Вечный Раб Желаний

Первое пришествие. Север, Винтерфелл. 291 г. от З.Э.       «После той потасовки с братом мне сильно досталось… Пришлось в быстром темпе постигать искусство скрытности, чтобы леди Старк перестала так часто заострять на мне внимание. Она распоряжалась, чтобы мне было положено меньше еды, стирал одежду я сам, как и зашивал дырки и порезы на ней, ведь на новые одеяния мог и не рассчитывать, дрова колол себе тоже сам. Я напросился в подмастерья к кузнецу. Он почти мне отказал, так как боялся жену моего отца. Видимо, не только я вижу в ней ведьму. Как только я начал свою деятельность в кузне, то сразу вспомнил своё юношество в Скайриме. Тоже кузня, плавильня, станок, верстак… Если бы я не оказался Драконорождённым, то точно бы стал кузнецом… Ну или вором, хотя одно другому не мешает. Первое, что я смастерил из более менее важного, была кочерга! О да-а-а, как же мне её не хватало, чтобы перебирать дрова в камине. А так, со временем я начал ковать инструменты, расходники по типу петель, гвоздей, ручки для дверей. Для своей, кстати, тоже сделал. Теперь врата моей почивальни украшала ручка в форме головы ворона. Спросите, почему ворона, а не лютоволка? Ну, думаю, если бы я сделал голову зверя, который является символом дома Старк, то леди Винтерфелла меня бы прибила, крича, что бастард считает себя частью великого дома. Да и сломала бы её. А так, ворона, пускай думает, что я просто развлекаюсь доступным мне способом. И вообще, вороны умные птицы, почему в Скайриме я не обращал на них внимание?».       «Народ в замке и Зимнем городке меня любит, хоть и не выказывает этих чувств в присутствии рыжей ведьмы. Слуги в тайне дают мне еды, помогают со стиркой и зашивают дырки на одеждах. Даэдра так и не явились ко мне, что насторожило меня, но я пока не сильно волнуюсь об этом. Я скучаю по Нирну, по Тамриэлю. По Фаркасу с Эйлой, Деркитусу, единственному ящеру, к которому я не испытывал ненависти, Дж’зарго или, как я его называл, Волшебный Кот, и Серане. Чёрт, чувства любого сведут с ума. Иногда я сильно ухожу в свои мысли, это мешает… Сильно мешает. Сейчас наши тренировки стали более серьёзные, теперь орудуем не палкой, а деревянным мечом. И вот, когда во время тренировок я вспоминаю свои приключения в Скайриме, то меня сразу выбивает оттуда удар Робба по моей голове деревянным мечом… Так уже несколько раз было… Очень неприятно, чтоб вы знали. Кстати, несмотря на такие казусы в спаррингах, я привык к этому телу. Да, я ещё расту, но уже спокойно могу повторить многие приёмы из Скайрима, хоть их результат и не всегда такой, какой должен быть. Ещё я неплохо усваиваю то, чему нас с Роббом учит Родрик Кассель».       «Я часто ухожу в Волчий лес поохотиться на белок и кроликов, чтобы восполнить свой рацион растущего организма. За мной нет такого надзора, как за истинными Старками. Кстати, в замке пополнение: Арья и Бран. Бран совсем ещё младенец, а Арья недавно начала сама передвигаться по территории замка, пока этого не видят няни. В отличии от своей сестры Сансы, которая, по-видимому, пошла в мать не только внешне, но и характером, Арья любит битвы, верховую езду, страшные истории. А вот всё, что касается занятий настоящих леди, ей не по вкусу. Часто приходится хитрить, чтобы заставить её учиться грамоте, вышивке, языку, культуре, манерам».       «Сейчас в Винтерфелл прибывают лорды Севера. Началось какое-то восстание, как я понял. Если вкратце, то Железные Острова захотели независимости от Железного трона и напали на Ланниспорт, превратив весь тамошний флот в пепел. Не знаю, имеет ли эта идея под собой здравомыслящую почву, но что-то мне подсказывает, что скоро головы всех восставших будут украшать колья, которые будут воткнуты на берегах их же островов».       «Я возвращаюсь в Винтерфелл с очередной охоты. В этот раз я не использовал лук, чтобы прикончить очередную дичь, а решил попрактиковать магию! Да-да, я наконец-то смог её использовать. Я долго не понимал, почему не выходит даже выпустить банальную молнию, но в свой десятый День Рождения у меня получилось! Честно, вообще не представляю, почему не выходило до этого… Может, это связано с тем, что магии в этом мире мало, как мне говорила Азура… Или проблема заключается в теле, в которое я попал… К слову, иногда меня обременяют чувства, которые я обычно не испытывал в определённых ситуациях, или мысли, что резко всплывают в моей голове. Подозреваю, что дух хозяина этого тела никуда не делся, ибо это объясняет мою ссору с Роббом, когда мы были ещё детьми. Тогда я разозлился из-за какой-то ерунды… Да и сейчас бывают странные ситуации».       Проходя мимо палаток и шатров прибывших войск, которые заполонили земли вокруг Зимнего городка и Винтерфелла, Джон рассматривал воинов, которые относились к разным вассалам его отца. Вот сидели и общались между собой люди Сервинов и Форрестеров, шатры которых стояли впритык. А чуть позади них солдат пытался договориться о цене с шлюхой. Эта сцена заставила улыбнуться Сноу. Все они, в основном, рядовые. Когда созываются знамёна, то все лорды мобилизуют свои «спящие» силы. Всякие межевые рыцари, часть гарнизонов своих владений: солдаты замков, какое-то количество патрулей, охраняющие тракт и другие важные объекты в своих владениях, сами рыцари вместе со своими оруженосцами и отрядами. По сути, так как Север достаточно бедный регион, то и регулярной армии, как таковой, нет. В общем, до Империи Сиродила им далеко… Добравшись до замка, в котором тоже было много людей, Джон направился в свои покои, стараясь не привлекать к себе внимания. Он уже почти добрался до заветной двери с ручкой-вороном, когда на него сзади напала маленькая волчица. — Джон, где ты был? — требовательно спросила Арья, хватая его руку. — Эй, ты почему не на занятиях по шитью? Эта старая бабка опять будет рявкать, что ты непутёвая ученица… — не удивлённый её поведению, Джон взял сестру на руки и взглянул в серые глаза. — Ты же знаешь, там не интересно! У меня и так все пальцы уже исколоты от этих иголок! — продемонстрировала принцесса свои оттопыренные и порезанные пальчики. — Пошли во двор! Ты обещал научить меня приёмам с мечом… Пожалуйста… С недавних пор Арья всё-таки начала усваивать некоторые знания и навыки, которым её обучали на занятиях с септой Мордейн. Вот и сейчас она даже сказала «пожалуйста» и состроила щенячьи глазки. «И когда она этому научилась?» — задался вопросом Сноу. — Давай так, — начал Джон, — ты исправно ходишь на все занятия септы, пока будет отсутствовать отец, а когда он вернётся, я обговорю с ним твои занятия с мечом. Но только если ты будешь всё это время посещать уроки Мордейн, как и Санса, — предложил ей Довакин. Арья, всё так же сидящая на руках брата, задумалась. — Но это же так долго… Ещё и Санса всегда рядом будет, она только и умеет, что упрекать меня в чём-то… «То нельзя, так леди себя не должны вести, ты должна следить за своим внешним видом», — пародировала волчица свою старшую сестру. — Зато потом будешь обучаться владению меча. Кто знает, может, отец наймёт для тебя наставника… После этих слов глаза девочки загорелись. Уж очень она жаждала научиться владеть оружием. — Хорошо, братик, но если ты не сдержишь обещания, то лишишься такой милой сестры, как я! Поцеловав брата в щёку, она выпрыгнула из его рук и побежала к септе Мордейн. «Она точно чему-то научилась на этих занятиях…» — умозаключил Сноу.       Войдя наконец в свою комнату, Джон снял кольчугу и рубашку, что надевал под неё. Броню ему выковал Миккен, и она отличалась от доспеха Робба, потому что отец разрешил выбрать сыновьям доспехи, которые они хотели, хоть и сильно повлиял на их выбор. Джон посмотрел в угол комнаты, который до недавнего времени пустовал… Сейчас там было зеркало, которое ему подарил Мартин Кассель, отец Джори Касселя, капитана домашней гвардии. Мартин часто играл с Джоном, когда приезжал в Винтерфелл. Сноу подошёл и взглянул на своё отражение. В зеркале была фигура худого подростка, в меру мускулистого, что было результатом его работы в кузне, охоты и тренировок Родрика Касселя. Тёмно-индиговые глаза имели какое-то магическое притяжение. Джон слышал пару раз, как слуги и стражники замка говорили, что «тонули в его глазах, напоминающие ночное небо, усыпанное звёздами». Ростом бастард был около четырёх с половиной фута, немного выше Робба, который был его ровесником. Чёрные волосы доставали до плеч, он не хотел стричься коротко, потому что всегда ходил с достаточно длинными волосами. «Что не говори, а глаза и правда магические! Не то что мои нордские голубые, слегка серые…» — радовался в мыслях своим генам Джон. Сегодня должны прибыть Мормонты, последние, перед тем, как выступить на юг и уже там соединиться с остальными вассалами.       Джон разлёгся на кровати, раскинув руки порознь. Он думал, чем ему заняться, пока отец будет отсутствовать на войне. На самом деле, он бы очень хотел отправиться с ним, но Нед не позволит. «Ты ещё ребёнок» — отвечал лорд Винтерфелла на просьбу Джона поехать с ним. Сноу понимал чувства отца, поэтому не смел просить дважды. От этого Довакину было печально. Ему уже надоело торчать в Винтерфелле. Всё что Джон видел своими глазами, так это Зимний городок, его округа, ближайшие земли Волчьего леса и сам замок, который он исследовал уже вдоль и поперёк. — Блять, как меня уже задолбал этот замок… — не смог скрыть своё недовольство Джон. — Я же пришёл в этот мир познавать, а не тухнуть, как драугр в саркофаге… — продолжал он жаловаться, смотря на потолок своей комнатушки. — И почему Принцы до сих пор не навещают меня? — в который раз задал сам себе вопрос, что последние пару лет немного заставляет его нервничать. — Ну привет, Избранник, — слева от Джона послышался детский, немного писклявый голос. Джон в миг встал с кровати и выхватил из сапога нож, которым потрошил пойманных зверей. На своём столе он увидел усевшегося рогатого парня, болтающего ногами, в расстёгнутой рубашке и кожаных брюках с сапогами. Два его рога выходили над бровями, волосы каштановые, ближе к рыжим. На вид Джон бы дал ему примерно 14 или 15 лет. — Во имя Шора, не пугай так, Клавикус, — признал Принца Сноу. — О-хо-хо-хо, я признателен, что ты меня ещё помнишь. Много времени прошло с нашей встречи… — Как Барбас? — поинтересовался Сноу, убирая нож обратно. — Фу, и не спрашивай… Лучше расскажи, как с обустройством тут у тебя? Когда можно устраивать пир по случаю новоселья Довакина в новый мир? — с ухмылкой спрашивал Даэдра, смотря своими пустыми глазами на героя. — В принципе, всё неплохо, вот только я чувствую себя, как саблезуб в клетке. Эта опека отца… Я, конечно, ценю это, но больно я свободолюбивый… — Что-то ты разоткровенничался, Драконорождённый. Неужели на тебя так повлияла атмосфера семьи, которой ты был лишён в Нирне? — спросил Даэдра, хмурясь. — Ладно тебе, Клавикус… Из друзей у меня тут только Робб, Арья и манекен, который я постоянно посыпаю стрелами, представляя на его месте тот дуэт драконов, Рыжую Бестию, несколько очень лояльных к ней слуг, что всячески раздражают меня, согласно её приказам, и ещё Мирака. Но последнего редко, даже он меня так не бесил, как жена моего отца, — позволил Джон себе вольность высказаться Принцу. — Хммм, — ещё глубже задумался рогатый, — и вправду не весело… Я бы советовал тебе бежать из этого замка, куда захочешь, но вижу, что ты привязан к людям, живущим здесь… Встав со стола, Клавикус Вайл взмахнул рукой, и в ней появился завёрнутый свиток с печатью-эмблемой Принца. — Держи, — протянул он свиток Джону. — Прочти и подпиши! — произнёс Клавикус, когда Джон взял пергамент в руки. — Хотя читать не обязательно… — добавил Даэдра. Сняв печать своей кровью, которую он пустил из пальца с помощью ножа, Джон смог прочесть договор. Это была та сделка, на которую он согласился с Даэдра. Там уже стояли 16 имён Принцев Даэдра, что значило, что они уже подписали договор, оставалось поставить свою. — Можешь не писать «Довакин», достаточно отпечатка пальца твоей кровью, — сказал Клавикус Вайл, ожидая. — Тем и проще, — ответил Джон, прикладывая свой большой палец к специально отведённому под это дело месту. — Вот и славно, Довакин! Все условности соблюдены, разве что ещё не все поставили свои метки на тебя, но это только их проблема. А теперь держи мою метку! Он направил руку на Джона и сразу же вылетел пучок магии, который медленно вошёл в его грудь. Сноу ожидал агонии, что была в первый раз, но её не произошло. Джон вопросительно посмотрел на Принца. — Что такое? — видя непонимание Довакина, спросил рогатый. — А где боль? В прошлый раз меня разрывало изнутри, а сейчас ничего… — Так это зависит от того, как мы захотим. Мне тебя стало жалко после твоего рассказа, вот я и поставил метку безболезненно. — В смысле? То есть те ублюдки надо мной посмеяться решили? — начал всё осознавать и злиться Джон. — Ну, не совсем, но это тоже, ха-ха! Видишь ли, Хермеус Мора и Азура могут выбрать, как именно поставить метку, а Шеогорат нет, ему подвластна только больнючая, ну, или он просто что-то скрывает, хе-хе. Ноктюрнал может поставить безболезненные метки только Соловьям, кем ты и являешься, — решил объяснить Клавикус. — Вот оно как… И кто поставил мне её с болью, помимо Шео? — хотел узнать Довакин. — Хммм, Хермеус Мора точно оставил безболезненную. Насчёт Азуры и Ноктюрнал не знаю, Довакин. Ладно, мне пора! Удачи в приключениях. Принц щелчком пальцев создал портал перед входной дверью в покои Сноу, но перед тем как вступить в него, Клавикус вдруг остановился и произнёс, не оглядываясь на Джона. — Ты обрёл то, чего был лишён в Нирне, чего тебе так не хватало… Особенно в юные годы… Но должно ли это стать твоими оковами? После чего пару секунд помолчал и в итоге ушёл в портал, оставив Довакина наедине с мыслями.