя решил.              — Прости меня, котенок. Я очень… очень сильно тебя люблю.              Влад на том конце провода закрыл глаза и с усилием сделал глубокий вдох.                     — Будь счастлив, Ярослав.              

***

      Он не мог уснуть третью ночь. Не помогали даже мощные психотропные, выписанные врачом.              От силовых тренажеров ныли измученные мышцы, но воспаленный мозг просто не мог отключиться, словно замедленно осознавая боль, идущую из разорванного сердца.              Он искренне хотел умереть, но жизнь безжалостно продолжалась, задавая всему собственный ритм. В конце месяца Владу поступило приглашение в финал отборочного турнира, который должен быть определить резервный состав национальной сборной. Это соревнование должно было стать венцом их долгой, напряженной работы с Ярославом. Яр, его личный тренер, кропотливо вел своего птенчика до самого конца. Благодаря его помощи Влад сумел победить в четырех тяжелых поединках и отобраться в финальный раунд. А теперь он остался один, совсем один, и не было рядом никого, кто сделал бы ему сладкий кремовый коктейль после тренировки и нежно поцеловал в щечку, крепко прижимая к горячей груди.              Он был совсем, совсем один, и никто бы не захлопнул за ним дверь октагона, напоследок неслышно прошептав «Я очень сильно люблю тебя, котенок».              А соперником его был заявлен Лазарев Марк.              Шестнадцатилетний вундеркинд, снискавший славу на юниорских чемпионатах, где он собрал десятки золотых медалей и заявил о себе на всю страну. Родной племянник Златозара. Идеальный продукт его богато обставленного спортзала, штучная, ручная работа, малолетний гений смешанных единоборств. Бесстрашный, неудержимый мальчишка, танком идущий к месту резервного спортсмена взрослой сборной.              Этот бой был уже проигран, Влад это знал, но проклятое упрямство безжалостно гнало его вперед. Злат никогда бы не позволил ему выиграть у сына родной сестры. Для этого он и прервал свой бессрочный отпуск, вернувшись в спорт как рефери. В судьях сидели его люди, контрольное взвешивание перед боем проводили подставные фигуры Злата. Влад не знал, что именно заставляло его сдавать необходимые анализы, проводить весогонку, оформлять документы. Последние дни перед боем он словно спал наяву, механически повторяя заученные действия. Подсознательно он понимал, что снятие с этого турнира убьет последнюю память о Ярославе — и вместе с этим и его самого. Влад уложился в вес, Марк, он слышал, тоже. Бой должен был пройти на главной арене городского спорткомплекса, и свободных билетов в продаже не осталось.              Выходя из раздевалки в длинный коридор, он специально не смотрел на трибуны, боясь увидеть там его. Влад и без этого знал, что Ярослав обязательно пришел бы на этот бой — не мог не прийти, не мог предать своего котенка, которого столько месяцев бережно, с любовью к нему готовил. Кровоточащее сердце пропустило удар при взгляде на высокую, крупную фигуру Златозара в центре клетки. Марк как более младший вышел первым и сейчас разминался, не сводя глаз с будущего соперника. Злат метнул в его сторону только один взгляд, и этот взгляд привычно сковал Влада как обреченного на смерть кролика перед удавом.              Наверное, им что-то говорили. Наверное, было что-то еще за пределами ярко-освещенного восьмиугольника, который Влад впервые в жизни закрыл за собой сам.              Бой начался стремительно и агрессивно. Марк бросился вперёд, не жалея сил — свежий, заведенный, он привык заканчивать свои поединки не доводя до решения судей. Влад больше принимал, неприятно удивленный таким быстрым началом. Его защиту пробить было сложно: едва заметные уклоны, вовремя выставленные локти, блокирующие удары, которые ставил ему Ярослав, вызывали у Марка спортивную злость. Каждое движение Влада было выверено и экономно; Марк со стороны напоминал ураган, носящийся по клетке вслед за своей жертвой.              Влад пробил удачный лоу-кик, и Марк споткнулся. Златозар невидимой тенью следовал за ними, пристально наблюдая за каждым действием племянника. Влад не давал ему приблизиться, чтобы нанести себе серьезный урон: он пропускал легкие удары, давая Марку ложную уверенность, а потом жестко отбрасывал его одним хлестким, точным своим. Через две минуты темп мальчишки неуловимо спал: он пропустил пару чувствительных попаданий в живот и теперь не мог дышать так же свободно, как прежде. Краем глаза Влад видел, как едва заметно напрягся Златозар. Марк устал больше, чем он сам, а Злат слишком хорошо знал, кто тренировал его соперника и учил его играть от обороны. Котенок Яра в силу характера вырос первоклассным контрпанчером; он редко нападал сам, предпочитая разбивать соперников из защиты. А после, измотав их долгой игрой в кошки-мышки, красиво добивал парой точных комбинаций.              Марк вытер кровь из разбитого носа и весело ему улыбнулся. Влад удивленно выгнул бровь — по всей видимости, тот не знал про их связь со Златом. Мальчишка как ни в чем не бывало скакал вокруг него, выманивал из безопасной стойки, бесил частыми, хоть и несильными попаданиями. Он напоминал Владу шкодливого щенка, которого впервые выпустили поиграть во двор. Во взгляде Марка светился азарт и приглашение сыграть в его любимую игру. «Ну же, не прячься», — словно просил он. «Выходи. Поиграй со мной. Я так сильно хочу тебя победить. Выходи же».              И Влад вышел.              В конце концов, человек, предавший его щенячью любовь и вонзивший нож в его маленькое сердце, имел право увидеть результаты своего долгого, усердного труда.              «Ты гордишься мной, Ярослав?..»              «Ты же гордишься своим котенком, правда?..»                     Он больше не боялся боли или поражения. Он теперь вообще ничего не боялся и готов был сыграть во что угодно.              Только бы это все побыстрее закончилось.              Он вел Марка, как опытный партнер в танце. Как хотел, куда хотел. Над бровью его соперника появилось ярко-алое рассечение. Через полминуты к нему добавилось еще одно — на губе. Влад бил отчаянно, на поражение. Марк держался достойно и бил в ответ, но где-то ему не хватало реакции, где-то — опыта. Рисунок игры поменялся — теперь Влад наседал на Марка и теснил его к краю клетки. Он словно забыл излюбленную манеру боя и скопировал стиль младшего противника, наглядно показывая ему, у кого из них получается лучше.              Темп боя резко увеличился. Златозар подошел ближе.              Оставалось три минуты до конца.              Марк, чувствуя, что проигрывает, рванулся в отчаянную, безумную атаку. Он забыл про защиту и выстроенную стратегию; горячий юношеский темперамент требовал нокаута. Один из его ударов просвистел в сантиметре от головы Влада; секунда промедления — и исход боя был бы решен. Влад на мгновение забыл, как дышать. Он поймал атакующую руку Марка, рванул ее на себя и грубо сломал дистанцию. На глазах у напряженного Злата вогнал ему в корпус три жёстких, акцентированных удара. Марк тихо вскрикнул и неловко оттолкнул его от себя. Мальчишка сделал шаг назад. Влад не поворачивая головы заметил, что Златозар подошел к ним еще ближе.              Осталось две минуты.              Зал восторженно ревел. Влад перевел дыхание и ринулся на соперника снова. Его атаки не были похожи на яростные, по-детски наивные выпады Марка. Влад копировал стиль самого Ярослава, помня каждый из десятков его боев, которые он смотрел не отрываясь ночами, замерев от восхищения и слепого обожания. К чести Марка, он очень неплохо защищался, но после одного хорошего попадания под ребра поплыл. Его глаза остекленели, колени подогнулись. Он держался на одних инстинктах и злом упрямстве, но было видно, что, если у него не получится переломить ход поединка силой прямо сейчас, все закончится очень плохо.              Впервые в карьере золотого юниора, племянника самого легендарного Златозара Лазарева.              Влад удачно заблокировал встречный удар и оглянулся.              «Неужели Злат позволит ему проиграть?..»              До конца боя оставалось сорок секунд.              Влад контролировал всё. Он не добивал, опасаясь нарваться на удачный встречный удар, но и давал своей жертве отдохнуть. Марк не мог перевести дыхание и снова вернуть бой в комфортный для себя темп. Оба получили много урона и заметно снизили активность, но впервые племянник Злата чувствовал, что не может сделать ничего. На адреналине, смешанной с тоскливой, обреченной яростью, Влад методично забивал его в углу и отступал. На большее не хватало сил, сделать меньшее не давала гордость. Он ждал, когда же любящий дядя Марка вмешается в их поединок, отшвырнет его от племянника и дисквалифицирует за мнимое нарушение правил. Время шло — рвано, скачками, нелинейно, — и на плечо Влада все никак не ложилась тяжелая крепкая рука, и никто не останавливал избиение шестнадцатилетнего вундеркинда, который по всем законам жанра должен был победить более взрослого соперника и ворваться в резервный состав национальной сборной. Влад бил стремительно слабеющего Марка и недоумевал — Злат терял драгоценное время. В любой момент мальчишка мог упасть к его ногам, потеряв сознание, и тогда даже помощь всесильного дяди не спасла бы мечты юного чемпиона от сокрушительного разрушения. Но Златозар пристально наблюдал за ходом боя, сжав побелевшие губы, и не делал ничего.              Абсолютно ничего.              Над октагоном оглушительно прозвучал гонг.              Влад отшатнулся от избитого соперника. В груди горело. Сердце разрывалось, в ушах стоял звон. Он с удивлением смотрел на окровавленного Марка, который едва держался на ногах, и не понимал, как ему разрешили так отделать золотого мальчика. Златозар сразу подошел к племяннику и помог ему уйти в свой угол. Там ему уже вытащили стул, приготовили кислородную маску и бутылки с холодной водой.              Влад с трудом дошел до своего угла и отказался от помощи угловых. Только один человек на свете мог ласково обнимать его после тяжелого боя и вытирать кровь ему с лица. Только он мог заглядывать ему в глаза и спрашивать, не кружится ли у его котеночка голова. Колотящееся сердце защемило очередным приступом ставшей привычной боли. Влад вытер лицо футболкой и оперся о металлические прутья сетки, не замечая ничьих взглядов и мечтая только о том, чтобы суметь наконец отдышаться и избавиться от темных кругов перед глазами.              Спустя две минуты Злат вызвал обоих спортсменов в центр клетки.              Если нарушение правил не было зафиксировано в течение самого поединка, значит, они отсмотрели его сейчас. Владу было все равно, какой из его ударов стал тем самым фиктивно запрещенным и привел к дисквалификации. Ему было больше интересно, как отреагирует Марк на искусственно сделанную победу. Этот мальчишка показался ему очень упертым и стойким. Он бился до конца, даже зная, что проиграет, и сделал все для своей победы. Марк не выглядел как избалованный разнеженный мажор, хотя с деньгами его семьи должен был. Был был он рад подаренной победе? Влад почему-то в этом сомневался.              Это было странно, но он испытывал к нему искреннее, неподдельное уважение.              Судья наконец поздравил обоих участников с выходом в финал и поблагодарил за красивый, динамичный бой. Старший из судейской коллегии неторопливо зачитал итоговый вердикт, и Златозар поднял руку.              Влад сначала даже не понял.              Не поверил своим ушам.              Его руку.              Он замер, все еще не осознавая. Его объявили победителем. Единогласным решением судей.              В поединке с Марком. С племянником Златозара. В финале отборочного турнира за место в резерве национальной сборной.              Влад стоял в центре октагона в синяках и крови и ощущал крепкую болезненную хватку Злата на своем запястье. Мир сузился до усталого, испещренного морщинами лице старшего судьи, который огласил решение по их бою. Златозар опустил его руку, и она безвольно повисла. Влад едва устоял на ногах, когда Марк, шмыгая кровавыми соплями, подошел к нему и крепко обнял.               — Это было очень сложно. Спасибо, что не добил. Поздравляю с победой.               — Спасибо тебе за бой, — одними губами прошептал Влад. Он смотрел прямо перед собой и не видел устремленный на него сияющий взгляд нежно улыбающегося Ярослава в первом ряду у октагона. Он вообще ничего не видел, и едва успокоившееся сердце снова забилось в бешеном ритме, когда до него начал доходить смысл слов Марка и его поднятой руки.                     «Мы сделали это, Яр. Я победил в финале».              «Поздравляю, котеночек. Ты у меня самый-самый лучший. Я всегда в тебя верил. Всегда».                     Влад вздрогнул и очнулся только тогда, когда на плечо опустилась тяжелая, горячая ладонь подошедшего Златозара.              — С победой, Влад. Ты умница. Удачи тебе в резерве. Надеюсь, они возьмут тебя в основную сборную.              Злат крепко сжал его плечо. Резкие звуки и ослепительные краски окружающего мира резко вернулись.                      — И прости меня, пожалуйста, за Ярослава.