Чёрный день. Книга первая

      Из разбитого окна льётся яркий солнечный свет. Небольшая комната. Старая деревянная мебель, покрытая толстым слоем пыли, выцветшие покрывала и ковры, ваза на столе с давно засохшими цветами. Так… спокойно, даже… уютно. Неправильно… Неправильно.       СОН.       Левую руку сковывает тяжёлый металлический браслет с небольшим экраном. Я пытаюсь его снять, но он плотно прижат к коже. Надеюсь, это не бомба?..       Легко поднимаюсь на ноги. Нет усталости. Нет боли. Странно… Подхожу к столу, стоящему у окна. На нём лежит спиральный нож, ярко выделяющийся на фоне прочих старых предметов. На рукояти намотана цепочка с кулоном в виде спирального знака. Ты отдал мне свой нож? А этот знак… твой знак. Спасибо, Геймер.       Рядом лежат бумажная записная книжка и письменная ручка, брошенные здесь как будто второпях. Страницы пожелтели, чернила размыты от воды, едва различается запись:       «Народ взбунтовался. Но я уверен они не отступят, они продолжат. Но теперь они будут молчать».       Внизу название города и дата: «Линберг. 16.10.2097».       Это было так давно… О каком бунте идёт речь? Больше ничего не разобрать, листы буквально рассыпаются в руках, я захлопываю книжку.       Перевожу взгляд на окно. Сквозь мутное стекло видно верхушки ярко-жёлтых деревьев, искрящихся в свете лучей. Раньше листья деревьев желтели и опадали, но я и не думала, что это так… красиво.       Быстрым шагом выхожу из квартиры. Лестница. Этаж. Ещё один. Выход. Улица. Но… Лёгкие опаливает холодным воздухом. Переулок покрывают полумрак и густой белый туман. Выхожу на широкую асфальтированную дорогу в глубоких трещинах. Кое-где вдоль домов стоят деревья, точнее то, что от них осталось — чёрные стволы с голыми корявыми ветками. Я оборачиваюсь на дом, внутри которого солнечный день, и снова на улицу разрушенного города. Как…?       — Не бойся, — раздаётся звонкий детский голос, — это нормально.       Резко разворачиваюсь. На пороге дома стоит девочка, ей не больше двенадцати. На ней простое платье неестественно яркого белого цвета. Смотрит на меня, не отрываясь.       Губы крепко сомкнуты. Нет эмоций, но глаза говорят за неё. Большие тёмные глаза, лишённые слёз. В них безнадёжная тоска, подавленные крики и страх, тот что заставляет держать всё внутри.       — Кто ты? — выговариваю я.       — Я Маргарет. Вы называете меня «Создатель».       Создатель?! Девочка… маленькая девочка, создала всё это? Я оглядываюсь на улицу, на разрушенный город, на заброшенный уютный дом за её спиной. Почему ты создала это?       — Что ты видишь? — вдруг спрашивает она.       Долго не отвечаю. Она ждёт. В наступившей тишине, я слышу стук собственного сердца. Здесь ничего нет. Ни единого звука…       — Разруху. Руины… — несмело отвечаю я. — Потери. Смерть…       — А разве жизнь выглядит не так же? — перебивает Маргарет. — Наша жизнь…       «Наша»?       — …Жизнь брошенных на произвол судьбы. Сломленных. Злых. Обделённых. Жизнь экспериментов? Ведомая лишь желанием жить. Ты ведь знакома с этим желанием? Желанием, заставляющем продолжать бежать. Помни о нём. Беги, Аделина. Не прекращай бежать.       Она исчезает, растворяется в воздухе, оставляя лишь отголоски слов.       «Бежать». Куда бежать?       Несколько долгих секунд стою на месте. Делаю несмелые шаги вдоль улицы. Бежать… Вглядываюсь в туман — ничего не видно. Бежать. Нельзя останавливаться. Это она сказала. Что это значит? Нужно идти… дальше. Куда-то дальше.       Вдруг улицу накрывает густая темнота, прогоняющая последние отголоски белого солнца. Облака? Я резко поднимаю голову, но… вместо привычного серого неба, вижу толщу воды. Над крышами зданий угрожающе нависает огромная тёмная волна, готовая в любой момент сорваться и уничтожить всё на своём пути. «Беги»… Беги. Беги!       В ушах стучит сердце, поддерживая ритм шагов. Дыхание сбилось. Беги. Не оборачивайся. Не вглядывайся. Бесполезно. В лицо бьёт мокрый ветер. Но пространство сохраняет молчание. Абсолютную тишину. Нагнетающее безмолвие. Полное отчаяние. Беги! Не останавливайся!       Я не вижу — чувствую, как в секунду обрушивается вода. Оглушительный грохот. Бежать. Беги… иначе… Секунда. Смерть. Судьба. Закрываю глаза. Беги-беги-беги! Каждый шаг отдаётся болью в уставшем теле, каждый вздох обжигает лёгкие. Под ногами нет земли. Под ногами страх. Он окутывает меня… Душит. Я не могу дышать. Не могу. Больше не могу! Беги…       Не прекращай бежать. Беги. Беги… Тишина.       Стук. Раз-два. Раз-два. Шаги. Мои шаги. Тишина. Я падаю на колени. Руки упираются в твёрдый асфальт. Дыши. Дыши. Но новый вдох, как предсмертный хрип. В лицо лезут волосы, которые я не успела собрать. Надо было всё-таки их отрезать. Сажусь на асфальт. В глазах двоиться.       Тишина… Улица. Туманная улица. Оборачиваюсь. Дорогу, по которой я только что бежала, преграждает глухая стена. Обычная стена, ничем не отличающаяся от других. Она будто всегда была здесь.       — Убежала, — доносится до меня голос.       Маргарет стоит в нескольких метрах от меня.       «Убежала». Разочарование. Не должна была убежать.       — Это единственное, что мы можем — убегать от того, что неизбежно нас догонит.       Она собирается уйти.       — Подожди…! — выкрикиваю я, вскакивая на ноги, чуть не падая снова. — Что… это значит? Для чего всё это?       Останавливается, не оборачивается, смотрит краем глаза. Хочет сказать, но молчит. Уходит. Я остаюсь одна посреди улицы. Вновь смотрю на стену, спасшую мою жизнь. «Продолжать бежать…»       Чёрт! Руку вдруг пронзает боль, из-под браслета появляются капли крови. На панели высвечивается слово. «Убийца».       Убийца.       — Двадцать шесть человек случайным образом получают роли, — оглашает округу голос Маргарет, — за нарушением правил роли следует… неминуемая смерть. Двадцать шесть. Нас осталось двадцать шесть, а было больше четырёх десятков! «Беги»… Она убила тех, кому не хватило сил не сдаться? Убила столько человек… Неважно. Сейчас неважно. Забудь, забудь.       Экран браслета гаснет. Теперь это только моя тайна.       Прячу нож в надежде, что сама о него не порежусь.       Иду дальше. Всё дальше и дальше. Неведомо куда и неведомо зачем. Что я ищу? Что я должна найти…? Я зашла слишком далеко. Улицы изменились, превратились в тесные запутанные бесконечные дороги, ничем не отличающиеся друг от друга. Лабиринт. Я иду по кругу? Я иду по кругу, да?!       Поднимаю глаза к небу, недосягаемо далёкому, серым клочком, проглядывающему между крышами. Здания стоят вплотную, угрожающе нависая над дорогой. Давят. Придавливают к земле. Будто бы ты уже под землёй… Хватит! Не обращай внимания! Соберись. Нужно найти выход. Отсюда есть выход. Должен быть. Наверное… Лёгкий ветерок пробирает холодом до костей, приносит с собой запах сырой земли… Иди. Иди дальше.       Под ногами хрустят осколки стёкол и листы бумаги. Здесь повсюду разбросаны эти листья — объявления. «Пропал ребёнок». Имена. Фамилии. Приметы. Фотографии. Множество… множество детей. Они повторяются, но их всё равно слишком много. Мальчик, восемь лет. Девочка, шесть. На одной из листовок вижу портрет Маргарет… она пропала, когда ей было семь. Кто эти дети? Почему она среди них? На другом листе вижу знакомое имя — до боли знакомое. «Аделина». На фотографии маленькая девочка с лучезарной улыбкой, с длинными золотыми волосами и с заколкой в виде ярко-розовой бабочки. Красивый ребёнок… Что ж, судьбами мы с тобой всё же схожи, Аделина.       Иду дальше. Стараюсь больше не обращать внимания на листовки. Новые сто метров. Новый поворот. Перекрёсток. Поворот. Безнадёжно заколоченные двери и окна первых этажей. Сломанные лестницы запасных выходов. Лабиринт. Только дорога и бесконечность неправильных выборов. Ловушка… Как тогда. Мой личный капкан детского кошмара. Нет. Не думай. Не думай. Забудь! На глаза наворачиваются слёзы. Как тогда… только стены, стены и стены. Побег. Побег обречённый на провал. И крик. Крик отчаяния и страха в собственной кровати. Пожалуйста. Пожалуйста… Здесь есть ещё кто-нибудь? Пожалуйста, кто-нибудь! Срываюсь с места. Бегу. Поворот. Поворот. Перекрёсток. И всё по кругу. И по новому маршруту в начало. Тупик. Стена. Бесполезно… Обречена на провал.       — Что тебе нужно?! — кричу я, оглядывая пустоту. — Что?! Скажи мне! Ещё одно испытание?! Думаешь это забавно? Это весело?!       Смех, мой безумный истеричный смех, пополам со слезами. Ноги подкашиваются.       Опускаюсь на колени, обхватываю голову руками.       — Чего ты хочешь добиться…? Скажи… прошу. Здесь нет выхода?       Чья-то рука ложится на моё плечо, я вздрагиваю. Она стоит передо мной, смотрит в глаза.       — Здесь… нет… выхода…?       Она еле заметно кивает.       — Нет того, что ищешь ты. Люди лабиринтов могут верить, что их выход существует, могут его искать, но никогда не найдут. Продолжат блуждать по тупикам и переулкам, круг за кругом. Круг за кругом. Но выход есть, только выглядит он иначе.       — Где выход?       — В отчаянии. В принятии.       «В принятии». Выход появиться тогда, когда ты примешь, то что выхода нет. Выход — принятие, что твоя жизнь лабиринт, ведь тебе больше незачем из него рваться… Ты хочешь, чтобы я… осталась здесь?       — Нет… — шепчу я, — нет…       Нет. Нет! Я не могу остаться здесь! Я не могу! У меня есть выбор. Есть выбор!       — Лабиринт… всего лишь стены… Их можно разрушить… Разрушь их. Разрушь стены!       Я бросаюсь на неё, но она исчезает, а руки хватаются лишь за шершавый асфальт. Разрушь стены! Разрушь!       Где-то вдалеке раздаётся взрыв. Я вскакиваю. В небе над городом появляется чёрная пыль. И здания… падают.       Я вновь убегаю, вновь стараюсь убежать. Поворот за поворотом. Здания сбивают друг друга и складываются, как картонные коробки. Резко разворачиваюсь и бегу в противоположную сторону. Обломки преграждают дорогу. С неба сыплются осколки из выбитых окон, они царапают кожу, хрустят под ногами. Выход. Укрытие. Что угодно! Но всё рассыпается на части.       Поворот. Поворот. Тупик. Металлическая арка. Небольшая площадка. Ловушка. Больше некуда бежать. Надо мной нависает здание, оно закрывает небо. Они похоронят меня заживо! Дверь. Дверь. Открытая дверь. Больше некуда.       Вбегаю в здание, которое медленно рассыпается, всё сильнее наклоняясь набок. Вверх по лестнице. Единственная дорога. Этаж за этажом. От шума закладывает уши. Ноги скользят по гладкому полу. В окне напротив видно землю. Если я упаду отсюда… Добираюсь до окна, хватаюсь за подоконник, обрезая руки об остатки стекла. Выход… Я выбираюсь наружу, с трудом удерживаясь на наклонной стене. По рукам стекает кровь. В лицо бьёт ветер, разгоняет пыль, что колит глаза и забивает лёгкие. Стена под ногами покрывается трещинами, проваливается. Долго не продержится. Впереди крыша соседнего, уже упавшего дома, безопасного. Там прутья. Главное допрыгнуть.       Я закрываю глаза от ветра. Нельзя ждать. Делаю несколько больших шагов и прыгаю. Тянусь вперёд и ладони ловят жёсткий металл. Я дотянулась. Я смогла дотянуться. Но руки обжигает болью, как огнём. Я не могу… Не могу удержаться. Пальцы соскальзывают. Срываются. Я падаю. Падаю… Страх сковывает движения. Я пытаюсь ухватиться за воздух. Секунда. Удар. Боль. Звон… как тихий стрекот ночного неба, навеки лишённого звезд. Он растворяется пульсацией крови в ушах. Я пытаюсь вдохнуть. Но вместо воздуха лишь пыль. Я тону. Пытаюсь выбраться. Вырваться на поверхность. Боль пронзает тело при любом движение. Но я должна продолжать. Я должна. Руки изнывают от ран. Всё равно. Ладони ловят пустоту. Раздвигаю камни. Высвобождаю себя из плена. Кашляю. Я могу дышать. Могу дышать.       Тишина. Позволяю себе открыть глаза. Надо мной лишь небо. Небо. Глубокое. Бесконечное. Свободное.       Оно уготовано не тебе. Не сегодня. Вставай.       С трудом заставляю себя сесть. На теле тёмные синяки и одежда порвана… но ничего не сломала… даже удивительно.       — Другой выход… — слышу я тихий голос Маргарет.       Она стоит на пустом клочке асфальта, огладывая груды камней. Не может до конца сдержаться. На её лице удивление, раздражение и непонимание.       — Это ведь было единственное решение… иного пути быть не должно! Иного пути нет! Как ты смогла выбраться?       — «Если выхода нет, его можно создать», — говорю я почти неслышно. Кажется, это важно для неё. Кажется, я что-то начинаю понимать…       — Нет! Нет! Это неправильно! Ты неправильная! Тебя не должно здесь быть!       Убегает. Всё равно.       Кажется, я начинаю понимать… этот мир.       Окровавленные руки беспомощно лежат на земле. Я сижу на коленях посреди до основания разрушенного города… разрушенного мной… я просто хотела свободы. Хотела выбраться из плена. Как долго ещё простоят ваши города?       Поднимаюсь на ноги. Ощупывая карманы куртки. Нож. Его нет… Смотрю на груду камней, почти ставших моей могилой, отодвигаю несколько из них с глупой надеждой, что смогу найти его. К чёрту… Нужно идти дальше. В город.       Землю освещает серебристый свет луны. Я больше не поднимаю голову, не пытаясь её найти, я знаю, её там нет. Всё что нам осталось это её свет, пробивающийся сквозь небесную мглу. Я помню луну. Как она висела бледным полукругом над крышами города, настолько близко к земле, что, казалось, можно дотянуться руками, дотронуться. Мне было тринадцать. Тогда я видела луну в последний раз.       Впереди, сквозь туман, едва различаются стены зданий, до которых осталось не больше двадцати метров. Я дошла до сюда… Дошла.       Город встречает одиноким молчанием. Широкая улица. Когда-то это должно быть было прекрасное место. Если представить. Эти поломанные сухие деревья — живыми, стоящими двумя ровными рядами. Дорожки — вымощенными плиткой. Разбитые витрины и сломанные вывески — целыми, новыми, зовущими к себе яркими цветами. И… людей, что проводят здесь выходной день, радуются жизни. Может раньше действительно было как-то так? Сейчас здесь ничего не осталось. Лишь следы борьбы — гильзы, бардовые пятна — слишком много… Раньше этого было не видно. Я почти забыла, что я — боец на арене. Всё ещё заточена в этом… «лабиринте». И никто из Мирлота об этого никогда не узнает. Никто никогда не увидит, как я здесь истекаю кровью, никогда не услышит, как я кричу… и никто не поверит, если я смогу выбраться отсюда.       Я оборачиваюсь на разрушенный город, которого… больше нет. Вновь лишь узкие улочки.       Бреду дальше. Эта часть будто бы добрее, светлее. Здесь спокойно. Пока. Пока это лишь заброшенный израненный город. В нём меньше зданий и больше деревьев. Улица. Улица. Парк. Извилистая дорожка, скамейки и мостик через ручей среди чёрных деревьев. Жёлтую траву изрезают неподвижные тени ветвей. Всё застыло. Только тихий плеск воды.       Подхожу к ручью. Каменистый берег и чистая вода. Смываю грязь с рук. На ладонях глубокие царапины, из них сочится кровь, большими каплями падая на сухую траву.       Тихий парк. Я так устала, но здесь нельзя оставаться. До ближайшего дома, хотя бы до ближайшего дома.       Все двери открыты, многие окна целы. В тёмных комнатах застывшая в секунде жизнь. Я нашла какую-то ткань, перевязала руки. На пыльном полу следы ботинок и множество гильз. Кто-то стрелял отсюда, из разбитого окна. Здесь кто-то есть, кроме меня, и вряд ли это друг. Как давно он был здесь? Возвращаться вроде бы не за чем… Выхода на второй этаж нет, наверное, он снаружи. Не пойду. Меня не найдут… Не должны найти.       Сажусь в угол комнаты, где за мебелью меня нельзя заметить. Сжимаю руки в кулаки. Всё будет хорошо.