Близ Сайклрайза

      И вот спустя ещё день качки уже на колёсах межгородского автобуса, он добрался до дома, куда его направило письмо.       Со стороны он казался опустевшим, в отличие от всех остальных домов, где в тёмное время суток хотя бы в одном окошке горел свет. Но, казалось бы, на дом никто не обращал внимание, тот находился в дальней части пригорода.       Он нехотя сравнивал его с тем домом, что находился почти в центре острова. С виду оба ничем не примечательны, вот только расположение всё меняло. Солус ведь говорил, лучше прятать важное на видном месте, но этот дом…       Приходится чуть попотеть над взломом замка и, наконец, вход открыт. Электричество в доме не работает. Никакого звука техники, слышится только заунывный свист ветра снаружи. Воздух холодный, застоявшийся, зато не чувствуется потоков ветра. Лололошка проходит внутрь по коридору и запинается о порог в коридоре. Он неаккуратно вылетает чуть вперёд и заглядывает в комнату сбоку. Дверей здесь нет, в комнате темно, только свет фонаря с улицы позволяет увидеть малую часть помещения. Он сразу подходит к столу у окна и видит в лунном свете пакет. На ощупь натыкается на записку, висевшую сбоку, включает на телефоне фонарик и читает.       Как и обещала, в этом пакете сюрприз от меня. Тебе явно придётся по вкусу!       Пустое место снизу неряшливо разрисовано улыбающимися смайликами, каждый из которых отличался. Лололошка совсем не знал её, только по письмам он мог примерно представить, какой она была. Ей нравилось проводить время со своим братом, поддерживать и быть его опорой. От чего-то он представляет себе, как Саша всегда находилась рядом с JDH, как тепло обнимала его со спины, и, как рассказывала ему что-то своё, а тот делал вид, что не слушал.       «Бесконечное тепло.» — именно так представляет и ощущает её Лололошка. Думается ему, Джон ощущал то же самое. Он потирает глаза, но любопытство берёт своё и вот рука уже внутри пакета. Сразу ощущает что-то тонкое и длинное, вроде картонки, но в полиэтилене. Проскакивает удивление, но он всё же вытягивает… виниловую пластинку? Немного неожиданно, даже проснулся интерес, но это явно на потом, не сегодня. Тянется ещё и достаёт две коробки белого мела. Лололошка усмехается с настолько базового подарка. Походу это была жизненная необходимость закупиться чем-то подобным. По воспоминаниям с их встреч, Джон всегда стоял у доски с кучей вычислений и графиков, поэтому выбор в пользу мела больше похож на заботу со стороны Саши. Хотя, что-то ему подсказывает, что из вредности она могла положить коробку цветного мела, но не стала это делать.       Лололошка откладывает вещи на стол, разворачивается и нащупывает что-то вроде металлической коробки с трубой, это был камин. Нужно только найти для него дрова и больше не мёрзнуть.       Он выходит из гостиной, осматривает ещё несколько комнат и, наконец, находит разбросанные по полу дрова в импровизированной кладовке. Как будто до этого здесь была чья-то комната, однако теперь она явно заброшена. Там же он находит стопку не использованной бумаги, аккуратно лежавшую на столе, и берёт несколько листов с собой.       Возвращаясь в гостиную, совсем не хочется ничего делать, только разлечься на полу и одеяло положить сверху. Но такими темпами к утру, да даже к середине ночи, его конечности отмёрзнут и не выдержат такой холодины. На морозе руки ощущаются странно полумёртвыми. Изо всех сил держишь дрова, а на деле руки сжимаются в половину силы, хоть бы ничего не упало…       Следов на камине почти нет, как будто им и не пользовались вообще. Лололошка поджигает огнивом несколько бумажек для прогрева дымохода. Он намеренно не закрывает дверцу камина, греет руки. Правда, вскоре всё же прикрывает её, так как воздух стал некомфортно обжигающим. Догоревшие угольки лениво убирает и раскладывает дрова с щепками и сухими ветками. Снова поджигает бумагу и суёт к веткам поменьше. Огонь потихоньку расходится и медленно перебирается на деревяшки побольше.       Лололошка прикрывает задвижку не до конца и выходит из комнаты. Возвращается уже с одеялом и решает спать в гостиной. Стелется на диване и заворачивается посильнее. Даже в куртке здесь было всё ещё холодно. Пару раз чихает то ли от пыли, то ли от щипания холодного воздуха в носу и быстро для себя вырубается.       На удивление, тело само по себе проснулось и ничего не болело. Время перевалило уже за восемь утра, поэтому придётся встать, чтобы найти хоть что-нибудь в этом доме.       Теперь, при неярком свете Лололошка видит перед собой расписанную доску. Даже есть зачёркнутые строки, а на боковой части разводы мела, которые не потрудились нормально стереть. Размашистый почерк, слегка наклонённый влево, идёт строго по строчке, будто под линейку. Снизу есть приписки, но разобрать их может разве что только сам JDH. Лололошка не понимает большинство того, что здесь написано, сплошные графики да вычисления.       Новой информации нет, поэтому поиски продолжаются. Рядом с камином стоял письменный стол. Ящики закрыты, приходится с помощью отмычек шаманить взлом.       — Наконец, хоть что-то. — внутри ящика под бумагами лежал ноутбук. Лололошка быстро достаёт его и раскрывает, включая кнопку загрузки. Слава богу, без электричества тот включился. Сверху еле как висела бумажка, она аккуратно упала на клавиатуру, и радость сама собой пропала. Лололошка берёт её и перечитывает снова то, что увидел.       Пароль — прозвище моей любимой сестрёнки.       Он поднимает глаза и видит уже ненавистную строку пароля. JDH явно писал это с издёвкой.       «Да, Господи, это издевательство какое-то… Всё, что он оставил после себя, даже не даёт подсказок.» — поджимает губы и нервно стучит по столу. Ему надоела эта игра. Эти поиски его ни к чему не приведут, ничего тут и нет.       — Ну, тут уж ничего не поделаешь. — раздражённо выдыхает.       Он растерян, ничего лучше на ум не приходит, поэтому набирает Тимуру сообщение.

Лололошка: Это Лололошка.

Ты сегодня свободен?

Тимур: О, привет, Ло! Да, я хотел кое-куда съездить сегодня, но, думаю, ты можешь со мной. Мне с этим точно нужна поддержка. Я собирался быть в центре к 12.30, ты как, сможешь подойти к этому времени?

Лололошка: Да, смогу.

Тимур: Супер, тогда до скорого.       Спрашивая местных, Лололошка смог добраться до центра. Оказывается, отсюда до центра можно было доехать спокойно и без пересадок.       Тимур уже ждал его на остановке.       — Не думал, что ты так рано приедешь, — Тимур удивлённо посмотрел на него.       — Да нет, осталось пять минут до назначенного времени.       — Да? Ой, прости, я не заметил. Сегодня немного потерянный, думал вот, ты придёшь, и я сразу приду в себя.       Лололошка только приподнял в недоумении бровь.       — Не обращай на это внимание, может, ты сможешь понять, о чём я.       В этот момент подошёл автобус. Тимур смахнул с себя невидимую пыль, поднялся и пошёл к нему, не говоря толком, куда они направляются.       Говорить было особо не о чем, поэтому Лололошка только смог сесть рядом с ним и поглядывать из-за него в окно. Тимур молчаливо копошится в сумке и достаёт оттуда печенье с шоколадной крошкой. Оно похоже на то, что Тимур ему подарил на пароме.       — Спасибо.

***

      «Теперь всё встало на свои места.»       Аккуратный чёрный металлический забор уходил в даль. В самом начале стояли белые дома, из труб которых вверх тянулся медленно дым. Ветра почти не было, а главная дорога аккуратно расчищена от снега.       — Подожди меня здесь. — сказал Тимур на пороге цветочного магазина.       Находился он там совсем недолго, купил только две белые хризантемы, и они отправились прямо по дороге, мимо церкви. Шли они долго, несколько раз сворачивая. Отойдя от главной дороги, пришлось идти по сугробам. По ощущениям, сюда уже давно никто не приходил, от чего и дорога тут не чищена. Наконец, они дошли до нужной могилы. Странное серое надгробие без гравировки. На нём даже не написано кто здесь захоронен, поэтому Лололошка выжидает, что же ему скажет Тимур. Тот только кладёт цветы поверх нерасчищенного снега и чуть стряхивает его с надгробия. После сбрасывает с себя сумку и садится в сугроб, напротив могилы.       Лололошка в спешке садится рядом.       — Как видишь, я не очень справляюсь, хоть и прошло много лет. — Тимур улыбается ему, но Лололошка видит другое. Он улыбается, но его глаза полны печали.       — А кто здесь? — Лололошка решается спросить только это.       — Здесь лежит мой друг детства.       — Хорошо.       Тут он замечает резкий поворот головы и понимает, что явно ничего хорошего тут нет.       — Ой, в смысле, плохо. То есть…       Но Тимур только пускает смешок.       — Да не беспокойся ты так, мне потом полегчает. Здесь так всегда. — Тимур уже не выглядит таким грустным. Он достаёт из сумки печенье и несколько конфет и кладёт их рядом с цветами. — Знаешь, ты, возможно, не помнишь из-за своей амнезии, но у нас на материке принято дарить красные лилии умершим. Это объясняется тем, что красный цвет связывает нас всех: во всех когда-то текла кровь или около того. Однако, я мало, что помню с того возраста, когда его не стало. Это было давно, не спорю, но я отчётливо запомнил его образ белыми хризантемами. Забавно, правда? Мы на летней даче его бабушки копались на чердаке, а после сели на балконе. Опора была крайне непрочной, и он упал в пышные кусты хризантем. Если что, он не тогда умер, просто забавное с ним воспоминание. Нас потом долго ругали за неосторожность, но оно и понятно, это от сильного беспокойства. К счастью, после этого события всех обеспокоил вопрос аварийности здания.       — Зачем тогда ты вернулся в Сайклрайз?       — Знаешь, Ло, я всегда возвращаюсь в середине декабря, как-то так повелось. Меня не отпускает смерть друга. Хоть и прошло уже много времени, однако понимание того, что он никогда не простит меня, оно разрушает меня. Представь, столько всего успело случиться, а я продолжаю жить этим.       — Не вижу ничего плохого в том, что ты помнишь о своём друге. Ты ведь скучаешь по нему, это нормально.       Тимур, до этого схватившийся за рукав его куртки, опустил голову вниз. Лололошка потянулся к нему, но тут же убрал руку обратно. Ему показалось уместным для них сидеть так в сугробах. Казалось, это его лучшее решение, посидеть в спокойствии, без движений, не касаться его. К этому располагала и погода: светлое пасмурное небо почти не двигалось вперёд по небу, ветра и вовсе не было, только мороз и тихий плач.       — Тебе не нужно скрывать эти чувства каждый раз, когда вы встречаетесь. Будь с ним честен.       Руки покраснели, и, внезапно, стало течь из носа, но Лололошка решил, что останется с Тимуром. Мало ли, вдруг ему в голову взбредёт сделать что-нибудь с собой. Вскоре Тимур отпустил рукав. Он поднялся на ноги, прихватил со снега сумку и развернулся к Лололошке.       — Ну, что ж, пора идти на остановку, Лололош. Ой, Ло, — он смог ему тепло улыбнуться, правда, всё лицо опухло и покраснело.       — Д-да, пойдём, — от холода уже зубы стучали, но он решил не особо это показывать.       — Может зайдём ко мне? Хоть чаем отогрею.       Лололошка от этой новости просиял и сразу энергично закивал.       — Хорошо-хорошо, я понял. — Тимур похлопал его по плечу.       Это предложение крайне порадовало Лололошку, потому что ему не хотелось возвращаться в тот пустой, холодный дом. Они выходят почти в обнимку. Люди сначала странно глядят на них, но после и не обращают внимания.       Два замёрзших парня держатся друг за друга. Лололошка подтирает текущие сопли, а Тимур горячие слёзы. Они едут в автобусе и радуются обогреву. Как руки Тимура отогрелись, так он сразу полез в сумку за салфетками. Лололошке пришлось, пока заткнуть нос салфетками, и надеть маску, чтобы крепче держалась эта невообразимо смешная конструкция. Особенно добивал парень с серьёзным лицом.       — Вообще… — Тимур неожиданно начал говорить, теряя тишину. — я помню, что мы закончили плохо с этим другом. До момента смерти мы сильно поссорились, дело дошло даже до драки. Мне плохо запомнилось, что было дальше, врачи сказали, что у меня случился шок и это сильно сказалось на мне. Каждый год я прихожу к нему просить прощения. Уверен, он меня не простит, ведь я даже не могу вспомнить, что стало причиной ссоры.       — Живи дальше, он больше не сможет дать тебе ответ, какой бы он не был. Даже если не помнишь причину, главное ведь воспоминания о друге.       Выйдя из автобуса, пришлось пройти пару дворов, чтобы дойти до квартиры Тимура. Сил терпеть не было, хотелось поесть и попить чего-то горячего, всё, что найдётся.       — Я на кухню. — Лололошка, будто выпрыгнул из своих сапог и куртки.       — А, да… — Тимур немного шокирован, но не топтаться же ему в прихожей собственной квартиры.       Лололошка уже успел поставить чайник и сесть возле батареи.       — Да уж, великий гений, вам бы помыть руки для начала.       — Да-да.       Лололошка был так рад горячей воде. Она приятно обжигала и бодрила после такого долгого времени на улице. Вытерев руки, он всё же снимает с себя маску и убирает салфетку из носа. Дышать стало легче, однако, это не значит, что перестало течь, как из крана пару секунд назад.       — Тимур, может, у тебя есть что-нибудь от насморка? Я утопаю в собственных соплях.       — Сейчас. Вот, запей таблетку чаем, нос тоже закапай. — Тимур уже достаёт салфетки и передаёт их другу.       — Спасибо.       — Я приехал в Сайклрайз не только, чтобы встретиться с другом. Думаю, наша встреча была частью судьбы.       — Ты в это веришь?       — Иногда, по случаю. Ты, кстати, смог встретиться с семьёй? Вроде как сюда за этим ехал.       — Честно, нет. Все уехали из дома, и я не знаю куда. Никакой информации не оставили. — Ему приходится лгать Тимуру в лицо, не может же он сказать, что должен встретиться с другой версией себя. Звучит слишком фантастично.       — Если что, можешь ко мне заглядывать в любое время, я планировал остаться здесь на недельки две.       Лололошка кивает и пьёт чай большими глотками. В горле обжигающе-горячо, дарит приятное чувство отогрева. Тимур достаёт из холодильника контейнеры и накладывает в каждую тарелку макароны с котлетами. После микроволновки приятный запах распространяется по всей кухне, а от еды тянет вверх тёплый воздух. Наконец, тарелки достигают поверхности стола. Тимур придвигает одну из тарелок парню, что забавно всё ещё хлюпал носом.       — Спасибо большое, ты такой хороший друг. — Лололошка улыбается, а глаза наполняются влагой.       — Да что ты, — Тимур слегка смутился с такой реакции, — приятного.       Они иногда переговариваются во время еды. Тимур чаше рассказывает истории, связанные с больницей на острове. Из-за проблем со здоровьем его не выпускали оттуда особо часто. Вся радость уходит. Лололошка с недоверием смотрит на него, когда слышит, что его отпускают на материк только в это время года. Это кажется странным.       — А так из-за болезни родители отказались от меня, поэтому я живу на острове. Не очень хочу пересекаться с ними здесь. Может останешься сегодня переночевать?       Всё это кажется подозрительным. Его речь нестабильна, будто он потихоньку сходит с ума.       — Да, слушай, тут такое дело… Время уже позднее, я, наверное, пойду. — парень быстро пошагал в сторону коридора.       — Ты уверен, что не хочешь остаться здесь переночевать? — Тимур спросил с некой настойчивостью, что-то тут не так. Ощущение, будто он не хочет его отпускать.       — Прости, но мне ещё вещи дома нужно разобрать. — Лололошка положил телефон на тумбу в прихожей и начал обуваться.       — Ладно, тогда, Лололош… Ой, Ло, спасибо, что съездил со мной. Правда, не представляешь, как я благодарен. — его настроение переменилось в секунду, выглядит теперь неестественно спокойно.       — Давай, пока!       Лололошка кивнул ему и дверь закрылась.       Он уже заметил за ним странность с искажением его имени, как будто того клинит. Похоже на случай с родителями Дженны, но Тимур делает эту ошибку изредка, будто забывает, а после вспоминает в секунду и путается в информации. С другой стороны, так мог быть прописан его сценарий. Ещё в конце напрягла эта смена эмоций. Хорошо, что ушёл. Лучше спросить у Дилана, что это может значить.       Лололошка ищет телефон в карманах куртки. Он хмурится и лезет в карманы штанов, а после роется в рюкзаке, но не находит телефон. Тут-то он вспоминает, что забыл его в прихожей и возвращается с опаской к дому Тимура.       Подойдя к лифту, он поднимает глаза к экранчику, и видит мигающую цифру. Застрял. Приходится подниматься по лестнице несколько этажей. Ему немного напряжно снова идти к нему, как будто тот его не выпустит больше из своей квартиры. Лололошка выходит на нужный балкон, приоткрывает дверь и замирает. Слышатся голоса, походу кто-то выясняет отношения, но он не может просто взять и пройти мимо. Как раз всё происходит у квартиры Тимура. Лололошка присматривается в щель и каково же его удивление, когда он видит у дверей тех самых мужчин с парома, что приставали к его другу.       —… знаешь ли, она очень ждёт каких-нибудь действий. Уже довольно долго находимся на континенте, а ты так и не продвинулся. — мужчина в чёрном говорит монотонно из-за чего слышится внятно только конец его мысли.       «Почему они общаются? Они же пересекались на пароме и даже…» — тут-то он понял, что Тимур и эти мужчины здесь явно непросто так. Похоже, что у них миссия, но зачем тогда он водится с Лололошкой?       — Уходите, я сейчас не в состоянии… — с момента расставания Тимур звучал очень нервно и грубо, как будто что-то изменилось. Голос иногда опускался ниже, чем его обычная речь. Его самого не было видно из-за двери.       — Да что же ты! Тебе поручили простое задание, с которым ты даже не в силах справиться. — мужчина в зелёной парке зло рявкнул на него.       Лололошка продолжает наблюдать за ними, как вдруг из двери показались руки Тимура. Они обхватили руку только что говорившего с ним мужчины. Одно движение и тот пропадает за дверью, а по этажу разносится мощный вскрик.       — Твою мать, я тебя… — тот, что в чёрном кинулся к напарнику и копошится с его рукой. Дверь толкают, и та влетает в стену с грохотом на весь этаж.       «Реально, что здесь происходит?» — Лололошка уже не понимает, как забрать телефон. Но одно ясно точно, туда сейчас ни ногой. Он слышит, как закрывается с треском входная дверь, а мужчины ругаются на весь этаж. Благо, они не замечают приоткрытую дверь балкона и вскоре уезжают на лифте. Не совсем понятно, как он заработал, как будто это было ими спланировано. Лололошка всё также продолжает стоять на балконе. Телефон нужно ведь как-то забрать, поэтому ничего лучше в голову не приходит кроме как простое ожидание. Через какое-то время Лололошка входит на этаж и нервно переминается перед дверью уже незнакомого ему человека. Он нажимает на звонок и почти сразу открывается дверь.       — Лололошка? — злость сразу пропала, оставив в недоумении.       — Снова привет, — отвечает, как ни в чём не бывало. — я телефон у тебя оставил, можешь отдать его мне?       — А, да, конечно… А где именно?       — На тумбе.       — Держи, Ло. Давай, удачи тебе!       — Спасибо. — Дверь перед ним быстро захлопывается. Лололошка разворачивается и уходит к лифту. Никак не ожидал такого быстрого и спокойного диалога, если сравнивать с тем, что произошло ранее с теми мужчинами. Он точно видел эту смену эмоций, очень неестественную. Лололошка как можно быстрее бежит к остановке и уезжает из центра. Всё это выглядит очень странно. В голове строятся невероятные теории про Тимура автоматона, который состоит в группировке с теми мутными мужиками. Если это действительно так, то его могут впутать в нечто опасное. С другой стороны, они с JDH так и не могут встретится или с Джоди Арист, он уже не понимает, кто послал ему письмо.       Мысли продолжают роиться в голове, даже когда он уже зашёл в дом. Он бросает всё и побыстрее идёт разжигать камин. Пока дрова потрескивают, он возвращается к изучению дома. Ему необходимо было отвлечься от того, что произошло сегодня, поэтому идёт в ту импровизированную кладовку.       В этой комнате, как и в других, стоит пыль и холодный воздух. Однако, в сравнении с другими она не выглядит мрачно и пусто.       В начале комнаты стоял большой шкаф, с разной одеждой. Лололошку он особо не заинтересовал, походу это был шкаф Саши. Перед кроватью, как бы деля пространство комнаты на две части, стоял книжный шкаф. В нём было полно книжек на разную тематику, судя по обложкам там преобладало больше фэнтези, реже что-то научное. Книги забавно располагались не по порядку, лежали друг на друге и даже стояли срезом вперёд. Сущий бардак, но это позабавило Лололошку. В отличии от всего этого стол был самым пустым. Если не учитывать ту стопку бумаги, из которой он брал парочку листов для поджога, там лежала ещё обычная тетрадь с зелёной обложкой. Он решил, что это личные записи Саши, поэтому открыл и пролистал чуть вперёд. Тетрадь была совсем короткой, но одна запись смутила его. Почерк там был совсем как на доске в гостиной, слегка наклонён влево, эту запись точно писал JDH. Лололошка берёт с собой тетрадь и осматривает комнату дальше.       Он наклоняется вниз к напольной книжной полке и находит там целый блок с виниловыми пластинками. Рядом с ними в другом блоке стояла большая коробка, надёжно запечатанная и перемотанная везде скотчем, Лололошка отодрал его с трудом, и сквозь множество картонок он увидел виниловый проигрыватель. Конечно, неудивительно, что он тут оказался. Походу JDH он очень нравился, раз проигрыватель был так надёжно запечатан.       Лололошка вытащил полностью чёрный проигрыватель с пластиковой крышкой. Хоть на выбор было множество пластинок, он думал, что слушать лучше ту, что была вложена в подарок. Вернувшись обратно в гостиную, он распаковал и достал винил из обложки. Чёрный диск лёг на поверхность, а после на дорожку встала игла.       Честно, Лололошка ожидал чего-то холодного уже от самой обложки. От этого он усмехнулся, в квартире и так стоял холод. Похоже на фотку ночного пейзажа. Как будто изображён растоптанных снег, но из-за странной вспышки и запечатлённого ливня можно только смутно предполагать, что по обложке должно быть внутри. Написано только «Ludovico Einaudi Nightbook». Лололошке это ничего не говорило, да и не должно.       Внутрь был вложен плейлист песен и одна непримечательная бумажка. Пока одна песня сменяла другую, он вчитывался в записку.       Рада, что ты всё же открыл этот диск. Знаю, ты бы не стал это слушать, всё же этим больше люблю заниматься я. Хотелось бы послушать вместе с тобой каждую песню и рассуждать о каждой, но даже если не вместе, прослушай их хотя бы без меня, этот альбом много значит для меня.       Рекомендую внимательно следить за плейлистом и запоминать. На задней стороне я оставила некоторые свои заметки, но я запрещаю тебе их читать, только после прослушивания разрешаю!       — Такого я точно не ожидал. — его удивляет эта командирская часть Саши. Бунтарство, да и только.       Лололошка снова берёт в руки ту зелёную тетрадь и перелистывает тонкие, клетчатые листы. Везде читаемый чистый текст, почти печатный, поэтому последняя часть сильно контрастирует со всем объёмом. Ни даты, ни подписи, ничего конкретного здесь не было.       Вдруг в музыке нарастает темп, он теперь не осторожный, а бьющий и настораживающий. От этого стало волнительнее читать.       Хоть этот дом не мой и не является одним из моих убежищ, в нём мне всегда были рады. Она выделила для меня комнату, хоть я и противился поначалу. Ей нравилось видеть меня одухотворённым, даже когда приходил к ней просто поболтать. Я записываю свои мысли здесь, потому что так советовала она, говорила, ей помогает. Сделаю это один раз, всё-таки это не журнал наблюдений и последняя моя слабость.       Хоть тут и осталось полстраницы, я хочу сказать, что ненавижу этих людей всем сердцем, за то, что отняли у меня. В последнее время я жалею только об одном: что вмиг потерял всё время самого дорогого человека.       …Довольно необычно. Такого Джона он точно не знает и уж тем более он не похож на того, что из сна. Тогда он больше был похож на представление Лололошки, как подсознательный образ. Здесь он решил выложить все чувства, потому что больше некому. Здесь он без напыщенности признаётся самому себе. И на этом моменте Лололошка понимает, что совсем его не знает, отдаётся странной печалью. Лололошка дослушивает альбом как попало, сейчас он больше сосредоточен на Джоне, но ему всё равно интересно, что Саша решила написать.       Иди слушай! Я уверена, ты решил сократить время, чтобы просто почитать моё мнение, поэтому это последнее предупреждение!!!       «Чего?» — Он с улыбкой читает, даже не понимает. Саша реально через письмо упрекает его? Так забавно через её слова читать и даже понимать, каким упрямцем был Джон. Он продолжает бежать по строкам.       Надеюсь, теперь ты точно прослушал всё. Мне очень понравились Reverie и Bye Bye Mon Amour.       Особенно произвела впечатление первая после песни перед ней, чувствуется сочетание нежности и мечтательности. Забавно, ведь в переводе это и значит мечтательность!       Вторая песня очень тёплая и холодная. Возможно, ты не поймёшь, но я вижу нас здесь. Если бы мы были песней, я бы сказала, что это мы.       Большая часть песен мне напоминает тебя, когда ты расстроен, зол или потерян. Я очень редко вижу тебя таким, поэтому, когда увидела на ярмарке эту пластинку, то обязала себя купить её тебе в подарок. Хочу, чтобы ты знал, каким многогранным я вижу тебя в некоторые моменты. Как видишь, в этих песнях я нашла и себя, поэтому могу сказать, что даже тут являюсь частью твоей жизни, наверное, я странно это сказала? В прочем, ты точно поймёшь, что я хотела донести.       Странно. Всё это странно. Эти детали меняют образ JDH в его глазах, он уже видит другого Джона. Даже Саша выглядит теперь по-другому, это его путает. Голова сильно разболелась, сегодняшний день явно помотал от количества информации. Странности Тимура и эти перемены… От чего-то хотелось спокойно уснуть на диване и больше ничего не слышать. Он устало разворачивает одеяло и укутывается в него.       Рядом доносится настойчивый стук по поверхности. Стучащий явно не в духе, совсем не хочется открывать глаза, но приходится, чтобы шум пропал.       — Долго же я тебя ждал, красотка, все уже ушли спать!       Парень перед ним поднимает очки на макушку, путая волосы. Смотрит уверенно, в прочем, как и всегда. Однако, этот совсем не похож на Джона из сна. Он потрясён, потому что снова встретился с JDH спустя долгое время.       — Снова думаешь не о том, я ведь так ждал тебя. — он только улыбается и щурит глаза, постукивая пальцами по столу. — Ну, и, как много успел узнать обо мне?       — Нисколько. — сразу отвечает.       Джон слегка удивился этому ответу. Он откинулся на спинку стула и отпил из кружки чай.       — В каком смысле? Может я хотел, чтобы ты узнал меня ближе по-своему?       — Ты же мне ничего не рассказал, я знаю тебя только из писем сестры, а она не ты. Если бы ты сам мне рассказал, тогда бы и узнал тебя лучше.       — Как смело, тогда что же ты хочешь узнать?       «Когда мы встретимся?» — Так и хочется задать этот вопрос. В нём ничего такого нет, но Лололошке кажется, что, если скажет ему это, Джон посмеётся, да и формулировка слегка смущает.       — Что здесь случилось? — Лололошке казалось странным, что этот дом пустует. Да и из записи читается, что кто-то отнял у него сестру.       — Какая песня тебе понравилась?       Лололошка наклонил голову в бок. Джон не хотел отвечать ему на вопрос и начал игру в вопрос-ответ.       — Я понял тебя. The Tower.       — Так ты и вправду слушал, и смотрел в плейлист. Чем она тебя привлекла, в альбоме ведь есть песни и получше?       — Когда мы встретимся? — Лололошка всё же задаёт этот вопрос.       — Ух ты, милый вопрос, так хочешь встречи со мной? — Джон подмигивает, на что Лололошка перекрещивает руки на груди и отворачивается от него. Знал же, чего ждать от него. — Ладно-ладно, на него я отвечу. Совсем скоро, надеюсь, не опоздаю. Может хочешь, чтобы я что-нибудь принёс?       — Нет, откажусь. Могу я тебе верить?       Джон допивает чай полностью и встаёт со своего места. Он неторопливо обходит стол, наклоняется к Лололошке, сталкиваясь лбами, и в своей привычной манере говорит прямо ему в глаза — У нас почти не осталось времени, но с уверенностью в три тысячи процентов могу сказать, мы встретимся, жди меня.