Анатомия проклятий

— Сугуру? Школьный друг Годжо, красивый молодой мужчина, мягко улыбнулся и слегка покачал головой. Хима сощурила левый глаз, чувствуя, как что-то теплое и липкое стекает по лбу, склеивая ресницы. Плавно двигая руками, Гето собирал пульсирующую энергию грязного фиолетового цвета в воздухе перед собой. Рукава монашеского одеяния затрепетали от невидимых кружащих потоков, обнажив напряженные запястья в набухших венах. Хима, сидящая на земле в нескольких шагах от него, завороженно смотрела, как чистая энергия, до этого бывшая проклятым духом, формировалась в плотный темный сгусток под руководством выверенных круговых движений. В прошлом она не раз наблюдала за подобным процессом, но сейчас происходящее казалось неправильным и внушало тревогу. Дорожка инея мгновенно покрыла землю, больно кольнув израненные ладони, в глубине разрушенного города отчаянно закричал мужчина. Нет, юноша. На темном небе мигнули и погасли две ослепительные голубые вспышки. Вспомнился Сатору. Шар тяжело лёг в крупную ладонь, дрогнувшую от веса, длинные пальцы нежно, почти любовно прошлись по гладкой, словно стекло, поверхности, под которой клубилось и бесновало, отчаянно пытаясь вырваться, нечто. Гето перевёл взгляд на девушку и улыбнулся — жутко, незнакомо — шрам на лбу в виде стежков натянулся. — Начнём, — приятным голосом произнёс он, поднося руку с шаром ко рту.

***

Тьма дышала и пульсировала, подобно плоти колоссального бесформенного чудовища. Она извивалась кольцами, плешивела от светло-серого до непроглядно чёрного, с алыми всполохами, цвета. Не было понимания времени, тело не ощущалось, казалось, разум существовал вне реальности, парил в пространстве. Боли тоже не было, лишь всепоглощающее чувство беспомощности и страха, коконом окутывающее сознание. Потом, спустя минуты или года, появился звук. Приглушенное бормотание, слышное через толщу мутной воды. Женщина. Две женщины. Они спорили. К голосам добавился звонкий противный писк на грани ультразвука, иглами впивающийся в мягкий податливый мозг. Необъятная темнота вокруг зарябила, замерла, сжалась, как перед выбросом, вспыхнула красным и Хима сделала болезненный рваный вдох. Парализованное тело не слушалось. С приоткрытых губ тянулась ниточка мутной слюны, кровь из раны на лбу стекала на левый глаз. Слизистые пересохли до боли, она напряглась, попытавшись сглотнуть, но горло отозвалось спазмом. Взгляд замылился, всё плыло, на грудь давило что-то большое и тяжелое. Какой знакомый запах… Сэн Квартира казалась пустой и безмолвной. Отведя взгляд от панорамного окна и города за ним, Сэн глубоко вдохнула, ощущая в дальней комнате слабую, как дрожащее пламя угасающей свечи, энергию Такэмуры. Казалось, она не сопротивлялась, лишь медленно покидала тело и исчезала в никуда. Девушка нахмурилась — первое неосознанное желание броситься на помощь сломя голову ей удалось подавить. Она не собиралась глупо погибнуть за компанию. Будучи учителем тактики и не самым сильным шаманом, она, как никто другой, должна трезво оценивать ситуацию и риски, понимать, к каким последствиям могут привести бездумные действия и потакание собственным «хочу». Браслет из перламутровых бусин, призывающий шикигами, жалобно звякнул, разделяя опасения хозяйки. Кожу под носом стянуло — снова пошла кровь из-за телепортации. Она понятия не имела, с чем столкнется, когда пройдет в комнату со слабеющей Такэмурой. Сладковатый запах формалина окутывал, покрывал тело физически ощущаемой липкой маслянистой пленкой. С каждым осторожным шагом присутствие помощницы Годжо ощущалось слабее, но проступало чужое, обманчиво хрупкое, как старый пергамент, рассыпающийся в пыль от прикосновения. Оно пахло моргом, заветренным мясом и цветами. Но не проклятым духом или шаманом. Часто дыша, Сэн остановилась и прижавшись к стене, заглянула в открытую дверь. Через плотно сжатые губы вырвался испуганный тихий выдох, а спина покрылась холодной испариной. Хима сидела на полу, прислонившись спиной к кровати — руки, безвольно лежащие на бёдрах, слегка подрагивали, голова запрокинута назад так сильно, что казалось, шея вот-вот сломается. Жадно глотая, у неё на груди сидело нечто, отдалено похожее на слизня: вытянутый к хвосту, одутловатый, мертвенно-желтого цвета с проступающими венозными пятнами по жирной, липкой на вид, коже. Он сокращался телом в такт глотков и Сэн с ужасом поняла, что это высасывает энергию. Но больший ужас вызвал наблюдающий — среднего роста, строением оно походило на человека, если не принимать во внимание внешний вид — безволосое тело и конечности, обтянутые плотной сероватой кожей, влажно блестели и бугрились витыми крепкими мышцами. Замерев, существо стояло в пол оборота ко входу, Сэн смогла рассмотреть пустое лицо без губ. Нечеловечески длинные и острые, как шипы, зубы не позволяли ему закрыть рот до конца, а две выпуклости на груди наталкивали на мысли, что оно женщина или когда-то было ей. От него исходила слабая, едва заметная проклятая энергия, словно чужой отпечаток, но оно внимательно наблюдало за кормящимся слизнем черными провалами на месте глаз. Сэн задумалась — оно умеет скрывать присутствие или действительно так слабо, что достаточно одного выверенного удара? Червь, словно почувствовав слепой взгляд наблюдателя, оторвался от Химы и задрав округлую голову, тонко запищал, показав дыру с воронкой зубов вместо рта. Сэн покрылась мурашками, волоски на руках встали дыбом, когда она увидела рану, буквально выгрызенную на груди Такэмуры. Ярко-красная кровь тоненьким ручейком стекала вниз по белой рубашке, пропитывая ткань. Сыто заворочавшись, паразит вернулся к жуткой трапезе и Хима тихонько застонала. Глубоко вдохнув и призвав всю свою злость, заполнившую плотным тяжелым комком живот, Сэн вышла из укрытия и махнула рукой — спальню на мгновение озарило вспышкой и огромная, трёххвостая белоснежная лиса материализовалась в воздухе. — Жри! — коротко приказала ей Сэн, бросаясь на безглазое существо. Проклятая энергия, скопившись в руках, мощным потоком направилась вперед, но оно, казавшись до этого заторможенным, быстро отскочило в сторону и выставив когтистые тонкие руки вперед, издало вибрирующий звук. Сэн вновь атаковала, метя в ноги, надеясь попасть в слабое место, но прогадала — тварь снова увернулась и кинулась вперед, целясь когтями в лицо девушки. Она резко ушла в сторону, не совсем изящно, но избежала столкновения, при этом больно ударившись плечом о шкаф. Тонкий хлопок сарафана лопнул по шву до самого бедра от широкого шага. Краем глаза увидела, как лисица вцепилась в разжиревшего слизняка и тянула, он, выпустив из тела тонкие лапки-крючки, впился в плоть Такэмуры и визжал от боли. Мерзкая субстанция, похожая на загустевшую темную кровь, вытекала из разбухшего тела в прокушенных местах. Тварь, остановившись напротив Сэн, шире открыла рот и на мгновение девушке показалось, что заговорит, но вместо этого она запрокинула голову и завыла, с противоестественным звуком, похожим на треск рвущейся ткани, от рта пошли трещины и заломы вниз, и кожа разошлась неровными лепестками до самой груди, показав склизкие внутренности, усеянные рядами острых желтых зубов. Сэн слишком ярко представила, как оно бросается на неё и заглатывает голову огромным безобразным ртом, череп хрустит под напором, и она умирает под собственный крик. Сухо сглотнула и сжала кулаки, укрепляя тело проклятой энергией. Существо медлило, клубок чего-то, отдаленно похожее на кишки и сокращающиеся мышцы, двигалось в дыре и Сэн осознала, почему оно не торопилось атаковать — проклятая энергия была лишь чужим отголоском. У безглазого не было разума — перед ней была лишь пустая физическая оболочка. Тупая марионетка, созданная для какой-то простой цели. Криво улыбнувшись, девушка призвала второго шикигами — Юнити, маленькая, но проворная птица с костяными крыльями и змеиным хвостом, с левого бока бесстрашно бросилась на тварь, отвлекая внимание. Сэн напряглась, концентрируя технику по всему телу, сделала два коротких вдоха и время замедлилось, спальня зарябила, как отражение в воде. Ещё один вдох и всё остановилось. Воздух загустел, стал плотный, как кисель. Словно в замедленной съемке, Сэн видела, как Юнити кидается противнику в лицо, перекрывая обзор, оно глухо и сдавленно кричало, размахивая худыми длинными руками, открывая и закрывая края рта, собираясь заглотить шикигами, как мухоловка. Заторможено моргнув, Сэн сделала шаг и рванула размытым силуэтом, слишком быстрым для человеческого глаза, оказавшись у существа за спиной. Перебросив всю энергию в руки, она ударила ему в спину, кулаки вошли в вязкую горячую плоть, как нож в мягкое масло, тварь задрожала и начала медленно оседать, потянув за собой. Учительница отпрянула, рассматривая две бескровные дыры с рваными края, перевела взгляд на свои чистые, трясущиеся от адреналина, руки. Упав лицом вниз, нечто вздрогнуло и молча умерло. Сэн отозвала шикигами, потрепанный слизень, корчась, лежал рядом с Такэмурой. Бросившись к ней, Сэн ногой отшвырнула ногой мерзость подальше, присела и одной рукой зажала рану на груди Химы, второй доставая телефон. — Пришли кого-нибудь, срочно! Такэмура пострадала. *** Сэн устало рухнула на жесткий стул у палаты и прерывисто вздохнув, накрыла лицо ладонями. По крайней мере, перестало трясти, но её накрыла вялость и апатия, свойственная после выброса адреналина. Она плохо помнила, что было дальше — как прибыла подмога из Окон, как они добрались до техникума, где у ворот их ожидали Сёко и помощники с каталкой. Кровотечение удалось остановить по дороге, но Такэмура не пришла в себя, лишь изредка бормотала бессмысленную ерунду. Ещё и вторжение на территорию, погибли люди, дети пострадали… Девушка убрала руки и бездумно уставилась в точку на чистом полу — после использования техники, она всегда чувствовала себя выжатой, не способной думать или делать что-нибудь. Лишь бы никто не узнал, что ей пришлось «прыгнуть». — Привет, лапуля. В поле зрения показались длинные черные ботинки с зауженными носками, носа коснулся ненавязчивый мужской парфюм и запах пота. Сэн вяло подняла голову. — Привет. — Решила сменить стиль? — Годжо кивнул на её голую ногу в порванном вырезе. — Ага. Подумала, вдруг тебе понравится. — Мне ты нравишься. Сэн недовольно нахмурилась и мужчина, улыбаясь, снял повязку с глаз, оставив болтаться на шее. — Обожаю, когда ты на меня так смотришь, — помолчал и хитро добавил. — И твои бёдра. — Сёко рассказала, что произошло. Как ты? Пожав плечами, Годжо шагнув вперед и присел на корточки, широко разведенные колени касались голеней девушки. Она перевела взгляд на его сосредоточенное лицо. Молчание, не свойственное для помещения, где находится говорливая каланча, затянулось и ей стало не по себе. Вдруг, он догадался? — Сатору, я… Я никогда прежде не видела ничего подобного. Это не проклятье, но и не человек. Как-будто фильм ужасов какой-то. — В последнее время происходит слишком много непонятного. Кто-то очень не хотел, чтобы Такэмура оказалась на обмене. — Или ей хотели навредить. — Ну, таких желающих масса, замучаемся вычислять, — выдыхая, он смешно надул щеки. — Ты в курсе, что у тебя лицо в крови? — А, да, — рассеянно отозвалась Сэн, коснувшись пальцем уже засохшей крови под носом. — Пошла после телепортации. — Бедовая ты женщина, Сэн Руми. — Конечно, с тобой ведь связалась. Оценив выпад в свой адрес, Годжо как-то невесело усмехнулся. Взгляд голубых глаз не подавался прочтению, единственное, что понимала Сэн — Годжо был непривычно задумчив. Подавшись вперед, он положил голову на колени девушки и обхватил её руками. — Ты и правда неравнодушен к моим бёдрам, — улыбнувшись, тихо произнесла она, уже привычным движением запустив ладонь в его мягкие волосы. Мужчина что-то согласно промычал, прижимаясь лицом к её ляжке. Он был очень теплый и Сэн почувствовала, как начинает потеть везде, где касался её Годжо, особенно, под платьем, под широкими ладонями, обнимающими за талию. — Я рад, что ты не пострадала. — Я ведь обещала. Годжо снова что-то забормотал, сильнее стискивая её руками. Сэн неловко заёрзала, понимая, что начинает гореть всё тело, особенно, одна его конкретная нижняя часть и вдруг услышала, как открывается дверь палаты — Сёко, едва увидев картину перед собой, расплылась в издевательской ухмылочке. — Эй, сладкая парочка из ада, хватит обжиматься. Такэмура пришла в себя. Подняв голову и обменявшись взглядом с Сэн, Годжо неохотно встал и протянул девушке ладонь. Так, держась за руки, они вошли в прохладную светлую палату. Не считая пугающей бледности и синяков под глазами, Хима выглядела здоровой. Она сидела на койке, сгорбившись, свободная больничная пижама сползла с одного плеча. — Не задалось утречко, да? Хима, проигнорировав вопрос беловолосого, выпалила: — Сатору, я видела Гето. Годжо остановился, на мгновение переменившись в лице и сжал пальцы Сэн до боли, Сёко выронила пачку сигарет. — Нет, не видела. Сама ведь знаешь, — преувеличенно бодро отозвался мужчина, направляясь к помощнице широкими шагами. — Он погиб в прошлом году, ты видела тело. — Нет, нет, — Хима потрясла головой и её слегка повело в сторону от слабости. — Не на самом деле, это было видение, как раньше, помнишь? — Милая моя, я тебе сотни раз говорил — ты не провидица, хватит себя накручивать, — ухмыляясь, он тыкнул подругу пальцем в лоб. — Ты помнишь что-нибудь? — Не особо, — она легонько шлепнула его по предплечью, мотивируя убрать палец, больно вжимающийся между бровей. — Я разговаривала с Итадори по телефону, а потом темнота, пришла в себя уже здесь. — У тебя в крови я обнаружила яд, — пояснила Сёко, протягивая Сэн пачку влажных салфеток, чтобы та стерла кровь. — Такой мне ещё не встречался. — Изучить сможешь? — Годжо перевел на доктора вопросительный взгляд. — Сомневаешься во мне? И ещё это, — она подбородком указала на столик в углу — там, в пластиковом контейнере, в спешке найденном на пустой кухне Такэмуры, вяло копошился слизень. — Не знаю почему, но он умирает. Лицо Химы перекосило от отвращения при одном взгляде на паразита. Неосознанно она положила руку на середину груди, покрытую новой розоватой кожей на месте раны. — Я помню кое-что, — задумчиво проговорила она. — Я слышала двух женщин, они о чём-то спорили, но слов я не разобрала. — Женщин? — Сэн, тщательно вытирая область под носом, покачала головой. — Кроме тех созданий я никого не видела. — Я точно их слышала. И запах. Очень знакомый, сладкий такой. — Так, все живы и ладушки, — громкий жизнерадостный голос Годжо прервал тихое бормотание девушки. — Ты давай, отдыхай и даже не думай куда-нибудь свинтить, а то расскажу Нанами, что это ты на третьем курсе спрятала все его трусы. — Но ведь это ты сделал! — А какая разница? — болтун очаровательно улыбнулся. — Ты у него в немилости, так что точно мне поверит. Сёко, подашь мне отчёт потом? — Конечно. Три девушки молча наблюдали, как сильнейший и красивейший балбес, держа спину прямо, покинул палату. Сэн стало чуточку обидно, что он не обратил на неё внимания перед уходом, но с другой стороны понимала, что сейчас ему не до сердечных дел — подруга пострадала, на техникум напали. Позже, когда всё уляжется, она сама найдет его. А сейчас её интересовало другое. — Кто-нибудь может мне рассказать, кто такой Гето? — Расскажу, — Такэмура плюхнулась на подушки. — Только покурить дайте. И переодеться. — Спортивная форма должна подойти. У вас с Кугисаки, вроде, один размер, — предположила Сэн. — Да не, Кугисаки погрудастей будет, — оценивающе прищурилась Сёко, доставая мобильный из кармана халата. — Придумаем что-нибудь. Переведя взгляд с разговаривающего по телефону доктора на Такэмуру, Сэн ободряюще улыбнулась ей. — Ты как? — Терпимо, — она чуть поморщилась, словно вспомнив что-то неприятное. — Спасибо тебе, Руми. Если бы не ты… — Не за что, — перебила её девушка, не желая слушать продолжение. Ей даже страшно было представить, как бы на смерть Такэмуры отреагировал Годжо. — Девчонки должны помогать друг другу, верно? — Да, — Хима прикрыла глаза. — Верно.