Этот господин, должно быть, болен?

Внезапно Чу Минъюнь и Су Шиюй остались одни во дворе. Уголь в печи тихо потрескивал, а на улице завывал ветер. Вокруг снежинки лениво плясали, отражая яркий лунный свет в глубокой ночи. В резиденции маршала воцарилась такая тишина, что казалось, будто здесь нет ни души. - Я думал, что мой дом уединенный, но я не ожидал, что твое жилище окажется таким же безлюдным, - вдруг сказал Су Шиюй. Усмехнувшись, Чу Минъюнь неторопливо ответил: - Я никогда не любил праздники. Раз мне никто не нужен, я отпустил слуг домой. У меня нет семьи, так зачем мне портить чужие семейные встречи? Су Шиюй молча кивнул и протянул ему кумкват, который только что очистил. В ответ Чу Минъюнь улыбнулся, приподняв брови. Даже не протянув руку за кумкватом, он лишь пристально посмотрел на Су Шиюя и спросил: - Господин Су обращается со мной как с трёхлетним ребёнком? Пытаешься утешить меня одним кумкватом? Су Шиюй на мгновение онемел. Взглянув на наполовину очищенный кумкват в другой руке, он протянул его маршалу вместе с полностью очищенным. Улыбка Чу Минъюня стала шире. Затем он надулся и спросил: - Как может быть достаточно двух? - Если ты не хочешь их есть, так и скажи, - заметил Су Шиюй, убирая руку. - Кто сказал, что я не хочу их есть? - Чу Минъюнь схватил его за руку. Су Шиюй усмехнулся и почему-то вдруг не отдернул руку. За пределами двора шум ветра и снега постепенно затихал. Тихий звон колокольчиков, оберегающих цветы, смешивался с хрустом падающего с карниза льда. Отломив кусочек кумквата, Чу Минъюнь вдруг задумался: - Кстати, что ты недавно говорил о том, что в прошлом тебя заперли в Восточном дворце вместе с Его Величеством? - Ничего примечательного, - сказал Су Шиюй с тихим вздохом. - Когда я слышу, как господин Су описывает что-то таким образом, это кажется еще более стоящим внимания. Су Шиюй на мгновение замолчал. Затем он взглянул на маршала и сказал: - Его Величество всегда были слишком доверчивы к другим. Когда он был наследным принцем, он случайно сказал что-то не то в присутствии слуг. Кто-то передал его слова покойному Императору, и тот в наказание запер его в Восточном дворце в канун Нового года. Я был его товарищем по учёбе и всю ночь помогал ему переписывать книги. Вот и всё. Чу Минъюнь не удержался и в знак сочувствия вернул ему один кумкват. Су Шиюй посмотрел на него с улыбкой. Он вдруг подумал немного и сказал: - Кстати, есть кое-что, о чём я давно хотел спросить, но всё никак не мог найти подходящего момента. - Хм? - Вы уже прочитали приговор по делу моего дяди, не так ли? - Вы имеете в виду то, что участие правителя Хуайнаня в этом деле было намеренно скрыто Вами, верно? - спросил Чу Минъюнь. - Я почти догадываюсь, что Вы хотите сделать. Су Шиюй удивлённо повернул голову и посмотрел на него: - Правда? - Господин Су, - Чу Минъюнь медленно вздохнул. - В конце концов, я ухаживал за Вами больше полугода. Разве я не должен начать хотя бы немного лучше Вас понимать? - Неужели? - Да, конечно, я догадываюсь, что ты собираешься сделать и чего добиться. Но... - Чу Минъюнь оперся на одну руку и наклонился к Су Шиюю. Его бледные пальцы коснулись белой одежды цензора, чуть ниже уровня груди. - Но я не могу догадаться, о чём ты сейчас думаешь. Су Шиюй слегка напрягся, но не уклонился. Он опустил взгляд и спросил: - Что именно Вы хотите угадать, господин Чу? Чу Минъюнь тихо рассмеялся: - Мне так много хочется угадать. Например, кем я для тебя являюсь, и... Он на мгновение замолчал, постепенно поднимая взгляд, чтобы встретиться с глазами Су Шиюя, а затем продолжил: - ...зачем ты пришёл сюда этой ночью. Говоря, он чертил круги на его груди, надавливая на сердце без всякой силы, но и без нежности. Движения постепенно замедлялись, становясь несколько неопределёнными. Су Шиюй поймал его руку и прижал своей, а затем тихонько рассмеялся: - Тебе так важно знать, почему? - спросил он. - Конечно, это важно, - Чу Минъюнь изогнул брови и улыбнулся. - Цинь Чжао думает, что ты делаешь это только ради Ду Юэ, но я так не думаю. Но, если ты пришёл сюда не ради Ду Юэ, то мог ли ты прийти ради меня? - Можно было бы подумать, что господин Чу сразу предположит последнее, исходя из Вашего обычного образа мышления. Чу Минъюнь снова вцепился в его руку и посмотрел ему в глаза: - Ответь на мой вопрос. Но Су Шиюй не знал, что ответить. Прежде всего, он сам не понимал, почему вдруг решил приехать сюда. По правде говоря, не всё в мире можно объяснить разумом. Большинство поступков совершаются по спонтанным порывам. Но Чу Минъюнь, вероятно, не поверил бы ему, если бы он сказал это. Подумав немного, Су Шиюй спрятал свою руку и слабо улыбнулся: - Это действительно из-за тебя. Чу Минъюнь слегка опешил, услышав столь невероятный ответ. Теплый свет, исходивший от углей, отражался в улыбающихся глазах императорского цензора, когда тот спросил: - Господин Чу, Вы забыли, что именно Вы пригласили меня сюда у Его Величества? Придя в себя, Чу Минъюнь слегка приподнял брови: - Конечно, я не забыл. Значит ли это, что господин Су пришёл сюда, потому что ему было одиноко этой ночью? В его словах всегда чувствовался скрытый неприличный подтекст. Су Шиюй отвёл взгляд и быстро сменил тему разговора: - В любом случае, я обсудил это дело с Его Величеством. Мы решили поручить мне объехать вассальные земли и арестовать гуна Хуайнаня после возобновления работы суда в новом году. Тогда мы воспользуемся случаем ещё раз обсудить Ваше дело в суде. - Я почти ожидал, что ты так и сделаешь. Но какое это имеет отношение ко мне? - Мы уладили дело моего дяди, чтобы не вызвать подозрений у правителя Хуайнаня. Это было неизбежно сделано в спешке, и это, вероятно, показалось подозрительным. Ведь ранее были доказательства, которые явно указывали на Вас, и это ввело многих в заблуждение. Более того, в последние дни слухи уже распространились и по уезду Фуфэн. Боюсь, что общественность всё ещё тайно считает Вас истинным виновником убийств. Чу Минъюнь, не обращая на это внимания, спросил: - Ну и что? - Сейчас господина Чу будут несправедливо критиковать. Но Вы можете быть спокойны, потому что я обязательно опровергну все ложные обвинения в Ваш адрес, чтобы очистить Ваше имя, после того, как правитель Хуайнаня будет признан виновным. - Вам не нужно этого делать. Меня не волнует, что обо мне думают другие, - Чу Минъюнь безразлично улыбнулся. - Кроме того, обычные граждане никогда не были посвящены в тайны суда. Зачем вообще им это объяснять? На лице Су Шиюя появилась легкая улыбка, когда он сказал: - Даже если господину Чу все равно, долг цензора - развеять ложные подозрения, поэтому я обязан это сделать. Чу Минъюнь на мгновение застыл, склонив голову набок, и вдруг опустил её, а затем тихонько рассмеялся. Больше он на эту тему не заговаривал. Снаружи ветер и снег уже стихли. Внезапно в воздухе возник непрерывный звон колоколов, возвещая о наступлении полуночи. Раздались звуки взрывающихся петард, и в небе начали разлетаться маленькие кусочки красной бумаги. Бесчисленные фейерверки заполнили чернильное небо, расцветая яркими красками, словно взрыв тысячи звёзд, и производили достаточно шума, чтобы разбудить спящую глубоким сном ночь. - Эй, - вдруг заговорил Чу Минъюнь, глядя в небо. - Хочешь пойти со мной и запустить фейерверк? - Вы приготовили фейерверки, господин Чу? - с сомнением спросил Су Шиюй. - Нет, конечно! Но у Ду Юэ они есть, и я знаю, где он их спрятал. - Ты не боишься, что А-Юэ придет и будет ругать тебя завтра, когда проснется? - Не волнуйся, - Чу Минъюнь посмотрел на него и подмигнул, - просто ты скажешь ему, что ничего не видел. Ду Юэ может мне и не поверить, но тебе он точно поверит. - Почему я должен помогать господину Чу лгать? - с улыбкой спросил Су Шиюй. Чу Минъюнь потянул Су Шиюя за руку и направился к выходу из двора: - Потому что теперь ты мой соучастник. Связка фейерверков была спрятана в углу коридора. Они вынесли их во двор, разложили по одному и обнаружили, что Ду Юэ купил кучу фейерверков. Зажигая два из них, Чу Минъюнь повернул голову и заметил, как Су Шиюй разглядывает фейерверк, напоминающий лотосовый фонарь. - Этот сгорает быстро, поэтому его нужно зажечь последним. - Хорошо. Есть ли что-то ещё, на что мне следует обратить внимание? Чу Минъюнь немного подумал и сказал: - Когда закончишь поджигать, не забудь быстро подбежать ко мне и крепко обнять. Су Шиюй, не найдя слов, задумался на мгновение, прежде чем спросить: - Зачем? - Я боюсь, что позже ты можешь испугаться громких звуков. -...как мило с Вашей стороны, господин Чу. Фитиль горел багрово-красным пламенем, и оно бодро поднималось вверх, с громким треском. Потом лучи пламени взмыли в небо. Фейерверки расцвели в бездонной темноте, высекая ослепляющие искры, которые падали, словно звёздный дождь. Это было поистине прекрасное зрелище. Когда их фейерверки потускнели, небо озарили фейерверки другого дома. Радостные раскаты грома были слышны как издалека, так и вблизи. Дети смеялись, бегая по переулку. Их поющие голоса едва доносились через ярко-красные кирпичные стены, разделяющие дома, и сквозь плотный дым, слегка пахнущий порохом. Дети пели о луне, сияющей над разными странами, и о семьях, встречающих Новый год, - одни счастливые, другие грустные. "Некоторые счастливы, некоторые грустны", - мысленно повторял Су Шиюй. Он невольно нахмурился, а потом тихонько рассмеялся. В такие праздники, как этот, люди, обычно проводящие свою жизнь в одиночестве, естественно, испытывали некоторую грусть. Он покосился и заметил, что ещё один одинокий мужчина уже направился к цветущим алым сливам в саду и, присев на корточки, сосредоточился на сгребании снега. Су Шиюй подошёл и опустился на колени рядом с ним, молча наблюдая, как его костлявые руки формируют два снежка. Внезапно он улыбнулся и сказал Чу Минъюню: - Я что-нибудь для тебя слеплю. Он тут же собрал пригоршню снега и слепил из него небольшое овальное тело. Затем он прижал к нему круглый снежок, чтобы сделать из него голову, и кончиками пальцев аккуратно вылепил на нём два заостренных уха. Пока Су Шиюй сидел на земле, выбирая подходящий сливовый лепесток, чтобы сделать из него глаз, Чу Минъюнь, всё время стоявший рядом и внимательно наблюдавший за ним, вдруг протянул руку. Су Шиюй в замешательстве посмотрел на него, когда рука маршала остановилась рядом с головой непонятного существа, и лёгким движением пальцев оторвала ему одно ухо. Су Шиюй молчал, пристально глядя на Чу Минъюня, который, изогнув губы в улыбке, сиял, пока безжалостно уничтожал второе ухо. Существо вдруг стало настолько симметричным и милым, что Су Шиюй даже не знал, что сказать. Императорский цензор незаметно схватил пригоршню мягкого, полупрозрачного снега. Затем он подошёл к Чу Минъюню и, пока тот был беззащитен, засунул снег ему за шиворот. Чу Минъюнь мгновенно отреагировал, отпрыгнув. Тем не менее, снег, неторопливо стекающий по коже спины, заставлял его вздрагивать и задыхаться. Слегка прищурившись, он, не теряя времени, схватился за цензора. Прежде чем Су Шиюй успел твёрдо встать, Чу Минъюнь застал его врасплох и сбил с ног. В этот момент Су Шиюй передумал и, вместо того чтобы попытаться удержать равновесие, схватил Чу Минъюня в ответ и потянул его вниз вместе с собой. Они оба рухнули на снег, и это было совсем некрасиво. В момент падения Чу Минъюнь не успел среагировать достаточно быстро и лишь оперся руками о землю, чтобы не удариться о Су Шиюя. Оказавшись на императорском цензоре, он облегчённо вздохнул. Маршал уже собирался что-то сказать, но опустил взгляд и увидел улыбающиеся глаза Су Шиюя. У него возникло предчувствие: что-то не так. И действительно, в следующее мгновение Су Шиюй протянул руку, чтобы тряхнуть сливовое дерево, под которым они оказались. Дерево задрожало, и снег, накопившийся на ветвях, безжалостно посыпался на императорского маршала вместе с красными лепестками, отчего по телу последнего снова пробежала волна отвратительного холода. Чу Минъюнь провёл рукой по голове Су Шиюя, осторожно стряхивая с него снег, и посмотрел на оставшуюся на ладони холодную воду: - Су Шиюй, будь на твоём месте кто-то другой, я бы уже заживо закопал его в снег до самого лета. Пока снег падал на них, красный лепесток сливы упал на голову Чу Минъюня, скользнул по его щеке и, опустившись ниже, небрежно приземлился на веко Су Шиюя. В холодном воздухе, пропитанном запахом алых слив, Су Шиюй уловил аромат сандалового дерева Чу Минъюня, как раз в тот момент, когда лепесток на веке окрасил мир перед его глазами в красноватый оттенок. Лицо Чу Минъюня было совсем близко, и можно было очень хорошо рассмотреть его глаза, губы, а также пряди длинных, иссиня-черных волос, чуть подкрашенных морозным серебром и развевающихся на ветру, заслоняя фейерверки, расцветающие позади него в ночном небе. Су Шиюй убрал с глаза упавший лепесток сливы, мягко улыбнулся и продолжил спокойно лежать в снегу: - Если бы кто-то обладал достаточными навыками, чтобы провернуть с тобой такой трюк, вероятно, господин Чу, вообще, постеснялся бы показаться на людях. Затем Су Шиюй снова поднял руку к вискам Чу Минъюня, аккуратно смахивая снег, осыпавшийся с его волос. Кончики пальцев, коснувшиеся уголка его лба, были слегка холодными, но становились всё теплее, пока господин Су гладил его волосы. Движения Су Шиюя были невероятно лёгкими и нежными, вызывая странное покалывание кожи. Прежде чем Чу Минъюнь успел прийти в себя, Су Шиюй убрал руку и сказал: - Ладно, нам пора вставать. - Почему мы должны вставать только потому, что ты этого хочешь? - рассмеялся Чу Минъюнь, слегка прищурившись. - Лучше скажи мне что-нибудь приятное. Су Шиюй на мгновение задумался. Затем произнёс: - Большое спасибо господину Чу, за то, что защитил меня от снега. Чу Минъюнь взял Су Шиюя за подбородок и посмотрел ему прямо в глаза: - Прекрасно. Даже не думай вставать сегодня ночью. Бессильный перед ним, Су Шиюй улыбнулся, пытаясь придумать способ разрешения ситуации, пока они некоторое время молчали. Во дворе фонари колыхались на ветру, отбрасывая мерцающие волны света, которые то и дело сменялись полупрозрачными тенями. Чу Минъюнь, продолжая держать Су Шиюя за подбородок, невольно наткнулся взглядом на его губы. Губы Су Шиюя всегда были бледными, но в этот момент на них проступил завораживающий алый оттенок. Неясно, было ли это от холода или от контраста с белым снегом, на котором он лежал. Чу Минъюнь бездумно и неконтролируемо наклонился к нему, словно его телом управляла неизвестная сила. - Господин Чу, - вдруг раздался мягкий голос, в котором ясно слышалась нотка шока, если не ужаса. Чу Минъюнь внезапно замер. Лишь отведя взгляд от губ Су Шиюя и встретившись с ним взглядом, он понял, что чуть не поцеловал его. Он был так близко... Чу Минъюнь вздрогнул и отступил назад. Затем он поднял руку, чтобы озадаченно потереть глаза. Немного успокоившись, он поднялся на ноги и потянул Су Шиюя с земли. Су Шиюй взглянул на него с недоумением, но очень скоро на его лице появилась обычная спокойная улыбка. * * * После всего, что им пришлось пережить этой ночью, их одежды совершенно промокли от тающего снега. Они вернулись в главный зал и сели друг напротив друга у печки, чтобы вытереться. Наблюдая, как Су Шиюй преспокойно снимает верхнюю одежду, Чу Минъюнь тяжело вздохнул, ругая себя за то, что чуть не потерял контроль над собой в порыве любовного желания. Наконец, он решил прекратить размышления о случившемся. Неторопливо выпрямившись, он вдруг произнёс: - Ах, точно! - Что случилось? - спросил Су Шиюй, не глядя на него и продолжая осматривать его промокшую одежду. - Вообще-то, снежная мышь, которую ты сделал, была довольно милой, - заметил Чу Минъюнь. - Спасибо за комплимент, господин Чу, - ответил цензор, наконец, посмотрев на него. - Это был кролик. - Я понял.