Этот господин, должно быть, болен?

Ярко-красные ворота поместья с трудом захлопнулись за ними, но не смогли заглушить крики и вопли сражающихся внутри людей. Эти звуки эхом разносились в тяжёлой и душной ночи. Су Шиюй оглянулся и снова вздохнул. В этот момент кровь и ци подступили к его горлу, заставив закашляться. Цензор поспешно подавил кашель и украдкой взглянул на Чу Минъюня, стоявшего рядом. Тот, кажется, на какой-то миг окаменел и ничего не заметил, глаза его были закрыты, а лицо выглядело измученным и чрезвычайно бледным. Он до сих пор не произнёс ни слова. Су Шиюй нарушил молчание, прямо спросив: - Ты ранен? Чу Минъюнь поднял взгляд, глядя на него с лёгкой улыбкой в уголке губ. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но какое-то время не мог произнести ни слова из-за того, что слишком тяжело дышал, и с видимым трудом пытался снова взять под контроль собственное тело. Внезапно в воздухе раздался пронзительный свист, который, казалось, достигал самых облаков. Оглянувшись, они увидели, как в небо взмывают ослепительные фейерверки, распадающиеся на тысячи ярких искр, которые освещают улицу, словно вокруг стоит белый день. Сейчас же в опустевшем городе начали ощущаться какие-то неясные движения, приближаясь к ним со всех сторон. Улицы поначалу были пустынны и темны, но внезапно огни каждого дома зажглись один за другим, вытянувшись перед ними в цепочку ярких фонарей. Они обменялись взглядами и быстро скрылись в ближайшем переулке. Вскоре после этого, двери домов начали открываться одна за другой. Люди выбегали на улицы, размахивая оружием и собираясь в группы. Все они были одеты в одинаковые чёрные одежды. Это были мятежники. И было очевидно, что теперь происходит. Почему армия повстанцев исчезла как дым? Почему весь город Шоучунь был полон мужчин, но совсем не было женщин? Потому что весь город превратился в военный лагерь, причём иного рода: постоялые дворы снабжали повстанцев едой, а дома граждан предоставляли им кров для ночлега. Мирных жителей здесь больше не осталось; были только повстанцы, укрывшиеся в их домах. Войти в Шоучунь было всё равно, что попасть в хорошо расставленную ловушку. Неудивительно, что Хань Чжунвэнь, Лян Цзинь и остальные вели себя так дерзко, - они были полностью уверены в своём скором успехе. Само собой разумеется, что сейчас императорские министры оказались в крайне невыгодной ситуации. Даже невредимые, они не смогли бы противостоять целому городу, полному солдат. Длинные, ярко освещённые улицы представляли для них наибольшую опасность. Впрочем, тёмные, безлюдные и узкие переулки, подобные тому, в котором они прятались, тоже едва ли можно было назвать безопасными. Внезапно кто-то выскочил из ворот наместника верхом на лошади, что-то крича по пути. По его команде мятежники немедленно начали обыскивать всё вокруг. Су Шиюй невольно нахмурился. Перед началом банкета он хотел предусмотреть возможность непредвиденных обстоятельств, поэтому приказал Су Баю сесть в конную повозку и спрятаться неподалёку, ожидая новостей. Однако, переулок, в котором тот находился, теперь казался почти недосягаемым. Оставалось надеяться, что Су Бай сможет спрятаться достаточно хорошо, чтобы мятежники не нашли его прежде, чем цензор и маршал доберутся до него. Группа людей в чёрных мантиях уже приближалась к их укрытию. Несколько из них осторожно шагнули в тёмный переулок. * * * Скрываясь в темноте, Су Шиюй услышал, как стоявший рядом человек тихо вздохнул. Холодные пальцы, которые цензор сжимал, осторожно освободились и отодвинулись. Чу Минъюнь шагнул вперёд, навстречу противнику. Трупы падали на землю с глухим стуком, один за другим. Люди, стоявшие снаружи переулка, продолжали вбегать, не отставая от своих товарищей. Загнанный в угол, где не было ничего, кроме тупика, Су Шиюй, естественно, должен был пробиваться наружу. Он сосредоточился на укреплении своей внутренней силы, и хотя его движения всё ещё были ужасно утомительны и вялы, он всё же был способен справиться с несколькими противниками. Увидев, как, будто из-под земли, перед ним выросла чёрная тень и, не раздумывая, бросилась на него, он удержал запястье противника, как раз когда тот направил острый клинок ему в лицо, лезвие прошло меньше чем в чжане от его собственных глаз. Но цензору внезапно стало невозможно трудно оттолкнуть клинок ещё дальше. Он нахмурился. Как и ожидалось, ощущение совершенного бессилия уже поднялось по его позвоночнику и снова распространилось по всем его конечностям. Его внутренняя энергия застряла в меридианах и не могла течь свободно. Все старания выровнять её течение и разорвать блокировку только причиняли ему боль, не принося никакой пользы. Внезапно на голову человека в чёрном легла рука. С улицы проникал слабый свет. Су Шиюй видел, как крепкие бледные пальцы сжимали голову. У человека в чёрном пошла кровь изо рта и носа, а нож, которым он размахивал, вскоре упал на землю. * * * С нечитаемым выражением лица Чу Минъюнь держал меч в одной руке, а в другой - Су Шиюя. Они вышли из переулка и быстро направились вперед по длинной улице. Ещё одна группа людей в чёрном бросилась за ними в погоню, услышав шум их драки в переулке. Они ускорили шаги, но, завернув за несколько углов, столкнулись с другой группой людей в чёрных одеждах. Оказавшись заблокированными и спереди, и сзади, они не могли выбраться. Окинув взглядом окрестности, Су Шиюй заметил, что гостиница, в которой они останавливались, находится рядом, и она, как оказалось, пустует. Тогда ему стало очевидно, что маршал привёл их сюда намеренно. Чу Минъюй ещё крепче сжал его руку, прежде чем, легко оттолкнувшись от земли, взлететь в воздух, увлекая за собой Су Шиюя. Добравшись до верхнего этажа, он пробил окно и влетел в одну из пустующих комнат. В тот же миг маршал развернулся и принялся рубить флаги, развевающиеся на постоялом дворе. Когда брезентовые полотнища упали на головы преследователей, внизу воцарился хаос. Затем Чу Минъюнь, по-прежнему крепко вцепившись в цензора, провёл его по коридору в самую дальнюю комнату. Там они открыли окно и спрыгнули вниз. Их одежды развевались, пока они падали, и Су Шиюй слышал лишь лёгкое посвистывание ветра и хриплое дыхание маршала. Поскольку они уже осмотрели все комнаты в этой гостинице, планировка была им, разумеется, знакома. Они также знали, что за окном располагается узкий переулок, который как раз ведёт к месту, где их ждёт Су Бай. Найти другое решение в сложившейся ситуации было крайне сложно, поэтому вполне логично, что Чу Минъюнь, не раздумывая, выбрал такой короткий путь. Опустившись на землю, маршал с трудом удержался на ногах, опираясь на меч. Но тут же отпустил Су Шиюя и невольно отступил на несколько шагов назад. Он чуть не упал, но кто-то успел вовремя удержать его за талию. Но как только рука Су Шиюя коснулась его, Чу Минъюнь сильно задрожал. К тому же, рука Су Шиюя ощутила тепло и липкость свежей крови. Выражение лица Су Шиюя слегка изменилось. - Чу... Прежде чем он успел закончить предложение, Чу Минъюнь уже обнял его за шею. - Больно, - простонал он. В такой ситуации Су Шиюй не мог ничего ему возразить и не стал отстраняться. - Дай-ка я пощупаю твой пульс. - Это было всё, что он мог сейчас сказать. Затем он протянул руку, чтобы коснуться запястья Чу Минъюня. Однако, в следующее мгновение Чу Минъюнь отпрянул назад, рухнув на песчаную стену вместе с Су Шиюем, который всё ещё держался за него. Затем он сполз на землю, и его меч упал рядом с ним. Даже в темноте Су Шиюй ясно видел, насколько отвратительно теперь выглядит лицо Чу Минъюня. Однако, маршал всё же поднял на него взгляд и улыбнулся, несмотря на смертельную бледность. - Шиюй, - произнёс он беззаботным голосом, - боюсь... на этот раз... я... я действительно... Су Шиюй внезапно сжал его плечо крепче. Костяшки его пальцев побелели, и он опустил взгляд, не сказав ни слова в ответ. - Шиюй, - снова заговорил Чу Минъюнь, глядя на него, затаив дыхание, и в его голосе всё ещё слышалась лёгкая улыбка. - Поцелуй меня ещё раз... ладно? Тогда я умру без сожалений. Су Шиюй медленно перевёл взгляд на Чу Минъюня. Его собственные, чёрные как смоль, глаза застилали волны тьмы, руки невольно задрожали. Горло словно сжалось, и он не мог издать ни звука. Он осторожно прижался к Чу Минъюню, уткнувшись лицом в его грудь, а затем крепко зажмурил глаза. Преследовавшие их мятежники, казалось, были ещё далеко, потому что в узком переулке царила мертвая тишина. Чу Минъюнь, всё ещё державший его в объятиях, вдруг рассмеялся. - Эй, я всё ещё жду, когда ты меня поцелуешь. Что ты там вытворяешь? На этот раз голос его звучал совершенно обычно и даже жизнерадостно. Су Шиюй был ошеломлён: - Ты... Чу Минъюнь выпрямился, протянул руку, обхватил его лицо и ущипнул. Улыбка коснулась его глаз. - Я просто дразню тебя. Если бы я так легко умер, как бы я смог вообще дожить до этого дня? Сказав это, он попытался встать, но Су Шиюй остановил его, схватив за запястье. Чу Минъюнь хотел вырваться, но отделаться от императорского цензора оказалось непросто. Когда три пальца Су Шиюя коснулись его пульса, он увидел, как лицо цензора стало ещё более уродливым и жалким, чем у него самого. Пульс маршала был ужасно слабым и рваным, словно его жизнь висела на волоске. Чу Минъюнь посмотрел на него слегка виновато: - У тебя ещё есть время всё обдумать и поцеловать меня, правда. - Чу Минъюнь, - Су Шиюй без малейшего проявления эмоций в голосе назвал его полным именем, глядя прямо на него. - Су Гэгэ. - Закрой рот, наконец, - Су Шиюй сорвал с себя верхнюю одежду и начал осторожно перевязывать его рану на животе, слой за слоем. При этом лицо Су Шиюя было совершенно лишено эмоций. Глядя на него, Чу Минъюнь тихо и нежно прошептал ему: - Шиюй, я когда-нибудь говорил, что ты становишься особенно милым, когда злишься? Су Шиюй взглянул на него и мрачно сказал: - Говорил. Его план окончательно провалился. Чу Минъюнь с запозданием вспомнил, что это было в тот день, когда он вырвал две страницы из бухгалтерской книги во время расследования дела Тань Цзина и безбожно лгал цензору. На мгновение маршал замолчал, прежде чем предложить: - ... тогда давай просто сделаем вид, что я ничего не говорил. Су Шиюй не ответил. Он закончил перевязывать рану и обнял его за плечо, но Чу Минъюнь остановил его, прежде чем тот успел это сделать. - Эй, ты только что не позволил мне нести тебя в поместье, так что я тоже не позволю тебе нести меня. Су Шиюй пристально посмотрел на него, тихо вздохнул, а затем взял его за руку и положил её себе на плечо, помогая маршалу встать. В этот момент откуда-то издалека, из переулка, послышались шаги, перекликавшийся с тихим топотом лошадиных копыт, доносившимся до них с противоположной стороны вместе с приглушёнными криками и воплями. Су Шиюй поддерживал Чу Минъюня, когда они, вошли в переулок. Цензор сосредоточенно вслушивался в темноту; шаги, кажется, приближались к ним с самого конца переулка, и, кажется, это был всего один человек. Он шёл ни быстро, ни медленно, и звуки его шагов постепенно разносились эхом, распространяясь в кромешном мраке. Су Шиюй одной рукой крепко прижал Чу Минъюня к себе, а другой рукой поднял его меч. Внезапно его осенило, он вдруг понял, насколько лёгкими были шаги, приближающиеся к ним. Лю Юньцзы вышла из темноты, шаг за шагом проходя мимо, не бросив ни единого взгляда в их сторону, словно не замечая их. Она на мгновение замерла, затем, глубоко вздохнув, легко подбежала к входу в переулок и крикнула: - Цзымин!.. Почти сразу она вскрикнула от испуга, и тот, кто преследовал их, тоже поспешно среагировал, убрав нож обратно в ножны. Это был тот самый человек, который выехал из особняка наместника верхом и возглавил отряд мятежников в чёрных одеждах. Удивлённый мужчина спросил: - Госпожа?! Почему вы здесь? - Я... что ты здесь делаешь? Какие-то злодеи снова бесчинствуют на улицах? - спросила Лю Юньцзы, и голос её был полон тревоги. - Ты Цзымина не видел? Он убежал, пока я отвлеклась. Я уже долго его ищу, но так и не нашла! - Молодой господин на улицах? - удивился всадник. - Это плохие новости. А что, если его взяли в заложники... - Какие заложники?.. Что ты говоришь?.. - Госпожа, не беспокойтесь, - быстро сказал ей мужчина. - Наши люди сейчас прочесывают весь город, так что мы обязательно найдём молодого господина первыми! Сейчас на улицах очень небезопасно, я провожу вас в поместье. - Нет необходимости. Это недалеко отсюда, так что не беспокойся обо мне. Скорее, скорее найди Цзымина! - с тревогой воскликнула она. - Да, госпожа, - ответил мужчина, а затем нерешительно добавил: - Госпожа, в этом переулке позади вас... - Я уже проверила, но там вообще никого нет. Этот ребёнок очень быстро бегает, и я так боюсь, что он уже ушёл далеко, - сказала Лю Юньцзы. - Пожалуйста, вы должны найти его как можно скорее! - Понял, госпожа. Не волнуйтесь. Этот скромный подчинённый обязательно вернёт молодого господина в целости и сохранности! Пока они разговаривали, вокруг собрался небольшой отряд всадников, и теперь мужчина обернулся к ним, отдал приказ и поспешно ускакал. Остальные последовали за ним. Постепенно всё вокруг стихло. Лю Юньцзы стояла у входа в переулок, вглядываясь вдаль. Затем она обернулась со спокойным выражением лица, и в глазах её не было ни капли тревоги. Увидев приближающуюся к ним Лю Юньцзы, Су Шиюй тихо произнёс: - Спасибо за помощь, госпожа Хань. Интересно, есть ли у вас на это особая причина? Лю Юньцзы долго смотрела на них, а затем вздохнула. - Я прошу вас только об одном: сохраните жизнь моему мужу. Чу Минъюнь, смотревший на неё с большим интересом, невольно рассмеялся, услышав её слова: - Госпожа Хань, странно, что вы так говорите, ведь именно ваш муж сейчас охотится за нами. Ну, и когда же настанет наша очередь пощадить его? Выражение лица Лю Юньцзы не изменилось: - Независимо от того, выживут ли сегодня два министра или умрут, мой муж в конечном итоге окажется не на стороне победителя. Учитывая всё это, я надеюсь, что оба министра смогут пощадить моего мужа, когда им удастся выбраться из опасности. - То, что вы только что сказали, напомнило мне кое о чём, - сказал Чу Минъюнь. - Как Хань Чжунвэнь, наместник уезда, только что занявший место предыдущего, смог мобилизовать повстанческую партию правителя Хуайнаня? Кто стоит за ним? - Если министры согласны отпустить моего мужа, я, естественно, отправлю вам письмо с указанием личности этого человека в знак благодарности, после того как будет подтверждено, что моя семья в целости и сохранности. Чу Минъюнь сглотнул подступившую к горлу кровь и тихонько закашлялся. Затем он холодно улыбнулся ей и спросил: - Ты что, пытаешься сейчас с нами договориться? А если мы не согласимся? Ты пойдёшь и вернёшь этих людей? Лю Юньцзы покачала головой: - Раз уж я решила помочь вам, то не отступлю от своего слова. Разве не разумнее было бы пожертвовать жизнью моего мужа ради жизни двух уважаемых министров? - С чего ты взяла, что нам вообще нужна твоя помощь? - ответил Чу Минъюнь с язвительным смехом - Ты думаешь, я разучился убивать? - Но я уже помогла уважаемым министрам, так что они действительно в долгу передо мной, - сказала Лю Юньцзы, повернувшись к Су Шиюю. - Поскольку господин Су - благородный человек, он, естественно, никогда не забывает платить за доброту. Возможно, вы сочтёте меня подлой, но даже если так, я лишь молю вас проявить милосердие и сохранить жизнь моему мужу. Улыбка Чу Минъюня стала шире, и он сказал: - К сожалению, благородный человек, о котором ты говоришь, сейчас в плохом настроении... Су Шиюй бросил на него действительно недобрый взгляд, и маршал тут же закрыл рот. Су Шиюй перевел тот же взгляд на Лю Юньцзы и вздохнул: - Госпожа, раз вы так ясно знаете правду о его злодеяниях, почему же вы продолжаете упорно следовать за ним по ложному пути, с самого начала и до сих пор? Лю Юньцзы помолчала немного, а затем слегка приподняла голову. В её глазах блестели слёзы. Тихо рассмеявшись, она мягко ответила: - Господин Су, я не следую за ним слепо. Она стала его женой в четырнадцать лет. Счастье пришло к ней в пятнадцать. Она была готова жить и умереть с ним. Затем она опустилась перед ними на колени. - Эта скромная женщина больше ни о чём не может просить, кроме как о том, чтобы вы сохранили жизнь моему мужу. Ранее я уже доказала своё искреннее желание спасти его. В будущем я обязательно разоблачу главу этого заговора. Я знаю, что молчание господина Су - золото, но я умоляю вас дать мне обещание! Чу Минъюнь повернулся и посмотрел на Су Шиюя, который смотрел на Лю Юньцзы безжизненными глазами и сохранял спокойное выражение лица. Он не выглядел ни грустным, ни радостным. Через мгновение он наконец заговорил снова: - Да, благородный человек должен отплатить за оказанную ему доброту. Госпожа Хань проявила к нам великую доброту, спасая нас, и я безмерно благодарен вам. - Он немного помолчал. - Просто этот скромный Су, видимо, недостаточно хорош, чтобы оправдать ваши похвалы, потому что он не достоин называться благородным человеком. Закончив говорить, он помог Чу Минъюню подняться и повернулся, чтобы уйти, скрывшись в глубине переулка. Лю Юньцзы наклонилась в земном поклоне в сторону, куда они ушли: - Господа, умоляю вас, ради этой скромной женщины и Цзымина, пожалуйста, сохраните жизнь моему мужу! - Голос её дрожал, и она начала рыдать. Ответа не было. Их силуэты уже растворились в темноте, исчезнув вдали. Они ни разу не оглянулись. * * * Конная повозка была спрятана в самом конце соседнего переулка. К счастью, никто не нашёл её раньше них двоих. Су Бай долго прятался там, прислушиваясь к шуму. Увидев едва переставлявших ноги министров, он тут же побежал к ним. Он воскликнул: - Молодой господин, наконец-то вы здесь! Вы ранены! Почему так много крови... - Давай-ка уедем из города как можно скорее. Остальное объясним позже, - ответил Су Шиюй, поддерживая Чу Минъюня и первым усаживая его в повозку. - Но молодой господин, весь город уже оцеплен, как же нам выбраться? - обеспокоенно спросил Су Бай. - Если мы не хотим умереть здесь, в этом городе, попав в ловушку, мы должны попытаться любыми способами сбежать, даже если для этого нам придется пробираться наружу силой. Затем Су Шиюй сам сел в повозку. - Ладно... - ответил Су Бай, стиснув зубы. Он специально накинул поверх халата ещё один плащ, поэтому натянул капюшон, чтобы скрыть лицо, и, прежде чем вернуться на своё место, крикнул: - Шевелись! Лошадь с ржанием побежала рысью, стуча копытами и быстро поскакав прочь. В повозке Су Шиюй одной рукой сжимал меч. Он очень старался восстановить дыхание и собраться с силами, но внезапно почувствовал, как кто-то тянет его за край одежды. Открыв глаза, цензор увидел Чу Минъюня, облокотившегося на стену повозки. Его лицо выглядело ещё хуже, чем прежде. Оно было белым, как чистый лист бумаги, готовый к рисованию. - ...могу я... сказать... ещё одно предложение? - поинтересовался Чу Минъюнь. Су Шиюй посмотрел на него, не выражая ни согласия, ни возражения на его просьбу. Брови Чу Минъюня были крепко нахмурены, он собрался с силами и сказал: - Коснись моей груди... Цензор стадальчески закатил глаза: - Чу... - ...Там есть бронзовый талисман... из Райской Башни, - старательно и с трудом добавил маршал, выглядя немного обиженным. Су Шиюй помолчал несколько мгновений, а затем осторожно потянулся к его груди. Там действительно висел бронзовый талисман в виде зверя. У него была змеиная голова, четыре ноги и один рог на лбу. От него исходила мощная и угрожающая аура. * * * Вдоль крепостных стен и башен города Шоучунь пылали ряды факелов, освещая окрестности, как днем. Солдаты у городских ворот, крепко держа алебарды в руках, внимательно следили за улицами города. Начальник стражи не смел расслабляться. Увидев несущуюся навстречу конную повозку, он тут же взмахнул мечом и громко крикнул: - Согласно официальному приказу наместника, сегодня ночью никому не разрешается покидать город! Кто вы? Алебарды, одна за другой, угрожающе опустились, мечи выскользнули из ножен, сверкая острыми лезвиями. Неизвестный внезапно осадил коня, остановив повозку. - Кто вы? - снова спросил начальник стражи. Человек опустил лицо, скрытое широким капюшоном. Он промолчал в ответ. - Подозрительный. Возьмите его! - приказал начальник стражи. Но прежде чем его люди успели сделать хоть один шаг, из-за занавески повозки внезапно вытянулась рука, державшая бронзовый талисман, который ярко блестел, отражая свет факелов. - Ваше Высочество... - прошептал стражник, внезапно выпустив меч. Затем он взмахнул рукой, приказывая подчинённым опустить оружие, и, не раздумывая, быстро отдал приказ тем, кто находился у ворот: - Скорее открывайте городские ворота! Едва они выехали из города, Су Бай хлестнул коня, чтобы погнать его быстрее. Тот помчался галопом, словно сумасшедший. Когда они отъехали подальше, Су Бай обернулся, чтобы взглянуть на бескрайние равнины позади него; полоса крепостных огней казалась теперь такой же далёкой, как звёзды на небе. Только тогда его затекшие пальцы смогли хоть немного ослабить хватку на кнутовище. Су Бай безвольно оперся на стенку повозки, тяжело дыша. Он был весь в поту. В повозке Су Шиюй внезапно почувствовал, как Чу Минъюнь всем своим весом наваливается на него. Обернувшись, он увидел, что маршал потерял сознание. Су Шиюй коснулся крови на его одежде, и понял, что она уже остыла. * * * В южном военном лагере помощник генерала Сюй Шэнь отдернул занавеску, чтобы войти в палатку. Он взглянул на Чу Минъюня, лежавшего без сознания на походной кровати, и почтительно сказал императорскому цензору: - Господин Су, состояние маршала уже не внушает опасений. Больше не о чем беспокоиться. Поскольку уже глубокая ночь, господину Су следует отправиться к себе и отдохнуть. Су Шиюй посмотрел на него и мягко улыбнулся: - Мы приехали сюда так внезапно сегодня вечером, принесли дурные вести, и с тех пор доставили вам столько хлопот. Спасибо за вашу тяжёлую работу. - Это всего лишь мой долг, господин. Пожалуйста, не церемоньтесь, - ответил Сюй Шэнь. - Ваша резиденция уже подготовлена. Должен ли этот скромный подчинённый отвести господина туда прямо сейчас? Су Шиюй покачал головой, снова взглянув на Чу Минъюня. - В этом нет необходимости. Я просто останусь здесь на ночь. - Не волнуйтесь, господин. Я пришлю кого-нибудь охранять это место, - сказал Сюй Шэнь. - Поскольку господин Су тоже ранен, вам следует пойти отдохнуть. - Всё в порядке, - сказал Су Шиюй. - На завтра у вас, должно быть, запланировано множество дел. Не беспокойтесь обо мне. Идите и отдохните. После этих слов Сюй Шэнь перестал его уговаривать, поклонился и ушёл. В тот же миг в военной палатке стало необыкновенно тихо. Слышны были только шорох и шелест ночного ветра, проносившегося снаружи. Су Шиюй молча смотрел на Чу Минъюня, его взгляд скользил от бровей к уголкам носа и губ. Он делал это сосредоточенно и тихо. Спустя несколько мгновений он внезапно протянул руку и осторожно погладил закрытые глаза Чу Минъюня, медленно скользя пальцами по его коже. Глядя на него, опустив взгляд, Су Шиюй тихонько рассмеялся. Затем он сказал почти шёпотом: - Часто я ошибочно принимаю тебя за ужасно сентиментального человека. Но ты только кажешься таким. Цензор долго молчал, пристально глядя на Чу Минъюня. Сохраняя свою особую строгость и осторожность, он, наконец, прошептал, слово за словом: - Я люблю тебя. Только тебя.