Где небо горит

Идея Люка Дэйта заинтересовала более чем — она была дерзкой, неожиданной, но в то же время логичной и военной до самых костей. Всё необходимое он мог достать — и уже успел отдать соответствующие распоряжения. Оставался последний штрих: обговорить план с наследником - Хиро, и ближайшим соратникам — Шином. Они были друзьями с детства, выросли в одной тренировочной академии, делили мечи, кровь и амбиции. Теперь обсуждали не только стратегии, но и судьбы королевства. Однако Дэйт был не дурак — шпионов в столице хватало на три города вперёд, и устраивать тайные встречи во дворце, особенно ночью, было откровенным самоубийством. Потому они собрались в местном борделе — там, где разговоры тонут в стонах, а заглушить крик проще, чем чихнуть. — Ты уверен, что это реально сработает? — спросил Шин, альфа с огненно-красными волосами, лениво пережёвывая орешки из серебряной чаши. — Ты видел катапульты, которые он собрал? — отрезал Дэйт, отхлёбывая крепкий, обжигающий напиток. — Я не сомневаюсь в его умениях. И знаниях. — Да, — кивнул Хиро, задумчиво глядя в пол, — и ведь если бы он не знал, что делает, он бы тогда не завалил тех двух драконов. Так что я тоже верю. — Осталось всё провернуть так, чтобы не вызвать подозрений, — всё-таки согласился Шин, хмуро покосившись на дверь. — Именно поэтому я распорядился, чтобы все компоненты для “взрывчатки” закупали в разных местах. И в малых количествах… Но договорить Дэйту не дали — дверь распахнулась с раздражающим скрипом. Трое альф мгновенно напряглись, тела инстинктивно пошли в движение, руки легли на рукояти мечей… Но тут же замерли. — Ой, пардоньте, — пробормотал вошедший неведомое слово, провёл по ним глазами, как будто не до конца осознавая, что видит, развернулся на месте и, шатаясь, вышел, словно и не заходил. Повисла тяжёлая пауза. Шин с Хиро медленно повернулись к Дэйту, лицо которого за секунду перетекло из состояния спокойного командира в выражение хищного, яростного зверя. Его глаза горели, челюсть была сжата, как будто он готовился сломать кому-то шею. — Убью, — процедил он сквозь зубы и сорвался с места, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Он шёл на запах, как волк. Прорывался сквозь бордель, сшибая с пути служанок, клиентуру и случайные ширмы, ругаясь с военной точностью и злобной поэзией: мол, кто строил это чёртово место, и почему тут, мать его, сто пятьдесят комнат. Он проклинал коридоры, лестницы, шелестящие занавеси и чересчур вежливых омег, что пытались задержать его. Подойдя к нужной двери, он замер на секунду. У двери стоял его воин — Торен. Лицо его было красным, руки дрожали, взгляд метался.он явно был возбужден, но держался. В одной руке он сжимал рукоять меча, но, увидев приближающегося генерала, тут же потупился и отступил, почти прилип к стене. — Генерал… — пробормотал он пересохшими губами. Дэйт не стал отвечать — просто оттолкнул его плечом и распахнул дверь. Взору открылась сцена, от которой кровь мгновенно вскипела. Люк сидел на низком диване. Его блуза была развязана, висела с плеч, открывая накаченную грудь, влажную от пота. Пояс валялся где-то сбоку. Голова омеги была откинута назад, глаза полуприкрыты, губы приоткрыты. Капли пота медленно скатывались по бледной коже шеи, впитываясь в белоснежную ткань. Штаны были приспущены на бёдрах, а над его пахом двигалась голова одной из девушек, которую он держал за волосы. Вторая, обвив его плечи, целовала в шею, вжимаясь грудью в его спину. Третья — уже расположилась поперёк дивана и вместе с первой ртом ласкала член. Комната была наполнена запахом вина, секса и жара. Воздух был густым, как мёд. — Убью, сука! — прорычал Дэйт, в котором бушевали ярость и возбуждение. Он стоял, сжав кулаки так, будто мог голыми руками вырвать сердце у любого, кто осмелится помешать. Его глаза метали молнии, а внизу живота растекалась тяжёлая, опасная пульсация. Он хотел его. И одновременно — разорвать в клочья. Люк, не торопясь, повернул голову. Лениво, как человек, который полностью контролирует ситуацию. Его взгляд встретился с глазами генерала. Он чуть прикусил нижнюю губу, и, не отводя взгляда, застонал, выгибая бёдра вперёд, глубже входя в рот девушки кончая. Дэйт зарычал так, что даже пьяный воздух в комнате замер. В два шага оказался у дивана и, вцепившись в шею Люка, резко дёрнул его вверх, как за шиворот. Девушки взвизгнули, сбившись в кучку, как воробьи, напуганные выстрелом. Люк стоял, пошатываясь, глаза у него были мутные, как у кота, которого разбудили среди зимы и вытащили под ледяной душ. Он не сразу понял, что происходит — лицо расслабленное, дыхание глубокое, а на губах застыла полуулыбка. Дэйт одним рывком подтянул ему штаны, чтобы тот хотя бы не шёл по борделю с выставленным достоинством, и всё так же держа за шею, прошипел прямо в губы: — Так вот куда тебе монеты уходят… И, не дожидаясь ни ответа, ни оправданий, потащил его к выходу. На поводке. Почти буквально. Люк, наконец, начал приходить в себя и понял, что его волокут. Махая руками, рывком попытался вырваться. — Да чего ты, бл*ть! Пусти! — огрызнулся он, зарычав, как раненый зверь. Дэйт бросил взгляд на воина, который остался в дверях с выпученными глазами, и зло процедил: — Плащ и пояс от блузы забери. Тот, не споря, бросился выполнять приказ. А генерал, всё так же таща Люка за шкирку, вывел его в коридор. По пути им навстречу вышли Шин и Херо. Оба застали живописную сцену — грозный генерал тащит омегу, как провинившегося кота. Люк в мятой блузе, с одним рукавом, который держался буквально на честном слове, с полуоткрытым ртом и убийственным запахом возбужденного омеги, у которого был недавно секс, выглядел как герой, вернувшийся с очередного фронта… но перепутавший путь. — Ого. У него, смотрю, вкус специфический, — прыснул в кулак Шин, косясь на девушек, выглядывающих из комнаты. — Он с ними?.. — Херо хлопал глазами, как сова под фонарём. — Это… это извращение какое-то. — Да ладно тебе, — хохотнул Шин, шлёпнув его по плечу. — На вкус и цвет, как говорится… Но, встретившись взглядом с Дэйтом, резко прикусил язык. Улыбка с лица исчезла, как в темнице светильник при налёте. Улица встретила их резким холодом, будто сама ночь вздохнула, увидев сцену. Дэйт накинул на Люка плащ, завязал пояс на блузе, чтобы тот выглядел хоть как-то прилично, и резко прижал к стене. Руками схватил за шею, не душа по-настоящему, но достаточно, чтобы омега понял, кто тут главный. Люк, хватая воздух ртом, ударил его кулаками в грудь — пьяно, размашисто, с желанием, но без толку. Если бы не хмель, точно попал бы в челюсть. — Ты чё, бл*ть, творишь?! — прошипел он прямо в лицо Люку. — Пусти… сука… — прохрипел он в ответ, и лицо его скривилось в злой, пьяной гримасе. Дэйт держал его ещё секунду, а затем отпустил горло, но остался всё так же близко — прижимаясь телом, буквально вжимая собой в стену, словно хотел задать ещё не один вопрос… кулаками. — Что за хрень, а?! — прорычал Люк, потирая шею и глядя мутным, но несломленным взглядом. — Напряжение сбросил перед походом… Тебе-то какая разница? — Напряжение?! — взревел Дэйт, и с грохотом ударил кулаком по стене рядом с головой Люка, оставив в камне вмятину. Пыль взметнулась в воздух. — Да, бл*ть! — уже почти крикнул Люк, пошатываясь. — Я без секса с прошлой жизни! С прошлой, ты понимаешь?! Там, если ты не в курсе, война была! Реальная, мать её, война! И знаешь, как у меня уже яйца болят?! Дэйт шумно вдохнул носом, будто пытался заглушить ярость самой кожей. В его взгляде полыхало. Не взгляд — пожарище. — Сам ведь в борделе был! Сам! Так чего ты ко мне привязался, а?! — Люк махнул рукой и чуть не рухнул, но устоял. Ответом ему была тишина. Жесткая, гулкая, как перед взрывом. А потом — резкий рывок. Генерал схватил его за горло и со всей силой впечатал затылком в стену. Темнота мгновенно соскользнула на глаза. Всё закружилось, и с последним глухим звуком внутри черепа, Люк отключился.