Проект 3/0

      Дамиан повёл бровью, оглядывая кабинет, примыкающий к небольшой лаборатории. Новое место работы, пусть и значившееся под грифом «совершенно секретно», мало чем отличалось от предыдущего. Разве что в лаборатории, где он трудился сразу после окончания так называемой школы «раскрытия потенциала» — по факту просто фабрики по штамповке винтиков для нужд Совета, — не было столько военных. Впрочем, там их не было вовсе. Смущали, правда, не только солдаты, но и сотни камер, натыканных повсюду — даже в раздевалке для персонала. Спасибо, хоть в унитаз не засунули. Пока. Зато у него был личный кабинет. Это уже считалось роскошью.       Дамиан провёл ладонью по рабочему столу, смахивая пыль, и на автомате поправил стопку папок. За приоткрытой дверью слышалась возня коллег. Встретили его сдержанно. Что неудивительно: формально он становился их руководителем, но по сути — просто занял чужое место. Как и этот кабинет. О том, что случилось с его предшественником, сообщили сухо: не справился с задачей. А он прекрасно знал, что это значит. Несчастный, не угодивший Совету, вряд ли ещё ходил по этой земле.       Не хотелось бы повторить его судьбу.       Тяжёлые шаги в коридоре вырвали его из вязких, тревожных дум. В дверном проёме появился офицер: высокий, крепкий, с каменным лицом, словно вырубленным из потемневшего булыжника. Угольно-чёрные глаза скользнули по Дамиану — точно прикидывая, куда будет удобнее ударить. Тонкие губы дёрнулись в кривой полуулыбке, недружелюбной, почти хищной. Дамиан внутренне сжался.       Пальцы на миг свело, и он едва не выронил папку. Горло пересохло, в висках стучало. Он слишком хорошо знал этот взгляд.       — Эдвард Вернер. Заместитель главы отдела специальных операций, — представился вошедший неожиданно мелодичным голосом.       Мурашки пробежали по спине. Дамиан застыл, как всегда, когда чувствовал угрозу. В этот момент он перестал быть гениальным генетиком четвёртого уровня допуска. Только испуганным мальчишкой.       Так же на него смотрел инструктор в первые месяцы «школы», когда вызывал по одному в кабинет с зеркальными стенами, потолком, полом и встроенными динамиками. Тестировал. Ломал. Проверяли — способен ли на бунт. На четвёртом визите Дамиан начал заикаться. После седьмого — его перестали вызывать.       Неинтересен. Сломан. Идеально подходит для службы.       Он вынырнул из воспоминания и щёлкнул резинкой по запястью. Старая привычка. Колючий удар по коже выровнял дыхание. Лицо чуть оттаяло. Он собрал остатки самообладания в кулак.       — Дамиан Берри. Здравствуйте.       Взгляд Вернера стал внимательнее. Он наслаждался своим превосходством. Офицер сделал шаг вперёд, медленно прошёлся по кабинету, будто проверяя, всё ли на месте.       — Читал ваше досье, — бросил не глядя. — Умный. Обнадёживающе стабилен. Совету нравятся такие. — Он остановился у стола, провёл пальцем по гладкой поверхности, как по витрине. Наконец посмотрел прямо на него. — Как вам здесь? Осваиваетесь?       Голос — мягкий, почти вежливый. Но интонации подсказывали: один неверный ответ, и тебе это припомнят.       — Да, — кивнул Дамиан. — Хотел бы приступить к работе, но цели мне пока не поставлены.       Вернер чуть склонил голову, будто отметил про себя дипломатичность ответа. Взял одну из папок, открыл, пролистал. Глаза скользнули по напряжённой фигуре Дамиана.       — «Генетическая стабилизация особей третьей группы. И повторение ранее успешной мутации», — прочёл он. Папка хлопнула по его ладони. — Вы способны на это?       Дамиан почувствовал, как поднимается жар. Вернер не спрашивал. Он проверял. Давил.       — Без вводных данных ваш вопрос некорректен, — ответил он. Чуть тише, чем хотел.       Вернер закрыл папку. Улыбнулся.       — Самоуверенность — редкий ресурс. Особенно в условиях, когда ваши предшественники… не оправдали ожиданий. — Он положил папку на место и шагнул к двери. — Постарайтесь, чтобы и вы не оказались… временным решением, — добавил на пороге. Глаза на мгновение вспыхнули. — Я вернусь с подробностями к двенадцати.

***

      Пробирки доставили точно в срок.       Чёрный кейс без маркировки. Только три гравированные метки на крышке: |, ||, |||.       Вернер не произнёс ни слова — просто стоял у стены, скрестив руки, и наблюдал. Лицо не выражало ничего. Но Дамиан чувствовал его взгляд на затылке. Даже когда не смотрел в ту сторону.       Он осторожно достал первую пробирку и поднёс к свету. Мутно-зелёная жидкость. Биоматериал. Клеточная взвесь. Дамиан сел за сканер, вставил капсулу и запустил анализ. На экране побежали строки: температура, вязкость, структура белков.       Ждал ДНК-профиль. И получил его…       Сначала ничего особенного. Аденин, тимин, гуанин, цитозин — всё как положено. Но… Он замер. Что-то не совпадало. Он увеличил масштаб. Запустил повторный анализ. Сравнил с базой.       Нет. Слишком странно. Это была человеческая ДНК. Почти. Сегменты выглядели так, будто кто-то вскрыл код, как консервную банку, и вложил внутрь чужеродные фрагменты. Модифицированные кодоны. Подавление апоптоза. Усиленная экспрессия белка X43. Он сглотнул. Пальцы похолодели. Глаза вцепились в аномальный участок.       — Это… — начал он, но голос оборвался.       Вернер шагнул ближе. Наклонился. Почти ласково положил руку ему на плечо. Дамиан вздрогнул.       — Интересно, не правда ли? — произнёс он всё тем же вкрадчивым голосом. — Ваша задача — понять, как оно работает.       На экране пульсировала спираль. Это не был человек. И в то же время — был.       Что-то промежуточное. Улучшенное. Или сломанное.

***

      Вернер отхлебнул холодный чай из выщербленной кружки с надписью Big Boss и поморщился — вкус был отвратительный. Зато кружка радовала. Подарок от подчинённых. Его боялись. Недолюбливали. Возможно, даже ненавидели. Кто-то, может быть, уважал — но вряд ли. Вернера это устраивало. Он сам выстроил такую репутацию: орал, даже бил, требовал невозможного. Жаловаться на него никто бы не рискнул.       Подчинённые выслуживались, подлизывались, доносили друг на друга. Дарили алкоголь, безвкусные сувениры. Вот и эту кружку.       Он сделал ещё глоток, проклиная дешёвый чай, но уже не замечал вкуса.       Мысли были далеко. На губах заиграла хищная ухмылка. Новенький. Этот генетик.       Высокий. Подтянутый. Не такой, как остальные крысы в халатах. Тёмно-русые волосы, чуть длиннее нормы. Красиво выделяющиеся скулы. Немного пухлые, даже чувствительные губы, почти всегда сжатые в тонкую линию. Светлая кожа. Серо-зелёные глаза, в которых пряталось нечто упрямое. Его хотелось коснуться. И когда он всё-таки коснулся — почувствовал, как тот вздрогнул. Хорошо. Дамиан Берри был не просто симпатичен. Он вызывал желание. Молодой, амбициозный, с характером. «Выскочка», — с усмешкой подумал Вернер. Двадцать семь лет. И уже главный генетик в одной из ключевых лабораторий Совета. Четвёртой по значимости. Быстро, смело. Даже слишком.       Вернер уселся за монитор и включил трансляцию с камер. Берри суетился: записывал что-то, возился с пробирками.       Эдвард не разбирался в генетике. Но разбирался в хороших вещах. И в красивых людях. Кажется, у него появился новый фаворит. И вовремя. Предыдущий уже наскучил.       Многие хотели бы оказаться на его месте. Берри выпал шанс. Вернер хоть и не был красавцем, но был влиятельным. Опасным. А в их мире понравиться ему — значило выжить. Иногда — даже преуспеть.       Общество давно перестало цепляться к тому, кто с кем спит. Совет снял все ярлыки ещё в прошлом веке. Правда, вовсе не из милосердия. А чтобы дать иллюзию свободы. Чтобы потом надёжнее её отнять.       Тем временем генетик прижал кулак к губам и прикусил пальцы. Вернер усмехнулся. Реакция была вкусной. А ведь это только начало. Завтра он покажет ему особей. Пусть Берри прочувствует всю суть проекта.

***

      Прислонившись спиной к холодному бетону, Дамиан с наслаждением затянулся. Нервное напряжение первого рабочего дня вылилось в мелкую дрожь пальцев. Лёгкий ветер доносил запахи улиц: пыль, выхлопы машин и редкая зелень. Висящий на соседнем доме плакат — «Сомнение убивает быстрее пули» — раздражал. Дамиан повернулся к нему боком и порылся в кармане джинсов, закусив зубами фильтр сигареты. Нужного предмета там не оказалось. Тогда он просто оторвал кусок плотной бумаги с пачки сигарет и взял приготовленную заранее ручку.       Мысли тут же унеслись в беззаботное детство, и Дамиан прикрыл глаза, позволяя воспоминаниям взять верх. Он помнил большой дом и сотни огоньков, украшающих окна, лестницу и огромную, до самого потолка искусственную ель. Помнил множество разноцветных коробок — он ждал, когда мама с папой позволят их открыть. В одной из них, он был уверен, лежит игрушечный микроскоп. А ещё он помнил, как вся семья замерла для фото: отец установил допотопный аппарат на треногу и включил таймер.       — Десять, девять, восемь… — отсчитывала мама, прижимая к себе сына и вдвое большего мальчика королевского дога, также, как и вся семья, одетого в свитер с оленями.       После нескольких неудачных попыток заставить всех сидеть спокойно мама, притворно ругаясь на непосед, раздала каждому по ручке и кусочку бумаги. Сказала, что сейчас она научит всех магии. Дамиан слушал с замиранием сердца.       — Оказывается, не нужно быть волшебником, чтобы уметь творить чудеса, — сообщила она с загадочной улыбкой.       Мама велела написать на листочке то, чего очень-очень хотелось, или нарисовать — как и сделал Дамиан, криво выводя нечто, что в его понимании было котёнком. И когда куранты принялись бить двенадцать, мама дала знак сжечь листик.       — А это точно сработает? — мальчик поджал губы, наблюдая, как огонь поедает его рисунок.       — Разве я тебя когда-нибудь обманывала? — мама чмокнула сынишку в пухлую щёку, которую он тут же вытер рукавом колючего свитера. — Если чего-то сильно хочешь — напиши на листике и сожги в полночь. Желание обязательно сбудется.       Дамиан потёр глаза, прогоняя непрошеные слёзы. Это было единственное воспоминание о маме. Он положил на ограждение балкона оторванный кусок упаковки из-под сигарет. На мгновение оглянулся, затем быстро вывел шариковой ручкой: «Свобода». Палец чиркнул зажигалкой. Маленькое пламя затрепетало жёлтым огоньком. Дамиан бросил взгляд на наручные часы — полночь. Поднёс бумажку к огню и ощутил лёгкий трепет, наблюдая, как она загорается. Через секунду он бросил её на цементный пол. Близость огня, пусть и такого крошечного, напрягала.       Огонь сделал своё — превратил желание в пепел. Ветер подхватил обугленные крошки и швырнул их прочь, в темноту. Один фрагмент упал на бетон, у его ног. Дамиан смотрел на него, не шевелясь. «Это не сработает», — выдохнул разум. «А вдруг?» — прошептало что-то упрямое внутри. Он медленно выдохнул, глядя, как последние искры угасают на бетоне. Запах гари всё ещё щекотал ноздри. Сигарета в пальцах давно потухла, но он не заметил. Только теперь, спустя мгновение, уловил неладное. Дамиан чувствовал взгляд. Где-то в темноте, под балконом. Он не стал наклоняться через перила. Не стал вглядываться. Просто отвернулся и шагнул обратно в квартиру. Дверь захлопнулась с резким щелчком. А внизу, в глубине двора, кто-то всё ещё стоял.