Мои учитель и одноклассница вампиры! (Эксперимент: Редбрук)

Выход из дома дался ей нелегко. Эва успела отвыкнуть от внешнего мира, замкнувшись на ноутбуке, своей постели и кресле у камина — привычные изученные убежища тела и разума, побег от тревожных мыслей и видений, настигающих ее не только во снах. Она в четвертый раз поправила воротник пиджака перед зеркалом, избегая смотреть на свое отражение. Календарь в коридоре подтверждал: сегодня первый день выхода на учебу после ее «болезни», но Эве все еще казалось, что произошедшее между ними тремя случилось… Когда? Ничто не могло подтвердить этот разговор и все, что случилось после. Получается, снова сон, выдающий себя за стертое воспоминание. Вспомнив о нем, внутри тоненькой ниточкой бури проступил задушенный восторг. Она задрожала, вспоминая их объятия, и чтобы прогнать их, тряхнула головой так, что чуть не оступилась — и краем глаза увидела в зеркале, как покраснела. Не хотелось идти, снова сталкиваться с потусторонними существами и магией, которые начали было казаться розыгрышем. Может, это и есть новый виток ее сумасшествия от перенапряжения и стресса: пусть бы это и впрямь оказалось лихорадочным сном. Эва уткнулась лбом в холодную гладь, теперь вынужденная рассматривать себя в упор. Покрасневшие глаза, слишком румяное лицо, разъехавшиеся краешки воротника: один выше, другой ниже и вкось. Сделать вид, что все в порядке? Ведь, если это происходит только в ее голове — все действительно хорошо. Надо вести себя спокойно, как можно нейтральнее, как она старалась держаться с самого начала: тихая, вежливая. Слишком тревожная и слишком послушная… Кулон-лебедь скользнул по ее коже и звякнул о зеркало, напомнив о себе. Все будет хорошо. Это просто учеба. У кого не бывает крашей в одноклассниц и тем более в учителей? Что бы ни случилось, Эва всего лишь человек и должна вести себя по обстоятельствам. Она выпрямилась, вдохнула, вернула кулон под рубашку и застегнула верхние пуговицы воротника. — Ладно, — отражение серьезно кивнуло. — Пора. *** Белокурая девушка с ангельской улыбкой сидела в кресле в тени комнаты. Слушая очередной доклад, она оперла круглое личико на пальцы и почти не двигалась. Красота фарфоровой куклы: застывшая улыбка, не выражающая эмоций; воротник платья, как и манжеты, обрамлены изысканными кружевами; острые жемчужные ноготки на изящных пальцах; холодный блеск янтарных глаз. — Это все? Алесса не смотрела ей в лицо. Она смотрела прямо и сквозь стену, обращенная к Изабель, но ни на чем не фокусируясь. Так было проще. Как будто она здесь, но в то же время где-то еще. — Да, мэм. — Ммм, — протянула та с явственным огорчением, будто расстроилась, что ей в очередной раз не достанется новая игрушка. — Тогда придется спросить его напрямую. Алесса ненавидела эти приторные интонации избалованной девочки. Ее капризы всегда доставляли кучу хлопот. Бледная рука в кружевном рукаве плавно поднялась на уровень губ. Изабель задумчиво рассматривала свои тонкие длинные пальцы в россыпи старинных колец, совершенно потеряв интерес к разговору. — Ты ведь справишься с ним, дорогуша? Сказанное не подразумевало предложение помощи, но было очевидно, что вмешательство Изабель кардинально изменит ситуацию в пользу веселья исключительно ее одной. — Да, мэм. Я могу идти? Не отнимая глаз от своих украшений, Изабель кивнула, отпуская ее жестом. Алесса развернулась на каблуках, как солдат, делающий разворот на 180 градусов, и успела сделать несколько быстрых шагов к двери, когда нежный голосок окликнул ее, ужалив лаской кипящей кислоты: — Надеюсь, никто не пострадает? Вопрос прозвучал невинно, но ощущение потаенной угрозы намекало на прямо противоположный смысл. Алесса поправила очки, обернулась и поклонилась, покоряясь без лишних слов, чтобы поскорее скрыться в коридорах. Весь путь до парковки она вслушивалась в эхо собственных шагов, чтобы избавиться от послевкусия гадливой любезности и приторных интонаций, работающих как дымящее дуло пистолета у виска. Снова оказавшись в машине, повернула ключ, выехала на дорогу и вжала педаль газа так, что почти расплющила пластик каблуком. Бессилие и оцепенение, сковывающие ее на каждой встрече с хозяйкой, безумно ее злили. *** Неженка была на месте. Все такая же бледная и робкая, как обычно, но какая-то замедленная — просто слабость или это из-за каких-то лекарств? Привычку оценивать состояние людей, прежде чем пить их, невозможно переоценить: осторожность никогда не бывает лишней. От свойств крови, гормонов, настроения и эмоций зависили и вкус, и питательность, а для ритуалов и усилений требовалось немало истощимых ресурсов специфических свойств. Лекция закончилась. Эванс собрала вещи, дожидаясь, пока поток студентов схлынет и рассосется, чтобы не оказаться посреди толпы. Сидя на галерке, Алесса сверлила ее затылок взглядом и никак не могла отделаться от ощущения, что что-то упустила. Еще до вылазки в клуб дурочка оглядывалась, как ошарашенная, чтобы вовремя обнаружить ее или учителя — единственных, о чьем особенном положении теперь знала. Сейчас же Эванс уткнулась в тетрадь, смиренно ожидая чего-то. Это она после встречи с Изабель стала нетерпеливее? Или эти двое успели увидеться во время ее отчета? Почему эта мысль так напрягала и злила ее? *** — Как прошло заточение? Эва замерла, услышав ее голос позади, и как будто пару мгновений раздумывала, как ей себя повести. Заперев свой ящик, она оглянулась. Вежливая глупенькая улыбка, “приветливая” — насколько Ал могла судить. — Я, вроде как, тут по своей воле. Больше не валюсь с ног от усталости. — Прелестно. Ты готова? — Без понятия, о чем ты. Может, сначала просветишь меня? Алесса беззвучно фыркнула. — Учитель. Пора бы вам побеседовать. В ответ Эва посмотрела на нее весьма скептически. — Серьезно? Разве ты не пытаешься это предотвратить? — Планы изменились. — Насколько сильно? Мне не нужны неприятности… Распахнула глаза, как испуганная лань. Неужели так сложно держать себя в руках? — Эванс, — Алесса вцепилась в нее требовательным взглядом. — Вам надо встретиться, и все закончится. — В смысле, ты оставишь… Меня в покое? Она чуть не сказала “нас”, имея в виду себя и его. «Оставишь нас в покое». Господи, ну что за идиотка. Все люди безгранично тупеют от любви, пусть даже она внушенная? Ал закатила глаза, не скрывая презрения. — Да. — С тебя требуют результатов, — догадалась Эва, — но что я-то могу сделать? — 334. Жду вас через 15 минут. Как бы ей не претило любое общение с предателем, нужно было добиться от него ясных ответов, чтобы не вызвать недовольство Изабель. Каждый раз по дороге к ней Ал чувствовала себя восходящей на гильотину. Раньше та никак не интересовалась Редбруком, но как только вернулся он — все поменялось. Если Джо не ошибся, и Эванс нужна ему не просто так, то Изабель будет не остановить. Она из всех душу вытащит, лишь бы оказаться первой в их исследованиях и получить все почести, а с ними и привилегии. Прибыв на место дальнейших разборок, Алесса оперлась о подоконник и достала очередную сигарету. Вскоре пришли остальные. Эванс прошла в комнату и встала у стены, недалеко от выхода. Нет, так не пойдет. Продолжая стоять неподвижно, Ал метнула в нее взгляд и сигаретой указала на место перед собой. Тяжело вздохнув, та поставила сумку на пол у дивана и села с краю. Теперь Максимильян. Еще не переступив порог учительской, Ал сцепилась с ним взглядами. Он ведь понимает, в каком он положении? Знает, как другие адепты ненавидят его? Вряд ли это могло улетучиться из его старых мозгов, раз он все еще на виду. — Мисс Рой, какой приятный сюрприз, — он зашел в комнату, развернулся и запер дверь. Эталон самообладания. Можно было подумать, что им обеим предстоит сессия нудных проповедей и наставлений, возможно даже осуждение на послеурочные занятия. Алесса усмехнулась, не выпуская изо рта сигарету. — У тебя проблемы, Онслот. — Решили устроить мне публичную порку? — сделав пару шагов, он встал ровно за диваном и положил ладонь на плечо Эванс. Та вздрогнула и замерла, вытянув шею. — Зависит от твоих ответов. Тебе не удастся морочить мне мозги так же, как этой овечке. — Мисс Эванс, — он склонился, не отнимая от нее руки. — Все, что произойдет здесь, касается сугубо администрации. Вы можете… — Она останется, — пресекла Алесса. Макс поднял на нее разочарованный взгляд. Выдержал паузу. Ну и театральщина. — Что ж, если это условие — так тому и быть, — он выпрямился, сложив руки на груди. — В чем дело? Нужно быть очень осторожной, задавая вопросы. Он помнит о своем особенном положении, в этом никто не сомневался. Ей нужно либо подтвердить, либо опровергнуть его версию. — Мастер подозревает, что ты проводишь исследования, никак не оповещая совет. — И что же наводит на меня тень ваших подозрений? Ал кивнула на Эву. — Эванс эксклюзивно пользуется твоим вниманием. — Фавориты не запрещены, — он улыбнулся уголком губ, отвечая с беззаботным спокойствием. Его ладонь легла на светлую макушку Эвы. — При чем здесь абстрактные тайные исследования? Это непоследовательно. Вам ли не знать, что без доступа в исследовательский центр никак не добиться хотя бы удоворимых результатов? Он прав. Если не идти дальше субъективных предпочтений, пока он не нарушает тайну — у нее нет оснований для обвинений. Сопротивление Эванс работает, но Эва, судя по ее состоянию, и раньше не отличалась стабильностью. Попытаться поймать его через ее неосмотрительность было, может, и не самой лучшей идеей — особенно после того, что они узнали через ритуал. С ней что-то не так, и он сразу же, безошибочно заметил это первым? Макс однозначно был к этому причастен, но как именно, и как это доказать? — У совета есть основания сомневаться в твоей искренности. — О, много лет быть самым верным учеником и приближенным, и вдруг— навеки проклятым и отреченным за одну единственную ошибку, — он помотал головой, словно окунулся в воспоминания. — На вашем месте я бы учел это в погоне на статусом, Рой. К сожалению, у меня не было подобного примера перед глазами — возможно, именно это спасло бы мою репутацию. Какая элегантная угроза. — Я разберусь. Так чем же примечательна именно Эванс? Он действует вне организации, у него нет доступа в исследовательский центр, но у него наверняка налажена уютненькая лаборатория где-то в городе, прямо у нас под носом. Слежка с ним бессмысленна, он долго жил в свободном плавании так, что коллеги не замечали его десятилетиями. И только сейчас он решил вынырнуть на поверхность через Редбрук в обход совета, с позволения одного из верховных лично. Естественно, это вызвало бурю негодования. Прощение нужно было заслужить, но саботаж многолетних исследований — не то, что спускают с рук даже спустя столетия. Это цена упущенного прогресса. — Мисс Эванс, Он машинально пригладил ее волосы, провел по затылку и взял ее за шею сзади. — Вам она тоже приглянулась, мисс Рой? Пфф. — Не юли. — Эва очень старательна. Она напоминает мне одну знакомую. К тому же, я косвенно знаком с ее отцом, поэтому ее судьба мне небезразлична. — Ты и устроил ее сюда? — Отчасти. Она сама справилась с большинством испытаний. — Трахаться по углам тоже относится к ее испытаниям? Он растянул губы в улыбке, но выражение его лица оставалось холодным. Ал знала, что вряд ли заставит его рассвирипеть, но чувствовала кожей его раздражение — и выдерживала колебания его ауры с совершенным безразличием. Это ни в какое сравнение не шло с тем, как легко впадала в ненависть Изабель. — Как грубо, — сцепившись с Алессой взглядами, он слегка надавил на шею Эванс, заставив ее склонить голову на бок, и провел пальцем у нее под ухом. Та сглотнула, не смея сделать ни единого движения. — Разве не очевидно, что специфические удовольствия делают кровь еще вкуснее? Он врал. Было что-то еще, но она была без понятия, как это вытрясти. Черт, если бы Изабель не торопила события, им удалось бы все выяснить, не прибегая к разговорам — просто застали бы его с поличным. Ал первой прервала их визуальную дуэль, потому что заметила, как Эва дрожит. Плохо. Что ж, придется надеяться, что этого хватит. — Не испытывай терпение совета. Если они узнают, что ты задумал — это быстро пресекут. — Безусловно. Мы закончили? — На сегодня — да. Макс дернул Эву назад, заставив запрокинуть голову, и заглянул в ее лицо. — Забудь все, что было в этой комнате.