Неконтролируемая игра

      — Если честно, я не верю ни одному слову своих детей с момента, как они научились говорить.       Нет, Ноэ не врал. Он просто умывал руки перед этими неуправляемыми подростками, которые снова вляпались. И вляпались настолько глубоко и сильно, что привлекли даже федералов. И теперь шерифу Стилински приходилось смотреть за бессмысленными попытками агента МакКола вытащить правду.       Проще было бы вставить кляп в рот Стайлзу, а потом наклеить скотч на рот Тони. Они путали бывалого следака так, что даже у Ноэ кружилась голова. А он воспитывал двух этих гиперактивных огрызков, которые только приторно улыбались на все угрозы федералов о даче ложных показаний.       Шериф был уверен, что эти двое научились врать раньше, чем ходить или держать ложку.       Но он, как законопорядочный отец, должен был спросить их, в чём дело. Но пришлось ждать, пока раздраконенный агент МакКол уйдёт куда подальше, чтобы теперь отчитать и своего сына. Скотт не очень-то был рад перспективе, и Ноэ его прекрасно понимал. Киру увели на допрос в присутствии родителей, и вот три, два, один…       — Вы хотя бы понимаете, что натворили?! — Прошипел шериф, закрывая дверь и опуская жалюзи на сквозные окна.       Тони моментально подскочила с места.       — В этот раз я вообще ни при чём! — Она ткнула пальцем в Стайлза. — А вот этого засранца я сама хочу допросить с особым пристрастием. Что ты там делал? Ты идиот?!       Стайлз буквально задохнулся от возмущения и невысказанного потока слов. Он мурыжил агента МакКола почти час, отбивая практически каждый вопрос потоком отборного сарказма.       Тони, конечно, подхватывала. Она не могла не прикрывать брата, но теперь, когда не осталось зрителей, она просто хотела его придушить. Мешал отец, который встал между подростками, уперев руки в бока.       — У нас не было времени, чтобы вызывать копов! — Ощерился Стайлз. — Извини, па, но серьёзно. Что нам нужно было сказать? Ало, у нас похитили друга оборотня и новенькую, имя которой написал маньяк на доске?       — Именно так тебе и нужно было сказать! — Шериф сложил руки на груди и одарил сына таким взглядом, что на секунду Стайлз замолчал.       — Можно было хотя бы позвонить мне!       — На твой мертвый телефон? Я пытался!       — Зачем ты полез на станцию?! — Близнецы ходили по кругу напротив друг друга, как на арене, и бросались гневными взглядами. — А если бы тебя шандарахнуло?       Стайлз закатил глаза.       — Меня не шандарахнуло.       — А лучше бы шандарахнуло!       Нужно было вмешаться, потому что воздух прогрелся до той степени, что шерифу захотелось открыть окно. Желательно, в это окно выкинуть и все проблемы. И федералов. И труп маньяка, который нашли на электростанции после сбоя электричества. Теперь по городу работали только больница, участок и банк за счёт запасных генераторов.       — Помолчите оба. — Прервал их перепалку Ноэ и надавил ладонями на стол.       Какой же из него ужасный отец. Просто кошмар.       — Один день. Хотя бы один день вы можете никуда не встревать, пока мы ищем подельника Бэрроу?       Даже агент МакКол был согласен с тем, что Бэрроу действовал не в одиночку. Потребовалось достаточно времени, чтобы убедить федерала, что просто так в школу всё равно нельзя попасть. Даже в такую, как в Бейкон Хилс.       Близнецы сверлили друг друга взглядами, еле сдерживаясь от новой ругани. Потом они кивнули, соглашаясь с условием. Обещая быть осторожными.       Но Ноэ знал, что они это обещание не сдержат.

      ***

      На город могла напасть стая бешеных волков, ударить молния в центр, прилететь метеорит, но школа бы продолжила вести занятия. Уроки сократили лишь на десять минут, а контрольные не отменили. Тони итак едва написала экономику, а о тесте по французскому она и вовсе хотела забыть. Ещё болела рука. Но теперь у неё постоянно что-нибудь болело.       Байк так и остался у Эллисон во дворе, поэтому из участка пришлось ехать вместе со Скоттом и Стайлзом. Кажется, всё электричество осталось в салоне джипа, потому что ехали в таком напряжённом молчании, что хотелось выйти в окно. Стайлз всё время тарабанил по рулю. Скотт вздыхал и пялился в боковое зеркало. В школе он пошёл искать Киру.       Тони хлопнула дверцей шкафчика.       — Что за игру ты ведёшь, Стайлз? — Она прищурилась, разглядывая лицо близнеца.       — Что? Какую игру?       Из рук Стайлза вылетели ключи. Звон от их падения резанул слух, но Тони продолжала пялиться.       — Почему ты решил, что он держит их на этой подстанции? Она же в пригороде. Ехать почти час! И ты мог хотя бы написать, куда вы поехали. Я уже поняла, что ты считаешь меня бесполезным звеном и всё такое, но той же Эллисон написать, нет?       Стайлз кое-как поднял ключи и уставился на них, как баран на ворота. Он медленно повернул голову и нахмурился.       — С чего ты вообще придумала, что ты бесполезная? Я писал тебе. — Он чуть поднял ключ, чтобы разглядеть его при свете. — Это твой?       Тони выбило из колеи. Она уже настроилась на новый спор. Глупо похлопала ресницами и покачала головой. Её ключи от байка всё ещё были где-то у Айзека. И телефон тоже.       — Я пользуюсь отмычками. И похоже нужно купить новый телефон.       Стайлз заторможено покивал и спрятал ключ в карман штанов.       — Попроси у Лидии? — Предложил Стайлз с этим выражением лица. Выражение полной отчуждённости.       Тони проследила за тем, как близнец двинулся по коридору. По-совиному склонила голову.       Да, пожалуй, Лидия была самым адекватным вариантом. И найти её было гораздо проще, чем Киру или Эллисон. Кстати, Тони так и не обсудила с Арджент, как долго придётся держать молчание по поводу чудиков в маске. Все были обеспокоены аварией на подстанции и Бэрроу, которому зачем-то понадобилась Кира.       Тони не хотела быть человеком, который добавит всем проблем.       Лидия сидела в кабинете математики и что-то черкала в тетради. Её рыжие копны блестели в свежей укладке, а новая помада была настолько кроваво-красной, что Стилински очень хотелось пошутить про вампиров.       — Привет, Лидс. — Тони скинула рюкзак и упала на соседнее место. — Мне нужна твоя помощь.       Мартин поджала губы и черканула какую-то закорючку в тетради. Браслеты на её запястьях чуть позванивали, пока Лидия отбивала карандашом тревожный ритм.       — Можешь сесть чуть правее?       — Чего? — Не поняла Стилински.       — Чуть правее. — Лидия ткнула карандашом в сторону сквозного окна. — Чтобы он не смог на меня пялиться.       Тони подскочила на месте и развернулась в сторону окна. Жалюзи были открыты, так что можно было разглядеть всё, что происходило в коридоре. В особенности, двух оборотней-близнецов, один из которых смотрел в их с Лидией сторону.       Тони от всей души показала ему фак. Она особо не отличала, Эйдан это был или Итан. Наверное Эйдан. Он же окучивал Лидию.       — Хочешь, я ему аконит подброшу в сумку? — Предложила Стилински.       Лидия расплылась в улыбке. Она убрала карандаш и забавно надула губы, будто обдумывая предложение.       — Пока не стоит. А в чём нужна помощь?       — У меня сдох телефон. А без него сейчас трудно, согласись. У меня нет супер слуха, чтобы подслушать все местные новости про маньяков.       — Хорошо. — Слишком просто согласилась Лидия. — Заедем ко мне после физкультуры?       Тони помахала перебинтованной рукой.       — У меня освобождение.       В машине Лидии пахло просто обалденно. Это был какой-то дорогой аромадиффузор, от которого совсем не хотелось чихать. Возможно, Тони слегка удивляло, что отличница Лидия решила уехать с последних двух уроков. Но Тони это было лишь на руку. Хотелось поскорее разобраться с проблемами, а не наматывать круги по стадиону.       Они мягко тронулись с парковки. Лидия уже рассказала, как вчера они со Стайлзом сначала нашли послание в кабинете химии, а потом нашли оглушённого Скотта на дороге. И даже про крик банши Лидия рассказала.       Тони начинала чувствовать себя полноправной подругой рыжей бестии. Ей даже выделили те же тапочки, как и на ночёвке. Лидия поставила кофе, а под ногами потявкивала Прада.       — Это старый мамин. — Мартин отдала ей коробку с телефоном. — Даже симка вроде осталась.       Кофемашина запищала, и Лидия неожиданно напряглась. Будто ей воткнули палку в позвоночник. Она чуть повернула голову в сторону окна, брови напряжённо поднялись.       — Лидия? — Тони оставила коробку, наблюдая за замолчавшей Лидией. — Ты что-то слышишь?       Мартин сглотнула, так и не отведя взгляд от окна. Даже Прада затихла, спрятавшись в своём плюшевом домике.       — Последнее время я постоянно что-то слышу.       И как же её понимала Тони. Иногда ей казалось, что они все сошли с ума. Коллективные галлюцинации. Приступы шизофрении. Лидия тряхнула копной волос, отгоняя от себя морок. Её лицо снова озарила улыбка, но на этот раз она выглядела слегка искусственно.       — У вас вчера получилось что-нибудь найти? — Поинтересовалась Мартин, подойдя к кофемашине, чтобы отключить её.       — Жуткие маски в книжках. И то, что мухи считались не только переносчиками заразы, но и переносчиками душ. Ещё их использовали в чёрной магии, но мы не уверены, что это не просто миф.       — Любопытно. — Лидия задумчиво размешивала сахар в своей кружке с кофе. — А больше ничего?              Тони чуть не подавилась от внимательного взгляда Лидии. Такого цепкого, будто она сейчас была следователем. У Лидии итак были слишком пронзительные глаза, которые стекленели перед её экстрасенсорными приступами.       Стилински очень сильно захотелось расчесать шов на руке, чтобы успокоить нервы.       — Ничего. — Пожала плечами Тони.       Ничего кроме чудиков в масках, которые пытались убить Айзека. И Тони, которая чуть не совершила глупость снова.

***

             Не нужно было соглашаться с девочками на эту авантюру. Но Эллисон сгорала от беспокойства за Скотта, который после той драки со стаей альф был… морально убитым. А Дерек Хейл считался просто убитым. Какая прелесть. Поэтому Тони составила компанию девочкам, сев на хвост школьному автобусу.       Отель, в котором поселили команду по лакроссу, был страшненьким. Нет, Тони понимала, что это единственная гостиница на ближайшие двадцать миль, но всё-таки хотелось что-нибудь поприятнее       Тони заселилась в номер с Арджент и Мартин, но эта комнатушка едва ли могла вместить в себя двух человек. И в ней гудели вставшие часы. Так раздражающе, тик-тик, тик-тик. У Тони самой скоро начнётся нервный тик с этими оборотнями!       — Вы слышите это? — Лидия забралась прямо в обуви на кровать, чтобы посмотреть на старые часы.       — Лидия, — Эллисон хотела схватить её за руку, но Мартин отстранилась.       — Мне нужно громче…       Тони следила за тем, как Лидия тянет руки к часам, и думала только о том, что у них всех поехала крыша. Мартин говорила с часами. Так аккуратно прислонилась к ним ухом, вслушиваясь в тиканье вставших стрелок. И они все замерли. Пока Лидию не откинуло обратно на кровать.       Часы чуть съехали на бок из-за резких движений.       — Вы слышали?! — Лидия вскочила, панически озираясь. — Кто-то стрелял!       Эллисон помогла ей подняться и крепко сжала плечи.       — Никто не стрелял, Лидия. — Успокаивала её Арджент. — Всё было тихо.              — Но я слышала, как кто-то выстрелил! — Чуть ли не плача, твердила Лидия. — И как упало тело!       — Можете считать меня сумасшедшей, но я предпочту поверить Лидии. — Тони покрутила ключи в руках и открыла дверь, вглядываясь в пустой и мрачный коридор. Никто не бежал и не волок тело. — Местечко располагает.       Очень скоро они поняли, что местечко действительно сводило с ума. Не всех. Только тех, у кого светились глаза и была предрасположенность к клыкам и когтям. Это они сообразили, когда Лидия повела их на шум воды.       Вернон пытался утопиться. И у него это неплохо получалось, потому что сдвинуть тот ящик, с которым он обнимался, утопая в ванной, было практически невозможно. Не худыми женскими руками. В такие моменты Тони переклинивало. Она начинала думать только своей безобразной логикой. У Арджент тоже щёлкнул переключатель, и теперь она быстро хватала нужные ей предметы, чтобы включить оборотня обратно.       Никому не хотелось хоронить одноклассников.       А Тони думала, думала, думала. Если здесь был Вернон, то где тогда был Айзек?..       Тихо скрипнула дверь в комнату. Тони зашла в полную темень, кожей ощущая холодок из открытого окна. Мозг отчаянно соображал. Балкона здесь не было, а окно открыто только на проветривание. Значит не выпрыгнул, да и умереть с такой высоты невозможно. Если только не прыгнуть прямо на арматуру.       Стилински покачала головой, отгоняя дурные мысли. Думай. Аконит? Для этого необходимо ограбить охотника, а у Эллисон с собой ничего не было. Огонь тоже отпадал. Не пахло ни газом, ни другими взрывчатыми веществами.       — Айзек? — Тони слышала только плеск воды в ванной и ругань Эллисон.       Ну и где же был этот идиот?       Тони коснулась старого покрывала на нетронутой кровати. На ней даже никто не сидел. Посмотрела по углам. Так тихо, будто в банке. Стилински сглотнула. Попыталась выключить панику и только анализировать. Возможно, они и не общались. Возможно, Айзек изменился. Но не настолько же, чтобы она не смогла предугадать его действия.       И тогда Тони присела, заглядывая под кровать. Хрустнули коленные чашечки.       На её вскрик прибежали Эллисон и Лидия. Тони отползла, испугавшись света янтарных глаз. Нужно было взять себя в руки!       — Помогите мне. — На выдохе сказала Стилински и толкнула доисторическую кровать.       Частично мокрые и очень напуганные они смогли сдвинуть эту рухлядь с места. Тони не переставала ругаться себе под нос. Это самая тупая смерть — умереть под кроватью. От чего вообще здесь может умереть оборотень? Он пыли? Старых досок?       Лейхи, явно не осознавая происходящего, дёрнулся в стену. Его глаза светились, как у Бойда, и это никак не помогало. Тони закрыла рукой Лидию и переглянулась с Эллисон. Лёгкие уже болели от того, как часто дышала Стилински. Страшно. Очень страшно.       Тони поняла, что просчиталась, когда упала рядом с Лейхи. Колени опять саданулись по полу, но на это не было времени. На свой страх и риск Стилински положила ладони на плечи Айзека, и он снова выпустил клыки. Правой рукой он хватался за футболку. Прямо там, где билось сердце.       У Айзека была клаустрофобия. И слишком часто она перерастала в панические атаки. А там и до сердечного приступа недалеко.       Вот оно.       — Айзек, приди в себя! — Шипела Стилински, тряся его за плечи. Но оборотня как гвоздями прибили к этой чёртовой стене.       В коридоре послышался звук бензопилы. Они застряли в грёбанном дешёвом ужастике.       — Идите! — Сказала девочкам Тони, обернувшись.       Эллисон ещё секунду встревоженно глазела на неё, а потом кивнула, утаскивая за собой Лидию. Тони очень надеялась, что Стайлз присматривает за Скоттом. Потому что у неё не было времени написать ему.       Тони заполошно дышала, чувствуя себя запертой в клетке с испуганным животным. Таким саблезубым. С проступившими когтями. Где справочник по паническим атакам у оборотней? Тони бы он пригодился.       — Эй-эй, Айзек, это я, Тони, — она старалась не тараторить, чтобы слова не смешались в кучу. Её ладони легли на лицо Айзека. — Ты меня слышишь? Кивни, если слышишь.       Взгляд у Лейхи рассредоточен. И из горла доносилось сипение, как у старого чайника. Он забыл, как дышать? Тони похлопала Лейхи по щекам. Нельзя умирать! Ну нельзя!       — Давай же, Айзек, — просила она почти жалобно. — Ты что, забыл, как я люблю болтать? Давай. Кивни, если слышишь. Хорошо?       И ледяные тиски чуть разжали её сердце, потому что Айзек всё-таки услышал. Он еле кивнул, запрокинув голову. Кадык дёрнулся. Глаза всё ещё горели. Тони нервно рассмеялась и сжала его ладонь, игнорируя когти.       — Ты молодец! — Сердце так лихорадочно билось у неё под ладонью, что Тони сама готова уже была слечь от приступа. Но она заставляла себя держаться. — Посмотри на меня, Айзек, пожалуйста.       Он загнанно дышал, а взгляд метался по комнате. Тони подползла ещё ближе, ласково гладя одной рукой по волосам. Нужно как-то успокоить его дыхание. И вообще понять, от чего у него приступ.       Мозг отчаянно листал страницы воспоминаний.       Отец. Это всегда был его отец.       — Ты видел отца? — Снова кивок. — Что он сказал, Айзек?       Он что-то шептал, но Тони не могла разобрать. У неё самой сердце колотилось в ушах. Соберись же, ну!       — Это всё бессмысленно… — Услышала она обрывок фразы. — Это всё бессмысленно, понимаешь?       Тони крепче сжала его ладонь, встревоженн всматриваясь в лицо Айзека. Уже успех. Когда говоришь, приходится дышать. Надо продолжить.       — Что бессмысленно, Айзек?       — Жить.       Гребанный старый отель! Каким-то образом он высасывал всё желание жить грешную жизнь. Даже Тони начинала сомневаться в том, что не хочет прямо сейчас выйти в окно. Это было бы хорошим решением, чтобы не видеть, как её друг задыхается от паники.       — Не-не-не! — Тони не дала Айзеку отвернуться. Чуть сжала его волосы, смотря в глаза. — Смотри на меня, Айзек. Только на меня. Не на отца. Он всегда несёт чушь, помнишь?       Айзек отчаянно качал головой, морщась, как от боли. По виску текли капли пота, а в уголках глаз скопились слёзы.       — Он умер. Его нет. Никого нет. Дерек умер. Они все умерли.       — Но я же здесь, Айзек, — Тони шмыгнула носом. Вот не мог Хейл умереть попозже! И вообще, откуда они взяли, что эта клыкастая задница не выжила? — Я здесь. Тони. Здесь.       Проще было говорить короткими фразами. Так была надежда, что затуманенный разум Айзека всё-таки выловит эти слова.       Лейхи смотрел ей в глаза так отчаянно. С такой болью, будто его перемололо в мясорубке и выплюнуло сюда, в пыльный номер старого отеля.       — Ты ушла, — выдохнул Айзек, дрожа. — Ты ушла. И ненавидишь меня. Все меня ненавидят.       — Это не так, — Тони стёрла большим пальцем дорожку слёз с его щеки.       Её ладонь пролезла между одеждой и когтями, что крепко сжать, переплести пальцы, дать ощущение реальности происходящего. Тони точно не думала, что их первый разговор после ссоры будет таким. Они так и не говорили с момента, как Айзек сказал ей убираться. Ей было больно. Обидно. И она плакала по ночам, иногда. Но не ненавидела.       — Разве тебя можно ненавидеть, Айзек? — Она осторожно убрала его взмокшую чёлку. Видела, что свет глаз тускнеет. — Я всегда рядом. И сейчас рядом. Чувствуешь же?       Она сидела слишком близко. Настолько, что жарко, что кровь закипала. И было страшно. И воздуха не хватало.       Тони прислонилась своим лбом к его, закрыв глаза.       — Я больше так не могу, Тони, — жалобно проскулил Айзек, будто лёгкие сдавило. — Я так не могу.       Она не знала, о чём он. Могла лишь догадываться, как было больно увидеть тело мёртвой Эрики. И как больно было смотреть, как умирал Дерек. И как больно было все дни и месяцы до этого. Айзека сломали задолго до укуса. Ещё тогда, когда в первый раз швырнули в холодильник и заперли на всю ночь.       Это Тони была виновата. Она не помогла. Хотя обещала. Её не было рядом.       Она поцеловала его. Пытаясь уверить, что она правда здесь. Что ещё рано сдаваться мраку. Что Айзек не один.       Это было лишь касание губ, но Лейхи задержал дыхание. Тони тоже. Из её лёгких выкачали весь воздух. Обе ладони легли на щёки Айзека, чтобы согреть и успокоить.       — Возвращайся, Айзек, — шептала Стилински, отстранившись. Исчез жёлтый блеск, но глаза Айзека были такими потеряными, что сердце разрывалось. — Пожалуйста, возвращайся.       Она так и сидела, успокаивающе гладя его плечи. Позволяя стискивать себя, как спасательный круг посреди моря. Эти минуты растянулись в бесконечность, которая теперь убивала Тони. Давила морально. Втаптывала в грязь беспомощностью.       Но Стилински нельзя было расклеиться. Айзек слишком медленно приходил в себя. Она боялась, что его приступ повторится.       Половица скрипнула. Тони краем глаза уловила движение и прикрыла глаза, успокаиваясь. Давно он там стоял?       — Мне нужно идти, Айзек. — Губы так и дрожали, выдавая разбитое состояние Стилински. Лейхи смотрел на неё потеряно. Крепче сжал её ладонь, неверяще качая головой. — Мне правда нужно идти.       Нужно было найти Стайлза. И Скотта. Эта психоделика заставит сойти с ума любого, и Тони не хотела бы найти останки брата и его лучшего друга.       — Пожалуйста, не надо. — Айзека накрывала такая темень, что он едва мог различить силуэт самой Стилински.       Он был совершенно один. Беспомощный, брошенный щенок. Не было никого кроме Тони, и он отчаянно цеплялся за неё, тёрся к ладони, когда она стирала с его лица слёзы.       Если она уйдёт, он точно умрёт.       — Всё будет хорошо, — пообещала Тони, обняв его за шею. — Я вернусь.       Она посмотрела на молчавшего Бойда. Мокрый, но адекватный. Уже не пытался себя убить. Тони выпуталась из рук Айзека, коснувшись на секунду его губ снова. Чтобы позволил уйти.       — Я присмотрю за ним. — Кивнул Бойд на немую просьбу Стилински. По нему будто проехали бульдозером, но он ещё был способен проследить за единственным другом.       Тони утёрла рукавом слёзы, которые лезли совсем не вовремя. Она потом подумает о том, какой она херовый друг. И о том, как в очередной раз бросила Айзека наедине со своими страхами.       — Не говори ему. — Попросила Тони, вытаскивая телефон. Но всё валилось из рук. Нужно найти Стайлза. — Пожалуйста, не говори ему.       Когда Тони через полчаса вернулась после того, как они спасли Скотта из огня, Айзек уже пришёл в себя. И он снова был отстранённым. Он всё забыл.       А Бойд унёс её секрет с собой в могилу.

***

      Ложка слишком громко брякнулась на пол. Тони проморгалась.       — Что? — Она растерянно посмотрела на Лидию, которая подозрительно щурилась, сидя напротив.       — Я спрашиваю: хочешь ли ты развеяться? — Мартин снова включила свой пронзительный взгляд и чуть навалилась на стол, чтобы рассмотреть Тони. — О чём ты задумалась?       Тони отмахнулась и полезла за ложкой. Проигнорировала, как сердце неприятно кольнуло. Зря она это вспомнила. Всё уже не имело смысла. Тем более, была Эллисон. У Айзека появился кто-то понадёжнее, чем глупая сомневающаяся в себе Стилински.       — С моей рукой сейчас не самое лучшее время для тусовок. Не люблю тусовки.       Лидия хмыкнула. Для неё это звучало, как вызов. Она выхватила чайную ложку из рук Стилински и сладко улыбнулась.       — Ты просто не ходила на тусовки со мной.       Пожалуй, обитель главных оборотней Бейкон Хилс никогда не выглядела настолько ярко. Неон заляпал всё: стены, пол, тела людей. В старшую школу не ходило столько народа, сколько увидела здесь Тони. А Стилински только пришла, ведомая Лидией. Она всё-таки её уговорила. Ещё и одолжила милую кофточку с длинными рукавами, чтобы спрятать бинты.       Честно говоря, Тони хотела тут же уйти. Но новоприбывшие подростки не дали ей ни секунды на раздумья, затолкнув внутрь. Тем более рука Мартин крепко держала её запястье. Царило такое дикое, почти животное желание веселья. Точно. Сегодня же Хэллоуин.       Не успела Стилински привыкнуть к неоновому свету, как её облепили ребята с кисточками и красками. Благо, Лидия помогла социально неловкой подруге выбраться из тисков. Она кивнула в сторону, где Тони разглядела брата.       Стайлз затерялся среди толпы танцующих людей, равно как и Скотт. Говорить с братом почему-то не было никакого желания. С ним было… сложно. А Тони хватало сложностей в голове. Лимит исчерпан.       — Ты уверена, что это хорошая идея? — Пискнула Тони, когда Лидия провела её мимо толпы к стене.       — Ещё бы! — Лидия легко перекрикивала музыку. — Тебе просто нужно привыкнуть.       Но её адаптации к шумной толпе помешал грёбанный Эйдан. Он выцепил Лидию, не давая и шанса вернуть Мартин обратно. Свидетелем любовной драмы быть не хотелось, но Тони пообещала себе, что точно испортит байк этому придурку.       В районе солнечного сплетения что-то сжалось в комок, когда она осталась одна. Вероятно, обострение социофобии. Или просто необоснованный страх громкой музыки, громких людей и всего такого… Громкого. Тони так сильно сжала кулаки, что на ладонях остались красные полосы от ногтей. Несколько крупных парней в синей неоновой краске так стремительно прошли мимо, что Стилински едва не шибанулась лбом об стену.       Стоять у стены — самый лучший вариант. Куда безопаснее, чем в центре, где прямо сейчас Стайлз выкручивал какую-то сумасшедшую смесь тектоника и припадка бешеной белки.       Она совсем его не узнавала.       Тони обняла себя за плечи. Взгляд упал на пол, блестящий не хуже дискошара. Блёстки, краска, пролитые коктейли. Алкоголь бы Стилински сейчас не помешал, хотя аддерол не рекомендовалось мешать со спиртным. Она немного сползла по стене и залипла на светящиеся точки, блуждающие по подросткам. Биты музыки перебивали сердцебиение Стилински, которое сейчас явно ошалело гналось вперёд, к инфаркту миокарда.       Не нужно было соглашаться идти сюда.       — С тобой всё в порядке?       Тони вздрогнула и почесала щёку, оглядываясь. Выискивать особо не пришлось, потому что одна из выпускниц встала совсем уж рядом, почти что кожа к коже. У неё красиво блестели локоны на свету, а неоновые бабочки на скулах пусть и были весьма банальны, но притягивали внимание на круглое смуглое лицо. И на шею. И на пышную грудь. Кажется, Тони слегка переборщила с разглядыванием девушки, но той это даже понравилось.       — Всё в порядке? — Переспросила она и ярко улыбнулась. Тони расслышала только конец предложения и кивнула. Девушка рассмеялась.       — Я Нэнси. — Нэнси покачивалась в такт музыке, а её рука осторожно сжала предплечье Стилински. — Ты перепила?       — Я не пила! — Вышло чересчур громко, но благодаря стараниям ди-джея не так позорно.       Тони совершенно не умела вести себя с такими, как Нэнси. Она ведь наверняка очень крутая в своём классе, и красивая. Да и такие серёжки с камнями должны стоить гораздо больше, чем карманные деньги Тони за месяц.       Честно говоря, Тони просто не умела контактировать с кем-то, кто не был её братом или друзьями брата.       — Тогда это надо исправить! — Загорелась энтузиазмом Нэнси. — Мой друг мешает коктейли, пойдём?       Мысли материальны, Стилински. Хотела напиться? Прекрасная возможность у тебя в руках! Жаль, что работало это только на таких мелочах. Иначе бы Тони ежесекундно думала о том, чтобы в её родном городе не происходило столько убийств и катастроф, и всё встало на круги своя.       Стилински опасливо огляделась, но не заметила никого из стаи. А Нэнси всё ещё стояла рядом и настойчиво тянула Стилински в толпу людей. Пожалуй, на сегодня у Тони закончились силы быть упрямой, поэтому пришлось заткнуть социофобию куда поглубже.       — Я Тони. Стилински. — Опомнилась она, когда уже прошла под руку с Нэнси метров десять.       — Я знаю! — Нэнси всё ещё улыбалась, а её волосы забавно тряслись во время танца. — Классные очки, Тони!       Стилински фыркнула и поправила очки на переносице. Это первый комплимент, который ей сделали за очки, обмотанные у душек изолентой.       Нэнси, как и обещала, вывела её к бару. Точнее к двум парням, которые мешали коктейли на столе и раздавали подросткам за пару баксов. Стилински попыталась вывернуться из хватки Нэнси и запротестовать по поводу того, что денег у неё с собой нет. Но девушка только покачала головой и наклонила Тони к себе:       — Я заплачу. Не переживай, милашка.       Тони снова залипла на цветные огоньки, но в этот раз от того, что губы Нэнси мягко коснулись её щеки. Спасибо всем богам и демонам, что из-за неонового света невозможно было разглядеть покрасневшее нервное лицо Стилински. Это слишком для её социофобии! Слишком.       Коктейль, кстати, оказался очень крепким, но жаловаться не приходилось. Тони это было нужно. Иначе её мозг попросту сошёл бы с ума от необоснованной тревоги и страха больших скоплений людей. Так что градусы почти моментально ударили в голову, и Стилински даже начала двигаться в такт музыке.       — У тебя красивые бабочки. — Ляпнула невпопад Стилински, допивая третий стакан какой-то странной сладкой субстанции с мармеладом. Мир перед глазами стал кружиться, но это захватывало. Как и лицо Нэнси, которая стала ещё ближе.       Точно. Нэнси Диас — глава волонтёрского отряда в Бейкон Хилс. Такая кучка отчаянных дружелюбных ребят, которые помогают питомникам, проводят благотворительные акции в честь дня спасения панд и первыми записываются в поисковые отряды.       Нэнси рассмеялась, совсем не замечая мыслительных процессов в голове Стилински, и запрокинула голову назад, приобнимая Тони за плечи. Из-за разницы в росте это вышло немного неловко. Сто семьдесят пять, конечно, считались идеальными для моделей, но Стилински и красная дорожка не совместимы. Она предпочитала сравнивать себя с вешалкой. Тощей запуганной вешалкой.       — Можешь потрогать.       Очки Стилински сползли на нос из-за того, как жарко и влажно стало вокруг.       — Серьёзно?       Нэнси довольно качнула головой и допила свой шот. Тони чувствовала себя очень по-детски. Такого ощущения давно не было. Она убрала прядь волос с лица Нэнси, чтобы разглядеть поближе рисунок на её скулах. Кожа у Нэнси была мягкая, с едва заметными следами постакне. Осознав, что теперь уже она вторгалась в чужое личное пространство, Тони почти отпрыгнула от Диас и едва не пролила остатки коктейля на кофту.       — Хочешь, тебе нарисуем такие же?              Тони подвисла, следя за тем, как Нэнси говорила эти слова. Губы у неё, между прочим, тоже были в неоновой краске. Жёлтой. Без неоновых ламп, наверное, выглядело ужасно.       «Боже, да включи ты свой речевой аппарат, Стилински!» — кричал мозг, анализируя все те нелепые слова и действия, которые воспроизводила на свет Тони.       Она пожала плечами, давая молчаливое согласие.       — Тогда пошли.       И Нэнси взяла её за руку, крепко переплетая пальцы. Чтобы не потеряться в танцующей толпе подростков, точно. Диас уверенно шла, минуя парней и девушек, и не переставала улыбаться, словно давно уже была пьяна. Тони ей завидовала, искренне. Ещё сильнее эта зависть начала жрать внутренности, когда в очереди желающих за рисунком Тони увидела Эллисон. Эллисон и руки Лейхи на её талии.       Стилински оглушительно запнулась и почти налетела на какого-то парня с короткой стрижкой. Нэнси обеспокоенно обернулась на неё и обняла за плечи, словно ребенка. Ребенка, который был её выше на полголовы и который чуть не потерял очки.       — Что-то случилось? — Тревожный тон голоса шел вразрез с расслабленной улыбкой.       — Неа, — Стилински вернула очки на нос, но взгляд всё ещё был прикован парочке её друзей.       Они стояли слишком близко. Настолько, что почти кожа к коже. И Эллисон обнимала Айзека так, как обнимают своего парня. Определённо.       Нэнси напилась не настолько, чтобы это не заметить.       — Бывший?       Стилински фыркнула и отдернула горловину. Если бы. Врать Тони не стала, но и говорить не хотелось, так что она просто мотнула головой.              — Значит бывшая.       И всё-таки Нэнси напилась. Переубеждать её смысла не было, так что Стилински опять пожала плечами.       Они гармонично смотрелись друг с другом. Особенно заляпанные краской. Эллисон всегда выглядела эффектно и, не в обиду Айзеку, привлекала куда больше внимания. Арджент гибкая и ухоженная, прекрасная что в форме стрелка, что в спортивках, что в фиолетовом бюстгальтере среди толпы пьяных подростков.       Айзек — оборотень со сверхсилой, поэтому его спортивная фигура весьма ожидаема и предсказуема. Но всё ещё производила должный эффект для незнающего потустороннюю сторону его личности. Но ещё Айзек Лейхи уверенный. Уверенный в себе и своих действиях. И Тони Стилински должна была радоваться его наконец проснувшейся адекватной уверенности.       Ведь она знала другого Айзека. Зашуганного отцом, неуверенного, молчаливого. И несмотря на это, очень светлого человека. Родного ей человека.       Но что-то внутри крошилось, когда Тони видела, насколько близко были лица Эллисон и Айзека. Так что в данный момент Тони Стилински самоопределяла себя как полную неудачницу с обострившейся социофобией и огромными очками, которые никак не розовые, а очень даже прозрачные. И за ними видно её потерянный взгляд. Нэнси уж точно видно.       Поэтому Нэнси нисколько не сомневалась, когда развернула Стилински к себе лицом. Она специально дождалась, чтобы та парочка старшеклассников повернулась в их сторону. И Нэнси совершенно бессовестно своровала поцелуй Стилински, пока Арджент и Лейхи с удивлением смотрели на сестру Стайлза.       Никто в принципе не ожидал, что она появится на шумной вечеринке. И Айзек точно никогда не представлял, что увидит, как Тони целует другая девушка. Даже не парень.       «Поэтому у тебя не было никаких шансов,» — шепнуло сознание.       «Или ты ими не воспользовался,» — вторил волк, и это злило.       Тони Стилински чувствовала только шок и неловкость. Особенно когда неумело отвечала на поцелуй. У неё был достаточно странный опыт с поцелуями. Но губы у Нэнси очень мягкие, а пальцы тёплые, когда зарывались в волосы Стилински. Ещё Тони, кажется, очень пьяная, её гиперактивный мозг плохо обрабатывал информацию и не мог соотнести все за и против. Но сопротивляться он тоже не хотел.       Хотелось сдаться.       Так что Тони позволила себе забыть обо всём, что дальше неё и Нэнси, которой нравились её очки. Она решила взять из этой ситуации всё и позволила языку Нэнси проникнуть в её рот. Стилински совершенно не готова быть активной или уверенной. Лучше чувствовать себя маленькой и глупой. Её сердце ошалело билось, а руки потели. Нэнси мягко отстранилась и провела носом по щеке.       — Ты очень красивая.       Нэнси Диас определённо перепила. Потому что Тони Стилински никогда не считалась красивой. Она была той самой «пацанкой», которая влипала во всевозможные проблемы со своими друзьями. Которая не носила красивые наряды и не заигрывала с парнями. Да и с девушками тоже.       Почему-то Стилински хотела обернуться и посмотреть, смотрел ли сейчас на неё Айзек. И да, теперь она уверена, что она хотела, чтобы он на неё смотрел. И, возможно, сожалел. И, может быть, подошёл и сказал, что она полнейшая дура, а этот поцелуй, — или что у них там было с Эллисон? — ничего не значил. Но только Тони слишком хорошо понимала, что нет, значил. Очень сильно значил.       — Ты тоже.       Нэнси восприняла эти слова, как сигнал к действию. И вновь поцеловала Стилински, а потом повела туда, куда знала только Диас. Тони совершенно не узнавала мрачный лофт Дерека в этом неоне, поэтому дала себя вести и витала в тревожных мыслях.       Очень скоро она оказалась занята руками Нэнси, задирающими её кофту и оглаживающими живот. Захватывающе однозначно. И непривычно до раздирающих желудок летучих мышей. Тони чувствовала дыхание Нэнси на своей коже, когда Диас добралась до ширинки джинсов. И крепко схватилась за бедра. Вот это уже было неправильно.       Вот сейчас Тони точно творит глупость!       — Расслабься. — шепнула Нэнси. — Тебе понравится.       И Стилински, наверное, нравилось. Либо настолько сильно хотелось, чтобы уже хоть что-то нравилось. Она запуталась — в волосах Нэнси и в себе. И её горло выхрипывало то ли стоны, то ли немые просьбы её спасти из водоворота мыслей.       А ещё лучше от темного духа в маске. Того самого, что появился за спиной Нэнси и толкнул девушку в сторону. Того самого духа, который схватил за шею Тони, после чего её пронзило нечеловеческой болью.

      ***

      Айзек совершенно не узнавал Стилински, которая так ропотно следовала за Нэнси Диас — кокеткой и дочкой судьи, — и так трогательно-неловко улыбалась, когда эта самая Нэнси что-то шептала ей на ухо и водила пальцами по рукам. Ведь Тони Стилински всегда шла впереди него, заводила свой громкий байк и надевала его толстовку вечером, чтобы не замёрзнуть. Она смеялась громко и улыбалась широко, так, что было видно неровный клык и железяки брекетов.       Тони Стилински всегда выглядела так, будто держала ситуацию под тотальным контролем и всё знала наперед.       — Не ожидала, что Тони нравятся девушки. — Эллисон нахмурилась.       Выдавала смешанные эмоции: то ли удивление, то ли сожаление, то ли смущение.       — Я тоже.       Айзека накрыло удушающей тоской. Это чувствовала Эллисон, когда смотрела на Скотта с Кирой? Отвратительно. Появилось желание выпустить когти и разбить что-нибудь тяжёлое.       Хорошо, что рядом была Эллисон. Она успокаивающе провела ладонями по его рукам и уткнулась подбородком в плечо. Знала, что переживать разбитое сердце больно. Коснулась пальцами волос Лейхи и замерла.        — У тебя что-то за ухом.       Эллисон отстранилась резко и чуть ли не дёрнула Айзека за волосы, чтобы он нагнулся.       — Чего?       — Пошли!       Она повела его к стене, где висели фонарики. В груди вспыхнул пожар тревоги. Это был какой-то символ. Подойдя к свету, Арджент убедилась в своих загадках. На коже Айзека был выжжен знак.       — Это какая-то руна. — Она прищурилась, пытаясь разглядеть в потёмках. — Или символ. Откуда это у тебя?       Айзек растерянно поджал губы. Он не помнил, чтобы кто-то клеймил его. Только если это не те существа в масках. По коже пробежался холодок.       Они с Эллисон смотрели друг на друга с одинаковым испугом. Подростковые проблемы отступили на задний план. И неоновый свет в лофте дал сбой.       Чёрные фигуры появились бесшумно, будто просочились, как дым.