Нефтяной договор

С каждым выпитым бокалом конька все сильнее и сильнее клонило в сон. Время летело с невиданной скоростью. Шевелить языком было несложно, и эта веселая компания даже не заметила, как пролетело три часа, и на часах уже стукнуло десять часов. На улице смеркалось, в ресторане людей становилось все меньше и меньше: народ выходил на улицы для прогулок, в такой чудесный вечер грех было не выйти. Посиделкам близился конец. Мюллера тоже начинало манить в сон. Шелленберг чуть ли не спал, он лишь облокотился рукой о стол и делал вид, что внимает каждому пьяному слову Холтоффа. Барбара, Айсман и Штирлиц - единственные трезвые из всех собравшихся - ожидали конца вечеринки. Однако они трое понимали, что остальные их пьяные друзья самостоятельно пиршество не закончат. Поэтому Айсман решил взять все в свои руки, положив этому долгожданный конец: Что ж, друзья, был очень рад нашей встрече. Теперь, думаю, всем пора по домам. - и тут он начал будить спящего босса, у которого от внезапного пробуждения изо рта выпала сигарета.   Барбара "успокаивала" разгоряченного Холтоффа, Штирлиц поднимал своего красавца-шефа, беря его в охапку и уводя прочь из ресторана, к машине. Как Мюллер и обещал - все их похождение он оплатил. Айсман вел под руку засыпающего шефа и параллельно держал пьяного Вильгельма, освобождая фройляйн Крайн от этой неприятной задачей. Холтоффа таким нечасто увидишь, но тем не менее... Курт запихал своего друга в машину, позде усадив и шефа. Барбара прижалась поближе к дверце автомобиля, чтобы не чувствовать этот запах алкоголя, которым так и несло от ее соседа. Штирлиц же осторожно усадил Вальтера на сиденье и сел рядом. Они тронулись. И тут на резком повороте уже спящий Шелленберг упал на своего подчиненного, прямиком ему на колени. Штирлиц испугался, что тот врежется головой в дверь, но этого не случилось, ибо тот удержался у Исаева на ногах и остался так лежать до конца поездки. Решено было сначала завести Барбару, так как она жила ближе всех, потом сладкую парочку из шестого отдела, Мюллера и наконец Холтоффа, так как пьяного меньше всего интересует его попадание домой, все равно потом продолжит гулять полночи.  Исаев бережно поглаживал волосы Вальтера на протяжении всего пути и изредка поглядывал на его лицо. "Все мы хорошенькие. Особенно когда спим. Да только этот чертенок всегда такой."  Наконец-то они прибыли к дому Шелленберга. Штирлиц придумал осторожное оправдание того, почему его не нужно завозить домой, сказав, что он донесет уснувшего босса до дома, а потом сам прогуляется до своего. Айсману пришлось ему поверить, а вот и без того уже спящий Мюллер смог заподозрить в этом подвох и поэтому лишь пожелал веселой ночки... Штирлиц поблагодарил за душевную компанию, за доставку на дом и удалился со своим спящим шефом. Ключи от дома он нашел в его карманах. Зайдя в дом, Исаев поднялся на второй этаж и, дойдя до спальни хозяина дома, осторожно положил Вальтера на кровать. Привязать бы тебя чем-нибудь, чтобы не дергался.  Исаев оглянулся по сторонам в надежде найти какую-нибудь веревку или шнур. Обнаружил лишь комод, стоящий напротив кровати. Без всякой задней мысли Максим открыл самый нижний ящик и ужаснулся. В его глазах загорелись огни то ли страха, то ли азарта. Перед ним предстала прямо таки коллекция всяческих игрушек для взрослых. "Да здесь бы на целый музей хватило. Кого он так или...кто его так?" То, что было нужно Исаеву подвернулось сразу же, а именно - две пары пушистых наручников. Кстати, как никогда. Ими то Исаев и приковал своего возлюбленного к кровати. "Не дай Бог в России узнают, и все в этой стране для меня точно будет кончено." Максим чуть отошел на расстояние от кровати, дабы видеть Вальтера целиком. Ах если бы он только знал, как сильно Исаеву хотелось сейчас же сорвать с него все эти никчемные одежды и долго наслаждаться его телом. Однако будет куда приятнее это делать тогда, когда Шелленберг будет в сознании. Оставим это на потом, перейдем к делу. Итак, ключ-карта. Штирлиц понимал, что данная вещица отнюдь не простая и в корпусе, пусть даже и у себя в кабинете, под замком, Вальтер не может ее оставить. Либо у себя в карманах одежды, либо в сумке, портмоне, либо где-то в доме.  Само собой приятнее было начать с первого.  Присев на край кровати, Исаев принялся обыскивать спящего Шелленберга, водя руками по его телу. Все карманы были вывернуты, ни единый сантиметр не был не осмотрен. Первый вариант отпадает. Позже и во втором варианте Максиму пришлось разочароваться: ни в сумке, ни в портмоне карты не было. Теперь самый долгий, мерзкий вариант. "Домик" у Вальтера был не маленький, но многие места можно было уже исключить. Ни кухня, ни ванная для места хранения не подойдут. Гостиная - возможно, спальня также. "Шелленберг сегодня никуда не выходил, он, можно сказать, весь день провел со мной...и нигде карту не использовал. Последний раз я ее видел у него на столе, потом он засунул ее себе в задний карман брюк...Минуточку. У него же сзади нет карманов."  Максим поспешными шагами подошел к спящему любовнику и, отстегнув один наручник и перевернув его на живот, он стал доставать из брюк ремень, после чего засунув туда руку. Что-то наконец нащупалось, и тут Исаев томно вздохнул. "Мда уж, гений, да и только. Не знаешь, куда деть секретную вещицу, засунь ее себе в задницу." Пить меньше надо, вот что. - сказал Максим ему на ухо и засунул карточку себе в о внутренний карман пиджака. Исаев осторожно повернул Вальтера обратно на спину, повторно закрепив свободную руку в наручник. На часах одиннадцать часов. Штирлицу уже нетерпилось... Помимо снотворного у него был с собой простейший Extin N, немецкий аналог нашатырного спирта. Исаев достал крохотный флакон и, открыв, поднес его к носу любовника. Едкий запах секундно проникал в носовую полость и заставлял сознание возвращаться. От этого, мягко говоря, специфического запаха Вальтер уже хотел было вскочить с кровати, но прикованные к кровати руки не позволили ему это сделать. Шелленберг удивленно уставился на Штирлица, совершенно не понимая, что произошло. Трезвость к нему вернулась, так же как и сознание. Он увидел на своих запястьях те самые наручники, ну и ухмыляющегося Штирлица рядом с собой... Обыск прошел успешно, как я понимаю. - произнес Шелленберг с нотками недовольства в его голосе.Именно. И ты подозреваешь, чего я хочу. - посмеялся Исаев. Вальтер прикусил губу и отвернулся.  Что ж, - опять повернулся он. - Ну тогда чего же ты ждешь? *** Сегодня Штирлиц однозначно разрушил планы Шелленберга. Его идеей было приковать любовника к кровати, а потом всю ночь соблазнять, доминировать, искушать, дразнить... Видимо, придется перенести это на следующую ночь. Но кто знает. Может быть, его новоиспеченный помощник проявит свою снисходительность и позволит Вальтеру исполнить его задумку. Однако пока что этого не произошло. Шелленбергу оставалось лишь наблюдать за тем, как его обувь с грохотом падает на пол, чужие руки медленно стягивают брюки, расстегивают рубашку, освобождают шею от надоедливого галстука. На оголенной груди были прекрасно видны свежие засосы, над которыми Исаев сегодня отлично постарался, и постарается еще. Ему лишь в радость вновь впиться в эту белоснежную кожу. Максим не скупился на укусы, заставляя Вальтера громко шипеть и сжимать от острых ощущений кулаки. Самыми болезненными укусами были "метки" на шее и ключицах, именно там Исаев кусал чаще всего, чтобы чаще слышать эти юношеские стоны. Обхватывающие широкую исаевскую спину оголенные юношеские ноги приближали Штирлица к телу любовника и словно замок не давали выбраться из плена. Исаев жадно трогал каждый сантиметр этого мальчишки, растягивая ожидание перед той краткосрочной близостью, которую им удалось испытать сегодня днем. Ее было недостаточно. Максиму не хотелось отрываться от этого манящего тела, однако ему не хватало только одного.  Опять глаза мне завяжешь? - ухмыльнулся Шелленберг.Для более ярких ощущений. - отвечал Испев, доставая из того самого ящика красную повязку.  Буквально в мгновение Вальтер лежал уже с завязанными глазами. Он алчно облизывался, ожидая наконец того, как его возлюбленный снова проникнет внутрь, заставит его стонать, кричать, пускать слюни, реветь до посинения. Шелленберг слышал уже этот знакомый звук падающего ремня на пол, звук расстегивающейся ширинки. Юноша чувствовал то, как чужое тело уже висло над ним и готово было проникнуть внутрь. Вальтер ощущал на себе прикосновения чужих горячих рук, ласкающих его волосы и спускавшихся к подбородку, нежно проводя пальцами по губам. Открой рот. - тихо произнес Исаев в ожидании последующего действия своего любовника. На лице Шелленберга выступил едва ли заметный румянец. Он уже точно был уверен, что скрывалось за этой просьбой.  "Неужели, нашелся тот человек, которому самому будет позволено творить со мной все, что взбредет ему в голову? Как же это замечательно." Вальтер не решился произнести эти слова вслух, поэтому он лишь послушно открыл рот. В ту же секунду Шелленберг почувствовал прикосновение к чужой плоти. Резкий толчок внутрь не заставил себя долго ждать. Кислорода словно не хватало, от этих ощущений все горло сдавливало. Исаев постепенно проникал внутрь, не забывая гладить волосы возлюбленного. Вальтера будоражило, мурашки так и носились по всему телу, а крепкие наручники не давали свободы рукам, которые так и хотели вцепиться во что-нибудь. Темп толчков начинал ускоряться, из-за чего чувствовалось, как дрожит юношеский кадык, как от спазма сдавливалось его горло. Исаеву хотелось, чтобы юноша вкусил всю его длину. Еще несколько резких толчков внутрь и орган полностью вошел в рот, откуда тут же полилась теплая прозрачная жидкость.  Наконец-то рот Вальтера был свободен, однако уже не так чист, как прежде. Лицо его было забрызгано спермой. Юноша тяжело дышал. Он лишь чувствовал чужие прикосновения: то, как горячие исаевские пальцы дотронулись до его губ, размазывая прозрачную жидкость.   И как тебе? - поинтересовался Штирлиц. Вальтер сглотнул. Чудесно...