Этот господин, должно быть, болен?

Враг превосходил их числом. Более того, всё это длилось уже очень долго. Несколько теневых стражей, наконец, не выдержали и рухнули на землю. Теперь, когда тени деревьев больше не скрывали их, силуэты преследователей можно было разглядеть за пределами леса, хотя бамбуковые заросли по-прежнему оставались темными и окутанными тайной. Внезапно они ощутили присутствие нового игрока. С силой, способной раскалывать горы и скалы, мимо них пронеслась фигура, обладавшая одновременно страшной мощью и невообразимой скоростью. В одно мгновение ещё два теневых стража упали на землю, позволив противнику прорваться сквозь их защиту и броситься прямиком в глубины бамбукового леса. Оставшиеся стражи всё ещё вели ожесточённый бой с имперскими солдатами наместника. Со своего места они поспешно закричали: - Господин, берегитесь! Чу Минъюнь осторожно положил Су Шиюя на землю. Затем он развернулся и ударил рукой наотмашь, не глядя, вызвав порыв ветра, словно приливную волну. Бамбуковые деревья зашелестели, посыпались листья. Но противник отказался уклоняться или отступить, продолжая стоять прямо. Направление его меча в последний момент изменилось, и он без колебаний нанёс удар, пронзив живот Чу Минъюня чуть выше пояса. Лян Цзинь преуспел всего одним движением. Он не обращал внимания на боль в собственной груди от пропущенного чужого удара, и на его лице появилась улыбка. Воспользовавшись моментом, пока клинок всё ещё был вонзен в тело маршала, он перехватил рукоять и резко взмахнул мечом. Этого движения оказалось достаточно, чтобы вызвать тихий стон у Чу Минъюня, который нахмурился, бросив на него убийственный взгляд. Лян Цзинь вытащил меч и отступил на несколько шагов назад. Затем он предпринял ещё один выпад, атакуя его прямо. Он намеревался лишь теснить безоружного императорского маршала шаг за шагом, пока тот не потеряет способность отбиваться. Вместо отступления Чу Минъюнь нырнул под следующий удар и шагнул навстречу. Лян Цзинь тут же заметил, как изменился взгляд маршала, который внезапно стал яростным, а его тело - молниеносным. Лян Цзинь почувствовал неприятный холодок в сердце. Он не успел как следует рассмотреть, но ощутил, как кости его запястья вдруг потеряли всякую чувствительность. Прежде чем крики боли вырвались из его горла, маршал оказался совсем рядом и уже вцепился в его шею. Лян Цзинь был мгновенно поднят в воздух, и его меч упал в руку Чу Минъюня. Одной рукой маршал держал его за шею, а другой направил меч в плечо противника. В следующее мгновение он внезапно отсек Лян Цзиню плечо и руку, забрызгав всё вокруг тёплой кровью. Лян Цзинь издал крик. Но из-за того, что ему сдавливали горло, крик этот был таким пронзительным и страшным, что стражи, стоявшие к ним спиной, невольно почувствовали холод, пробежавший по спинам. Чу Минъюнь медленно вздохнул, продолжая сжимать его шею. Слегка охрипшим голосом он сказал Лян Цзину: - Я говорил, что хочу оторвать тебе ноги. Но подумать только, ты сам пришёл и сдался мне. Хочешь, чтобы я похвалил тебя за послушание? И тогда крики стали ещё громче, с каждым мгновением становясь всё страшнее. Шум продолжался долго, пока голос не охрип, после чего крики перешли в прерывистые всхлипывания. Спустя долгое время всё, наконец, стихло, оставив после себя совершенно мёртвую тишину. Теневые стражи не могли видеть того что происходило, но, тем не менее, они отлично видели бледные и испуганные лица имперских солдат перед ними. Те даже невольно отступили назад, пристально глядя на то, что происходило за спинами стражей. Они невольно дрожали всем телом, словно увидели злобного духа. - Идите сюда. Двое оставшихся стражей переглянулись, а затем развернулись и направились к Чу Минъюню, изо всех сил стараясь не обращать внимания на кровь и плоть, размазанные по земле. Су Шиюй лежал, прислонившись к толстому бамбуковому дереву. Он всё ещё был без сознания, его голова была опущена, а глаза закрыты. Чу Минъюнь наклонился к нему и осторожно пригладил его выбившиеся пряди волос рукой, ещё не обагрённой кровью. Затем он сказал стражам: - Охраняйте его как следует. С ним ничего не должно случиться. После небольшой паузы он повернулся к Су Шиюю и тихо добавил: - Он мой баобэй, просто чтобы вы знали. - Да, генерал, - одновременно ответили стражи. Чу Минъюнь поднял меч и повернулся, чтобы уйти, легко пробираясь сквозь густые бамбуковые заросли. Резким движением руки он стряхнул с клинка кровавые капли. Яркий свет отразился от острия и упал на его лицо. Этот человек с мечом был залит кровью с головы до ног. Кровь капала с кончиков его иссиня-чёрных волос, стекая по бледному и жуткому лицу. Имперские солдаты стояли, дрожа от страха. Но они не осмеливались отступать дальше. Они схватились за мечи и свирепо посмотрели на него, как это обычно бывает при встрече с сильным врагом. Затем они собственными глазами увидели, как его глаза и брови изогнулись в улыбке, страшнее которой они ничего не могли бы вспомнить. В следующее мгновение маршал взмахнул мечом, и клинок его вспыхнул, почти прорезав мрак темной ночи. Господин Шэнь, наблюдавший за происходящим издалека, с тревогой обратился к Хань Чжунвэню: - Господин Хань, разве вы не видите, что это только пробудило в нём жажду убийства... что же нам следует делать? Лицо Хань Чжунвэня было суровым. Тем не менее, он ответил спокойно, сказав: - Смотри внимательно. Темное пятно над поясом его одежды с каждым мгновением становится всё темнее и больше. Это показывает, что рана всё ещё кровоточит. Более того, он всего лишь один против толпы и долго не продержится. - Но с такой скоростью, с которой он движется, вполне возможно, что ему удастся прорваться... Хотя весь город находится под контролем господина Ханя, поведение маршала в таком состоянии все-таки создаст нам больше ненужных проблем... - сказал господин Шэнь. Хань Чжунвэнь нахмурился. Он на мгновение задумался, а затем отдал приказ людям, стоявшим слева и справа от него: - Разве эту штуку уже не доставили сюда? Выпустите его. * * * Кап... Кап... кап... На лоб Су Шиюя капала какая-то жидкость. Она была тёплой. Он осторожно стёр её кончиками пальцев, которые оказались неожиданно холодными. В ушах раздавался звук, отдалённо напоминавший чьё-то частое и прерывистое дыхание. Звук показался ему очень знакомым. Очень медленно моргнув несколько раз, Су Шиюй добился того, что его зрение постепенно прояснилось. Оно всё ещё было тусклым, но краем глаза он всё же разглядел тёмно-красный узор с лотосом. Его чувства понемногу пробуждались, и очень нескоро он осознал, что сидит, прислонившись к дереву. Су Шиюй медленно поднял глаза и сосредоточил взгляд на лице человека перед собой. Небо всё ещё было темным и тихим, как свежевырытая могила. Чу Минъюнь смотрел на него сверху вниз, кровь капала с его подбородка. Его бледное лицо стало ярко-красным от крови, но глаза оставались ясными и яркими, словно звёзды. ... Больше всего я ненавижу тех, кто лжет и пользуется чувствами других. ... А как насчет тебя самого? Как следует относиться к тебе? Некоторое время спустя, Су Шиюй медленно поднял руку, осторожно стёр с лица кровь и очень тихо спросил: - Как ты дошел до такого состояния... - Шиюй...? - Чу Минъюнь на мгновение остолбенел. Затем он поспешно схватил его руку и потёр её о своё перемазанное кровью лицо; на мгновение он замер, а потом резко кинулся вперёд и крепко обнял его. Только тогда Су Шиюй действительно услышал хриплый голос Чу Минъюня. Тот произнес: - Ты чуть не напугал меня до смерти. Су Шиюй тихонько рассмеялся. Он похлопал маршала по спине, но внезапно замер. Затем он дёрнул головой набок и сплюнул огромный глоток крови, которая уже успела почернеть. - Шиюй... - позвал Чу Минъюнь, нервно взглянув на него. Цензор покачал головой, вытирая кровь с губ: - Не волнуйся, это отрава, накопившаяся в теле. Со мной всё будет хорошо. Он не лгал, он действительно чувствовал, что его разум постепенно проясняется, а тело начинает понемногу восстанавливать силы. Су Шиюй попытался встать, а затем ободряюще улыбнулся Чу Минъюню: - Ты в порядке? - спросил он. - Я в порядке, - сказал Чу Минъюнь. - Имперские солдаты мертвы, так что Хань Чжунвэнь должен был сейчас послать за нами подкрепление. Я собирался вывести тебя отсюда, но он нашёл какого-то злобного духа, неизвестно откуда взявшегося, чтобы тот стоял на страже у ворот. Все мои теневые стражники уже погибли от рук этого чудовища. Они уже вышли со двора и достигли конца бамбукового леса, так что больше спрятаться было негде. Однако, они действительно находились очень близко к выходу из поместья. С такого расстояния Су Шиюй смог заметить злого духа, о котором упоминал Чу Минъюнь, хотя едва ли можно было разглядеть, что это была человеческая фигура. Он сидел на корточках на земле с растрёпанными волосами. Если бы не нож в руке, он больше походил бы на зверя, чем на человека. Он был единственным, кто стоял у ворот, несмотря на огромное открытое пространство перед ним. Хань Чжунвэнь, должно быть, тоже боялся его, учитывая, что даже он не осмеливался поставить рядом с ним своих солдат. Боль в теле всё ещё оставалась. Су Шиюй прижал ладони к груди и медленно глубоко вздохнул. - ...Это действительно человек? - Он должен быть человеком. Он действительно неплохо владеет боевыми искусствами. Но, похоже, он безумец. - Чу Минъюнь отвёл взгляд и уставился на цензора. - Шиюй, как ты себя чувствуешь? - Моя внутренняя энергия всё ещё не циркулирует из-за какой-то преграды, поэтому, боюсь, я не смогу использовать большую часть своих навыков и сил, - ответил Су Шиюй. Затем он посмотрел на кровь, забрызгавшую Чу Минъюня с головы до ног, и нахмурился. - С другой стороны, ты в порядке? Если с тобой ничего не произошло, почему ты такой бледный? Чу Минъюнь мрачно рассмеялся. - Чепуха! Просто я перепугался из-за тебя, - сказал он, держа Су Шиюя за руку. - Тем лучше, что ты сейчас не можешь использовать свои боевые навыки. Покорно держись за меня крепче. Твой муж тебя вытащит. Они уже смутно слышали шаги подкрепления, посланного наместником вслед за ними. Ситуация была критической, поэтому у Су Шиюя не было ни времени, ни сил отвечать, и он просто схватил маршала своими ледяными пальцами, как ему было сказано. Вместе они вышли из бамбуковой рощи и устремились к воротам поместья. Как только они выбрались из укрытия, позади них раздался крик. Солдаты подкрепления тут же ускорили шаги, чтобы догнать их. Как только злобный дух перед особняком увидел их двоих, жуткая дрожь пробежала по его телу, и он бросился на них. В этой ситуации они оказались фактически зажаты между врагами спереди и сзади. Чу Минъюнь одним шагом приблизился к Су Шиюю, взмахнув мечом, словно собираясь извергнуть луч света. Он был быстр, словно порыв яростного ветра. Затем он нанёс удар, несущий в себе энергию, подобную грому, вселяющему в душу леденящий трепет, с которым не справилась бы никакая защита. Но неожиданно злобный дух выпустил нож из руки, едва бросившись вперёд. Нож со звоном упал на землю, и меч Чу Минъюня вонзился ему в грудь. Раздался приглушённый звук пронзающего плоть лезвия, и кровь призрака хлынула фонтаном. К их великому удивлению, он вдруг заговорил хриплым, режущим уши голосом, дрожащим от страха: - Господин... Чу Минъюнь на мгновение опешил, как и Су Шиюй, которому голос показался необъяснимо знакомым. - ...Мне... жаль. - Безумец с трудом поднял голову и посмотрел на Су Шиюя. Из-под спутанных волос по бледному, костлявому лицу текли мутные слёзы. Неудержимо дрожа, он воскликнул: - Мне так жаль... Господин Су... Су Шиюй старательно пытался распознать тощее, словно призрачное, лицо перед собой. - ...Ло Синь? - предположил он. - Я... разочаровал... тебя... - Тело Ло Синя тряслось и неудержимо содрогалось, он сжимал меч, торчащий из груди. Он едва стоял на ногах, а на земле уже скопилась большая лужа крови. Слёзы ручьём струились по его лицу. - Простите, господин, простите... но я... не... - всхлипывал он уже совсем охрипшим голосом, и ему, казалось, было трудно вымолвить хотя бы одно слово. - Я действительно... не предавал... вас... - Мы это уже знали, - ответил Су Шиюй с тихим вздохом. Люди позади уже догоняли их. Несмотря на слёзы в глазах Ло Синя, на его губах играла улыбка, когда он смотрел на них двоих. Слёзы продолжали течь по его улыбающемуся лицу, пока он падал назад. Меч выпал из его груди, оставляя на клинке след крови Ло Синя. Его костлявые руки нащупали нож на земле, и он собрал все силы, чтобы издать хриплый крик. - ...уходите немедленно! Затем он резко встал, словно потратил всю свою силу на это, и, оттолкнувшись от Чу Минъюня и Су Шиюя, ринулся в гущу приближающихся имперских солдат, размахивавших мечами. Он чувствовал себя так, словно ему с трудом удалось разорвать железные оковы и выбраться из кромешной тьмы тюремной камеры. Он чувствовал себя так, словно его только что резко разбудили под палящим солнцем, и всё это казалось бесконечным сном. Ярко-красные ворота особняка распахнулись за его спиной. Он заслонил их обоих своим телом, пока ворота плотно закрывались. Ночное небо было таким же тёмным, как и всегда; ни единого проблеска лунного света. Однако бесчисленные клинки перед ним сверкали так ярко, что казались ослепительными. Безумная энергия, которая подпитывала его и гнала на врагов, уже начала покидать его тело, как и кровь, и тепло. В этот момент Ло Синь был спокойнее, чем когда-либо в жизни, и у него даже осталось несколько мгновений, чтобы вспомнить, как Су Шиюй советовал ему читать больше книг. Но он был настоящим глупцом, - знал только боевые искусства, поэтому ему было очень трудно понять намерения императорского цензора. Он читал «Книгу документов» и «Сто школ мысли» с таким рассеянным видом, что, кажется, проглотил их целиком, не разжёвывая. Но, подумать только, он всё же смог процитировать несколько предложений в такой момент. Он смутно помнил строки, и выглядели они примерно так: Конфуций говорил, что нужно стремиться к благожелательности, а Мэн-цзы - к праведности. Только стремясь к праведности, можно достичь благожелательности. Чему можно научиться, читая книги мудрецов? Отныне я больше не буду сожалеть ни о чём.