Унмён

— Я принёс тебе кое-что, — Сан вытащил шёлковый мешок из-за спины и поднёс его к рукам Уёна.       Тот медленно и несмело развязал золотую верёвку и, взглянув внутрь, не мог поверить глазам: — Это же… — Все сборники поэм Ли Инро, что были в королевской библиотеке.       Уён обомлел на минуту, сердце замерло от удивления. Но вдруг он тихо проговорил: — Неужели… я думал, вы шутите. — Нет, — с улыбкой на лице ответил Сан. — Я… я даже не знаю, как вас отблагодарить, — глаза лисы судорожно забегали. — То, что ты рядом, уже для меня огромное благословение с твоей стороны. Я просто сделал это, потому что хотел порадовать. Мне не нужно ничего. — Я очень тронут, правда. — Как только их прочитаешь, скажи мне. Я принесу тебе ещё.       Сан, подойдя к Уёну, продолжил: — Хотя… может быть, я слегка слукавил, что ничего не хочу взамен. — Чем я могу вас отблагодарить? — Обними меня, — тут же сказал он. — Это всё, что мне от тебя нужно. — Сан…       Кумихо опустил голову, скрывая свои горевшие от смущения щёки, которых и не было видно под тёмным покровом ночи. — Извини, — тут же вымолвил Сан. — Я не хочу тебя заставлять. Если не желаешь этого, всё в порядке- — Нет, — возразил Уён. — Я этого хочу.       Сердце затрепетало, а дыхание сбилось. Он несмело протянул трясущиеся руки вперёд. Никогда ещё ему не приходилось так сильно и чувственно с кем-то сближаться. Для него это был огромный шаг. Было безумно волнительно, но в то же время желание прикоснуться росло в нём сильнее с каждым днём.       Сан медленно подошёл ближе и, обвив талию, уткнулся носом в плечо, вдыхая древесный, лесной аромат. Он этого желал так сильно, как никогда. До дрожи в теле, до скрипа в зубах.       Ладони Уёна опустились на спину, поглаживали её. Внутри был ураган, биение отдавалось в ушах, словно удары огромных барабанов. Но одновременно было необычайно приятно чувствовать тепло тел и душ, что грелись друг о друга в такую холодную ночь.       Оглушающее волнение переросло в тихое спокойствие, они молча наслаждались этим моментом. Всё было ясно без слов.       Сонхва смотрел на эту яркую, но пугающую картину, прячась в ночной тьме. В сердце было больно, да так сильно, что он чувствовал, как жгучая кровь текла из его груди.       Он знал, чем это закончится. Ведь прожил всё это, сквозь слёзы лечил раны, что до сих пор не затянулись.       Развернувшись, Сонхва побежал. Туда, куда вели ноги — в место, знакомое ему до боли.       Луна плакала вместе с ним, а облака смотрели на то, как кумихо стоял у заросшего мхом камня. — Давно не виделись, — проговорил тихо Сонхва, медленно опустившись на колени, — Хонджун-а.       Иероглифы, высеченные на камне, складывались в имя, которое он так ненавидел. И, сжав кулаки, Сонхва с горечью говорил: — Люди… вы самые подлые создания. Вы же знаете, что никого более мы полюбить не сможем. Не сможем предать. Так почему вы делаете это с нами? Почему… влюбляете нас в себя?       Кумихо провёл пальцами по иероглифам. — Никто не найдёт твоего тела. Я не позволю. Потому что… я не хочу этого. Хочу, чтобы даже мёртвым ты слушал меня, смотрел на то, как ты ранил меня.       Сделав глубокий вдох, продолжил: — Сколько бы лет ни прошло… я до сих пор не понимаю, почему ты сделал это?

***

      Уён с мешком в руках возвращался домой. Щёки были покрыты багровой краской, они похожи на лепестки цветущей розы, а с лица не спадала мечтательная улыбка. Но... — Хм… — начал Сонхва, заглядывая внутрь. — Сан, значит, приходил…       Лицо того тут же окаменело, а тело превратилось в лёд. Старший медленно поднял свой взгляд, и его рука резко схватила мешок. — Не трогай! — громко прокричал Уён. — Я же сказал тебе! — Это не он! Я их случайно нашёл! — Не ври! — прорычал Сонхва, отбирая книги. — Я тебе сказал не привязываться! Я тебе сказал не влюбляться! — Ничего не было! — с выступившими на глазах слезами говорил он, срывая голос. — Выстави меня на солнце и проверь! Я не влюбился в него! Я следую плану!       Старший небрежно бросил книги на землю и, демонстративно наступив на них, подошёл к Уёну. Схватив его шею, да так сильно, что под когтями выступила кровь, он сквозь зубы цедил: — Никогда не забывай о нашей цели. Никогда не смей влюбляться в людей. Помни о том, что его нужно убить. Помни, что люди отвратительны. Если ты забудешься... я лично тебя закопаю под землю.