Этот господин, должно быть, болен?

В северных районах выпало много снега. Год подходил к концу, приближалась новогодняя ночь, и снегопад становился всё более бурным, покрывая землю и закручиваясь ветром. По всему Чанъаню были установлены фонари, свет которых отражался от белого снега, создавая ярко-красное сияние вокруг. Один их вид поднимал настроение горожанам и, казалось, даже прогонял холод. Дела императорского двора постепенно налаживались, и чиновники всех рангов с нетерпением ждали новогодних праздников, во время которых они могли бы провести некоторое время, отдыхая дома. Дворец Вэйян, укрытый снегом, казался присыпанным серебром. Несмотря на сильный ветер и холод, дворец был наполнен теплом. Выслушав доклады Су Шиюя и Чу Минъюня, Ли Яньчжэнь внезапно заговорил: - Кстати, Су Айцин и Чу Айцин в последнее время стали ближе, не так ли? Подняв брови, Чу Минъюнь тихонько усмехнулся. Прежде чем он успел что-либо сказать, Су Шиюй опередил его: - В последнее время мы работали вместе с господином Чу по многим судебным делам, поэтому неизбежно, что мы стали чаще общаться. Более того, мы оба всегда были при одном и том же дворе. Наши отношения все эти годы были дружескими, так что изначально у нас были возможности сблизиться ещё больше. Чу Минъюнь не помнил, чтобы у него с Су Шиюем когда-либо были дружеские отношения. - Верно, - кивнул Ли Яньчжэнь, улыбаясь цензору. - Мы приближаемся к концу года, и в Цензорате всё приведено в надлежащий порядок. У Вас будет время отдохнуть до возобновления работы императорского двора в начале следующего года? - Да, - сказал Су Шиюй. - Хотя нам иногда приходится иметь дело с редкими нарушителями порядка, которые отказываются соблюдать закон, в целом, у нас всё благополучно, так что Ваше Величество может быть спокоен. - Я не это имел в виду, - Ли Яньчжэнь махнул рукой, глядя на цензора. - Раз вам особо нечего делать, как насчёт того, чтобы остаться здесь, а не возвращаться домой после окончания судебного заседания в канун Нового года? Хотите провести Новый год со мной? Чу Минъюнь, которого в данный момент никто не замечал, просто смотрел на них двоих. Уголки его губ дрогнули, хотя он не осмеливался издать ни звука. Не ожидая приглашения от Ли Яньчжэня, Су Шиюй был явно шокирован. Убедившись, что всё верно расслышал, он ответил: - Ваше Величество переоценивает меня. Этот скромный подданный не может принять приглашение. - Почему нет? - спросил Ли Яньчжэнь. - В конце года Его Величество должен устроить банкет с наложницами. Присутствие на нём министров - это просто... спорно и странно. - Тогда не приглашай их. Можем быть только мы с тобой, ладно? Су Шиюй взглянул на него и беспомощно продолжил объяснять: - Это было бы ещё большим нарушением этикета. Этот скромный подданный боится критики со стороны окружающих. - Император — самый могущественный человек в мире. Кто осмелится мне перечить? Просто скажи, принимаешь ты моё приглашение или нет. - Скромный подданный обязан обеспечивать соблюдение законов страны. Разве будет правильно, если я начну нарушать законы ради собственной выгоды? - Су Шиюй опустился на одно колено и смиренно произнес: - Доброта Вашего Величества очень дорога моему сердцу. - Су Айцин, - пожаловался Ли Яньчжэнь. - Ты же раньше сопровождал меня, когда я жил в Восточном Дворце. Почему же ты не решаешься сделать это сейчас? К тому же, твои родители уже умерли, твой дядя был замешан в судебном процессе и тоже скончался. Ты больше не можешь видеться с родственниками, и тебе не с кем встретиться в праздник. Какой смысл возвращаться домой одному? Су Шиюй опустил голову. Его взгляд потемнел, но никто не мог заметить перемены в нём. Он на мгновение замолчал. После того, как Су Шиюй ничего не ответил, Ли Яньчжэнь постепенно осознал, что затронул неуместную тему, касающуюся его болезненной раны. Но, поскольку у него были только благие намерения, он не мог взять свои слова обратно. Какое-то время он внимательно смотрел на своего цензора, чувствуя лёгкую неловкость. Су Шиюй встал на ноги. Он тихо вздохнул, но когда снова поднял взгляд на императора, его лицо не выражало ни малейшего беспокойства: - В то время я был товарищем по учёбе Вашего Величества, так что в нашей совместной жизни не было ничего плохого. Но теперь наши отношения изменились. Он на мгновение замолчал, прежде чем продолжить: - Раз Ваше Величество всё ещё помнит прошлое, Вам следует также помнить, почему мне запретили возвращаться домой в канун Нового года вместе с вами в том году, и почему нас наказали, заставив остаться вместе в Восточном дворце. С этими словами тон Су Шиюя стал на несколько нот ниже: - Ваше Величество, пожалуйста, будьте осмотрительнее в своих словах и планах. Ли Яньчжэнь был ошеломлён. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Его взгляд упал на Чу Минъюня, стоявшего рядом с ними. Затем он молча отвёл глаза. Чу Минъюнь с интересом посмотрел на их лица. Затем он кашлянул и с улыбкой сказал: - Вообще-то, Вашему Величеству не нужно беспокоиться о господине Су. Его двоюродный брат сейчас живёт вместе с ним в его резиденции. Более того, если господину Су будет одиноко в своём поместье, я уверен, он с радостью приедет ко мне в гости. Ваше Величество, будьте уверены, я приложу все усилия, чтобы принять его у себя как можно лучше. Намеки в словах Чу Минъюня были настолько очевидны, что Су Шиюй слегка нахмурился и бросил на него сердитый взгляд, хотя и не стал ничего возражать. Ли Яньчжэнь несколько мгновений пристально смотрел на Чу Минъюня, а затем, не сказав больше ни слова, отвернулся. * * * Когда два господина вышли из дворца, шёл снег. Всё, что они видели вокруг, - это бесконечные просторы белого снега. Су Шиюй внезапно остановился, глядя вверх на тяжёлые серые облака над собой. Он долго молчал, и пронизывающий его ветер принёс с собой холод, который, казалось, сковал ему горло. Он взглянул на Чу Минъюня, который уже отошёл на несколько шагов вперёд. Внезапно он позвал: - Господин Чу! Звук его голоса разлетелся на осколки по ветру. Чу Минъюнь остановился и искоса взглянул на него: - Хмм? Су Шиюй сделал несколько шагов к маршалу, тихонько хрустя снегом под ногами. Встав перед ним, он медленно улыбнулся и сказал: - После того, как Цензорат закроется на новогодние каникулы, я вернусь в свою резиденцию и переоденусь в повседневную одежду, прежде чем направиться к Вам. Думаю, это не сильно Вас обеспокоит. - Куда направиться? - удивлённо воскликнул Чу Минъюнь. - Господин Су приедет ко мне домой? - Да, - ответил Су Шиюй, выдохнув белый воздух, тут же развеявшийся по ветру. Глядя на бледное закатное солнце вдали, он мягко и тихо произнёс: - Эта зима действительно была слишком холодной. Не поняв, что он имеет в виду, Чу Минъюнь спросил: - ...в доме господина Су заканчивается уголь для жаровни? - Нет, мы не настолько бедны, — Су Шиюй слегка улыбнулся. - Что случилось? Разве ты раньше не говорил, что отдашь всю душу, чтобы принять меня у себя дома в праздники? Больше не хочешь? - Как такое возможно? - улыбнулся Чу Минъюнь. - Я всегда буду рад видеть тебя рядом. Две пары следов на слегу вскоре исчезли, засыпанные и сметённые ветром. Шагая бок о бок, они постепенно исчезали в бескрайнем ослепительно-белом просторе. Ли Яньчжэнь был прав. Вернувшись домой, он останется совсем один. Каждую ночь он проводил, просто сидя за бумагами, возвращаясь к состоянию одиночества, с которым был так хорошо знаком. Действительно, эта зима... была слишком холодной. * * * В канун Нового года погода была ясной. Но перед наступлением темноты внезапно снова пошёл снег. Небо затянули тучи, во дворах накопились сугробы, а холодный ветер дул так сильно, что дребезжали окна. Плотно захлопнув окно, Цинь Чжао обернулся и посмотрел на человека, облокотившегося на стол. Чу Минъюнь уже переоделся. В руке он держал грелку, а половина его лица была закутана в меховую накидку из белой лисьей шкуры. Казалось, он спал, глаза были закрыты длинными ресницами под умиротворённо сдвинутыми бровями. Услышав шаги Цинь Чжао, Чу Минъюнь тут же, не открывая глаз, заговорил: - Он здесь? - Нет, ещё слишком рано, - сказал Цинь Чжао. - Раз уж Су Шиюй приезжает, неужели ты не украсишь дом хоть немного? Он огляделся, отметив ту же самую обстановку, которая была здесь почти вечно: - Боюсь, наш дом самый непраздничный во всём Чанъане. - Считаешь, что здесь недостаточно празднично? - Чу Минъюнь медленно открыл глаза, и на его лице появилась улыбка, которая совсем не была похожа на улыбку. - Тогда, пожалуйста, вырежи несколько радостных каллиграфических фигурок Си. Укрась ими двери и окна, а ещё расставь вокруг красные свечи, семена дыни и фрукты. Мы с Су Шиюем займём свои места в зале, а вы с Ду Юэ наденьте новые наряды и подайте нам чай. Что скажешь? - Шигэ, - Цинь Чжао холодно посмотрел на него. На следующий день после возвращения Ду Юэ в резиденцию Чу, тот уже помирился с Цинь Чжао. Хотя внешне они казались вполне доброжелательными, они всё же напряжённо замолкали, когда смотрели друг на друга. Цинь Чжао, который был по природе молчалив, теперь тоже молчал, скрывая свои чувства. Но Ду Юэ, наблюдая за ним, тоже не смел лишний раз раскрыть рот. Естественно, разговоры между ними совсем не клеились. Смеясь, Чу Минъюнь решил перестать сыпать соль на раны. Он выпрямился и откинул длинные волосы за спину: - Не нужно ничего украшать. Если Су Шиюя не устроит мой дом, когда он приедет, пусть просто катится к чёрту. - Зачем ему вздумалось приезжать к нам? - спросил Цинь Чжао. - Потому что Ду Юэ здесь? - Ты думаешь, Су Шиюй такой же, как ты? Нет. Он не находит Ду Юэ таким же привлекательным, каким он кажется тебе. - Чу Минъюнь взглянул на него, прежде чем опустить голову, чтобы осмотреть позолоченную грелку для рук, которую он держал. - Я не знаю, что задумал Су Шиюй, я сам долго об этом размышлял, и до сих пор не могу понять его намерений. Затем он помолчал и нахмурился: - И ещё, не знаю, может, мне просто показалось, но отношение Су Шиюя ко мне, вроде бы, улучшается не по дням, а по часам. Подумав немного, Цинь Чжао предположил: - Может быть, это потому, что вы стали чаще работать вместе, он начал видеть в тебе друга? - Ха, - холодно усмехнулся Чу Минъюнь. - Ты заметил, что самые близкие Су Шиюю люди - безмозглые, глупые, вроде Ду Юэ, который никогда не выносит мозги из дома. Господин Су явно не любит слишком тесно общаться с людьми, склонными к дурным намерениям. Даже я немного осознаю, что я за человек. - И что же ты тогда будешь делать? - Усильте охрану вокруг особняка и следите за людьми, которых Су Шиюй приведет с собой. * * * Цинь Чжао и Ду Юэ немного побродили по внутреннему двору, прежде чем, придя к выводу, что Су Шиюй вот-вот должен прибыть, вздохнули, каждый о своём, и направились в главный зал. Зал был просторным, с четырьмя небольшими столиками, расположенными парами друг напротив друга, и небольшими жаровнями рядом. Уголь пылал огненно-красным, согревая всю комнату. Холодный ветер заносил внутрь маленькие снежинки, которые таяли в багряных лужицах в коридоре, ведущем сюда прямо с улицы. Ду Юэ сидел на корточках в углу, повернувшись к ним спиной, и что-то мастерил. - Чем ты занимаешься? - спросил Чу Минъюнь. Ду Юэ повернулся к нему. Он тихонько фыркнул, его глаза гордо засияли: - Я тебе не скажу. Увидев перед собой кучу фейерверков, Чу Минъюнь сказал: - Ты слишком мал ростом, чтобы спрятать их как следует. Ду Юэ резко встал. - Ты... Цинь Чжао стоял позади Чу Минъюня, глядя на Ду Юэ тёмными, спокойными глазами. Сердце Ду Юэ ёкнуло, и он поспешно отвёл взгляд, вспомнив, что Цинь Чжао, вероятно, всё ещё злится на него. Он не был уверен, что Цинь Чжао снова защитит его, если он осмелится спровоцировать Чу Минъюня. По крайней мере, у него хватило благоразумия пробормотать: - Я ещё молод. Через несколько лет я точно вырасту выше тебя. Чу Минъюнь слышал его бормотание вполне отчетливо, но не удосужился обратить на него внимание. Внезапно позади них послышались шаги: служанка в зелёном поспешила что-то сообщить Чу Минъюню. Тот небрежно ответил и обернулся. Подняв взгляд, он был слегка ошеломлён... Среди пышно цветущих багряных слив кто-то стоял во дворе, и одежды его развевались на ветру и снегу. Его волосы были чёрными, как чернила, но одеяние было белоснежным. Су Шиюй уверенно шагал по снегу, держа в руке фиолетовый зонтик из бамбуковых спиц. Рукава его развевались, когда он шёл вперёд, и с каждым шагом им казалось, будто зимние сливы распускаются, источая холодный аромат, падающий на его плечи вместе с летящими снежинками. Он был похож на изысканный и очаровательный свиток, написанный кистью от руки. - Ух ты, кузен такой чертовски красивый! - воскликнул Ду Юэ, подбегая к нему. Чу Минъюнь бросил на него странный взгляд, и его пальцы дрогнули, когда он сдержался, чтобы не ударить дурака на глазах у Су Шиюя и Цинь Чжао. Су Шиюй уже вышел в коридор. Он на мгновение закрыл зонтик и взглянул на Ду Юэ: - А-Юэ, следи за словами. - Эээ... Я хотел сказать... Кузен просто великолепен! - Ду Юэ подбежал к нему с широкой улыбкой на лице. Су Шиюй тихонько рассмеялся, повернулся к Чу Минъюню и слегка поклонился: - Господин Чу, простите, что заставил вас так долго ждать. - Я не ждал слишком долго, не волнуйтесь, — Чу Минъюнь бросил немного растерянный взгляд за его спину, - Господин Су... ты что, правда пришёл один? - Я и хотел приехать сюда один. Зачем мне брать с собой ещё кого-то? - Су Шиюй посмотрел на него и улыбнулся. Чу Минъюнь слегка приподнял брови и ответил такой же вежливой улыбкой: - Просто спрашиваю. Они проводили Су Шиюя к его месту, прежде чем сесть за стол. Чай и еда подавались по одному блюду, источая тёплый, соблазнительный аромат. Чу Минъюнь украдкой вышел из-за стола и направился к теням, маячившим за коридором. Он спросил: - Ну как? Охранник сказал: - Господин, мы тщательно проверили дом и прилегающую территорию. Никаких подозрительных лиц не обнаружено. Чу Минъюнь замолчал. Он бросил растерянный взгляд на цензора, который увлечённо разговаривал с Ду Юэ, и нахмурил брови: - ...оказывается, он действительно пришёл один. Словно внезапно почувствовав что-то, Су Шиюй резко повернул голову и перехватил взгляд Чу Минъюня. Когда их взгляды встретились, Су Шиюй мягко улыбнулся и отвёл глаза, прежде чем Чу Минъюнь успел среагировать. Свежий, холодный ветерок разнёс по коридору аромат цветущей сливы. Чу Минъюнь помолчал немного, а затем шепнул охранникам: - Ладно, можете идти. Затем они поужинали, после чего служанки убрали со стола и подали им теплое вино и кумкваты. И все четверо продолжили праздновать Новый год за столом. Главный зал, представлявший собой весьма просторное помещение, внезапно показался немного пустым. С чашкой в руках Ду Юэ поспешил сесть рядом с Су Шиюем и, радостно рассмеявшись, сказал: - Кузен, я составлю тебе компанию! Чу Минъюнь взглянул на Цинь Чжао, который стойко сидел, опустив глаза, не решаясь даже взглянуть на кузенов. Тихо и многозначительно рассмеявшись, Чу Минъюнь сел рядом с Су Шиюем и ответил Ду Юэ: - Его будет сопровождать ваш покорный слуга. Твоя очередь ещё не скоро. Скройся. Все трое удивлённо переглянулись. Чу Минъюнь медленно налил Су Шиюю чашку вина и искоса взглянул на Цинь Чжао: - Почему ты всё ещё сидишь так далеко? Цинь Чжао наконец понял его намерение. Он на мгновение замешкался, прежде чем подойти ближе. Все четверо вышли из зала и сели вокруг печи во дворе, оставив зал совершенно пустым. Су Шиюй сделал небольшой глоток вина, бросив на Ду Юэ красноречивый взгляд. Тот в свою очередь неловко посмотрел на Цинь Чжао, глупо улыбаясь и не говоря ни слова. Ду Юэ украдкой отвёл взгляд. Затем он тихо вздохнул. В этот момент его внимание привлекла чашка, и он тут же возмущенно воскликнул: - Почему я единственный, кто пьёт чай?! Чу Минъюнь вяло объяснил: - Если будешь слишком много пить, то никогда не вырастешь выше. В конце концов, ты ещё молод. Ду Юэ указал на него дрожащими пальцами, собираясь снова начать ворчать: - Чёрт... Но Су Шиюй посмотрел на него, и он тут же проглотил свои слова, лишь тихо проворчав: - Я так долго усердно работал, а ты мешаешь мне отдохнуть и расслабиться во время Нового года. Отвернувшись, Су Шиюй улыбнулся и сказал: - Ты всегда падал в обморок после одной чашки, помнишь? Чай - это очень хорошая идея. - Какая бессмыслица, - нахмурился Ду Юэ. - К тому же, прошло столько лет, кузен. Я теперь другой. Давно могу выпить и больше чашки. Если не веришь, почему бы не дать мне попробовать? Су Шиюй улыбнулся и сказал ему: - Я просто поверю тебе. Ду Юэ не знал, что ответить. Глядя на радостное выражение лица Чу Минъюня, он почувствовал себя крайне огорчённым. Он залпом выпил весь чай в чашке, а затем внезапно потянулся за кувшином вина. Затем он наполнил чашку вином и осушил её одним глотком. Он двигался молниеносно, а когда закончил, гордо посмотрел в обеспокоенные глаза Цинь Чжао. Он щелкнул по дну чашки и сказал: - Я же говорил, что смогу. Цинь Чжао посмотрел на него. Лицо Ду Юэ уже покраснело, но глаза оставались ясными, и никто не знал, как реагировать. Ду Юэ с радостью наполнил свой кубок вином, глядя на Чу Минъюня и Су Шиюя и делая большой глоток: - Я же говорил тебе, что... Он вдруг замолчал, и его руки невольно ослабли, отчего он наклонился и упал прямо на Цинь Чжао, сидевшего рядом. Цинь Чжао быстро приподнял Ду Юэ одной рукой, а другой - подхватил чашку и поставил её обратно на стол. Чу Минъюнь небрежно положил руку на плечо Су Шиюю: - Господин Су, ваш двоюродный брат был действительно честен. Удивительно, как ему удалось за все эти годы отточить терпимость к алкоголю. Су Шиюй не ответил и просто тихо убрал руку Чу Минъюня со своего плеча. Глядя на Ду Юэ, лежавшего без сознания у него на руках, Цинь Чжао на мгновение замешкался, прежде чем поднять его на руки: - Я отнесу его обратно в дом. Не дождавшись ответа, он встал и унес Ду Юэ. От трав в медицинском зале исходил лёгкий горьковатый аромат, целиком наполняя комнату, окутанную безмолвным одиночеством света единственной лампы. Цинь Чжао наклонился и усадил Ду Юэ на кушетку. В этот момент Ду Юэ схватил его за край одежды и, открыв глаза, сонно пробормотал: - Я всё ещё могу пить... Цинь Чжао уклончиво пробормотал «Ммм», помогая ему расстегнуть одежду: - Давай спать. - А? - Ду Юэ резко распахнул глаза и несколько мгновений тупо смотрел на него, - Цинь Чжао?.. Наконец-то ты больше меня не игнорируешь! - Я этого и не делал, - сказал Цинь Чжао. Он задумался на несколько мгновений и добавил: - Как я могу тебя игнорировать?.. Он смутно припоминал, что в том году тоже была очень холодная зима. После многих лет суровой засухи и голода Цинь Чжао с семьёй бежал. Проходя через горы Цанъу, они остановились на ночь. Но когда он проснулся утром, то был уже совсем один. Он понял: его старший брат был сильным и очень помогал семье во всех делах, а его младший брат был ещё младенцем. Цинь Чжао понимал, что если семье кого-то и придётся оставить, то это, естественно, будет он. Горы уже покрылись снегом, а лес заледенел. Его лицо так сильно замёрзло, что даже знахарь потом не смог его вылечить. С того дня он больше не мог гримасничать, даже едва заметно. Среди последовавших холода и голода, он лелеял бездумное отчаяние, жажду выжить. Именно поэтому он яростно набросился на Чу Минъюня, когда впервые встретил его в горах. Он набросился на него со всей силы, но, конечно же, был сбит с ног и обездвижен. В те времена юный Чу Минъюнь всегда хмурился. Он долго и пристально смотрел на него, прежде чем отпустить Цинь Чжао, пробормотав: - Чёрт... оказывается, он человек. Цинь Чжао попытался встать, но сил не хватило. Он поднял взгляд и увидел ребёнка, бежавшего вдогонку за Чу Минъюнем: - Скотина по фамилии Чу, если ты не подождёшь меня, я пожалуюсь на тебя твоему шифу! Чу Минъюнь был равнодушен: - Валяй. В этот момент мальчик заметил Цинь Чжао. Его глаза загорелись, и он неуклюже помог ему подняться: - Ты идёшь в горы, чтобы стать учеником? У меня скоро будет Шиди? Второй вопрос был адресован Чу Минъюню, но тот молчал. Это был первый проблеск тепла для Цинь Чжао за всю холодную и долгую зиму. Он никогда не ожидал, что человек может излучать столько тепла, что он может затмить солнце. Цинь Чжао резко очнулся от воспоминаний. Возвращаясь мыслями к настоящему, Цинь Чжао тихо повторил: - Как я могу тебя игнорировать? Но он забыл, что Ду Юэ пьян, и не сможет расслышать ни слова. Ду Юэ лишь дёргал его за рукава и бессвязно бормотал. Цинь Чжао наклонился ближе, чтобы вслушаться. Он был слегка ошеломлён, услышав то, что сказал Ду Юэ. Голос Ду Юэ был тихим, но серьёзным, когда он прошептал: - Прости, Цинь Чжао, прости, я... мне не следовало так тебя ругать. Теперь я понимаю свою ошибку, Цинь Чжао. Я не осмелился извиниться перед тобой. Цинь Чжао, перестань злиться... перестань злиться на меня... Его голос постепенно становился все тише и тише, он несколько раз моргнул, прежде чем закрыть глаза и заснуть. Сердце Цинь Чжао сжалось, а в горле запершило. Он долго молча смотрел на Ду Юэ, нерешительно держа его за руку. Потом он наконец прошептал: - ... Пожалуйста, перестань всё время на него смотреть. Ты... Ты мне нравишься.