Где небо горит

Когда солнце спряталось за горизонтом, и густые сумерки начали медленно затягивать небосвод, впереди наконец показались очертания города. Люк и генерал с рассвета были в пути. Они ехали без привалов, чтобы не тратить время зря, лишь изредка останавливаясь, чтобы сделать несколько глотков воды. Каждый час дороги добавлял усталости, но желание поскорее добраться до дома пересиливало всё остальное. К вечеру, когда они въехали на ирранах во двор дома Дэйта, обоих грызла и усталость, и голод. Большой каменный двор встретил их тишиной. Лишь в казармах, что стояли сбоку, горели тусклые факелы, выхватывая из тьмы силуэты стен. В остальном место казалось почти пустым. Но из окна столовой шёл мягкий свет — там мерно потрескивал камин, а до их ушей донёсся глухой звук ножа, скользящего по разделочной доске, и приглушённые голоса. Эти звуки стихли, как только створки ворот с глухим скрипом распахнулись. Первым на свет вышел Киг. Старый альфа при виде генерала и Люка удивлённо вскинул брови, но тут же его суровое лицо озарила тёплая улыбка. — Мы вас утром ждали, — сказал он, прихрамывая и подходя к Люку. Не задумываясь, старик крепко обнял его. — Так ты нам не рад? — хмыкнул омега, отвечая на объятия. — Вот отрезать бы тебе твой язык за такие слова, — добродушно проворчал Киг, но в глазах его плясало тепло. — Решили не тянуть, чтобы быстрее добраться, — коротко бросил Дэйт, увлекая Иррана в стойло. — Голодные, поди? — больше утвердительно, чем спрашивая, произнёс Киг, кивая, будто сам себе. — Люк! — раздался радостный возглас, и из дома почти вылетел Зуки. Его глаза сияли, а улыбка была настолько искренней, что он и не думал скрывать эмоций. Мгновение — и бета уже обхватил Люка руками, повиснув на его шее. Он был ниже омеги почти на полголовы, поэтому Люку пришлось чуть согнуться, чтобы удержать равновесие. Омега немного растерялся, но всё же вернул объятие — мягкое, без лишней близости. Даже привычно потрепал парня по вечным взъерошенным каштановым волосам. — Я тоже рад тебя видеть, — с лёгкой улыбкой сказал Люк. — А ещё я очень хочу есть и спать. Так что будь добр, отпусти меня, чтобы я наконец поел. — А… да, — Зуки, густо покраснев, отступил, будто только сейчас понял, что повёл себя слишком вольно. Дэйт в этот момент едва сдерживался. Его внутренности будто охватило пламя — ярость и ревность смешались в один сплошной ком. Мысль о том, что кто-то другой держит его омегу так близко, была невыносима. Альфа подошёл сзади и положил руку Люку на плечо — но так, что хватка вышла чрезмерно сильной. Омега тихо, но отчётливо прошипел от боли. — Пойдём уже в дом, хватит тут нюни разводить, — голос генерала был холодным, как лезвие ножа. — Ага… только ты мне плечо отпусти, — дернул рукой Люк, пытаясь освободиться. Но Дэйт сделал вид, что не услышал, и повёл его вперёд, всё так же крепко держа за плечо. Это был не столько жест силы, сколько способ показать всем, чьим он его считает. Киг проводил их взглядом. В его глазах мелькнуло лёгкое недоумение, смешанное с тенью беспокойства. Старый альфа задумчиво почесал подбородок, словно пытаясь угадать, что же такого произошло в походе. Когда они переступили порог дома, их накрыло плотным, обволакивающим теплом. После прохладного, чуть влажного вечернего воздуха оно будто ударило в лицо — мягко, но ощутимо. Камин в углу комнаты горел ровно и спокойно, потрескивая сухими поленьями. Запахи в помещении смешались в странно гармоничный, тянущий за душу букет: жареное мясо, свежий хлеб, ароматный отвар и тонкая дымная нота от камина. Для человека, который целый день был в седле, не останавливаясь на нормальный привал, всё это было сродни пытке. Желудок Люка болезненно сжался, требуя, чтобы его наконец-то накормили. Люк быстро скользнул взглядом по комнате — пустые длинные столы, тени, которые плясали по стенам от огня, блики на полированных досках. Атмосфера тихая, почти домашняя, если бы не тяжёлый взгляд генерала, который он ощущал буквально затылком. Дэйт не сказал ни слова. Просто повёл его к одному из столов, за которым уже колдовал Киг, раскладывая блюда. Рука альфы всё ещё лежала на плече Люка, сжимая его так, будто стоило ослабить хватку — и омега растворится в воздухе. Это был не просто жест «провести к месту» — в нём чувствовалась собственническая жилка, смешанная с каким-то тихим, упорным страхом потери. Внутри у Дэйта всё клокотало. Он ещё ощущал, как несколько минут назад чужие руки держали Люка. Эти слишком радостные, слишком смелые объятия Зуки всё ещё стояли перед глазами, и кровь кипела от желания просто стереть этот момент, сделать так, чтобы таких сцен больше никогда не было. Сердце билось часто, но не от усталости — от яростной, глухой ревности, что поднималась, как волна, грозя смыть остатки самообладания. Люк, чувствуя, что альфа сжал его сильнее, чем нужно, всё же решил не влезать в конфликт. Не сейчас. Он знал, что любое слово способно перерасти в спор, а спор — в ссору. А сейчас он хотел только одного: есть, а потом пойти в комнату и рухнуть без сил. Он сел, потянулся за куском хлеба, сделал первый жадный укус и закрыл глаза, наслаждаясь. Горячее тесто, слегка влажное внутри, и корочка, хрустящая при каждом движении челюстей, — именно то, чего требовал измученный организм. Киг подошёл и налил им по кружке тёплого отвара — густого, чуть сладковатого, с травяной горчинкой. — Ешьте, — произнёс он спокойно, но при этом бросил на генерала длинный, задумчивый взгляд. Этот взгляд был не праздным: старый альфа что-то считывал, что-то прикидывал в уме, наблюдая за ними. Зуки, наоборот, носился вокруг стола, как молодой пёс, который хочет и подойти, и не нарваться на хозяина. Слова вертелись у него на языке, но каждый раз, когда он ловил взгляд Дэйта, губы будто сами сжимались. Омега жадно ел, отрезая мясо быстрыми точными движениями ножа. Он чувствовал, что генерал напряжён, но списал это на усталость от долгого пути. — Ты чего такой злой? — бросил он, прожёвывая, но всё же решив спросить. — Я не злой, — тихо, почти без интонации ответил Дэйт, но взгляд его был холодным. — Просто… хочу, чтобы мы побыстрее закончили и пошли отдыхать. Это прозвучало так, будто за фразой пряталось что-то ещё, но Люк не стал копать. Сил уже не оставалось. Он доел, откинулся на спинку стула, и только тогда заметил, что генерал всё время незаметно к нему тянется — то подаст кружку ближе, то подвинет тарелку, то просто поставит руку на стол так, чтобы локоть почти касался его. Дэйт же, пока Люк ел, просто наблюдал. Каждое движение омеги завораживало: как он ловко разрезает мясо, как спокойно держит кружку. «Мой», — с упрямой уверенностью подумал он. И от этой мысли в груди стало так тесно, что хотелось либо прижать Люка к себе, либо прогнать всех, кто на него смотрит. Испуганный Зуки благоразумно решил не испытывать судьбу — не хватало ещё умереть от ревности генерала — и, попрощавшись с Люком, поспешно ретировался из кухни. Он лишь бросил на бегу, что завтра всё расскажет, задаст накопившиеся вопросы и, главное, покажет заготовки для арбалета, которые омега перед отъездом велел ему доделать. — Слышал, Западников разгромили? — Киг, почесывая седую бороду, посмотрел то на Люка, то на генерала. — Да мы им так задницу надрали, что те бежали только пятками сверкая! — оживился Люк, так что усталость тут же спала с лица. — Ты бы видел, Киг! Это был бой века! Сейчас, наверное, сидят и слезу вытирают под мамиными… ну… папиными юбками… — он на секунду задумался, словно вдруг вспомнив важную деталь, и нахмурился. — Подожди, у вас омеги юбки носят? Вопрос оказался настолько неожиданным, что Киг моргнул, а Дэйт слегка дёрнул бровью, будто не был уверен, серьёзен ли Люк или опять шутит. — Ну… — протянул старик и ухмыльнулся, — если хочешь, могу Милу попросить, она, может, даст тебе одну из своих. — Да ну тебя, Киг, — буркнул Люк, отмахиваясь. — Не об этом я. Ладно, забей. — Кого забить? — нахмурился Дэйт, но в глазах ещё плясали тени едва заметной усмешки. — Ой, всё, — отмахнулся омега, закатывая глаза. Киг рассмеялся, а генерал лишь тихо, но с явным удовольствием хмыкнул. И вот тут Дэйт поймал себя на том, что этот человек, этот упрямый, дерзкий, умный до безобразия омега способен за какие-то минуты переворачивать его настроение. Мог довести до ярости — а потом одним словом, одной кривой ухмылкой заставить смеяться так, как он давно уже не смеялся. В нём было что-то… живое, неподдельное. Что-то, что цепляло сильнее, чем запах, чем тело, чем голос. Люк был для него как огонь — и грел, и обжигал. — Всё ясно, — усмехнулся Киг, качая головой. — Иди отдыхай. Завтра вечером вас Геру ждёт на приёме. Он тебе там ещё подарки передал. Сундук в комнате поставил. — Подарки? — брови Люка удивлённо приподнялись, а затем в глазах заиграли хитрые искорки. — Золото? — Одежду, — старик покачал головой. — А тебе бы только золото! — Ну Киг, сам пойми, солдат вернулся с похода, надо же как-то снять напряжение… — Люк не успел договорить, потому что с боку раздался низкий, звериный рык Дэйта. — Слабо я тебя тогда приложил головой об стену после борделя? — холодно бросил генерал, и пальцы его на плече омеги сжались сильнее, чем стоило. — Да чего такого? — усмехнулся Люк, будто не замечая нарастающего давления. — Если боишься, что меня там увидят, могу девушку сюда вызвать. Это была шутка. Чистая, простая, как у любого солдата, привыкшего травить байки у костра. Но для Дэйта она звучала как вызов. Он и так едва сдерживался, чтобы не прижать Люка к себе прямо сейчас, заставить его забыть о девушках, что бы больше и мысли не было о них. Он чувствовал, как в нём поднимается горячая волна — смесь ярости и… желания. Он видел, как тот смеётся, не понимая, что каждая такая фраза будто бьёт по натянутой до предела струне в его груди. А в голове у генерала только и крутилось: моё. И этот “моё” хотелось вбить в него так, чтобы никогда не забыл. Киг, заметив, как от Дэйта почти ощутимо исходит глухая злая аура, тут же взял ложку и лёгким, но резким движением стукнул Люка по лбу. — Иди спать, пока не отлупил, — проворчал он, будто отгоняя двух псов, готовых сцепиться. — Или пока я тебе шею не свернул, — тихо добавил Дэйт, отпуская наконец его плечо, но взглядом давая понять, что мысль эта ему нравится. — Ой, страшно-страшно, — фыркнул Люк, вставая из-за стола. И, уже почти у двери, бросил на ходу, с наглой улыбкой: — Мне-то много не надо… можно парочку мулаток, со вторым размером! Он и шагу не сделал, как за спиной раздался рык, а стул, на котором сидел генерал, с грохотом отодвинулся. Люк сиганул прочь из столовой, на ходу смеясь. — Иди уже, мелкий изврат! — крикнул ему вслед Киг, качая головой. Дэйт же, в отличие от старика, не улыбался. Он стоял, сжимая кулаки, и глядел в сторону, куда скрылся Люк, с таким видом, будто всерьёз обдумывает, стоит ли догнать его прямо сейчас.