Анатомия проклятий

Хима

Ей снился хороший сон. Далекое беззаботное детство, полное солнечных дней и смеха. За большим загородным домом, где их с Годжо обучали, раскинулся дикий луг, с сочной пахучей травой и яркими цветами. Маленький шестиглазик, на три года старше подруги и уже осознавший свою значимость к десяти годам, всё чаще и чаще пренебрегал тощей неказистой девчонкой, хвостом таскающейся за ним по пятам, но порой, когда его охватывало благосклонное настроение, они вдвоем сбегали со скучных уроков. Лежа в высокой траве, они рассказывали, на что похожи плывущие по ярко-синему небу, облака. Им виделись драконы и чудища, горы и целые небоскребы. Дети смеялись и кидались друг в друга травинками, беловолосый мальчик, уже высокий для своего возраста, засовывал кузнечиков за шиворот футболки нескладной, с разбитыми коленками, девчушке и бессердечно хохотал над её визгом. Словно не было вматывающих до потери сознания тренировок; не было неинтересных уроков; не было внезапно пошедшей крови из носа от перенапряжения и палкой побитых пальцев учителем письма. Впереди им виделось светлое и счастливое будущее, где они станут сильнейшими шаманами, конечно, Годжо будет сильнее, но совсем ненамного, он согласился, скрепив договор на мизинцах. Где-то на границе сна, ощущая щекой жесткую подушку, но слыша звонкое журчание обмельчавшего из-за жары ручейка, что бежал неподалеку от их убежища, Хима почувствовала прикосновение к волосам. Кто-то гладил её по голове и жест был полон любви и ласки, от него теплело в груди и губы невольно растягивались в улыбке. Так сестра гладит младшего брата, внезапно осознав, что мелкий вертлявый засранец слишком быстро вырос. Мать похожим прикосновением будит ребенка в последний день в старшей школе, улыбаясь с нежной грустью. Так ощущается бабушкин пирог, горячий и очень сладкий или долгожданная встреча с близким другом после долгой разлуки. Неожиданно пойманный в толпе знакомый запах, навевающий воспоминания о ком-то важном и любимом. Простой жест, громче любых слов. Хима улыбнулась, чувствуя, как сон ускользает, веки дрожат, а рука, теплая и родная, замерла на макушке. Из приятной иллюзии безмятежности и спокойствия её вырвал смачный звонкий шлепок по бедру, болезненный даже через одеяло. Вздрогнув, она распахнула глаза — обзор закрывала довольная длинноносая морда в чёрной повязке. — Всё ещё сосешь палец? Недовольная таким пробуждением, Хима вяло толкнула засранца в плечо, чтобы не маячил у неё перед лицом. Конечно, Годжо врал и палец она не сосала, но слюней пустила достаточно. — Судя по тому, с какой мрачной миной Нанамин открыл мне дверь, разговор пошёл в не то русло. — Типа того, — поморщившись, девушка села и потянулась. — А ты чего здесь? Что-то случилось? Годжо в глубокой задумчивости постучал пальцем по губам: — Даже не знаю. Наверное, потому что сегодня обмен с Киото и бедняжка Итадори расстроится, если твоя унылая задница не придёт за него поболеть. Хима мысленно застонала — она забыла о своём обещании Юджи. Настолько увязла в собственной драме и переживаниях, что чуть не нарушила слово. Беловолосый, судя по хитренькой улыбочке, догадался, о чём думает подчиненная и уже строил планы, как поиздеваться. — Тебя подкинуть? — Давай, но сначала мне нужно домой. Я предупрежу Юджи, что задержусь немного. Директор не против моего присутствия? — А кто его спросит? — Годжо легкомысленно пожал плечами. — Кстати, Мэй-Мэй тоже будет. И Руми. — Руми? Это хорошо, она вроде, ничего. — Ага, Яга считает, что я буду меньше выделываться в её присутствии. — Как же он заблуждается. Годжо согласно рассмеялся на слова Химы. Смеясь вместе с ним, она отбросила одеяло и осторожно, стараясь не засветить интимные места, спустила ноги на прохладный пол. — Попрощаюсь с Нанами и можем отправляться. — Хима, — Годжо поймал её за руку выше запястья и слегка сжал. — Ты в порядке? — Нет. Но спасибо, что спросил. Нанами отыскался на кухне по запаху свежего чёрного кофе. Он стоял у открытого окна с чашкой и курил. Хима нахмурилась — за всё время она в третий раз видела его курящим. Первый — когда погиб Хайбара. Второй — когда они поругались, накануне его побега. И сейчас. Под ложечкой засосало в предчувствии дурных новостей. Не решаясь подойти, девушка замерла в дверном проеме и кашлянула. — Доброе утро, — мужчина повернулся, рассматривая её через волосы, упавшие на глаза. — Как спалось? Больше всего на свете ей хотелось подойти и убрать ему челку назад. Уткнуться носом в теплое расслабленное плечо, почувствовать, как по бедру скользят длинные, слегка шершавые, пальцы. Дурачась, потянуться за его кофе, и получить долгий утренний поцелуй. Вместо этого она потёрла мокрую от слюней щеку, уверенная, что на ней отпечатались следы подушки. — Знаешь, на удивление хорошо. — Будешь кофе? Сатору отказался, но выхлебал литр газировки. — Теперь понятно, почему он такой энергичный с утра пораньше. Но мне уже пора, Сатору заберёт меня, — она помялась, неловко переступая с ноги на ногу. — Ещё увидимся, — утверждение больше походило на вопрос. — Конечно. И … Хима — оставь ключ себе. Девушка недоверчиво нахмурилась, исподлобья рассматривая спокойного и улыбающегося Нанами. Помедлив, кивнула, совершенно не понимая, чего он добивается. Годжо прямо в одежде и ботинках валялся на кровати в позе звезды, беззвучно шлепая губами и откровенно скучая. — А я думала, ты по ящикам ковыряешься. — Ты вообще какого мнения обо мне? — с видом оскорбленной невинности отозвался мужчина. — Я давно всё посмотрел. Готова? — Да, только без выкрутасов при телепортации — я без трусов. — Если ты без трусов, почему вы не помирились? — судя по голосу, он закатил глаза. — Ты явно переоцениваешь возможности моих женский прелестей. — Ну должен же быть у тебя хоть какой-нибудь талант? — Сатору, — Хима предостерегающе прищурилась. — Я ведь и отлупить тебя могу. Подскочив с кровати, гаденыш лишь рассмеялся в ответ: — Я тебя одну отправлю, так что не переживай, — он сцепил пальцы в замок и выставил перед собой. — Хоть перед всем Токио промежностью сверкай, мне побоку. — Какой же ты! Ладно, сам-то куда? — Руми искать. — Бедная девочка, она хоть… Закончить Хима не успела — напоследок послав ей сладенькую улыбочку, Годжо схлопнул пространство быстрым движением рук. Резкая вспышка белого света ослепила на мгновение, а уши заложило, как при погружении на глубину. Пошатываясь, она, широко раскрыв рот, рваными глотками хватала спёртый воздух в своей квартире. Отдышавшись и прижав руку к груди, девушка направилась к панели умного дома — нужно включить кондиционер. Помывшись и переодевшись, Хима с пол литровой кружкой чая, которая являлась бульонницей, вышла на балкон покурить. Окна запотели от влажности, и она нарисовала сердечко на стекле, слушая долгие гудки из динамика телефона. — Хима! — Привет, малыш, — она улыбнулась, услышав бодрый голос Итадори, словно увидела его наяву. — Как настрой? — Отличный. А ты как? — Хорошо, — зажав сигарету губами, она стерла уже поплывшее капельками сердце. — Я немного задержусь, но буду вовремя, всё равно сначала будет много болтовни, так что ничего не пропущу. — Обещаешь? — Конечно, ты ведь знаешь, — Хима резко замолкла. Черная непроглядная пелена заволокла глаза, разом лишая возможности видеть и слышать, во рту появился приторно-сладкий привкус. Как по щелчку рубильника отрубились остальные чувства. Она захрипела, силясь выдавить хотя бы слово, но звук застрял в пересохшем, сведенном спазме, горле. Стало страшно от собственной беспомощности. Телефон выпал из ослабевшей руки, а обеспокоенный голос Итадори продолжал звать Химу на том конце.

Сэн

Сидя на небольшом диване в учительской, Сэн заполняла журнал на коленях. Она ненавидела всю эту бумажную рутину, но была до жути ответственной, поэтому страдала, но делала. Может, скинуть часть обязанностей на Годжо? Девушка коварно ухмыльнулась — вряд ли он откажет ей. День обещал выдаться жарким, и Сэн порадовалась, что надела легкое простенькое платье и собрала волосы в пучок — не хотелось свариться в форме. Из-за обмена с Киотским техникумом, преподавателям, не вовлеченных в процесс, дали выходной, оставив двоих из основного штата для подстраховки. Сэн в их число не входила, поэтому, планировала выбраться в город. Ей казалось разумным держаться подальше от кучи подростков, бурлящих гормонами и проклятой энергией и получивших полную свободу (не считая убийств) в действиях. Доверия ей внушали лишь Фушигуро и Панда, девчонки так вообще отбитые. Выводя учебный план, она размышляла, куда податься в первую очередь — зайти в торговый центр и пополнить запасы косметики, а то тушь высохла до состояния гранита или сходить на обеденный сеанс в кино, чтобы людей в зале было поменьше. Можно ещё зайти в ту кафешку, которую ей показала Сёко, там подавали просто божественный рамен. Легкая дверь распахнулась, почти удавившись о стену и Сэн едва не вздрогнула от неожиданности. Кое-кто любит эффектные появления. — Привет, красотуля. Засунув руки в глубокие карманы, в дверном проеме возник, красуясь всем своим двухметровым великолепием, Сатору Годжо. — Доброе утро, — Сэн сдержанно кивнула, возвращаясь к своему занятию и чувствуя, как загорелось лицо. Почему-то было ужасно неловко, хотя она просто ушла, когда Годжо уснул. И если она правильно поняла его, то у них может получится всерьёз и надолго. Если она… Девушка тихо вздохнула — если она сделает всё неправильно. Хмыкнув своим мыслям, Годжо вразвалочку пересек учительскую и небрежно забрав у неё журнал, бросил на пол. Сэн даже не успела возмутиться, как он разлегся на узком диване, устроив тяжелую голову у неё на коленях и забросив длинные ноги на подлокотник. Девушка вскользь подумала, виден ли через повязку её второй подбородок, появляющийся при подобном ракурсе снизу. А ещё, что с такими бесконечными ногами он наверняка одеяла покупает на заказ. Щеки густо покраснели от картины, так не вовремя появившейся в воображении — они вместе под невообразимо длинным и большим одеялом, за окном идёт дождь и Сэн засыпает, слушая сердцебиение мужчины рядом с собой. — Судя по твоему лицу, Руми, ты снова думаешь о чём-то неприличном. Даже через повязку чувствуя его изучающий взгляд, Сэн улыбнулась и запустила ладонь в торчащие волосы, пахнущие шампунем. Годжо издал неразборчивый звук, означающий, судя по всему, удовольствие и сложил руки на животе. Несмотря на его шебутной характер и вечно болтающий рот, девушка чувствовала себя спокойно рядом с мужчиной. Он внушал ей чувство безопасности и комфорта. — Какие планы на сегодня? — Собиралась в город. Может, в кино схожу. — На свидание и без меня? — он выгнул шею, устраиваясь поудобней. — Яга предложил тебе понаблюдать за обменом. — А разве можно? — Почему нет? Ты ведь не училась в наших техникумах, наверняка, будет интересно. Может, и Утахиме будет меньше бубнить, а то она вечно придирается ко мне. Сэн слегка сжала пальцы и легко потянула белые лоснящиеся пряди. Годжо притворно ойкнул. Довольно ухмыляясь, он специально медленно стянул маску до подбородка. — Ты что, ревнуешь? — Ну, будь это не ты, то могла приревновать. Но, — продолжая улыбаться, она разжала ладонь и ласково коснулась его лба. — Зная тебя, скорее всего, это ты её задираешь. — А вот сейчас обидно было. Ну так что скажешь? Не ответив, Сэн отвела взгляд в сторону — сегодня ей нужно быть в городе. Но она не могла объяснить зачем. — Эй, ты чего? Не хочешь, ну и ладно, тебя же никто не заставляет, — вытянув руку, Годжо легко коснулся её скулы. Девушка прерывисто вздохнула — именно сейчас, когда она не могла рассказать ему всей правды, прикосновение Годжо казалось нестерпимо желанным и нужным. Пальцы скользнули ниже, невесомо задели уголок губ и опустились дальше, к подбородку. Сэн вдруг поняла, что не двигается и почти не дышит. Она вновь посмотрела на него, в эти голубые глаза, проклятье и благословение одновременно. Ощущение неправильности заполнило разум. Хмурясь, он опустил руку ниже, кончиком пальца мягко очертив ямку на шее и остановился над вырезом платья, под ключицей. Отчего-то Сэн казалось, что ей будет легко, но реальность оказалась в разы сложнее. Она била под дых, как молот. Сэн задумалась, каков будет его поцелуй? Будет ли он спокойным и чувственным или настойчивым и жадным? Учитывая характер Годжо, наверное, второй вариант. Запустит он руки ей в волосы, обнимет за талию или обхватит лицо? Почувствует ли она вкус мятной жвачки и ощутит ли Годжо привкус недосказанности и недомолвок? Неосознанно приоткрыв губы, девушка наклонилась, видя, как мужчина тянется к ней. — Сатору! Где тебя носит? Застигнутые врасплох громким окриком директора, они замерли, как еноты пойманные на месте преступления. Первым порывом Сэн было спихнуть Годжо на пол, но она сдержалась. Романы между преподавателями ведь не запрещены? Хотя она не одобряла прилюдное проявление чувств. — А, Руми, приветствую, — Яга тактично сделал вид, что не заметил милующихся учителей. — Почему журнал на полу? — Это Руми скинула. Заявила, что устала от чёртовых бумажек и кинула. Швырнула, я бы сказал. Закатив глаза, Сэн щелкнула Годжо по носу. — Простите, директор, непредвиденная ситуация. — Непредвиденная ситуация сказал тебе про обмен? — Сказал, сказал, — оскорбленный в лучших чувствах, Годжо бодро подскочил, сел рядом и широко расставив ноги, положил руку на спинку дивана. Рукав куртки касался голой шеи девушки. Сэн, не привыкшая к прикосновениям других людей и ценившая своё личное пространство, почти смирилась с повышенной тактильностью мужчины. Похоже, в этих отношениях её будут жамкать и тискать без продыху. — Простите, директор, но у меня уже планы. — Как хочешь. Вы это, заканчиваете со своими, э, непредвиденными ситуациями, — Яга красноречиво обвел рукой пространство перед собой. — Сатору, жду тебя в наблюдательной. Когда дверь за директором закрылась, Годжо повернулся к девушке и склонил голову к плечу. — На чём мы там остановились? Ответить ей не дал звонок его телефона — страдальчески скривившись, он выудил гаджет из кармана и выражение лица сменилось на обеспокоенное. — Внимаю. Ага, виделся утром, — он замолчал, давая собеседнику высказаться. — Не тарахти так быстро. Да, понял, ты бы ещё паузу между словами делал, — прижимая телефон к уху, Годжо сгорбился, положив предплечья на колени. — Да ничего с ней не случилось, расслабься. И что? Ладно, посмотрим, — отключившись, мужчина кинул телефон рядом с собой. — Итадори звонил, говорит, с Такэмурой что-то случилось. Сэн прикусила губу, чувствуя, как маленькая ранка снова начала кровить: — Ты знаешь, где она? — Должна быть дома. Я отправил её от силы полчаса назад, — он выпрямился и со стоном провёл ладонями по лицу. — Блин, вот только этого мне не хватало. Мне нужно быть с Итадори, иначе киотский директор сожрёт его с потрохами. — Сатору, — она легко коснулась его плеча, впервые назвав мужчину по имени. — Хочешь, я проверю? — Да всё нормально, я уверен. Это же Такэмура, что с ней будет. — Вчера она показалась мне расстроенной. — У тебя же были планы. — Я не собираюсь их отменять. Просто быстренько проверю и займусь своими делами. Годжо промолчал, постукивая пальцами себя по острой коленке. Взяв девушку за плечи, развернул к себе и серьёзно посмотрел в глаза. — Ладно. Но если что вдруг не так — сразу звони мне. Я не шучу, Такэмура может постоять за себя. — Я тоже, — улыбнувшись, Сэн подалась вперед и быстро коснулась губами его щеки. — Поверь мне.