Written in Blood

      — Северус! Северу-у- у-с!       — Сюда, мам! — мальчик крикнул в ответ, повернувшись на голос матери.       — Северус, любимый, что ты делаешь? — он услышал звук шагов по песку, прежде чем Эйлин села рядом.       — Я строю песочный Хогвартс, — как ни в чем не бывало сказал Северус, ровняя одну из башенок своего замка.       — Молодец, — улыбнулась она. — Волнуешься из-за своего первого учебного года?       — Да, — кивнул он, полностью сосредоточившись на создании палочкой черепицы на крыше башни.       — Как ты думаешь, на какой факультет попадешь? — спросила женщина, беря маленькую лопатку и углубляя ров, который Северус вырыл вокруг замка.       — Ты училась на Слизерине, верно? — после небольшой паузы спросил ребенок и посмотрел на нее.       — Да, — она выкопала еще песка.       — Тогда, вероятно, туда, — глубокомысленно заключил он и начал выравнивать площадку для мини-квиддичного поля, — …или, может быть, на Когтевран.       — Ты, бесспорно, достаточно умен для этого факультета, — Эйлин протянула ему лопату, чтобы он смог разровнять песок.       — Я бы не стал заходить так далеко… — он скривил губы.       — Ты прав, — его рука дрогнула, когда прозвучали следующие слова матери: — Ты слишком умен для Когтеврана, так что ты точно попадешь на Слизерин.       Северус закатил глаза и воткнул в песок несколько палочек, которые послужили заменой квиддичным кольцам. Откинувшись на пятки, он полюбовался своим творением.       — Это прекрасно, — Эйлин поцеловала его в висок, прежде чем встать и протянуть ему руку. Ветер развевал ее волосы, обрамлявшие лицо, но улыбка почему-то казалась чужой. — Пойдем купим мороженого?       — Давай, — улыбнулся он, поднимаясь и беря мать за руку.       Странно, но он промахнулся.       — Что?.. — пробормотал он, пытаясь снова.       Но ее рука каждый раз казалась недосягаемой, независимо от того, под каким углом или с какой скоростью он пытался поймать ее.       — Мама? — он попытался вглядеться в ее лицо, но оно внезапно затуманилось, и он не смог разглядеть никаких черт. Это была просто чистая кожа.       Он попытался отойти от своей теперь безликой матери, но споткнулся о ров и тяжело приземлился на песок позади себя. Вода в нем стала окрашиваться в кроваво-красный, а песочный Хогвартс — рассыпаться.       — П-подожди…       Замок разрушался странно. Часть его подсознания подсказывала: ему это было знакомо, как будто он уже видел подобное раньше. Холодок пробежал по его затылку, и он обратил свое внимание на море. К нему приближалось облако серого дыма, и, когда он открыл рот, чтобы закричать, мрачная пелена проникла внутрь него. С болезненным ощущением холода она окутала его разум, сжалась вокруг сердца, пронзила насквозь так, что он больше не мог сказать, где кончался он сам и начинался дым. Он раздирал душу с сокрушительной мощью, все сильнее и сильнее, лишая его возможности дышать, пока…       Северус резко сел в постели, тяжело дыша и обливаясь холодным потом. Он быстро осознал, что находится в своей комнате в поместье Малфоев, а не на пляже со своей матерью.       «Проклятые кошмары», — взбесился мужчина, хватая стакан с прикроватного столика и швыряя его через всю комнату.       Раздавшийся звук бьющегося стекла не принес ему должного удовлетворения, поэтому он провел мозолистой рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Он был полностью уверен, что кошмар напрямую связан с вчерашними воспоминаниями, хотя в его прошлом, несомненно, не было ничего подобного. Единственный раз, когда он ходил на пляж со своей матерью, был либо для того, чтобы развеять прах члена семьи, либо похоронить одного из многочисленных соседских питомцев, которых Тобиас по пьяни задавил. Северусу всегда приходилось рыть могилы для этих несчастных животных самостоятельно.       Свесив ноги с кровати, он уперся ступнями в пол и медленно выдохнул через нос. Это был не первый странный кошмар, который у него был, поэтому он даже придумал теорию о влиянии проклятия на сюжеты снов. Он подозревал, что это был способ разбудить его, чтобы заставить поохотиться или поесть, но обычно сны начинались по крайней мере через несколько дней после кормления. Эта мысль заставила его насторожиться, не является ли учащение кошмаров признаком того, что его привычный еженедельный график скоро придется поменять.       Узнав время с помощью заклинания, он застонал, поняв, что представитель Министерства прибудет с минуты на минуту. Последнее, чего он желал прямо сейчас, так это иметь дело с другими людьми, особенно когда он был в таком разбитом состоянии. Кошмар всколыхнул много неприятных воспоминаний и эмоций, из-за чего он даже не мог отбросить их на задворки сознания.       — Нужно покончить с этим, — проворчал он, надевая мантию и выходя из комнаты.       Когда он завернул за один из множества углов, ему открылась очень неожиданная картина: Драко стоял спиной к нему и упирался руками в стены дальнего угла. С этого ракурса казалось, будто он зарылся лицом в облако густых волос. В очень знакомое облако густых волос. Северус подошел ближе и прислонился к стене; теперь ему была хорошо видна разъяренная Гермиона Грейнджер, которая приставила палочку к горлу его крестника. Клыки Драко были на расстоянии вытянутой руки от ее шеи, и Северус предположил, что он пытался укусить их гостя.       — Только попробуй, Малфой. Я проклинала тебя за гораздо меньшее, — ее угрожающий рык заставил Северуса удивленно выгнуть бровь.       — Прошу прощения за Драко, мисс Грейнджер. Он еще учится контролировать себя в присутствии людей, — произнес Северус, скрестив руки на груди.       Его последние слова были произнесены с явным намеком, и Драко быстро отодвинулся от Гермионы, выглядя абсолютно раскаивающимся.       — И-извини, Грейнджер… — он избегал ее взгляда. — Я хотел сказать... — его плечи опустились. — На самом деле я не хотел этого.       — Я понимаю. Хотя, если ты попытаешься сделать это снова, я без колебаний остановлю тебя силой, — ответила Гермиона, не скрывая угрозы в голосе, и, просканировав его оценивающим взглядом, наконец опустила палочку.       — Верно, — застенчиво улыбнулся Драко, — меньшего я от тебя и не ожидал.       — Драко, почему бы тебе не пойти и не позвать своего отца? — предположил Северус. — Вероятно, он совсем забыл про нашего гостя.       Парень кивнул и зашагал прочь по коридору, оставив их наедине.       — Теперь, — Гермиона подняла свои вещи с пола и решительно одернула подол рубашки, — где я могу взять у вас образцы крови?       — Ах, точно, — Северус быстро отмер, — так вот почему вы здесь. Я думаю, кабинет Люциуса как раз для этого подойдет.       — Хорошо, — кивнула она, затем неуверенно огляделась вокруг. — Где он?       — Вы не знаете? — он усмехнулся. — Я думал, вам известно все.       — Я была здесь всего один раз, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.       — И вы не сразу запомнили всю планировку особняка? Я поражен.       Тон ее голоса стал ледяным:       — В то время я была немного занята, пытаясь не сдать местонахождение Гарри, пока меня пытала Беллатриса своим любимым Круцио.       У него, по крайней мере, хватило такта выглядеть слегка смущенным. Быстро развернувшись на каблуках, он напоследок бросил:       — Следуйте за мной.       Гермиона молча последовала за ним, впиваясь гневным взглядом в его спину и пытаясь поспеть за его быстрыми и широкими шагами. Она знала, что добровольно собирать кровь вампиров не так уж и легко, но у нее сложилось впечатление, будто бывший Мастер зелий несколько смягчился после войны. Теперь она могла заявить, что эти слухи были полностью ошибочными.       Он резко повернул налево, опередив ее, и она зашла за ним в удивительно уютный кабинет. Освещение было приятным и мягким; картину уюта дополняло успокаивающее потрескивание, исходящее от большого камина. В книжных шкафах из кленового дерева хранилась приличная коллекция томов, а кожаный диван и кресло в центре комнаты так и манили сесть на них.       Не говоря ни слова, Северус указал на диван.       Она села и, достав из сумки блокнот и перо, выжидающе посмотрела на него. Он испустил многострадальный вздох и чопорно сел рядом с ней, стараясь держаться как можно дальше.       — Мне просто нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, прежде чем мы начнем, — немного нервно заявила она.       Его каменное выражение лица практически кричало: «Если вы должны». Гермиона прочистила горло:       — Не могли бы вы назвать свое полное имя, пожалуйста?       — Северус Тобиас Снейп, — его второе имя застряло у него в горле, и это неприятно напомнило о кошмаре.       — Сколько вам лет?       — Тридцать восемь.       — Когда вы в последний раз ели?       — Вчера.       — Значит, следующий раз будет завтра?       Она сделала паузу в своих заметках, когда он ответил:       — В следующий вторник.       — Но... — она удивленно подняла глаза от своего блокнота. — Я думала, вам нужно есть каждый день.       — Честно говоря, мисс Грейнджер, я не ожидал, что вы будете настолько прискорбно неосведомлены, — он презрительно посмотрел на нее поверх своего носа.       — Ваше обращение — аномалия. О ней нет никакой информации. — Она так сильно царапнула пером по пергаменту, что там образовалась маленькая дырочка.       — Но есть информация о вампирах, — возразил он.       Она проигнорировала его:       — Почему вы питаетесь только раз в неделю, когда всем остальным нужно есть ежедневно?       — Это их выбор, — его лицо помрачнело, и он устремил свой взор на окно с унылым ноябрьским пейзажем. — Я же могу прожить без крови неделю, что, собственно, и делаю.       Она поджала губы, и ее тон стал неловким после следующего вопроса:       — А во время кормления вы?..       — Что я? — раздраженно прошипел он.       — Э-э… — она прочистила горло. — У вас... есть физическая близость во время кормления?       — Вы спрашиваете, трахаюсь ли я во время еды? — он прищурился, глядя на нее и обнажив клыки.       — Это один из вопросов! — выпалила она, показывая ему анкету и стараясь не зацикливаться на том, как дрогнул его голос при слове «трахаться».       — Почему Министерство считает, что им нужно это знать?       Она задрала голову:       — Возможно, потому, что мы прискорбно неосведомлены об этом.       Он поиграл желваками и напомнил себе, что чем быстрее он ответит на ее вопросы, тем скорее избавится от нее.       — У меня нет желания.       Гермиона слегка приподняла брови от удивления и записала его ответ.       — Полагаю, вы предположили, что я был бы рад погрузиться в пучину разврата, как только мне предоставился бы шанс? — заметил он, к своему сожалению.       — Я... Ну, нет, разумеется, — она покраснела. — Просто все другие вампиры, которые проходили у меня опрос, ответили «да». Моя ошибка заключалась в том, что я предположила, будто вы такой же, как остальные. Я приношу свои извинения.       Он был слегка озадачен, но сохранил суровое выражение лица.       — Какой у вас режим сна?       — Я сплю, когда мне нужно.       — Рада видеть, что некоторые вещи не меняются, — мрачно усмехнулась она.       — Я и не подозревал, что мы так хорошо знакомы друг с другом, — он насмешливо постучал по губе пальцем. — Хотя вы все еще кажетесь такой же невыносимой, как всегда.       Гермиона снова стиснула зубы, и Северус внезапно стал отчетливей слышать биение ее сердца. Он попытался не обращать на это внимания, когда она задала ему еще несколько вопросов о его повседневной жизни, душевном состоянии и о том, испытывал ли он какую-либо боль или дискомфорт. В основном он отвечал правдиво, хотя и утаил информацию о мигренях. У него не было желания раскрывать ей свои слабости.       — Не могли бы вы протянуть руку?       Он презрительно посмотрел на нее:       — Зачем?       — Мне нужно измерить ваш пульс, это один из тестов, которые я должна провести.       Он вздохнул и неохотно протянул ей свое запястье. Она положила его руку себе на верхнюю часть бедра и прижала два пальца к точке пульса. Северус сглотнул, когда остро почувствовал пульсацию ее бедренной артерии у себя под мышкой; ее жар взывал к нему, приказывая вонзить в нее зубы. В тот момент, когда она убрала руку, он отдернул запястье, как будто обжегся.       — Ваш пульс немного медленнее, чем у других, — прокомментировала она, не обращая внимания на его реакцию.       — Это так важно для меня, — его голос сочился сарказмом.       — Хорошо, — она отложила свой планшет, — мне осталось просто взять немного крови, и мы закончим.       — Как быстро летит время, — невозмутимо произнес он.       Гермиона опустилась на колени на пол и достала из сумки иглу-бабочку, две пробирки для сбора крови и держатель для них.       — Протяните еще раз вашу руку, пожалуйста, — по ее тону было понятно, что это не просьба, когда она начала надевать перчатки.       Северус усмехнулся, но подчинился, слегка вздрогнув, когда ее пальцы коснулись его кожи.       — Желаю удачи, чтобы игла не сломалась, — съязвил он, — сейчас я совершенно невосприимчив к уколам, особенно пока живу с Люциусом.       По крайней мере, он получил бы хоть какое-то удовольствие, наблюдая за ее мучениями.       — О, это не проблема, — она подняла иглу и прикрепила ее к держателю с колбой. — Игла сделана из серебра. Это единственный способ взять у вас кровь без того, чтобы рана мгновенно закрылась в середине процесса.       Уголки его губ поползли вверх, когда он наблюдал, как она постукивает палочкой по снаряжению, и нисколько не удивился, когда она произнесла свое заклинание невербально.       — Процесс может быть немного неприятен, — все, что она сказала, прежде чем игла прошла сквозь его плоть и попала прямо в намеченную цель.       Единственной реакцией, которую он позволил себе, был слегка резкий вдох; игла ужалила сильнее, чем он ожидал. Когда Гермиона начала наполнять первую колбу его кровью, он осознал, что наблюдает за тем, как медленно она вытекала и при этом была более яркого оттенка, чем когда он видел ее в последний раз.       — Оттенок крови связана с тем, что вы вчера поели, — пробормотала она себе под нос.       Он ненавидел прикосновение серебра к своей коже, особенно потому, что это пробуждало его ненавистные инстинкты, что впоследствии делало учащенное биение ее пульса более ощутимым.       — Вы поэтому вызвались добровольцем? — он попытался отгородиться от этого. — Лишь ради того, чтобы проткнуть меня серебром?       — Нет, — она взглянула на него снизу вверх, — но это приятный бонус.       — Тогда зачем? — Вид девушки на коленях рядом с ним внезапно вызвал вспышку голода, и ему нужно было подавить ее. — Вы так сильно скучали по роли героини, что решили взять на себя смелость встретиться лицом к лицу с ужасными и злыми вампирами?       — Нет, — она не поддавалась на провокации, и это его раздражало. — Я стала добровольцем, потому что у меня нет детей, нет партнера, и мои родители не помнят меня, поэтому они бы не горевали, если бы со мной что-то случилось, — ее голос смягчился. — По мне бы не скучали.       Она заменила полную колбу на пустую.       — Несомненно, рыжее недоразумение и Мальчик-Который-Выжил развязали бы кровавую войну, если бы с вами что-то случилось.       — Они бы не смогли, — она сосредоточила свой взгляд на крови, которая продолжала течь. — Я подписала отказ.       — Отказ? — вопреки его воли, любопытство пробудилось в нем.       — Из-за характера работы мне пришлось подписать тот же отказ, что и кровавым девицам, — она заметила его удивленное выражение лица и пожала плечами. — Название вроде как прижилось.       Он молчал, пока она убирала колбу и извлекала иглу из его кожи. Крошечная ранка немедленно зажила, а кожа стала гладкой, бледной, какой была раньше, будто ничего и не произошло.       — Вот и все, — она наклеила волшебные этикетки на флаконы и поместила их в футляр, который достала из сумки. — Согласно договоренностям с Министерством, мы снова увидимся в четверг.       — Так скоро? — он скорчил недовольную гримасу.       — Да, — кивнула она. — И каждый второй день в течение следующего месяца. Я пытаюсь установить исходные показатели и связь их роста и падения после кормления. После я смогу начать работать над потенциальным лекарством.       — Лекарства не существует, — с горечью сказал он. — Волан-де-Морт позаботился бы об этом.       — Волан-де-Морт также верил в крестражи, — она встретилась с ним взглядом, находя что-то непреодолимо притягательное в том, какими темными были его глаза, — и посмотрите, к чему это его привело.       Он не смог полностью подавить ухмылку.       — В любом случае я вернусь в четверг, хотя, надеюсь, раньше. Сегодня я задержалась с прибытием сюда из-за протестующих.       — Ах да, «Антивампиры», — он произнес это слово так, словно оно оставило ужасный привкус у него во рту.       — Ну, это одна из групп, — кивнула она. — Другая же хочет, чтобы вас всех отправили в Азкабан, еще одна протестует против того, чтобы Общество терпимости к вампирам не признавало вас из-за того, как вы были «созданы».       — А я-то думал, что умыл руки от отвратительной тупости людей, пока отсиживался здесь.       — Вряд ли, — он почувствовал презрение в ее тоне. — Во всяком случае, рано или поздно они доберутся досюда.       — Они не пройдут через защиту, — фыркнул он, вставая с дивана и отодвигаясь на некоторое расстояние от ее соблазнительного сердцебиения.       — Кто не пройдет через защиту? — На этот раз вторжение Люциуса было уместным.       — Протестующие, — ответила Гермиона, вытаскивая две новые папки. — Профессор Снейп и я как раз обсуждали их.       — Мистер Снейп, — поправил он ее, — я больше не профессор.       — Вы хотите сказать, что у него был с кем-то вежливый разговор? — Люциус изобразил обморок в сторону Северуса. — Никогда не думал, что доживу до этого дня.       — Ты так и не дожил, — категорично ответил Северус, — И почему ты так долго? Заблудился?       — Я подумал, что, возможно, было бы благоразумно покормить Драко, прежде чем он снова окажется рядом с мисс Грейнджер. — Люциус указал на слегка ошеломленного и взъерошенного Драко позади себя.       — Ах… — Северус замолчал, в кои-то веки впечатленный логикой своего друга.       — Спасибо, — кивнула Гермиона, — Если вы оба сядете на диван, я смогу брать у вас кровь одновременно.       — Как вам будет угодно, мисс Грейнджер, — застенчиво улыбнулся ей Люциус.       — Мне будет угодно, если вы сядите и мы сможем начать, — невозмутимо произнесла она.       — Ах, так вы любите доминировать, — поддразнил Люциус, опускаясь на диван. — Это очень интригующе.       Северус закатил глаза и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к двери.       Однако следующий комментарий Люциуса заставил его остановиться сразу за порогом:       — Боже, у вас такое сильное сердцебиение.       Северус вздохнул и прислонился к стене возле двери, намереваясь подождать там, пока Люциус и Драко не выйдут из комнаты. Теперь он задался вопросом, был ли Лонгботтом на самом деле худшим вариантом.