Нити Судьбы: Заложница ✨ Том 2

Лиза и Лира носились по внутреннему двору Восточного замка, как две летние бабочки. Смех разносился по замку звонкий, разгоняя все тревоги. Лиза, маленький вихрь, порхала от укрытия к укрытию. Лира, притворно серьёзная, делала вид, что ищет, заглядывая за колонны с восточным орнаментом, оглядывая скамейки с резными спинками, создавая видимость напряжённых поисков. Служанки в передниках, собравшись у корыт с бельём, смеялись до слёз, смотря, как Лиза пытается «спрятаться» за их широкими юбками и наблюдая за «безуспешными» поисками Лиры. Их игра заражала радостью всех вокруг, двор наполнился безмятежным счастьем, несмотря на знойный воздух, предвещающий скорое лето. — Вы как сестры Лира — Крикнула мать девочки глядя как ее дочь радуется игре с северной рабяней. Алия, проходя мимо окон по пути на совет, невольно задержалась, засмотревшись на эту идиллическую картину. Со стороны могло показаться, что она просто наблюдает за игрой детей, но на самом деле взор королевы был прикован к Лире. Алия видела не только игру, но и то, как Лира расцветает в этой игре, как искренне она отдаёт себя этой маленькой девочке, осиротевшей восточной малышке, которую судьба привела в их восточный замок. Улыбка тронула губы Алии, сердце на миг оттаяло, забыв о тревогах и государственных заботах, хотя важные дела уже ждали, напоминая о суровой реальности за стенами замка. «Неужели это та самая северянка, которая так боялась меня, что буквально не могла поднять головы?» — промелькнула мысль в голове Алии. «Неужели в ней столько доброты и тепла, несмотря на суровый северный нрав, о котором так много говорят?» Это мгновение покоя, подаренное детским смехом и искренней радостью Лиры, было слишком ценно, чтобы от него отказываться. Лира и Лиза продолжали играть, бегая по двору, прячась за утварью во внутреннем дворе, за большими деревянными колёсами, за телегами, брошенными в углу. За их игрой, ненавязчиво, наблюдала Риса. Лицо Риса смягчилось, когда она смотрела за игрой Лиры с девочкой, уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке, поддаваясь всеобщему настроению. Девочка и Лира весело перекликались, их голоса звучали звонко и беззаботно, создавая островок спокойствия и счастья во внутреннем дворе замка. В очередной раз Лиза спряталась, затаив дыхание, пока Лира считала до десяти, прикрыв глаза ладонями. Затем Лира, с притворной серьёзностью на лице, начала обходить двор, заглядывая во все укромные уголки. И вот, будто случайно, она забрела в полутёмный угол сарая, где хранились колёса для телег и карет, и было свалено старое тряпьё в беспорядке. Именно там, в тени, притаилась Лиза, замершая от восторга в ожидании «открытия». Лира торжествующе воскликнула, «обнаружив» девочку, подхватила её на руки, закружив в воздухе. Лиза залилась звонким смехом, обнимая Лиру за шею. Но в этот момент взгляд Лиры упал на тёмные пустые мешки, валяющиеся в углу сарая, рядом с грудой тряпья. На мешках виднелись большие, расплывчатые пятна бурого цвета. Цвет запёкшейся крови. Сердце Лиры оборвалось, радость исчезла вмиг, растворившись в холодном тумане страха. Она смотрела на мешки с ужасом, дыхание перехватило, руки задрожали. Не отрывая взгляда от зловещих пятен, она громко позвала: — Риса… Риса! Риса, до этого спокойно наблюдавшая за игрой, мгновенно напряглась, услышав тревогу в голосе Лиры. Она стремительно подбежала к сараю, её лицо выражало беспокойство. — Что случилось? — спросила настороженно, взгляд метался по двору, ища источник опасности. Лира молча протянула Рисе Лизу, и дрожащей рукой указала на мешки в углу сарая. Её губы шептали беззвучно, но в глазах плескался немой вопрос, полный ужаса и отчаяния: — Что это? Что это такое? Риса замерла. Глаза её, широко распахнувшиеся от испуга, отразили тот же ледяной ужас, что сковал лицо Лиры. Она поспешно, инстинктивно перевела взгляд на маленькую Лизу, которая всё ещё радостно лепетала что-то, прижимаясь к ней. Понизив голос до едва слышного шёпота, чтобы ни одно слово не достигло слуха ребёнка, Риса произнесла: — В этих мешках… было то, что осталось от восточного посольства… и Королевы Элизабет. Лира застыла на месте, её тело сковало абсолютное оцепенение. Слова Рисы, тихие, но несущие в себе чудовищную правду, лишили её дара речи. Взгляд, полный ужаса, был прикован к тёмным, бурым пятнам на грубой мешковине. В сознании, как обрывки кошмарного сна, всплыли слухи, рассказы, слышанные когда-то краем уха — о жестокой расправе, о головах, сложенных в мешки… Волны тошноты подкатили к горлу, мир вокруг потерял чёткость, окрашиваясь в мрачные, багровые тона ужаса. — Клан Белых Волков… — выдохнула Лира, и в её голосе звучал не только ужас, но и внезапное, страшное понимание. Она резко повернулась к Рисе. Лицо её было бледным, как полотно, глаза горели лихорадочным огнём. Не обращая внимания на Лизу, которую Риса осторожно передала подошедшей служанке, Лира схватила Рису за руку, вцепляясь в неё дрожащими пальцами. — Риса… — прошептала она, и в этом шёпоте был весь её ужас. — Тут… тут были головы? Правда? Это… это те самые мешки? — Клан Белых Волков! — воскликнула Лира, и в её голосе прозвучала отчаянная мольба быть услышанной, понятой. Дрожащим пальцем она указала на мешки. Словно подчиняясь внезапному порыву, Лира опустилась на колени у одного из мешков. Схватила его за край дрожащими руками и с силой потянула. Грубая мешковина разошлась, обнажая вышитый на ткани символ — ощерившегося северного волка. — Вот! — воскликнула Лира, показывая вышивку Риса. — Видишь? Клан Белого Волка… это они! Это они убили восточное посольство! Это не мы, Риса! Это не наш клан… не клан правящей династии! Наш клан… наш герб — Северные Совы! Дрожащими пальцами Лира потянула за тонкую цепочку на своей шее. Сорвала её. На ладони лежал маленький кулон. В тусклом свете сарая Риса увидела на нём изображение совы — символ мудрости и древности Севера. — Смотри! — сказала Лира, протягивая кулон Рисе. — Это герб Севера! Северная Сова! Символ мудрости! А не Белые Волки! Белые Волки — это мятежный клан! Они всегда хотели захватить власть на Севере! Они… они подставили нас! Они убили посольство, Риса! Это не мы! Не мы! Голос Лиры сорвался на крик, слёзы хлынули из глаз, падая на мешковину, на вышитого волка. — Это не мы… не мы… — повторяла она, захлёбываясь рыданиями, болью и отчаянием. Риса слушала, глядя то на вышивку, то на отчаявшееся лицо Лиры. И наконец, поняла. Вся ужасающая картина произошедшего, все кусочки этой страшной головоломки, сложились в её сознании, открывая чудовищную правду. Мятежный клан Белых Волков, воспользовавшись удобным моментом, коварно подставил правящую династию Севера, подбросив эти кровавые улики сюда, в Восточный замок. Их целью было разжечь войну между Востоком и Севером, ослабить законную власть, расчистить себе путь к трону. И Лира… северная принцесса, невинная жертва, невольно оказалась в самом центре этой грязной, смертельно опасной интриги. Риса осторожно подошла к рыдающей Лире. Наклонилась. Прижала её к себе, обнимая крепко, по-сестрински, словно пытаясь укрыть от всего ужаса мира. — Тише, Лира… тихо… — шептала она, нежно гладя Лиру по волосам, по спине. — Я верю тебе. Я знаю, что это не вы… Это не твой клан. Риса немного отстранилась, взяла Лиру за лицо, заставив посмотреть на себя. В глазах Рисы были боль, сочувствие и серьёзность. — Но… пожалуйста, Лира… пока… пока никому об этом не говори. Слышишь? Никому. Это… очень опасно. Я позову Софи она знает что делать. Софи появилась быстро, Риса рассказала что произошло, лицо Софи изменилось. — Не кому не слова Риса, не кому слышишь! — Девушка тихо кивнула.

***

Софи бесшумно, с осторожностью скользила по коридорам замка, стараясь увести Лиру в её покои незамеченной. Каждый шаг отдавался гулким эхом в напряжённой тишине, каждый случайный шорох ткани казался предвестником беды, привлекая нежелательное внимание. Сердце Софи колотилось в груди, тревога сковала дыхание. Она вела Лиру, хрупкую и сломленную, чьё тело всё ещё сотрясалось от рыданий. Боясь привлечь внимание королевы, чьего гнева сейчас боялась больше всего на свете. Но судьба, словно насмехаясь, распорядилась иначе. В тот самый момент, когда они почти достигли дверей покоев Лиры, из дальнего крыла коридора появилась Алия, возвращающаяся с какого-то важного совета. Её шаги звучали твёрдо и властно, разгоняя тишину. Заметив необычную сцену — Софи, поддерживающую плачущую, обессилевшую Лиру, — королева остановилась. Взгляд её мгновенно потемнел, наполняясь тревогой, смешанной с резким, накатывающим гневом. — Что здесь происходит? — Голос Алии прозвучал резко, заставив и Софи, и Лиру вздрогнуть. Королева стремительно, резкими шагами сократила расстояние между ними, её движения были быстрыми, полными скрытой ярости и беспокойства. — Софи, что случилось? — повторила Алия, обращаясь к своей служанке. — Почему она плачет? Увидев перед собой Алию, воплощение своих самых глубинных страхов, Лира вздрогнула всем телом. Слёзы, на мгновение утихшие, хлынули с новой, неудержимой силой. Душа её, истерзанная недавним ужасом и осознанием чудовищной правды, разрывалась от боли и отчаяния. Она прижалась к Софи, ища укрытия в её объятиях, прижимаясь к ней всем телом. Стремясь стать меньше, слиться с ней, исчезнуть из поля зрения королевы, избежать неминуемого, как ей казалось, гнева, который она видела в глазах Алии. — Кто её обидел? Кто причинил ей вред? — настойчиво, требовательно повторила Алия, её голос звучал всё жёстче, в нём слышались нотки нетерпения и растущей, неконтролируемой тревоги. Она отчаянно пыталась понять причину столь сильного потрясения, её взгляд метался между Софи и Лирой, требуя немедленного ответа в их молчании. Ноги Лиры, ослабевшие от эмоционального истощения, от тяжести только что открывшейся ей правды, подкосились. Она потеряла равновесие. Упала бы на холодный каменный пол, если бы сильные руки Алии не подхватили её. Королева прижала девушку к себе, ощущая её мелкую, неудержимую дрожь, чувствуя на своей одежде горячие, мокрые от слёз пятна. — Что произошло? — повторила Алия уже мягче, но не менее настойчиво. Вопрос был адресован обеим женщинам, повисая в воздухе, требуя немедленного объяснения. Софи побледнела ещё сильнее. Её обычное самообладание испарилось без следа, растворившись в атмосфере нарастающего напряжения, гнева королевы и отчаяния Лиры. Она молчала, опустив глаза, не зная, что сказать. Как объяснить королеве происходящее, не предав доверия Лиры, не раскрыв тайну, которая могла изменить всё? Впервые Софи чувствовала себя растерянной, беспомощной, не зная, как поступить, какое решение принять в этой критической ситуации. Лира продолжала заливаться слезами на руках у Алии, её хрупкое тело сотрясалось от безудержных рыданий, слова застревали в горле, не в силах вырваться наружу, чтобы объяснить или попросить прощения. Софи молчала, не решаясь нарушить её молчание, не зная, как объяснить королеве то, что не поддавалось логике и разуму без раскрытия страшной правды. Алия теряла терпение, её гнев, смешанный с тревогой за Лиру, вспыхнул с новой силой, требуя выхода. — Софи! — прогремел голос королевы, раскатываясь гулким эхом по коридору, заставляя стены дрожать. — Я требую немедленного ответа! Сейчас же говорите, что случилось! От громкого крика Лира вздрогнула всем телом и ещё сильнее, с новой силой сжалась на руках Алии, пытаясь стать меньше, раствориться в её объятиях, закрывая лицо руками, стремясь спрятаться от гнева королевы, от несправедливости мира, от ужаса осознания. — Тише, всё хорошо, милая, — внезапно, поразительно смягчившись, проговорила Алия. Её голос понизился до тихого, успокаивающего шёпота, полного нежности и заботы, контрастируя с только что прозвучавшим криком. Она прижала Лиру крепче к себе, гладя её по спине, пытаясь успокоить, согреть, защитить от неизвестной угрозы, которая так сильно напугала её. Алия понесла Лиру в свои покои. Уложила её на мягкую, широкую кровать, её движения были плавными и нежными, полными непривычной заботы. Софи, по безмолвному приказу королевы, последовала за ними, её сердце разрывалось от тревоги за Лиру и от предчувствия скорого, неизбежного откровения. Уложив плачущую Лиру в постель и нежно поглаживая её влажные от слёз волосы, Алия повернулась к Софи. Её взгляд был полон нетерпения и неотвратимости. — Софи, — Голос Алии звучал тихо, но в нём чувствовалась сталь. — Немедленно расскажи мне всё. От начала и до конца. До последней детали. Я хочу знать. Сейчас же. Что вызвало у неё такую… реакцию. Софи глубоко вздохнула, понимая, что момент истины настал, отступать больше некуда. Секрет, который они пытались унести, теперь должен был быть раскрыт. — Ваше Величество… — тихо начала она, собираясь с духом. — Позвольте… позвольте мне кое-что принести. Алия, хоть и нетерпеливая, кивнула, давая согласие. Софи поспешно вышла из покоев. Когда она вернулась, её лицо было бледным и напряжённым. В руках она несла два грязных, окровавленных мешка. Алия нахмурилась, её взгляд стал острым и проницательным, как у хищницы. Она узнала эти мешки. Тяжёлое, мрачное предчувствие нависло над ней, как грозовая туча, затмевая свет в покоях. Лира, лежа на кровати, сжавшись в маленький комочек, чувствовала гнев и напряжение, исходящие от королевы. Старалась стать невидимой, боясь новой вспышки ярости, не понимая её истинной причины. По кивку Алии, Софи развернула один из мешков. Грубая мешковина, тёмные пятна, и вышитое изображение. Софи тихо, почти неслышно спросила, нарушая напряжённую, звенящую тишину покоев: — Что вы видите, Ваше Величество? Алия гневно взглянула на мешок, её голос звучал резко, раздражённо, не желая играть в загадки. — Я вижу мешки, Софи! Мешки с изображением Белого Волка! Хватит загадок! Говорите прямо! Что всё это значит?! Откуда они? — Да, Ваше Величество, — спокойно, но твёрдо ответила Софи, её голос звучал торжественно и трагично, неся вес страшной правды. — На мешках изображен Белого Волк, герб одного из кланов Севера. Но это… это не клан правящей династии, Ваше Величество. Не клан Лиры. Это герб мятежников. Клана Волков. Тех, кто всегда стремился к власти, сея хаос и раздоры. Софи сделала паузу, взглядом указывая на Лиру. — Ваше Величество… посмотрите… что у Лиры в руках. Алия, затаив дыхание, осторожно, развернула к себе плачущую Лиру. Раскрыла её тонкие, сжатые пальцы, и увидела в её ладони серебряный кулон. На нём было изображение Северной Совы. В этот момент озарение пронзило разум Алии. Туман лжи и недопонимания, плотной завесой скрывавший правду, мгновенно рассеялся. Всё встало на свои места. Кусочки ужасающей мозаики сложились в единую картину предательства и коварства. Королева Элизабет… Восточное Посольство… Они были убиты. Не кланом Лиры, не её матерью. Не кланом Сов. А кланом Волков. Мятежниками. Стремящимися развязать войну. Захватить власть. Алия встала, подошла к столу и взяла из шкатулки записку. — Лира, посмотри, пожалуйста, — Девушка обернулась. — Ты помнишь подпись своей матери? Лира кивнула. — Посмотри сюда, Лира, — Алия развернула перед ней письмо. — Это подпись Маргарет? Лира взглянула на письмо и покачала головой. — Нет почерк не ее, хоть и похож но не ее. Видно что его пытались подделать. И подпистьчто мама писала своё имя с острыми как шпили башен краями, а тут буквы закруглённые… Письма моей матери в Летнем дворце, вы сами можете проверить. Это не ее почерк. Алия осознала. С леденящим ужасом. Глубину своей чудовищной ошибки. Страшную несправедливость, совершённую по отношению к этой невинной девушке. К целому народу. Алия переводила взгляд с Лиры, на мешки с изображением Белого Волка, на бледные, растерянные лица Софи, которая тихо стояла в стороне. Тяжёлое бремя вины и стыда обрушилось на её плечи, сминая, лишая дыхания. В тишине королевских покоев раздался тихий, полный отчаяния голос Лиры, вырывающийся сквозь слёзы. — Это не мы убили Восточное Посольство… — воскликнула она, её голос дрожал, захлёбываясь рыданиями, болью и обидой. — Это не мы, Ваше Величество! Клянусь всем святым… мы бы никогда этого не сделали… мы… мы нуждались в вашей помощи… Это Волки… они… они хотели захватить власть на Севере… Они хотели войны… но они… они не думали, что ваш гнев… ваш гнев будет настолько велик… Лира подняла на Алию заплаканные глаза, полные боли и мольбы. — Это не мы, Ваше Величество… Лира осознала всю чудовищность произошедшего. Её мать погибла. Не только от рук врагов, но и от предательства своих же соплеменников. Алия. Ослеплённая гневом, не разобравшись, не узнав правды, обрушила свой праведный гнев, своё возмездие. Лира оказалась невинной жертвой этой грязной, смертельно опасной игры. Пленницей. Рабыней. Девушкой, которую королева унижала и поработила. Не зная правды. Не видя её истинного лица. Лица невинной жертвы. А не врага. И от этого понимания боль в сердце Лиры становилась невыносимой. Затапливая сознание волной отчаяния. И абсолютной, всепоглощающей безысходности. Алия отослала Софи, одним лишь взглядом выражая глубокую благодарность за её тактичность, за её молчаливое понимание, за её присутствие в этот страшный момент. Оставшись наедине с Лирой, Алия медленно опустилась на край кровати, её движения были полны осторожности и внутренней тяжести. Она притянула к себе дрожащую девушку, заключая её в объятия, обвивая руками её измученное, хрупкое тело. Начала нежно гладить по спине, ритмично покачивая, пытаясь унять её дрожь, успокоить сердце, разбитое вдребезги страшной правдой и болью. — Тише, милая… тише… — шептала Алия, её голос звучал невероятно мягко, утешительно, неузнаваемо далеко от властного тона королевы, который ещё недавно заставлял Лиру вздрагивать от страха. Слова прощения застряли в горле Алии, острыми осколками раня душу. Гордость правительницы, ещё недавно ослеплённая гневом и жаждой мести, сражалась с чудовищной виной, разрывая её на части. Но стыд, жгучий и невыносимый, победил, вырываясь наружу тихим, полным глубокого раскаяния шёпотом. — Прости меня, Лира… умоляю, прости… — шептала она, чувствуя, как горячие, невысыхающие слёзы Лиры орошают её руки, проникая прямо в сердце, опаляя его огнём вины. Алия знала, понимала всей душой, что никакие слова не вернут Лире мать, не исцелят глубокие раны её души, не сотрут пережитые ужасы плена и унижения. Но она отчаянно, всем своим существом хотела хоть как-то облегчить её страдания. Заглушить эту невыносимую боль, показать, что её гнев, направленный по ложному следу, рассеялся, что она готова признать свою чудовищную, непоправимую ошибку, ошибку, стоившую жизни невинных людей, разрушившую судьбы и развязавшую бессмысленную войну. Лира постепенно успокаивалась в объятиях Алии, её тело всё ещё мелко дрожало, сотрясаясь от отголосков недавней эмоциональной бури. Лишь время от времени её грудь вздрагивала от беззвучных всхлипов, последних отголосков потрясения, разрушившего её внутренний мир. Она крепче прижимала к груди маленький, холодный кулон совы, единственный осязаемый предмет, напоминавший о прошлой жизни, о доме, о семье, о королевстве, погружённом во тьму войны и предательства. В объятиях Алии, в этом парадоксальном, немыслимом сочетании мучителя и защитника, жертвы и палача, Лира находила странное, неожиданное подобие утешения. Тепло и защиту, которых ей так отчаянно не хватало все эти долгие, мучительные месяцы плена. Постепенно, измученная горем, страхом и абсолютным эмоциональным истощением, Лира затихла в руках Алии, погружаясь в зыбкое, пограничное состояние между бодрствованием и забвением, где боль притуплялась, становясь не такой острой, но не исчезала окончательно. Осторожно переложив легкое, обмякшее тело Лиры на мягкие подушки, Алия поднялась с кровати. Движения её были медленны и тяжелы, спина согнута, словно на неё обрушился невидимый, но непосильный груз вины. Она отошла к окну, остановившись у самой портьеры. Жестом пригласила Софи подойти ближе, в её взгляде не было властности королевы, лишь тяжесть осознания и невыразимое отчаяние. Мешки со зловещими, тёмными пятнами крови по-прежнему лежали на полу, в центре покоев, напоминая о страшной правде, которая только что ворвалась в их жизни, разрушая все прежние представления о вине и правосудии. — Позови Эльзу — приказала Алия. — Обясни ей все и приведи сюда, немедленно. — Софи покланилась и исчезла за дверью. Эльза появилась почти сразу. — Софм мне все рассказала Ваше велисество — Позвольте мне осмотреть мешки — Алия кивнула, Эльза накланилась и подняла один из мешков. — Почему мы не заметили этого… не кто! — В тот момент не до самих мешков было — Произнесла Алия… — Что я натворила… Какую чудовищную, непоправимую ошибку я совершила… Ослеплённая гневом, жаждой мести, похоронив под ними разум и справедливость… Я вывела войска с Севера. Королева Маргарет не смогла защитить себя. И что я делала с Лирой… Алия замолчала, отворачиваясь к окну, пытаясь справится со стылом и болью, захлестнувшие её душу. Она стояла неподвижно, смотря га Эльзу, погружённая в водоворот тяжёлых мыслей, переваривая масштаб содеянного, осознавая ужасающие последствия своей слепой мести. — Надо всё исправить, Эльза, — произнесла она наконец, резко поворачиваясь обратно к своей верной советнице и прислуге. В её голосе вновь прорезались стальные нотки королевы, но теперь в них звучал не гнев, не жажда крови, а решимость, непреклонная воля искупить вину, восстановить попранную справедливость. — Я должна исправить эту чудовищную несправедливость. Алия замолчала, её взгляд стал тяжёлым и трезвым, оценивающим ситуацию без прикрас. — Я понимаю, что одна я не справлюсь. Силы Моры слишком велики, интриги Волков слишком запутаны и коварны. Мне нужна помощь. Мне нужна Фирузе. Только она… только Южная королева может мне помочь выбраться из этой бездны лжи и предательства. Алия подошла к массивному письменному столу, украшенному резьбой и инкрустацией, и решительно указала на лежащие на нём пергамент, перо и чернильницу. — Пиши, Эльза. Не медли ни минуты. Пиши письмо Фирузе. Расскажи ей всё. О мешках. О гербе Волков. О Принцессе Лире. О моей ошибке. Обо всём, что узнали сегодня. Пусть Южная королева знает всю правду, всю тяжесть ситуации. Пусть решит, готова ли она помочь мне исправить содеянное. Предотвратить дальнейшее кровопролитие. Остановить войну. Эльза без лишних слов села за стол, её рука твёрдо взяла перо, и она начала писать. Строка за строкой выводя на пергаменте слова королевы, излагая тяжёлую правду, которая могла изменить ход войны, перекроить карту королевств и перевернуть судьбы многих людей. Написанное письмо аккуратно свернули в свиток, запечатали королевской печатью с изображением медведя и срочно, не теряя ни мгновения, отправили Фирузе с самым верным и быстрым гонцом, от скорости которого теперь зависела не только судьба Севера, но и мир между королевствами. Вернувшись к кровати, Алия склонилась над Лирой, нежно убирая с её влажного от слёз лица прядь светлых волос. — Я всё исправлю, Лира, — тихо, но твёрдо сказала Алия, и в её голосе звучала абсолютная решимость. — Клянусь тебе своей душой и своей короной… я всё исправлю. И начну… начну прямо сейчас… с этого… — Алия подошла к небольшому стоику у стены на котором стояла шкатурлка и лостала оттуда ключ от ошейника Лиры. Королева взяла ключ, её пальцы сжались на холодном металле. Алия осторожно, приподняла Лиру, сажая её на кровати спиной к себе. Бережно откинула за плечо светлые волосы девушки и поднесла ключ к замку рабского ошейника, ещё недавно так жестоко сковывавшего свободу Лиры, лишавшего её человеческого достоинства. Замок с тихим щелчком открылся. Алия медленно, с облегчением сняла кожаный ошейник с тонкой, беззащитной шеи Лиры и решительно, с нескрываемым облегчением и чувством освобождения, бросила его в пылающий камин. Лира, почувствовав неожиданную, непривычную лёгкость на шее, невольно провела по ней дрожащей рукой. В её глазах, было недоумение и растерянность. На нежной коже остался небольшой, едва заметный след от ошейника, как бледное напоминание о прошлом. Алия вновь повернула Лиру к себе, глядя ей в глаза. — Всё закончилось, Лира. Слышишь? Всё закончилось. Ты больше не рабыня. Ты свободна. Ты не обязана мне подчиняться. — Теперь… Пока мы не восстановим справедливость. Пока мы не вернём всё на свои места. Пока мы не вернём тебе твой Трон… ты будешь моей гостьей в этом замке. И находишься под моей личной защитой. Я клянусь тебе в этом. Клянусь душой и короной.

***

Лира проснулась в тишине королевских покоев. Первым ощущением, непривычным и почти пугающим, была невероятная лёгкость на шее. Инстинктивно она коснулась горла пальцами, нащупав лишь гладкую, нежную кожу — ошейника не было. Сердце забилось быстрее, робкая, несмелая надежда, едва пробиваясь сквозь толщу недавнего отчаяния, затеплилась в груди. Лира осторожно, села на кровати, оглядываясь по сторонам. Солнечный свет, яркий и чистый, проникал сквозь щели тяжелых занавесей, окрашивая комнату в мягкие, золотистые тона, пытаясь разогнать мрак, скопившийся не только в углах комнаты, но и в душе Лиры. Неожиданно дверь тихо открылась, и на пороге появилась Софи. В ее руках, аккуратно сложенная, висела стопка мягкой, новой одежды. — Доброе утро, Ваше Высочество, — произнесла Софи тихо, с легким, почтительным поклоном. Ее слова прозвучали непривычно, торжественно, и Лире показалось, будто они предназначались кому-то другому. — Королева приказала позаботиться о вас. Это завтрак и одежда. Если вам что-нибудь понадобится, только скажите. Лира смотрела на Софи с глубоким недоумением, пытаясь понять, что происходит. «Ваше Высочество»? Обращение, которое она не слышала уже долгие, бесконечные месяцы, казалось чужим, неуместным, словно ее назвали чужим именем. Она отвыкла от такого обращения, отвыкла от уважения, от вежливости. За месяцы плена она привыкла быть рабыней, тенью, вещью, и теперь ей было неуютно в этой новой, непривычной роли — роли гостьи, принцессы, а не рабыни. Ее сердце все еще сжималось от пережитого страха и глубокого недоверия, не позволяя полностью принять внезапную, немыслимую перемену судьбы. — Благодарю, — тихо произнесла Лира, голос звучал слабо и неуверенно. — А где Ее Величество? — Она на совете, Ваше Высочество, — ответила Софи. — Скоро вернётся. За Софи в покои заглянула Мириам. Лицо лекаря сияло улыбкой, полной сочувствия и поддержки. — Доброе утро, принцесса Лира, — произнесла Мириам мягко, ее голос звучал искренне и тепло. — Как вы себя чувствуете сегодня? Я пришла что бы обработать след от ошейника, вы позволите? — Лира неравно кинвула. Мириам присела на край ложа и стала остарожно смазывать шею девуки малью.

— Мы очень рады, что все так разрешилось, Ваше Высочество, — подхватила Софи, ее глаза светились добротой и облегчением. — Королева очень переживает за вас. Она почти не спала этой ночью.

***

Королева Алия вернулась с совета, утомлённая бесконечными спорами, тягостными решениями и грузом ответственности, который давил на плечи. Открыв двери своих покоев, она Лиру, которая, уже одетая в новую, одежду, сидела за массивным столом у высокого окна. Солнечный свет, проникая сквозь витражи, играл в ее светлых волосах, высвечивая бледный овал лица, задумчиво обращённого к саду. Алия неслышно приблизилась, наблюдая за ней. Лира казалась хрупкой, потерянной в огромных королевских покоях. — Лира? — тихо позвала Алия, нарушая тишину. Девушка поднялась навстречу королеве, двигаясь неуверенно, словно не зная, как себя вести. — Ваше Величество, — тихо произнесла Лира. Алия улыбнулась мягко, искренне, стараясь растопить лёд недоверия. — Я думала ты еще отдыхаешь, — произнесла она, подходя ближе. Заметила ее напряжение принцессы. — Как ты себя чувствуешь? Лира медленно кивнула, опуская взгляд, не зная, что ответить на такой простой вопрос. — Лучше, Ваше Величество. Спасибо. Алия жестом пригласила ее снова сесть за стол, а сама опустилась напротив. В покоях воцарилось неловкое молчание. Алия смотрела на Лиру с мягким сочувствием, пытаясь понять ее внутреннее состояние, разобраться в сложной паутине эмоций, отражавшихся в ее глазах. — Прости, — произнесла Алия тихо, нарушая молчание. Она осознавала, что одного слова «прости» недостаточно, чтобы залечить глубокие раны, нанесённые Лире — физические и душевные. Но это был необходимый первый шаг, шаг к примирению, к искуплению. Лира отвела взгляд, стыдясь своей растерянности, своих слез, своего смятения. Ее пальцы нервно теребили край ее платья. — Не стесняйся, милая, — голос Алии стал еще мягче. Она осторожно прикоснулась к ее руке, лежащей на столе, ее пальцы легли поверх пальцев Лиры. — Не стоит. — Я… не привыкла к этому, — прошептала Лира, голос звучал едва слышно, словно она боялась произнести эти слова вслух. — К… свободе. Алия понимающе кивнула, ее губы дрогнули в слабой, печальной улыбке. — Я понимаю. Это… очень большая перемена. Но ты должна привыкать, Лира, — произнесла она мягко, но в то же время твердо. — Ты больше не рабыня. Ты — моя гостья. Принцесса Севера, находящаяся под моей личной защитой. Запомни это, прошу тебя. Лира подняла глаза, встречаясь взглядом с Алией. В ее изумрудных озерах плескалось недоумение, неверие, робкая, еще очень хрупкая надежда. — Гостья? — вопрос прозвучал тихо в нем слышалось невысказанное обвинение, боль пережитого унижения, непонимание того, как такое возможно. — Пережить можно все, но нельзя остаться прежней. Алия глубоко вздохнула, ее взгляд потемнел, наполняясь тяжестью раскаяния, вспоминая все, что произошло между ними. — Я знаю, Лира. Я знаю, что мои слова сейчас мало что значат для тебя, — произнесла она искренне, без самооправдания. — Я причинила тебе боль. Унижение. То, что не должно было случиться. И я не прошу тебя забыть об этом. — Алия покачала головой, ее голос звучал тихо и печально. — Я знаю, что одного слова «прости» недостаточно, чтобы исправить содеянное. Но… я хочу, чтобы ты знала… что это больше не повторится. Я… — Алия замолчала на мгновение, собираясь с мыслями, ее взгляд стал прямым, честным и искренним, — Но я клянусь тебе, что никогда не переступлю эту границу без твоего желания. Никогда не коснусь тебя без твоего согласия. Твоя воля теперь — закон для меня. Понимаешь? Абсолютный закон. Я знаю, что слова — лишь слова, — продолжила Алия, заметив ее сомнения, ее внутреннюю борьбу. — Слова легко произнести. Но я хочу доказать тебе свои намерения делом. И первое, что я хочу сделать — это вернуть тебе то, что принадлежит тебе по праву. Вернуть тебе твое королевство, Лира. Вернуть тебе трон, который принадлежит тебе по рождению. Лира вскинула голову, встречаясь взглядом с Алией. — Трон? — переспросила она. — Да, — твердо ответила Алия, ее голос звучал уверенно и решительно, развеивая последние сомнения. — Именно для этого я отправила гонца на Юг. Я попросила помощи у королевы Фирузе. Она — моя подруга. Мой самый верный союзник. И она согласилась помочь нам. Вместе мы выступим на Север, Лира. Вместе мы вернём тебе твое наследие. Лира смотрела на Алию, пытаясь понять, правда ли то, что она слышит, не игра ли это больного воображения, не новый ли обман. Алия смотрела в ответ — твердо и решительно, подтверждая искренность своих слов. Ее взгляд говорил о готовности действовать, бороться за справедливость, за будущее Лиры, за мир между королевствами. — Поверь мне, Лира, — сказала Алия, ее голос звучал убедительно и мягко, полон надежды на понимание. — Я знаю, что многое разрушила между нами. Но я хочу… хочу начать все заново. Хочу исправить свою чудовищную ошибку. — Алия сделала паузу, глядя прямо в глаза Лире. — Прости меня, это по моей вине ты в таком состоянии, Лира… умоляю, прости… Я была ослеплена горем, ослеплена жаждой мести. Я думала, что Север предал меня, что твоя мать… прости, что я обрушила на тебя весь свой гнев, всю свою боль. Ты была невинна… а я… я причинила тебе столько боли. — Я прощаю вас, Ваше Величество, — выдохнула она, будто она освобождалась от тяжёлого груза, давившего на грудь. — Я понимаю вашу боль… понимаю, насколько тяжело было пережить потерю матери, поверив в предательство. Я была… я была единственной, на кого вы могли обрушить весь свой гнев и всю свою боль. Я прощаю. Лира всхлипнула. — У меня нет никого, кроме вас, Ваше Величество. Всё, что я знала на Севере, я потеряла ещё ребёнком. У меня была маленькая надежда снова увидеть мать, но её больше нет. Вы всё, что у меня есть… Даже тогда, когда вы… вы… делали со мной это. Даже в те моменты я понимала, что вы — это всё, что у меня осталось, и именно от этого мне было ещё больнее. Очень больно, когда единственный близкий вам человек причиняет столько боли… — Прости меня… прости… — повторила Алия. — Мы построим новое будущее, — пообещала Алия. — Будущее, где ты будешь свободна и счастлива. Я верну тебе твой трон. Это мой долг. Ты согласна принять мою помощь, принцесса Севера? — Лира лишь кивнула в ответ.