Девушка-судьба. Новый виток

После истории с «аккредитацией» Алёна Романенко поняла, что юриспруденция — это не её, однако переводиться на гуманитарный факультет с юридического не стала. Мысль о переводе на другой факультет, хоть и казалась поначалу спасительной, быстро потеряла смысл. Алёне больше не хотелось играть по сценарию, навязанному сестрой Полиной. Она просто забрала документы через секретаршу деканата Аню Никулину и отчислилась из СПбГУ, однако студенческий билет сохранила. Алёна стояла в приёмной деканата, держа в руках тяжёлую папку с документами. На вид она была лёгкой, но Алёне почему-то казалось, что она весит невероятно много. Это был груз чужих ожиданий, амбиций и разочарований, который она наконец-то сбросила с плеч. Аня Никулина, молодая секретарша с добрыми глазами, с сочувствием смотрела на Алёну. — Алёнка, ты точно уверена? — спросила Аня, поправляя очки. — Может, ещё подумаешь? У тебя же талант, столько перспектив… — Нет, Ань, — Алёна покачала головой, чувствуя, как с души падает камень. — Я поняла, что юриспруденция — это не моё. Я здесь только из-за Полины, своей сестры, и её стремления сделать юристкой и меня. А теперь… — Алёна горько усмехнулась. — Теперь я понимаю, что могу жить своей жизнью. Своим сердцем. Своё решение об отчислении она объяснила тем, что насчёт перевода погорячилась. В душе она чувствовала невероятное облегчение, словно сбросила старый, неудобный костюм, который никогда ей не подходил. Теперь у неё был только один путь — свой. Во время очередной смены в «Неоне», клубе-баре, где она была официанткой и иногда танцевала, Алёна вдруг встретила Максима, своего режиссёра. Клуб был наполнен тусклым неоновым светом, запахом алкоголя, табака и пота. Громкая, ритмичная музыка давила на уши, заставляя вибрировать стены. Алёна ловко лавировала между столиками, как рыба в воде, держа в руках поднос с пустыми бокалами. Её взгляд скользнул по столику, за котором сидел Максим. Рядом с ним сидел подозрительно знакомо выглядящий парень, на вид старше неё на два года минимум. Он был одет в белую рубашку в крупную синюю клетку, под которой была белая футболка, и выглядел на удивление спокойно среди всего этого хаоса. В глазах парня не было суетливого блеска, свойственного завсегдатаям подобных мест. Максим сидел, потягивая свой коктейль, и с улыбкой наблюдал за своим гостем. Игорь сидел, слегка прислонившись к спинке дивана, и внимательно осматривал клуб. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Шум и мигающий свет действовали ему на нервы, но он старался этого не показывать. — Ну что, Игорёк, как тебе наш питерский бомонд? — усмехнулся Максим. — Вижу, ты как будто не привык. Сибирский AVGN в логове светских львов. Игорь фыркнул. — Да ладно тебе, Макс. Нормально всё. Просто я больше по тихим барам и посиделкам. Но тут даже какая-то атмосфера есть. Как будто я в игре, которую никогда не проходил. — Кстати, о музыке, — продолжил Максим. — Ты мне так и не рассказал, как тебе удалось так прочувствовать фильм. Откуда взялась эта эпичная тема для погони? Или эта минорная мелодия для флэшбэка? — Изнутри, Макс, — Игорь положил руку на грудь. — Я читал сценарий Лены, смотрел черновой материал, и всё это рождалось само. Я видел Карину, её боль, её силу. И каждый кадр, каждый эпизод — это будто уже готовая музыка в моей голове. Я просто переносил её на ноты. И взаимодействие музыки и кадра — Ты, блин, как Гладков какой-то, — восхищённо произнёс Максим. — Чувствуешь фильм, а не просто пишешь саундтрек. — А иначе никак, — Игорь пожал плечами. — Если не чувствовать, то это будет не музыка, а просто набор звуков. А наша история достойна настоящей музыки. Максим тут же заметил Алёну и решил подозвать к себе. — Алён, привет! Познакомься, это Игорь Радаев, — махнул Романенко Рыбников, голос которого пробивался сквозь музыку. — Композитор нашей «Девушки-судьбы». А ещё видеоблогер, обозреватель ретро-игр. Русский Видеоигровой Задрот, слыхала? Игорь, это Алёна Романенко, моя актриса. Игорь тут же встал, протягивая Алёне руку. В его глазах были какой-то искренний интерес и доброжелательность. — Привет, Алёна, очень приятно познакомиться лично, — сказал он, улыбаясь. — Да, я тот самый, как меня называют, сибирский AVGN. Я помню наши с тобой переписки. Алёна осторожно пожала его руку. Ладонь Игоря была теплой и крепкой, а взгляд — открытым и доброжелательным. В этом парне не было той липкой похоти, которую она так часто встречала в мире кино и шоу-бизнеса. — Взаимно, Игорь, — она слегка улыбнулась. — Русский Видеоигровой Задрот? Да, кажется, слышала. У тебя довольно… экспрессивные обзоры. — Да, только я не матерюсь на камеру, — усмехнулся Радаев. — Я друг того самого затюканного твоими «аккредитаторами» студента. Помог ему в Новосибе. Отметелили четверых преподов из пяти в нашем подъезде, ну, в парадной, как у вас говорят. Молоткова с ними не поехала. Видимо, зассала. Слова Игоря ударили Алёну под дых. «Аккредитаторы». «Твои». Воспоминания – мерзкие, липкие – хлынули ледяной волной. Поднос с пустыми бокалами в ее руке дрогнул, и она чуть его не уронила. Алёна стояла перед преподавателями. Её вид был гордым, но внутри всё сжималось от страха. Пятёрка «аккредитаторов» — Дмитриев, Тихонов, Рогов, Костенко и Молоткова — смотрела на неё с выражением какого-то шока на лицах. Они сорвали презентацию Ксюши Ефимовой свистом, топотом и оскорблениями в её адрес. Алёна видела их торжествующие лица, их уверенность в собственной безнаказанности. В этот момент она поняла, что у неё есть только один шанс — действовать так, как не поступила бы ни одна нормальная студентка. Она выставила вперёд нож-бабочку, который ей подарила старшая сестра, Полина, и угрожающе щёлкнула им. Металл ножа холодно блеснул под светом ламп, а звук был отчётливо слышен в наступившей тишине. Её слова, сказанные тогда, звучали как эхо: — Ещё один свисток или крик, ещё одно оскорбление с вашей стороны, ублюдки, и я вас всех на ремни порежу, ясно?! Прямо здесь и сейчас! — Мои? – переспросила она, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. – Ты… про тех… из Новосибирска? Дмитриев, Рогов, Тихонов, Костенко? — Они самые. — кивнул Игорь, внимательно глядя на неё. – Четверо из них решили навестить Толяна с «дружеским» визитом после того, как он им ответил на их травлю. Ну, мы с друзьями их и встретили у нас в падике. Ну, и пиздячек дали. Алёна опустила поднос на ближайший столик. Руки дрожали. Она не могла поверить своим ушам. Эти люди, которые казались ей всесильными, неподсудными монстрами, которых она могла усмирить только блефом и угрозой, оказались просто избиты. — Вы… подрались с ними? Серьезно? С этими… преподами? — А что оставалось делать? – пожал плечами Игорь. – Они приехали с явно недобрыми намерениями. За Толяна надо было заступиться. Добро должно быть с кулаками, особенно когда зло такое охуевшее. Алёна смотрела на Игоря. Обычный парень, композитор, блоггер, и вдруг – драка с университетскими преподами, с теми, кто казался ей всесильными монстрами. Это казалось ей чем-то из ряда вон выходящим. — Тот парень… Смирнов… Он в порядке? – тихо спросила она. — Теперь да. Перевелся к вам в Питер. Тоже на юрфак, кстати. Правда, сейчас дома, в Новосибе, диплом недавно защитил. Он мне много рассказывал… про то, что здесь творилось. Про тебя тоже. Про ваши переписки. Сказал, ты невероятно смело себя повела. Послала этого усатого Дмитриева куда подальше. Сейчас Дмитриев исправиться пытается, он на нашей стороне. — Блядь, ни хуя себе... — удивлённо прошептала Алёна. Она была ошеломлена. Она думала, что ей просто повезло, что её наглость и блеф сработали. Но теперь она поняла, что за её спиной стояла целая команда, которая боролась за справедливость. И что эти, казавшиеся ей всемогущими, тираны оказались такими же людьми, которых можно усмирить, но не угрозами ножом, а обычными кулаками. Это осознание взорвало ей мозг. Мир, который Алёна знала, внезапно перевернулся. — Как раз хуя себе, Алёныч. — Игорь опустил ей руку на плечо. — Я защитник права и справедливости. Эти уроды, кстати, из НГУ с треском полетели, опять-таки, с моей подачи. А музыка... Она родилась прямо из души. Когда Макс мне скинул сценарий Лены Соколовой и черновой материал, я сразу на ходу стал придумывать музыку. Все гитары, ритм-секция, весь оркестр и синтезаторы — это всё оттуда. Он положил руку на сердце. — Кстати, я вот слышал, они, когда деканша, ректор и замдекана по учебке ваши их разоблачили, снова разошлись, да? — Когда Ксюша Ефимова с пятого курса начала перед Сергеевым выступать с презентацией к предзащите магистерской, они как с цепи сорвались! Пять минут сидели, а потом начали свистеть, ногами топать, орать. — А чё орали? — спросил Радаев. — Орали, мол, говно, обзывали её идиоткой. Говорили, что административка с уголовкой не соотносятся, — пояснила Алёна. — Но появилась Леди Икс и всех заткнула, пригрозив ножом-бабочкой. Ирина Петровна, ну, деканша, ты знаешь, вынесла вердикт, и эту пятёрку сняли с аккредитации. Компенсацию мне выплатили. Сто сорок девять пятьсот. С башкой хватило на то, чтобы менталку восстановить. — Ебать ты молодца, Романенко... — изумлённо выдавил Игорь. — И ты использовала нож-бабочку как средство усмирения? Просто пригрозила, что, если хоть один свисток ещё или крик, ты всех на ремни порежешь, да? — Ага. Просто... заебали уже, — честно ответила Алёна. — Ну, а потом, когда вердикт по аккредитации озвучили, я парик и платье сняла, помаду стёрла. Как они охуели, ты бы видел! Они не понимали, что их наебала студентка, которую они пытались затюкать. Они ещё до этого пару раз на площадку съёмочную приезжали, Макса терроризировали в мой выходной. — Ага, знаю, твоя деканша писала под одним из видео про наш новосибирский инцидент об этом, — кивнул Игорь. — Кстати, меня Макс как-то спросил, как моя музыка взаимодействует с видеорядом. Вот давай возьмём в вашем фильме сцену, где Карина едет по городу, а за ней начинает гнаться какой-то приставучий водила на мерсе. Садись, Алён. Романенко села на стул рядом. Игорь открыл проект в FL Studio с треком Annoying Driver. В параллель он запустил видеофрагмент. — Так вот, Алён. Карина спокойно едет, и звучат тупо скрипочки, затем валторна, — начал пояснять Игорь. — Её пытается подрезать какой-то хер на мерсе — четыре раза виляет, и на моменты с его «подъездами» тарелка бьёт. Карина вдавливает педаль — литавра с крещендо. Начинается погоня — идёт аччелерандо, вступает ритм-группа: гитары, бас, барабаны. Музыка переходит в тему а-ля Misirlou из «Криминального чтива» или галоп из «Бременских музыкантов». В конце, когда Карина удачно сворачивает и отрывается, идут скрипочки и флейта спокойные. Смотря сцену, я писал под неё. Даже в партитуре в Sibelius пометки делал окошками текстовыми с таймингом. — Это же миккимаусинг! — со смехом воскликнула Алёна. — Прямо как в мультиках! — Кстати, о мультиках. Я к мультику, который сон Карины изображает, в стиле «Ну, погоди!», который тобой нарисован, записал кавер на тему из первой серии «Ну, погоди!», — улыбнулся Игорь. — Ну, которая звучит, когда Волк урну пинает, помнишь? Сёрф такой. И знаешь, чем я озвучил момент, когда Карина представляет Серого в виде надгробья? — Органом? — предположила Алёна. — Ага, вместо вибрафона, который в мультике вставили. И там у меня, по замыслу, кусок похоронного марша Шопена сыгран. А твои песни, кстати, класс. Мне песня «Мультики» понравилась, — снова улыбнулся Игорь. — Особенно припев, как он... «Как в детстве, смотрим мультики, на лицах улыбки...» Охуенно! И «Пустота» на флешбэке с мамкой Карины, Любовью Васильевной, в больнице, кайф. И вся кина кайф, я знал, что стоило над этим работать. Ты, прямо скажу, пиздатая. Я не думал, что Макс такую актрису подберёт. Ты как будто вдохнула в Карину из книги жизнь! — Да даже самой Алисе Матвеевой моя Карина понравилась, — слегка покраснела Алёна. — Говорила, что я как будто проживаю Карину, а не просто играю. — И она ебать как права. Ты такая... живая, бля, что ли, — хлопнул Романенко по плечу Игорь. — Мартини бокальчик можно? — Конечно. Вик, налей Игорьку мартини! — повернулась к барменше Вике Мартыновой Алёна. — И мне тоже! Она снова посмотрела на Игоря. Композитор. Блоггер. Защитник. И было в нём что-то такое… своеобразное и очень интересное, притягательное. Не как все, настоящий. — Что, Алёныч? — с улыбкой спросил Игорь, заметив её взгляд. — Да просто... Интересный ты, настоящий такой. — улыбнулась Алёна в ответ. — И так чувствовать видеоряд, чтобы в музыку свои ощущения выливать... Я не знаю, кем надо быть! — Каждый кадр перед глазами, музня в голове. — очень просто произнёс Игорь. — Я так две или три темы написал. Как Гладков, чисто по стилю. Остальное тупо «по книжке», как видел драматизм в книжных сценах. Поэтому у меня всё либо камерное, либо полу-эпическое. Они сидели рядом, потягивая мартини, и говорили – о кино, о музыке, об играх и видеоблоге Игоря, о жизни. Алёна чувствовала, как уходит напряжение, как тает лед в душе. Эта встреча была неожиданной, но такой… правильной. Она почувствовала, что встретила человека, который её понимает, который искренне восхищается её талантом и который, оказывается, причастен к тому, что те, кто её обидел, получили по заслугам. И это почему-то было важнее всего.