Нефтяной договор

Солнце уже палило во всю. Помещения нагревались в солнечных потоках, повышая температуру всего содержимого. Дома было уже тепло и даже немного душно, однако приятно. Вальтер стоял у кровати в своей спальне и выбирал рубашку с пиджаком. Дверь в комнату была приоткрыта. Там, за ней стоял покорный "слуга" Шелленберга, ожидавший своего звездного часа. Штирлиц отчетливо видел через щель, что происходило в спальне, видел оголенную мужскую спину. Ту спину, которую он хотел трогать, целовать, оставлять на ней жгучие "метки". "Подлец. Хитрый подлец, Вальтер. Никогда бы не подумал, что только твоей харизмы и взгляда достаточно, чтобы влюбить в себя кого угодно. Но что бы меня? Да у тебя явно талант, мерзавец." Улыбаясь, шипел про себя Штирлиц. Этот соблазнитель еще и дверь нарочно не запер, чтобы Исаев видел, как тот медленно выбирает, что надеть на себя. Наклоняется, смотрит, примеряет, изредка поворачивается, чтобы наблюдателю было видно достаточно, чтобы захотеть его. Максим посмотрел на часы, было полвосьмого. Он нервно скрестил руки и продолжил жечь взглядом хитреца, стоявшего у постели. Вальтер все неопределенно крутился у кровати и выбирал наряд. Само собой он прекрасно понимал, что Штирлиц наблюдал за ним. Ему очень понравилось искушать своего свидетеля. Шелленбергу очень хотелось, чтобы Исаев взял его здесь и сейчас. Но не рановато ли? Естественно рано, они знакомы день с лишним, но за этот день уже столько всего произошло. С появлением Штирлица жизнь Вальтера буквально перевернулась с ног на голову. Наконец-то хоть кто-то развеял эту зеленую тоску и принес новое чувство, которое Шелленберг не ощущал очень давно. Это чувство - влюбленность, которому еще сопутствовало искушение, грядущая страсть... "Хотя, если так подумать, то между нами уже много чего случилось. Почему-то даже кажется, что это не жизнь, а какой-то фильм. По его глазам все предельно ясно. Наши чувства взаимны. Так почему бы не дать ему то, чего он хочет? Раз так, то начинать надо с малого." Вальтер посмотрел в сторону двери. Как и ожидалось, в щели он увидел пару глаз, пристально рассматривающих его тело. Шелленберг ухмыльнулся, взял первую попавшуюся рубашку с пиджаком и направился к двери. Штирлиц даже не стал отворачиваться и делать вид, что все это время он не смотрел на Вальтера. Напротив он стал пялиться на него еще более пристально и жадно чем прежде. Шелленберг медленно приоткрыл дверь и, оглядываясь своим хитрым взглядом, прошел мимо Штирлица. "Нет, это явно мне не снится. Манит своим взглядом, да и не только им. Как же хочется..." Шелленберг шел неспешным шагом по коридору, накинув на себя рубашку. Сквозь ткань начала проникать вода, и рубашка стала намокать, прилипая к влажной коже. Вальтер перекинул пиджак через плечо и обернулся на своего спутника. Он язвительно улыбнулся и хихикнул. Но только этот тихий смешок вылетел у него из горла, как за ним потянулся короткий нежный стон. Естественно Штирлиц все прекрасно расслышал. Он нахмурился. - Да твою мать. Понял я уже все. - и тут терпению Штирлица пришел конец. К черту ваше время, они уже достаточно потеряли. Пришел час той самой точки невозврата, когда нужно отбросить все: смущение, гордыню... К тому же они оба этого хотели. "Бывает же любовь с первого взгляда, так вот, мне кажется, это наш с ним случай." - подумал Вальтер, уже не помня того, как Штирлиц стремительным шагом буквально пронесся к нему через весь коридор. Наконец эти голубые глаза были достаточно близко, даже чересчур близко, и это "чересчур" влекло обоих друг к другу. Исаев внезапно очутился подле юного босса и, резко прижав его к стене, вовлек Вальтера в страстный поцелуй. Глаза Шелленберга широко распахнулись от волнения и порыва нахлынувшей страсти. Неужели эти сильные руки наконец-то сжимают его запястья, придавливая их к стене. Этот горячий язык так приятно обжигал, и все внутри будто переворачивалось, что вызывало головокружительные ощущения в животе. Вдруг руки Исаева разжали запястья партнера и постепенно начали стекать на его талию, прижимая к себе и заставляя Вальтера подняться на носки, дабы не разрывать этой близости. Эти прикосновения шаловливых рук, которые так и норовят залезть под мокрую рубашку, обжигали все тело, из-за чего по нему проходилась приятная дрожь. Вальтер же закинул руки Исаеву на плечи, чуть погодя стал нежно обхватывать шею и проникать в густые каштановые волосы своего партнера. Этот возмутительно манящий аромат Вальтера не позволял отпустить себя. Наконец Максиму удалось оторваться от этих влажных мягких губ и спуститься ниже, к шее, жадно и болезненно впившись в кожу. Вальтер прошипел от этих жгучих ощущений. Вслед за коротким хрипом в уши Исаеву обрушились стоны, нежные, протяжные стоны, громкость которых все возрастала с каждой секундой. - Какой же великолепный и возбуждающий у тебя голос. Я даже не знал, что ты так умеешь. - Максим на секунду оторвался от шеи юноши и затем вновь впился в его кожу, но только уже в районе ключиц. На шее уже начало появляться покраснение от этого глубокого и сильного засоса. Исаев кусал больно, для полной остроты ощущений. Ноги Вальтера уже начали подкашиваться: у него была всего одна точка опоры - шея своего возлюбленного. От стены его уже давно оторвали, поэтому приходилось как-то держаться. Исаев почувствовал слабость в ногах юноши, он буквально начинал стекать вниз. Однако Штирлиц не позволил ему этого сделать. Он взял Вальтера на руки и снова впился в его губы. Наконец Шелленбергу стало легче, он чуть отстранился и, взявшись обеими рукам за щеки Исавева, шепотом произнес: - Макс, пообещай мне, пожалуйста, что ты всегда будешь рядом. Я бы все отдал за то, чтобы этот день наступил на несколько лет раньше. - шептал Вальтер, зарываясь пальцами в исаевские волосы, снова обжигая его губы прикосновением языка. - Обещаю. *** Прошло несколько минут с тех пор, как Штирлиц дал долгожданное обещание. Сейчас они уже лежали на кровати в объятиях друг друга. Вальтер чуть ли не спал на груди у Исаева. Он лишь слегка прикрыл свои ясные глазки и наслаждался моментом, в то время как Максим гладил его волосы. Будь они чуть ближе одному Богу известно, что бы он сейчас здесь устроил с этим юнцом. Но, видимо, Шелленберг оставит это напоследок, ему тоже этого хотелось. На часах уже было восемь. Нужно уже идти, чтобы не опоздать на работу и потом не слушать упреки Мюллера. - Нам пора идти. - начал Штирлиц. - Дай хоть еще немного побыть с тобой, мы доедем до корпуса за пятнадцать минут, а до начала рабочего дня еще целый час. - Вальтер умоляюще посмотрел на своего визави. - Смеешься? Так говоришь, будто я сейчас улетаю на другой конец планеты. - Одиннадцать часов рабочего дня - это как пытка. - Ничего страшного, у нас будет свободное время. Сейчас нужно собираться. - Штирлиц привстал с кровати, осторожно подняв Вальтера за собой. Через несколько минут они уже сидели в машине. Шелленберг у себя на коленях держал ту самую мюллеровскую папку с договорами и флэшку. - Не говори никому пока. - прошептал Вальтер. - И не собирался. В чем смысл распространения событий из личной жизни, если она личная? - не отрываясь от дороги, ответил Исаев. - Ты прав. Полдевятого. В корпус постепенно начинали приходить сотрудники и рассаживаться по рабочим местам. Штирлиц как обычно оставил машину на парковке. Мужчины вышли и направились в корпус. Вальтер презрительно озирался по сторонам, выискивая самого ненавистного ему человека, не скрывая надежды, что он того не обнаружит. Но эти мольбы были напрасны, и стоило колеггам только дойти до центральной стойки администрации, как со спины послышался этот голос: - Доброго дня, друзья! - с усмешкой начал диалог Мюллер. Он весь сияющий подошел к сотрудникам шестого отдела и уже хотел было похлопать обоих по плечам, разведя руки, как тут неожиданно его взгляд заострился на одной детали. Мюллер устремил свой взор прямиком на шею Шелленберга. На чистой, как первый снег, коже из-под воротника рубашки виднелось, судя по всему, свежее красное пятно. У Генриха глаза стали круглые как цирковые шарики. Он нервно сглотнул и хотел было сделать вид, что ничего не заметил, но Вальтер уже по его глазам почувствовал, какие мысли пробрались ему в голову. Мюллер натянул эту свою фальшивую кривую улыбку (он так делал, когда его что-то не устраивало, или когда он был глубоко шокирован) и перевел свой взгляд на Штирлица. Генрих подошел к нему поближе и похлопал его по плечу: - Мы еще с вами поговорим, Штирлиц. - он тихо посмеялся и ушел. Что в тот момент подумал Мюллер, они вряд ли узнают. Здесь остается только гадать. "Это что, засос, черт побери? Скорее да, чем нет. Ну не могло же мне показаться. Нет, исключено. Бесспорно это красное пятно и есть засос. Только чей? Догадаться здесь несложно... Ну не мог же он себе утюг на шею уронить или за шиворот налить горячую воду. Такое пятно можно было оставить только одним путем... Ну, Штирлиц, молодец!" Пока Шелленберг и Штирлиц ничего не могли понять, что произошло, Мюллер действовал. Почему-то именно он всегда подмечал моменты человеческой влюбленности: например, когда в компанию пришли совсем зеленые Барбара, Айсман, Холтофф...любовный треугольник. С чувствами подчиненных Генриху все было ясно, но вот не сложилось, однако получилась неплохая команда. Барбара, только все перебрасывало из одного отдела в другой, но она наконец-то нашла свое постоянство в четвертом. Папаша Мюллер все устроил. Да и здесь. Откроем маленький секрет. Мюллер давно мечтал пристроить какую-нибудь хорошенькую девицу к Вальтеру, чтобы тот утонул в семейном счастье и "забил" на работу. Но тут девица оказалась немножко нестандартной. "Я всегда хотел мужчин и никогда не влюблялся в женщин." - Мюллер вспомнил слова какого-то русского писателя. Вероятно, они были предназначены еще и для Шелленберга. "Ну ничего страшного, мой хороший, у каждого свои недостатки." Вчера вечером во время разговора в кабинете, проходя мимо Вальтера, Мюллер успел кольнуть его небольшим шприцем, в котором находился мелатонин. Генрих подсчитал время так, чтобы Шелленберг успел подписать их договор и выйти к Штирлицу, оставшись с ним наедине. План сработал безукоризненно. Вальтер уснул буквально у него на руках, чего Мюллер и добивался. У него, конечно, еще было несколько способов "усыпить" юношу, но все получилось с первой попытки. Но он не думал, что эта ночь настолько их сведет, и на утро он уже видит засос?! У них это было? Что?! Пока Мюллер негодовал, начальство шестого готовилось к подписанию договора. Все условия, проверил Шелленберг, были четко соблюдены. Мюллер лишь добавил пункт о сотрудничестве с его отделом. Верхушки берлинского филиала это волновать не должно, им все равно с кем работать. Прибыль - единственный приоритет обеих сторон. В кабинете они еще раз просмотрели бумаги, уточнив, все ли совпадает. Проблем с этим не возникло, Мюллер все выполнил честно. Теперь можно было немного отдохнуть. Время 8.50. Как только наступит девять они пойдут к Гиммлеру подписывать контракт с Гессом. Они уже прибыли. Шелленберг аккуратно сложил бумаги в стопку, оставив их на столе. Исаев хотел уже удалиться к себе в кабинет, чтобы заняться своими делами: написать Кэт, спросить, как она, что происходит в центре. Но этот нежный голос босса его остановил: - Куда ты собрался? - Вальтер стал подкрадываться к Максиму со спины, после чего плавно закинул руки ему на плечи, обхватив шею. - Может, побудешь немного со мной? От этого соблазна ноги так и подкашивались. Исаеву так и хотелось здесь и сейчас взять свое, но лучше он дальше будет разжигать свое предвкушение. Сейчас можно довольствоваться только поцелуями и прикосновениями, пока этого вполне достаточно. Максим обернулся и задрал голову, из-за чего Вальтеру было сложно дотянуться до его губ. "Высокий же ты нахал." Шелленберг уже почти достал, но тут внезапно чужие губы сами накрыли его. Исаев нагнулся, обхватив талию возлюбленного. Вальтер же опять пустил свои пальцы в густые волосы Штирлица, проводя ими от макушки до шеи, зарываясь в воротник рубашки. Исаев все глубже толках свой язык, обвиваясь с чужим. Давно забытое восхитительное чувство. И тут как обычно все вовремя. Стук в дверь, и не успели коллеги разрешить войти или оторваться друг от друга, как дверь распахнулась, и на пороге показалась Барбара. Естественно, первое, что она увидела, так это картина маслом, работы Васнецова. Девушка испуганно захлопнула дверь. Исаев от неожиданности чуть не выронил Вальтера из рук. Наконец они оторвались друг от друга и стали поправлять свою одежду. Шелленберг поправил галстук и открыл дверь. Барбара стояла у двери, прижавшись к стене. Она испуганным взглядом посмотрела на начальника шестого отдела и нервно сглотнула, опустив глаза на его шею. "Это что, засос?! Да какого!!!" Тут она заговорила: - Герр Вальтер, - ее голос дрожал. - Мы можем пройти в пятый зал для подписи документов. Гиммлер и Гесс уже ждут там. - Хорошо, фройляйн Крайн. Мы скоро будем. - он закрыл дверь, и они оба выдохнули. Шелленберг кивнул Штирлицу, тот взял папку, и они направились в пятый зал. По пути туда им снова повстречалась шокированная Барбара в компании Айсмана и Холтоффа. Неудивительно, что они тоже идут на встречу. Мюллер тоже наверняка будет присутствовать. Лица этой троицы были неважные, они изредка переглядывались между собой и все направляли незаметные взгляды на шею Шелленберга. "Да, в самом деле засос. Представляю, что увидела Барбара, зайдя к ним в кабинет. Выглядит она неважно." - думал Айсман. Наконец эта пятерка дошла до пятого зала, где их ждали старшие лица: Гиммлер, Гесс, ну и Мюллер. - Ну что, Вальтер, исправил свои косяки? - с порога кинул Гесс. - Да, сэр. Теперь все в полном порядке. Распечатка документов прошла в штатном режиме. Обе стороны контракта просмотрели все пункты контракта, согласовав все, что было написано. Гесс удовлетворенно покачал головой и попросил ручку, чтобы подписать договор и поставить печать. Мюллер тоже был доволен. Гесс поблагодарил сотрудников, пожав всем руки. - Что ж, с вами приятно сотрудничать. До встречи в Берлине на следующей неделе. - улыбаясь, произнес Гесс. - В Берлине? - переспросил Штирлиц. - Именно, в Берлине. Компания предоставит вам частный самолет, для перелета, проживание в отеле в центре города, ну и все такое. Формальности. Одним словом командировка! "Твою мать."