Зонтик

Когда Симон прибыл в кампус в понедельник и увидел, что у входа его ждет Фелис, он хотел развернуться и отправиться домой. Фелис, заметив его колебания, подошла к нему и взяла его за руку. Симон подавил желание вырвать свою руку, вместо этого просто настороженно глядя на девушку. Он знал, что Фелис — лучшая подруга Вильгельма, и тот сто процентов ей все рассказал. Хотя, может, ему было так стыдно, что он предпочел обо всем умолчать. О боже. Симон не знал, что из этого хуже. — Привет, — тихо сказала Фелис. — Привет, — настороженно ответил Симон. — Вилле рассказал мне о том, что случилось. Симон выдохнул. Хорошо. Значит, он ей рассказал. По крайней мере, Симон знал об этом; теперь он не знал, что, блять, ему делать с этой информацией. — Хорошо, — ответил неуверенно он. — Мне так жаль, Симон. Теперь он был раздражен. — Почему тебе жаль? — огрызнулся он. — Это же не ты неправильно истолковал сигналы, а я. Это не ты оставила меня выглядеть полным идиотом в парке, а он. За что тебе вообще может быть жаль? Фелис печально посмотрела на него, когда он все же вырвал свою руку из ее. — Фелис, все в порядке, правда. Я не хочу говорить об этом. Симон смотрел в ее большие сочувственные глаза, и от этого он чувствовал себя все более глупым и жалким. Честно говоря, тосковать по наследному принцу и так было плохой идеей, но еще хуже было страдать от последствий. Симон хотел уйти, но Фелис встала перед ним. Он вздохнул. — Почему ни ты, ни он не даете мне спокойно уйти, когда мне этого хочется? — Прости, — сказала она. — Я дам тебе уйти, просто… Ему тоже очень жаль. — Ну, он может сам мне об этом сказать, — огрызнулся Симон. — А теперь, прошу прощения, — отрезал он, протиснувшись мимо Фелис. Через несколько минут после того, как он устроился на последней парте аудитории, накинув на голову капюшон, Симон увидел, как Фелис зашла в кабинет, взглянула на него и села на другом ряду. Через мгновение она вытащила свой телефон и начала яростно печатать. Симон почувствовал, как краснеет, ведь она, вероятно, писала о нем Вильгельму. «Пусть переписываются», — подумал Симон. Он покончил с этими двумя. Это оказалось сложнее, чем он думал. Позже тем же днем на семинаре было объявлено о том, что им необходимо выполнить группой проект; Симон оказался партнером Фелис. Она неуверенно ему улыбнулась, он лишь хмуро глядел на нее. В конце семинара она подошла к нему. — Привет, — сказала Фелис. Симон просто кивнул, чтобы показать, что услышал ее, не отрывая взгляда от ноутбука. — Итак… эм… с чего начнем? Он пожал плечами. — Может, встретимся в библиотеке после занятий? Симон что-то пробубнил в ответ. Фелис вздохнула и села рядом с Симоном, он по-прежнему не поднимал взгляда. — Симон, я знаю, что ты расстроен, но это же не моя вина. — Ну, тогда перестань вмешиваться в эту ситуацию, — ответил он. Фелис смотрела на него до тех пор, пока Симон не поднял голову и не встретился с ней взглядом. Он вздохнул. — Я знаю, что в этом нет твоей вины, Фелис. Мне просто больно и стыдно, и я правда не хочу говорить об этом. Мы можем просто… не делать этого? Фелис улыбнулась. — Хорошо, — ответила она. — Я просто подумала, что тебе будет полезно знать, что ты не единственный человек, который оказался в таком положении. Он приподнял бровь, глядя на нее. Фелис внимательно огляделась и наклонилась ближе. — Ты — не единственный человек, который поцеловал наследного принца, после чего оказался отвергнутым. Они смотрели друг на друга некоторое время, после чего до Симона дошло. — Ты имеешь в виду… ты и…? — он умолк. Симон знал, что они были очень близки, но не ощущал между ними какого-то романтического подтекста. Фелис кивнула. — Ну, за исключением того, что он не был тогда наследным принцем. И обстоятельства были немного другими. Но да. Симон вглядывался в ее лицо, пытаясь найти следы чего угодно, кроме беспечности. — Так вы… — он пытался сформулировать вопрос. — Почему вы…? — Почему мы все еще дружим? — спросила она. Симон кивнул. Фелис вздохнула. — Я поняла, что моя одержимость им была посеяна моей матерью, и что он не интересовал меня в таком ключе. И я его никогда не интересовала. И, очевидно, я неправильно истолковала сигналы. Симон выглядел слегка обиженным, когда она повторила его же слова. Она нежно положила ему ладонь на плечо. — Я не думаю, что именно это произошло между вами двумя, но… Не мне нужно что-то говорить. Ты должен поговорить с Вилле. Симон нахмурился. — Я все еще тешу свое уязвленное самолюбие, Фелис. — Я знаю. Просто… он правда хороший друг. И я знаю, что он не самый простой человек, но дружба с ним того стоит. Симон молча смотрел на нее. На самом деле, в общении с Вильгельмом тот раскрывал себя как простого человека. Вплоть до ужаснейших последних секунд их (теперь, это очевидно) свидания Симону было легко находиться в компании Вильгельма так же, как и с его друзьями. — Обещай мне, что ты подумаешь об этом? — спросила она. Он вздохнул. — Обещаю. — Хорошо, — Фелис улыбнулась. — Мы же все еще друзья? Симон улыбнулся. — Мы друзья. — Отлично. Встретимся в библиотеке после занятий? — Да, хорошо. — Тогда увидимся, — она помахала ему рукой и вышла из кабинета. Симон посидел несколько минут, обдумывая слова Фелис. Честно говоря, ему хотелось сбежать и больше никогда не видеть Вильгельма. Но он знал, что это невозможно, особенно если Фелис хотела все еще дружить с ним. Поэтому он поступил по-взрослому и достал свой телефон.

Симон (11:26) Встретимся за обедом?

Ответ пришел почти сразу. Вильгельм (11:26) Да, конечно. Я встречу тебя у входа.

Симон (11:27) Хорошо. Увидимся.

***

У Симона было полчаса на то, чтобы обдумать, что он скажет Вильгельму при встрече; но никакое беспокойство не могло подготовить его к тому, что Вильгельм подойдет к нему робким и взволнованным. — Привет, — сказал Вильгельм, подходя ближе. — Привет, — ответил Симон, переминаясь с ноги на ногу. — Пойдем? Сердце Симона екнуло от чувства дежавю: Вильгельм вновь выходил из здания, ожидая его. Симон поспешил за ним, стараясь шагать нога в ногу с Вильгельмом, при этом сохраняя приличное расстояние. Несколько секунд они шли молча. — Мне жаль, — выпалили они оба. Они смущенно рассмеялись. — Ты первый, — сказал Вильгельм. Симон глубоко вздохнул. — Мне очень жаль насчет субботы, — сказал он. — Я не знаю, о чем я думал. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Мне жаль, что я неправильно истолковал сигналы. Симон был рад, что они шли пешком, потому что он не мог сейчас смотреть в лицо Вильгельму. Он видел, как Вильгельм смотрит на него с болезненным выражением лица, но предпочел смотреть прямо. — Я пойму, если ты не захочешь со мной общаться или… — Нет! — прервал его Вильгельм. Симон удивленно посмотрел на него. — Извини, я не хотел тебя перебивать. Но нет, я не хочу… переставать с тобой дружить. Если только ты этого не хочешь. Честно говоря, Симон сам не знал, хочет ли он этого. Их общение было неловким, но ему правда нравилась дружба с Вильгельмом, а здесь, в Стокгольме, у него и так было мало друзей. С другой стороны, их общение не будет же неловким всегда? Это был всего лишь поцелуй. Они даже не переспали. Через несколько недель они будут смеяться над этим. Ведь так? — Нет. Я не хочу переставать с тобой дружить. Я лишь не хочу, чтобы тебе было некомфортно. — Мне не некомфортно, — ответил Вильгельм. Симон посмотрел на него. Он выглядел так, словно говорил правду, хоть и выглядел грустным. — Хорошо, — ответил Симон и продолжил идти дальше. — Мне тоже жаль, — сказал Вильгельм. — Я не должен был сбегать, оставив тебя там одного. Я просто был… удивлен и… Извини. — Все в порядке, — успокоил его Симон. — Я понимаю, почему ты ушел, — Симон не стал говорить о том, что ему было больно, но он искренне понимал поступок Вильгельма. Вильгельм кивнул. — Все равно это было дерьмово с моей стороны. Я должен был остаться и убедиться, что ты в порядке. Я не хотел… — Вильгельм, все в порядке, — перебил его Симон, пытаясь избавить себя от неловкости из-за того, что его отвергли дважды. — Мы можем просто забыть об этом, — его сердце неприятно сжалось из-за этих слов, произнесенных вслух, но если это было тем, что поможет им двигаться дальше, то он похоронит воспоминание об ощущении губ Вильгельма. Спустя некоторое время Симон вновь заговорил. — Значит… у нас все в порядке, да? Вильгельм улыбнулся ему; Симону показалось, что в выражении его лица промелькнул намек но сожаление, но, наверное, ему просто померещилось. — У нас все в порядке, — ответил он. — Хорошо, — Симон выдавил из себя жизнерадостную улыбку. — Я с нетерпением ждал возможности увидеть те самые места для обеда с огромными камнями. Вильгельм запрокинул голову и рассмеялся. Симон посмотрел на него с улыбкой. Неловкая атмосфера рассеялась, и Симон вновь смог расслабиться, наслаждаясь тем, что снова находится в присутствии Вилле, даже если ему придется игнорировать бабочек в животе.

***

В течение следующих двух недель их совместный обед стал уже своего рода традицией. Вилле не лгал: он действительно знал много хороших мест для обеда. Иногда они встречались в вестибюле и шли на прогулку, в иных случаях договаривались о месте встречи и виделись уже там. Однажды Вилле принес булочки с корицей, которые кто-то испек на дворцовой кухне этим утром; в другой день Симон принес текеньос, которые приготовила его мама. Они вместе ели мандарины, которые приносил Симон, поэтому он стал приносить их побольше. Симон узнал о том, что Вильгельм в Хиллерске недолго занимался греблей, и, в свою очередь, рассказал о видеоиграх, в которые любит играть с Аюбом и Рош. Симон рассказал Вилле побольше о Саре, а Вилле поделился с ним историей их дружбы с Фелис. Симон часто проводил послеобеденные часы в библиотеке с Фелис, работая с ней над проектом. Иногда Вилле присоединялся к ним и тихо выполнял свои задания; в других случаях он не приходил, заявляя, что на сегодня с него хватит глазеющих на него людей. Симон втайне радовался, когда Вилле приходил, и еще больше радовался, когда они работали допоздна и заказывали еду вместе. В такие дни Сара спрашивала его, где он находится, и говорила о том, как она рада, что он «наслаждается университетской жизнью». Иногда Симон ловил на себе любопытный взгляд Фелис, но она никогда ни на чем не настаивала и не заговаривала с ним о происшествии в парке, за что он был ей благодарен. По мере того, как время приближалось к октябрю, Симон задавался вопросом, где они будут обедать, когда похолодает. Вильгельм, казалось, был устойчив к холоду, но в один особенно холодный день Симон чувствовал, как его пальцы немеют. Вилле заметил это и усмехнулся. — Симон, ты замерз? — А ты нет? Холодно, пиздец! — проворчал он. — Держи, — Вилле размотал шарф со своей шеи и накинул его на Симона. Сердце парня заколотилось; он держал свои чувства под контролем, но, когда Вилле так ему улыбался и Симон был окружен его запахом, это заставало его врасплох. — Может, пойдем куда-нибудь, где потеплее? — спросил Вилле. — Недалеко отсюда есть кофейня, можем, туда сходить. — Да, пойдем, — ответил Симон, все еще слегка взволнованный. Они собрали свои вещи и двинулись в путь. По дороге Вильгельм жаловался на некоторые дворцовые дела, которыми ему приходилось заниматься последние пару недель, и на то, что мать увеличила его обязанности, готовясь к окончанию университета. Симон слушал вполуха, стараясь не слишком заметно уткнуться носом в шарф Вилле. Когда они пришли в кофейню, Вилле предложил ему пойти и принести им напитки, пока Симон занимал им место, неохотно разматывая шарф. Он снимал пальто, когда ему позвонил телефон. Входящий звонок: Неизвестный номер Хмуро глядя на экран, он принял звонок. — Алло? — Симми? У Симона застыла кровь в жилах. Он заблокировал номер отца, когда уехал, но Микке, очевидно, нашел иной способ связаться с ним. Симон промолчал, думая просто повесить трубку, но его отец продолжил говорить. — Симми. Слава богу. Я пытался… Я знаю, что вновь тебя подвел. Я не хотел. У меня был трудный период. Но сейчас у меня дела идут лучше. Пожалуйста. Ты вернешься домой? Симон тяжело выдохнул через нос. — Не сильно стараешься, Микке, — ответил он. — Я знаю. Я заглажу свою вину. Клянусь. Я… — Мы закончили, — отрезал Симон. — Ты украл мои вещи. Ты разгромил мою комнату. Это было… — Симон остановился, чтобы перевести дух. — Я не вернусь. И я не хочу больше связываться с тобой. — Симми, пожалуйста… — Если ты попытаешься связаться со мной еще раз, я позвоню в полицию. С этими словами он повесил трубку. Как раз в этот момент вернулся Вильгельм с напитками. — Я не знал, с сахаром тебе или нет, поэтому принес… Эй. Ты в порядке? Вильгельм удивленно смотрел на него. Симон удивленно рассмеялся, увидев Вильгельма с двумя кружками и примерно пятнадцатью пакетиками сахара, но смех получился каким-то сдавленным: он с ужасом обнаружил, что плачет. Симон поспешно вытер лицо. — Оу. Эм… да. Я… да, все в порядке. Спасибо, — он взял кружку, которую протягивал ему Вилле. — Я люблю сладкое, но не настолько сильно, — он слабо рассмеялся, но Вилле даже не улыбнулся. Он хмуро смотрел на Симона и не собирался садиться. — Я что-то сделал…? — Что? Нет! Тебя здесь даже не было. С чего ты…? Нет. Это пустяки. Правда. Вилле медленно сел напротив него. — Очевидно, что это не пустяки, — сказал он, все еще хмурясь. — Все в порядке. — Симон… — Я сказал, все в порядке, — отрезал Симон. Вилле выглядел шокированным и слегка обиженным. Его взгляд опустился на чашку с кофе. — Извини, — вздохнул Симон. — Я не хотел… Ты не виноват. Я в порядке. Просто не хочу говорить об этом. Вилле поднял глаза и пристально посмотрел на Симона. Тот неловко заерзал и попытался улыбнуться. — Можно мне, пожалуйста, два пакетика сахара? Вилле медленно передал ему два пакетика, не отводя взгляда. — Спасибо, — сказал Симон, насыпая сахар в кружку и размешивая его. Он сделал глоток и поставил кружку на стол. Вилле все еще смотрел на него. — Вильгельм. Пожалуйста, хватит на меня так смотреть. — Как смотреть? — Как будто я вот-вот сгорю. — Прости. Симон вздохнул. — Все в порядке. Я в порядке. Можем мы, пожалуйста, поговорить о чем-нибудь другом? Вильгельм открыл рот, чтобы заговорить, как телефон Симона вновь зазвонил. Входящий звонок: Сара🐴 — Извини, мне нужно ответить. Привет, Сара. — С тобой связывался Микке? — раздался в трубке резкий голос Сары. Симон вздохнул. — Да, связывался. — Что он сказал? — Он хотел извиниться или… Ну, не извиниться. Он просил меня вернуться, — Симон взглянул на Вилле, который пытался выглядеть увлеченным своим кофе. — Он мне тоже звонил. Симон, что он натворил? — Ничего. Мне жаль, что он позвонил тебе. — Симон, я не хочу, чтобы он был частью моей жизни, — сердито сказала Сара. — Я знаю. Я не хотел… — Не связывайся с ним, Симон, — отрезала она и повесила трубку. Симон медленно опустил руку, державшую телефон, на колени. Вилле поднял на него глаза, и они встретились взглядами. — Все в порядке? — осторожно спросил Вилле. Симон выдохнул через нос. — Да. Сара злится на меня, но в этом нет ничего нового, — он грустно улыбнулся и покачал головой. — Спасибо за кофе, Вилле, но я, наверное, пойду домой. Вилле выглядел удивленным. — Но у тебя же сегодня еще есть занятия. Симон схватил свое пальто и накинул его на плечи. — Да. Но я… я бы предпочел вернуться домой. — Могу я хотя бы проводить тебя? — Вилле потянулся за своим собственным пальто. — Я не хочу, чтобы ты пропускал свои занятия, — Симон покачал головой. — Все в порядке, — ответил Вилле, выходя из-за стола. — Привилегии наследного принца. Держи, — он снова протянул Симону свой шарф. Симон взял его с улыбкой, и Вильгельм прошел мимо него. Он открыл дверь и оглянулся через плечо. — Пойдем? — спросил Вильгельм. Симон слегка покачал головой и поспешил за ним, проходя через открытую дверь. Пару минут они шли молча, прежде чем Вилле прочистил горло. — Слушай, я знаю, что ты сказал, что не хочешь говорить об этом, и ты правда не обязан. Но я просто хочу убедиться, ты в порядке? Симон засунул руки глубже в карманы. — Мне не нужен прекрасный принц, Вилле. — Я не пытаюсь быть прекрасным принцем. Я пытаюсь быть другом. Я же друг, не так ли? Симон мгновение молчал. — Полагаю, что да, — ответил он. — Я могу чем-нибудь помочь? — Вильгельм смотрел на него с таким серьезным выражением лица, что Симон с трудом смог сосредоточиться. — Нет. Я просто хочу пойти домой и не думать об этом. — Что обычно делали твои друзья в Бьорстаде, чтобы отвлечь тебя? Симон улыбнулся. — Мы ели пиццу и играли в видеоигры. — Я могу поесть пиццы и поиграть в видеоигры, — сказал Вилле. Симон посмотрел на него, приподняв бровь. — Что? — спросил Вилле, защищаясь. — Думаешь, если я принц, то я не могу есть пиццу и играть в видеоигры? Симон рассмеялся. — Извини. Я должен был думать, что ты — обычный подросток? — Знаешь ли, пребывание в пансионе было совершенно обычным. Симон фыркнул. — Даже не верится, что там когда-либо было что-то нормальное. Я представлял, как вы все играете в шахматы, а по вечерам едите фуа-гра. — Я же говорил тебе, что еда была ужасной. Мы заказывали пиццу в Бьорстаде почти каждую неделю. Симон рассмеялся. — Тогда ладно, принц Пицца из Бьорстада. Пицца и видеоигры? Улыбка на лице Вильгельма стала шире. — Пицца и видеоигры. Симон попытался успокоить свое сердце, но это не помогало. И особенно не помогали шарф Вилле и его теплая улыбка.

***

Симон узнал, что Вильгельму запрещено пользоваться общественным транспортом, поэтому испытал некоторое унижение, когда водитель Вилле отвез их к самой входной двери. Молодым было приказано оставаться в автомобиле, пока служба безопасности прочесывала территорию. Симон нервно постукивал по колену, не зная, куда смотреть. — Извини, — сказал Вильгельм. — Это не займет много времени. Я знаю, это пугает. Симон покачал головой — Нет! — почти пропищал он. — Нет, все в порядке. Я понимаю. Просто… иногда забываю. — Ты буквально назвал меня принцем Пиццей из Бьорстада полчаса назад. — Я знаю. Но есть знание, а есть знание. Вилле приподнял брови. — Ты дважды повторил одно слово. Симон раздраженно вздохнул. — Я знаю. Я просто… не подумал о том факте, что ты, типа, должен быть искренне обеспокоен попыткой убийства. А все, о чем беспокоюсь я, — это о том, не забыл ли я помыть посуду утром. Вильгельм покраснел. — Я уверен, что все будет хорошо, — пробормотал он. Раздался стук в окно. — Все чисто, наследный принц. Вильгельм кивнул и жестом велел Симону идти первым, когда открылась дверь. Симон заметил, что пара соседей с любопытством смотрели на них, когда они подходили к входной двери. Симон поспешно достал ключи и открыл дверь. Рука на его плече заставила его остановиться. — Пусть они войдут первыми, — сказал Вилле, убирая руку. Симон отступил назад и пропустил двух телохранителей вперед себя. Он смутно представлял, как разозлилась бы его мама, узнав, что он впустил незнакомцев к ним в дом. Через пару минут мужчины вновь появились и безмолвным жестом пригласили Симона зайти. Было странно чувствовать себя приглашенным в собственный дом, но Вильгельм воспринял это спокойно и последовал за ним, закрыв дверь. — А они не войдут? — спросил Симон. — Нет, — ответил Вильгельм. — Проверив апартаменты, они будут теперь охранять снаружи. Надеюсь, ничего страшного? — Да. Да, все в норме. Но я, наверное, должен предупредить маму, — нервно рассмеялся Симон. — А то по приходе она испугается. Вилле выглядел смущенным. — Извини, — сказал он. — Я и не задумывался, как тяжело заниматься незапланированными делами. Мне не следовало напрашиваться. — Нет, все в порядке! — ответил Симон. — Давай, я повешу твое пальто. Сделаю нам напитки, раз уж мы те не выпили. Он принял пальто Вильгельма и повесил его со своим, прежде чем отправиться на кухню. Вильгельм все еще топтался в прихожей. — Заходи! — крикнул Симон. — Чувствуй себя как дома! Вильгельм появился в поле зрения, и Симон заметил, каким мягким выглядел Вилле, ступая носочками по полу. — Кофе? — спросил Симон. Вильгельм кивнул. — Да, пожалуйста. Тебе помочь? — Нет. Иди и садись на диване. Я принесу напитки в гостиную. Симон потратил несколько минут на приготовление напитков, чтобы немного успокоиться. Вильгельм был здесь в качестве друга, и они ясно дали понять друг другу, что между ними не может быть иных отношений, кроме дружеских. Симон ужасно скучал по Рош и Аюбу, поэтому ему хотелось иметь друзей в Стокгольме, и Вилле был идеальным шансом; поэтому ему нужно просто контролировать себя и позволить Вилле быть его другом, в котором он так нуждался. Симон прошел в гостиную и заметил Вильгельма, сидящего на диване и оглядывающего комнату широко раскрытыми глазами. Симон проследил за его взглядом и заметил фотографии и безделушки, висящие на стенах и разбросанные на поверхностях. Он задавался вопросом, сколько раз Вильгельм бывал в обычном доме, а не во дворце. Симон поставил поднос с напитками и закусками на стол и сел на противоположный от Вилле конец дивана. Вилле выглядел слегка нервным. Он принял кружку из рук Симона и устроился удобнее на диванных подушках. — Итак, — сказал Вилле. — Итак, — ответил Симон. — Ты хочешь поговорить об этом? Симон ответил не сразу. Он сделал глоток из своей кружки, наблюдая за Вильгельмом. Тот смотрел на него в ответ, терпеливо ожидая. — Это долгая история, — ответил Симон. — Я никуда не тороплюсь, — сказал Вильгельм. — Если ты хочешь поделиться. Симон вздохнул. — Ладно, — ответил он. — До того, как я переехал сюда, я жил с отцом в Бьорстаде. Симон рассказал историю своего детства, о Микке, о той самой ночи, когда он встретил Вильгельма, и о том дне, когда он уехал из Бьорстада. Вильгельм был хорошим слушателем: его глаза почти не отрывались от лица Симона, когда тот рассказывал историю, иногда прерываясь. Ощущение было странным, и Вилле выглядел так, будто совершенно его не осуждал. Более того, он не встретил в его взгляде жалости. — В общем, он снова пытается вернуть нас. Но с меня хватит. Я не вернусь. Он слишком много раз рушил наши жизни. Вильгельм кивнул. У Симона закончились слова, и он просто прерывисто вздохнул и шмыгнул носом. Вилле осторожно поставил свою пустую кружку на стол. Он снова повернулся к Симону. — Я не могу утверждать, что понимаю, через что ты проходишь, — сказал он. — Но я признателен, что ты рассказал мне свою историю. Симон почувствовал, как слезы, которые он сдерживал на протяжении разговора, грозились вытечь. Он отвел взгляд, пытаясь собраться с мыслями. — Спасибо, что доверился мне Симон. Это многое значит. Я хотел бы помочь чем-то большим, но… можно тебя обнять? Симон удивленно посмотрел на него. Их дружба почти полностью была лишена физического контакта, за исключением того злополучного поцелуя, который он все еще пытался забыть. Но он заметил, что Вилле и Фелис были довольно тактильны друг с другом, и задался вопросом, на что обычно похоже быть другом Вильгельма. Симон молча кивнул головой. Вильгельм подался вперед на диване и раскрыл руки. Симон наклонился и позволил ему укутать себя теплом. Он положил голову на плечо Вилле и закрыл глаза. Это ощущалось так, будто он надел шарф Вилле, только в разы больше. Вилле крепко держал Симона, уткнувшись подбородком ему в плечо. Симон почувствовал, как по его щеке скатилась слеза, и попытался ее незаметно вытереть о свитер Вильгельма. — Мне так жаль, Симон, — тихо сказал Вилле. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Ты заслуживаешь гораздо большего. Симон кивнул. — Спасибо, Вилле, — сказал он. — Спасибо, что ты здесь. Ты прав, приятно иметь друга. Вилле крепче сжал его, прежде чем отстраниться. Симон вытер щеку и слабо ему улыбнулся. Он надеялся, что было незаметно, как сильно ему хотелось продлить объятия. — Пицца? — спросил он. Вилле рассмеялся. — Да, пож… Его прервал звук открывающейся двери и крик «Симон, какого хера?», раздавшийся на весь дом. Симон тихо рассмеялся. — Привет, Сара, — сказал он, когда она появилась в гостиной. Вилле слегка помахал ей рукой. Она просто стояла и смотрела на них. — Это Вильгельм. Вильгельм, это моя сестра Сара. Сара просто стояла, уставившись на него с приоткрытым ртом, после чего присела в небольшом реверансе, заставив Симона фыркнуть. Она бросила на него грозный взгляд, когда Вильгельм встал, протягивая ей руку. Сара пожала ее. — Приятно с тобой познакомиться. — Мне тоже, — сказала Сара. Она отпустила его руку и снова посмотрела на Симона, который просто ей мило улыбался. — Значит, люди в деловых костюмах снаружи — это…? — Моя вина. Извини, — сказал Вильгельм. — Они не причиняют неудобств? — Нет. Вовсе нет, — она покачала головой. — Хорошо, — Вильгельм очаровательно улыбнулся. — Не хочешь поиграть с нами в видеоигры? Сара покачала головой. — Эм… нет, спасибо. Я просто пойду… — она неопределенно махнула рукой через плечо, кидая на Симона взгляд «мы поговорим об этом позже», и ушла в спальню. — Извини насчет нее, — сказал Симон. — Что? Нет! Все в порядке. Это, наверное, довольно шокирующе — прийти домой и увидеть незнакомых мужчин у входа. Ты предупредил свою маму? Симон кивнул. — Она будет дома через пару часов. Но я закажу еду сейчас. Есть какие-нибудь предпочтения? Они беззаботно болтали о предпочтениях в пицце, прежде чем устроиться на диване и начать играть. Они играли около десяти минут (Симон был удивлен тем, насколько хорош был Вильгельм), когда зазвонил его телефон. Он взглянул на экран. — Оу! — воскликнул он. — Ты не против, если я отвечу? Это мой друг. Вильгельм покачал головой и отложил контроллер, когда Симон ответил. — Привет, Аюб! — сказал Симон, на его лице появилась улыбка. — Симми! Он заметил, как Рош помахала ему рукой. — Привет, Рош. — Почему ты играешь без нас? — спросил Аюб. — Настрой игру, мы сейчас присоединимся. — Оу. Эм… на самом деле, я уже играю кое с кем… Симон рассмеялся, когда Рош поспешно протиснулась в кадр. — Что? — спросила она. — Ты не можешь заводить новых друзей и заменять нас! — сказал Аюб. Симон поднял глаза на Вилле в безмолвном вопросе. Он не знал, будет ли ему комфортно знакомиться с новыми людьми, но тот лишь кивнул и улыбнулся. Симон переместил экран телефона ближе к нему, когда Вилле сел рядом с ним. Он с трудом сглотнул, когда их бедра соприкоснулись. — Нихуя себе, — выпалил Аюб. — Аюб, Рош, это Вильгельм. Вильгельм, это мои друзья из Бьорстада. Вильгельм приветственно поднял руку. — Привет, — сказал он. — Приятно с вами познакомиться. Рош и Аюб оба уставились на него, разинув рты, прежде чем Рош пришла в себя. — Так это из-за тебя Симон не пригласил нас сегодня поиграть? — Видимо, да, — сказал Вилле, пожимая плечами. — Это была незапланированная игровая сессия! — выкрикнул Симон, смеясь. — Ага, ага, — ответил Аюб. — Мы уже поняли, что ты про нас забыл, заводишь теперь новых друзей, — он драматично шмыгнул носом. — А сам говорил, что не умеешь заводить друзей и не найдешь никого лучше нас. — Он не умеет заводить друзей, — сказал Вилле, к большому огорчению Симона. — В первую нашу встречу он фактически послал меня в жопу. Аюб рассмеялся. — Да, похоже на него. — Эй! — ответил Симон. — У меня был плохой день! — Ага, но если бы ты был более дружелюбен, то тебе бы не пришлось мокнуть, гуляя посреди ночи. — Я был в порядке, большое спасибо. И в спасении не нуждался. — Ты бы понял, что если бы я не дал тебе свой зонт, то… Аюб прервал его. — О боже, — сказал он. — Это был твой сраный зонтик! Симон почувствовал, как его щеки запылали, и Рош удивленно рассмеялась. — Боже, Симон. Почему ты не сказал нам, что это был его зонт? Я так и знала, что ты ведешь себя странно, когда встретил Вильгельма в магазине! Симону хотелось просто исчезнуть в этот момент. Вилле с любопытством смотрел на него, и Симон закрыл лицо руками. — И я знала, что он ведет себя странно с этим зонтиком! Неудивительно, что он не сказал нам, у кого он его взял, просто, блять, везде его носил с собой. Держу пари, он и в Стокгольм его взял. Вильгельм рассмеялся, глядя на Симона и зная, что тот привез зонт в Стокгольм. — Ладно! Ладно. Спасибо всем за то, что вы так весело провели время, смеясь надо мной, — сказал Симон. Аюб и Рош выглядели так, словно выиграли в лотерею, и он знал, на какой риск идет, поддерживая этот разговор. — Было приятно получить от вас весточку, как и всегда, — сказал Симон с сарказмом. — Но к нам скоро пицца приедет, так что… — Рош, ты посмотри, он и пиццу ест без нас со своим новым лучшим другом. Симми, ты разбиваешь наши сердца! — Да-да, — рассмеялся Симон. — Я заглажу свою вину перед вами, обещаю. — Ловлю на слове! — выкрикнул Аюб. — Ага. Знаю. Скоро созвонимся! — Веди себя хорошо! — выкрикнула Рош в последний момент. После хаоса, царившего во время звонка, в гостиной было жутко тихо. Симон засунул телефон в карман, стараясь смотреть куда угодно, только не на Вильгельма. — Ты не сказал им, что это был мой зонт? — спросил он. Симон услышал улыбку в его голосе. Симон пожал плечами. — Почему нет? Люди обычно рассказывают всем, кому могут, о знакомстве со мной. Это странно. Симон вновь пожал плечами. — Не знаю. Просто это был такой сюрреализм. А потом мы встретились на следующий день, и это просто… Я не знаю. В кармане у него зазвонил телефон, и он вытащил его. Аюб (17:12) 👀🥵😍 Рош (17:13) РАНО радуешься, Симон. Я ожидаю полного объяснения позже. Если вы, конечно, не будете заняты💦 Симон покраснел и убрал телефон, Вильгельм с любопытством смотрел на него. К счастью, в этот момент позвонили в дверь, и Симону не пришлось объяснять, от чего он смутился. Принимая пиццу, Симон улучил минутку, чтобы успокоиться. «Что ж, — подумал он, — по крайней мере, это отвлекает меня от ситуации с Микке».

***

Чуть позже, попрощавшись с Вильгельмом, Симон лежал на кровати. Вилле познакомился с его мамой, когда она вернулась с работы, и он очаровал ее до глубины души, впрочем, как и всех остальных. Это был лучший день в жизни Симона за последние годы, и он все усложнял. Он вертел телефон в руках, пытаясь решить, что делать дальше. Симон знал, что его в любом случае ждет подтрунивание, поэтому неохотно написал сообщение и отправил его в групповой чат.

Симон (21:45) Думаю, мне нужен совет.

Его телефон зазвонил прежде, чем он успел о чем-либо задуматься. Симон улыбнулся, глядя на своих друзей, вновь прижавшихся друг к другу. — Привет, — сказал он. — Симми, что ты натворил? — спросил Аюб. Симон вздохнул. — Вы хотите длинную версию или короткую? — Длинную. Всегда, — ответила Рош. — Если она не скучная. Но, вспоминая твои влюбленные глазки, могу предположить, что она очень даже занимательная. Симон застонал, но он знал, что друзья выслушают его и почувствуют, если ему это понадобится; и он знал, что они и по голове могут настучать за глупость. Он рассказал им всю историю: начиная с той ночи, когда Вильгельм подарил ему зонтик, продолжая переездом в Стокгольм, случаем в парке, и заканчивая сегодняшним днем, когда Вильгельм утешал его после рассказа о Микке. Рош и Аюб внимательно его слушали. Закончив, Симон прерывисто вздохнул. — Итак? — спросил он. — Что ж… — ответила Рош. — Ты в полной заднице, — сказал Аюб. Симон тихо рассмеялся. — Я знаю. — Ну и придурок, — сказала Рош. — Он только начал мне нравиться. — Это же не его вина, что не влюблен в меня, — мягко покачал головой Симон. — Чушь собачья, — ответила она. — Рош, — сказал Симон. — Это несправедливо. Ты не можешь заставить кого-то… — Нет. Под «чушью собачьей» я имела в виду, что он не влюблен в тебя. Симон моргнул, глядя в экран телефона. — Так он не влюблен. Он сказал… — Мне плевать, что он сказал. Ты не видел, как он смотрел на тебя. Это точно полная брехня. Симон покачал головой. — Бро, она права, — подал голос Аюб. — Видели бы вы себя вдвоем. — Я — один из этих двоих, и я вам обещаю, что вы неправильно все поняли, — Симон начинал раздражаться. Он знал, что друзья желали ему только лучшего, но давать ему ложную надежду было жестоко. И Вильгельм ясно дал понять, что между ними ничего не может быть. Аюб поднял руки. — Я просто говорю… — Я знаю. Но это не… он не… мы просто друзья. — Хорошо. Поступай, как знаешь, — сказала Рош, хотя по ее тону было понятно, что она не согласна с ним. Симон разочарованно вздохнул. — Это был не тот совет, в котором я нуждался. Мне нужно, чтобы вы сказали мне, что я глупый, и мне нужно забыть о нем. Они оба молча смотрели на него с некоторым сочувствием в глазах. Симон вздохнул. — Супер. Спасибо. — Я не скажу, что ты глупый. И не скажу, что тебе нужно забыть о нем, — сказала Рош. — Ты и правда идешь по опасному пути и должен повернуть назад, пока ситуация не усложнилась. Все, что я хочу сказать… Я не думаю, что твои чувства невзаимны, в чем ты пытаешься себя убедить. — Я не пытаюсь себя в этом убедить! Я опираюсь на факты. Я сделал первый шаг и получил отказ. Что еще я могу сделать кроме того, как двигаться дальше? — Но ты не двигаешься дальше, Симми. Ты обедаешь с ним каждый день, приглашаешь его к себе потусоваться. Ты даже о Микке ему рассказал, — Аюб смотрел на него почти с жалостью. — Ты почти никому не рассказывал о Микке. — Да, но я доверяю ему. — И поэтому мы говорим, что ты лишь делаешь себе больнее, — сказала Рош. Симон не ответил. Несколько секунд стояла тишина. — А что Сара на этот счет говорит? — спросил Аюб. — Ничего. Я ей не сказал. — Почему? — Потому что мне стыдно и неловко. Он — наследный принц, и я уверен, что он будет не в восторге, если поползут слухи о том, как к нему клеился новичок. — Если бы он пытался тебя скрыть, он бы проделал работу получше, — нахмурившись, сказала Рош. — Ага. Неважно, что ты думаешь, он точно не пытается держать с тобой расстояние, — сказал Аюб. — Сара разозлится, что ты ей не сказал. — Она и так злится. Она думает, что я виноват в том, что Микке хочет вновь с нами общаться. Некоторое время они снова молчали. — Ради всего святого, Симми, — рассмеялся Аюб. — Прошло пару месяцев, а у тебя такой экшен. Симон слабо улыбнулся. — И не говори, — сказал он. — Сплошной беспорядок. — Ты все решишь, — сказала Рош. Симон кивнул, не совсем убежденный. — Уверена, у тебя там куча горячих, богатых, отчаянных парней, которые помогут тебе двигаться дальше, — добавила она. Он снова рассмеялся. — Ага. Возможно, — он не сказал, что от мысли о том, чтобы переспать с кем-то, у нее появлялись мурашки. — Иди потрахайся, Симми! — крикнул Аюб. — Тсс! — ответил Симон, смеясь. — Сара тебя услышит. — Уверен, ее совет будет таким же, — торжественно объявил Аюб. — Конечно, нет. — Ты бы знал, если бы поговорил с ней, — сказала Рош. Симон вздохнул. — Ты права. Не уверен, что вы мне помогли, — он свирепо посмотрел на них. — Но я был рад поболтать с вами. — Иди нахер! — рассмеялся Аюб. — Мы милашки. — Это правда, — ответила Рош. — Так что иди и разбирайся со своей личной жизнью, и дай нам знать, когда выебешь принца. — Рош! — Или кого-нибудь другого, — добавила она. Симон закатил глаза. — Ладно. Я вешаю трубку. Пока! — Пока! — одновременно выкрикнули они. Симон улыбнулся, глядя на экран телефона. Они были совершенно бесполезны и не отталкивали его от Вильгельма, но все равно подняли ему настроение. И, вероятно, они были правы насчет Сары, но нужно будет подождать, пока она перестанет на него злиться.