Близ Сайклрайза

      Пиликающий звук всё никак не прекращался. Пошарив по дивану, Лололошка находит затерянный в щели телефон. Еле раскрыв глаза смотрит в уведомление, после, фокусируясь, раскрывает глаза и нервно садится на диване. В строке уведомлений виднелось множество сообщений от Дилана.       — Да нет, ну как я мог забыть? Хотел же вчера написать. — Неверяще у самого себя спрашивает. Он совсем забыл о друзьях с острова. Жизнь в Сайклрайзе хоть и слишком короткая, но до деталей наполненная — ему нужно узнать правду. Дилан: Куда же ты пропал? Никому не отвечаешь, чёрт возьми.       Долистав чат до конца, он понял насколько долго не отвечал.

Лололошка: Я жив, в порядке.

Прости, Дилан, столько всего случилось.

      На часах 9.15, скоро начнутся пары, но вдруг Дилан снова заходит в сеть. Дилан: Ло, ты заставил нас поволноваться. Что там такого случилось?

Лололошка: Мне бы самому разобраться.

Есть тут один парень, слегка странноватый и, вроде как, автоматон. Моментами, кажется, будто сознание перезаписывает память в процессе воспроизводящейся мысли.

Ещё он связан с подозрительными типами и рядом с ними ведёт себя по-другому, более агрессивно.

Дилан: То есть ты хочешь сказать, что есть парень, автоматон, у которого странный алгоритм поведения, к тому же он, может быть, связан с опасной группировкой? Чел, ну ты влип.       Тяжкий выдох. Он знает, что ввязался во что-то странное, ещё с момента получения письма, но ничего с этим не сделаешь. Дилан: Но ты будь аккуратнее, поменьше пересекался с этим парнем. Ладно, уже пора на пары. Позже напиши. Если не появлюсь и об этом узнает Карл — мне не жить.       Лололошка уже замечает, как всё дальше отдаляется в поисках правды. Но это приятное ворчание он не готов забывать.       В камине догорали последние угольки. Комната наполнена теплом, но запасных дров почти не осталось.       «Нужно сходить в лес. Где-то здесь я уже видел топор, так что не думаю, что с этим могут возникнуть проблемы.»       Быстро собравшись и найдя топор, Лололошка закрывает входную дверь и идёт в сторону леса.       Ночная метель дала о себе знать. Большие сугробы и неочищенные дороги пригорода: всё мерцало в глазах.       Только зайдя меж деревьев, вдалеке Лололошка заметил движение. Он крепит на пояс топор и идёт в сторону, где увидел животное. Когда он приближался рассмотреть его, оно не давало себя разглядывать, сразу перебегало дальше, вглубь леса. Однако, вскоре стало понятно, что это был енотий хвост. Дальше стали заметны поваленные неестественно деревья. Неаккуратно сломанные стволы с опасно торчащей древесиной намекали развернуться и бежать обратно к дому. Лололошка даже остановился и оглянулся в сторону, откуда виднелись его следы. Енот же выжидающе сел и, покачивая хвостом, наблюдал за Лололошкой.       «Стрёмно всё это.» — Ступает нехотя вперёд, снимает топор и крепко держит перед собой. В еноте, будто всё меньше сил. Они выходят к большой светлой местности, впереди стоит по сравнению со всеми остальными деревьями большой дуб. Енот подходит к нему еле-еле, и, ослабевая, падает у его корней. Лололошка подбегает к дереву откладывая топор. Енот не шевелится, будто и вовсе умер.       «А вдруг реально у–»       Дерево сильно тряхнуло, от чего снег, спокойно лежавший на ветках, разом посыпался. Шею обожгло холодом. Раздался лишь глухой стук.       Руки сильно трясутся, пытаются дать отпор, но его сильно прижимают к стволу дерева. Никак нет возможности оттолкнуться, напавший с напором давит на затылок, не давая возможность дышать. Кожа, чувствительная к морозу, больно отзывается, когда в неё врезаются борозды дерева. Сначала даже непонятно, что происходит: перед глазами темнота и расходится одна большая, невозможная вибрация по всему черепу. Только потом взгляд начинает фокусироваться, и замечает перед собой липкий кусок чёлки. Из-за движений замерзающая кровь неприятно размазывается по векам глаз и лбу. Чувствуется всё резче, особенно, как древесина впивается ему в кожу и со странным хрустом раздирает её.       «Вот влип.» — Ситуацию хуже не найти. Надо срочно придумать, что делать. Раз руками действовать в таком положении не получается, значит…       Лололошка цепляется за дерево крепче. Хватка на затылке неожиданно ослабевает, это ему на руку. Выворачиваясь, он с размаху бьёт ногой и попадает в бедро. Державший отшатнулся в бок, с непривычки выпуская жертву. Лололошка перекатывается в снегу и быстро встаёт на ноги. Гортань обжигает, а лицо не чувствуется таким холодным. Ресницы вдруг становятся мокрыми, а глаза слепит до боли от яркого белого цвета под ногами. Лололошка подбирает горсть снега и прикладывает к макушке.       «Походу рассечение.»       Снег тает от тепла тела, перемешиваясь с кровью, течёт вниз к подбородку, после капая на землю. Проморгавшись, он поднимает взгляд и, на долю секунды, удивляется, смотря в сторону нападавшего.       — Тимур? — Лололошка понимал, что он странноватый, особенно после вчерашнего. Дилан его ведь предупреждал быть осмотрительнее.       Тот лишь бросается на него, не желая отвечать, и целится прямо в рану на голове. Лололошка уклоняется от резких выпадов, отбегает в сторону и подбирает топор у дерева.       — Что с тобой? — Лололошка не понимает откуда в его «знакомом» такие перемены по отношению к нему.       Тимур снова нападает на него. Лололошка выставляет перед собой топор, и тот вонзается в него руками.       — Что со мной? О, да, точно, я совсем забыл! Ты же ничего не подозреваешь, совсем ничего. — Наконец, он заговорил. Руки крепче сжимают топор и давят вниз на Лололошку. — Как тебе такая новость: Джоди Арист ведёт на тебя охоту, потому что ты ей стал не угоден?

***

      — Так значит о тебе говорили на собрании?       Он уже и не понимает в который раз за это время к нему входят в палату такие важные персоны.       — Я Джоди Арист. У меня есть к тебе предложение, поэтому, надеюсь на сотрудничество.       Тимур поворачивается к ней полностью, ждёт её дальнейших действий.       — Что ж, мы знаем о твоей проблеме. Я могу избавить тебя от страданий с помощью операции и стараний моих лучших сотрудников.       Интерес к ней проснулся сразу со слов о вирусе.       «Неужели это шанс на нормальную жизнь?»       — Мы обеспечим тебя обычной жизнью, но взамен, рассчитываем на твою помощь в одном деле.       Он опёрся руками о свои колени, ожидая дальнейших слов. Глаза блестели, только услыхав о возможности свободы. Он уже начал мечтать, но не тут-то было.       — Есть один человек, называет себя — Лололошка. Для нас он, Джон Дейви Харрис. Вместе с ним мы создали JDCompany и вложили много сил в её развитие, но теперь внутри всё приостановилось и не движется дальше. Джон покинул свой пост — у него обнаружилась амнезия, и он стал совершенно другим человеком. Мы пробовали разные методы, но память к нему так и не вернулась. Он стал сам на себя не похож, ещё и растерял всю свою гениальность и теперь живёт жизнью студента.       Тимур совсем не понимает, почему сама Джоди Арист пришла к нему. Чтобы рассказать историю краха компании? Или она делится с ним своими переживаниями насчёт этого самого Джона? Странно, он, вроде как, не даёт советы по исправлению ошибок.       — Так вот, насчёт твоей миссии — тебе необходимо устранить Джона Дейви Харриса.       Тимур всматривается в её лицо. Звучит, как шутка, но она смотрит на него без единой эмоции.       — Это как вообще? Вы могли с лёгкостью нанять какого-нибудь киллера и убить этого самого Джона. Зачем вам именно я, это из-за того случая?       — Я не хочу связываться с мафией, плюс каждая из сторон остаётся в плюсе. Естественно я первая исполню свою часть сделки, решение только за тобой. — она смотрит на него холодно и нечитаемо. Хоть и звучит это как что-то из разряда невозможного, он хочет побороться за своё будущее, даже если придётся переступить через себя.       — Дайте на раздумья один день.       Уголки её губ приподнимаются, она кивает и уходит из кабинета. Не отказ — уже победа.

***

      Лололошка уже собирался скинуть руки с топора и отпихнуть его от себя, но Тимур только тянет топор к себе и валит парня на землю. Снег разлетается по сторонам и валит в глаза Лололошке. Тимур, воспользовавшись этим, набрасывается на него, садится на живот и пытается до хруста сжать рёбра. Уже зажмурившись, еле приоткрывая глаза, Лололошка уворачивается от кулаков. Пару раз его настигает удар с правой стороны — кровь всё течёт и не даёт полного обзора атак.       Тимур останавливается, смотрит на побитое лицо и никакого восторга ему это не приносит. Он лишь всматривается в лицо снизу: опухшее и залитое большей частью кровью. Ему никак не хочется убивать Лололошку, его адекватной стороне. Голову нещадно морозит, взгляд искажает странными помехами.       Серия ударов прекратилась, и Лололошка решает убрать защиту из рук. Перед ним всё также сидит Тимур только уже с прижатыми к голове руками.       — Чего медлишь?       Руки дрогнули, как и всё тело. Настойчивый взгляд ждал его ответа, но он только мотает из стороны в сторону.       Лололошка тазом подбивает его наверх, из-за чего Тимур выставляет руки и упирается в снег. Вцепившись в них, Лололошка хватается покрепче и переворачивает их местами. Подхватывает топор и старается как можно быстрее слезть с него, но за него цепляется рука. Сжимаясь, она не даёт шанса сбежать — пальцы пережимают мышцы, хотят с яростью разорвать их.       Дикая резь проходится волной, Лололошка крепко сжимает топор и с размаху вонзается в руку. Он продолжает рубить её, пока не чувствует свободу в районе ноги. Отбрасывает перерубленное не до конца предплечье с ноги и отходит от автоматона подальше, хромая. Его поражает, что Тимур так ничего и не произнёс, не было никаких криков. А после до него доходит.       «Точно, он же не человек.»       Поняв, что придётся драться исключительно топором, ему это нисколько не нравится. Маловато шансов против сошедшего с ума Тимура.       — Как же меня всё достало. — Звучит режущий скрип, будто что-то заело. Лололошка останавливается на месте и выжидает. По-хорошему надо было бы напасть, пока у того неполадки, да и вырубить поскорее, но Тимур явно хотел ему что-то сказать. Поэтому Лололошка стоит, насторожившись, крепко пережимая пальцами топор.       Тимур встаёт, шатаясь. Его лицо искажается кривой улыбкой, брови ползут нервно вверх, а после он сгибается и заливается смехом.       Не такой реакции Лололошка ожидал от него. Как минимум он ждал выпад в свою сторону.       Тимур же не ощущает и вовсе растерянности Лололошки. Он закрывает глаза и неспешно тянется к поломанному предплечью. Его пальцы проходятся внутри по неровному срубу от инструмента. Он проникает всё глубже к своим проводам. Резко слышится треск электричества и металлический звон. Он, успокоившись, делает вдох и с усилием отрывает изнутри ненужный кусок тела. Его пальцы в тёмной жидкости. Из незаметно свисающих трубок продолжает выливаться то же содержимое.       — Мне всё надоело. Всю свою жизнь я глючу из-за грёбанного, блять, вируса.       Глаза расширяются, когда смысл слов доходит до Лололошки. Как это Тимур смог осознать себя и без паттерна JDH? Дилан же говорил, что только у него, Дженны и Саймона Солуса есть он. Да и чертежи автоматонов в лаборатории Лололошка видел только с ними. Не может ведь быть такого, что Джон намерено не оставил никакой информации о Тимуре.       — Погоди, у тебя же нет кода, как тогда ты смог осознать себя?       — О чём ты? Какой к чёрту код? Во мне чёртов вирус, который сложно проследить даже мне. Знаешь ли, невозможно не заметить, как ты разрушаешься у себя же на глазах, стоя перед зеркалом. Мне долгое время пришлось сидеть в больнице, оттуда меня просто не могли выпустить. Ты и представить себе не можешь на что я пошёл, чтобы получить возможность свободы и то лишь раз в год. Я переступил через свои чёртовы принципы!       «Странное это дело… Автоматон, осознавший себя, и больница. Как будто эти части взаимосвязаны.»

***

      — Вот, ваши медикаменты.       Парень даже не взглянул на медсестру, продолжая смотреть в окно. Вся листва недавно опала с деревьев, от всей красочности остались лишь сухие стволы с голыми ветвями, что переплетались меж собой.       Он уже несколько лет сидит в безмолвных стенах этой больницы. Ему уже давно понятно, что здесь собирают всех дефектных — кто провинился, и при этом ничего не заметил, думая, что просто болен, что скоро это пройдёт.       «Не пройдёт.»       Здесь нельзя ни плакать, ни смеяться, иначе, став слишком шумным, тебя увезут на металлолом.       «Только наблюдение за «пациентами» и обеспечение помощи. Такие услуги мы оказываем.» — так говорили они, когда родители передали его сюда.       — Это на благо… — Он тихо повторил слова матери вслух. Так она сказала, надеясь на лучшее, когда отдавала его в больницу. Поочерёдно сжимая и разжимая пальцы, он переводит пустой взгляд на свои руки, вспоминая потерянное родное тепло.       — Вы что-то сказали? — медсестра разворачивается и смотрит пристально сверху вниз. Иногда кажется, что её зрачков и вовсе нет, настолько они сужаются, когда что-то здесь идёт не по-здешнему алгоритму.       Он совсем не обращает внимание на её режущий взгляд. За долгое время он понял, что лучше вообще не обращать внимание на уборщиков, держать страх только в голове. Это как быть человеком, но наизнанку и наполовину пустым. Уборщики хоть и тщательно скрывают свой род деятельности, но их природа не исчезает по щелчку, особенно в столь отдалённом месте. Информация об их работе стоила многого. Эти люди успели потрепать всех здесь, не чураясь того, что им за это будут давать выговоры. Это их работа.       Поэтому лучше ни к кому здесь и не привязываться, только хуже будет. Притворяться, что уже сошёл с ума среди множества реально сошедших. И всё это ради чего, дальнейшего существования здесь? Он уже понял, что пропустил свой момент побега. Отсюда можно выйти, лишь притворившись сразу, что с тобой всё в порядке. Так сделали немногие и то, потому что действовали неосознанно, но для них это оказалось, возможно не долгим, но счастливым билетом для жизни в обществе.

***

      За окном шёл мелкий, едва различимый снег. Он почти сливался с пасмурным небом за окном.       Так бы он и продолжил смотреть в окно, если бы к нему не зашёл главврач.       — Дорогой пациент.       Тимура от неожиданности тряхнуло, от чего он откликнулся и взглянул на нежданного гостя.       — Тимур, Вы уже долгое время находитесь у нас в больнице. К вам уже давно никто не приходил, да и вы сами редко выходите из палаты. Однако, у меня для вас есть одно предложение.       — …ое? Какое? — Ему пришлось переспросить: из-за хрипа от долгого молчания его голос можно было едва ли расслышать.       — Мы начали назначать поездки на материк нашим пациентам, чтобы они смогли почувствовать себя лучше. Так как это часть терапии, за вас всё оплатит государство. — мужчина говорил уверенно и расслабленно. Будто бы он был реальным врачом, который исцеляет здесь автоматонов. Видя явную озадаченность парня перед собой, он дополняет. — Предлагаем мы не всем пациентам, выбор за вами.       Решение «сейчас или никогда». Если уж это ловушка, под видом которой его увезут на металлолом, то ему уже всё равно.       — Даю согласие. — Всё ещё хрипя, он говорит это доктору и обратно отворачивается к окну. Приход главврача его удивил, но и предложение не внушало и капли доверия. Однако, Тимуру уже было всё равно, раз смерть предрешена, почему бы не глотнуть перед этим колкого зимнего воздуха по-настоящему, по-свободному?

***

      — Не понимаю…       Чёрный металлический забор и пара белых зданий спереди. Его поднимают под руки и протаскивают вперёд. А после сильнее тормошат. Не этого он ожидал. Тряска невероятно взбесила, поэтому он встаёт на дрожащие ноги, сначала опираясь на них руками, вытягиваясь после. Место явно не похоже на металлолом, это же… Его пихают в спину, чтобы он не задерживался на месте.       Он идёт за несколькими людьми спереди. То и дело сзади его часто пихают, раздражая, но он ничего не может поделать со своими не гнущимися ногами. Отсутствие движения в стенах больницы на нём сильно отразились. Да и от того, куда его привели, ему не по себе. Хоть на улице холодно, снега по колено, но спина вся обливается потом. Ладони ужасно мокрые, из варежек хоть выжимай влагу. Почему-то начали закрадывается мысли о погребении заживо. Мозг не мог думать слишком быстро, постоянно в течении нескольких лет наблюдая только за деревьями и небом.       — Вот, это часть вашей терапии.       Тимур не совсем понимает, что он забыл перед заснеженным надгробием, без какой-либо информации. Он-то думал, сейчас его тихонько закопают, никто и не узнает.       — Что же вы так смотрите? — Главврач глядит с недоумением, как будто ему сразу должно было быть всё понятно. — А, дайте угадаю, вам нужно больше информации. Какая печаль, вы уже почти всё забыли. — Вот такую наглость терпеть нет сил, он говорит с ним, как с ребёнком. Тимур уже сжал зубы и кулаки, но врач продолжил. — Я помогу тебе вспомнить. Здесь валяется кто-то, кого ты раньше знал очень хорошо, до появления в больнице. Вы вместе проводили время, играли друг с другом, а потом ты его убил.       Последние слова явно подбили сбоку, прямо проходя сквозь рёбра. Он одновременно зол и растерян.       «Как это убил? Ещё и он сам, неслыханная дерзость!»       Но сейчас Тимур может только с открытым ртом смотреть на главврача, начиная пятиться от него.       — Ну что же ты и сейчас не можешь ничего припомнить? Ничего страшного, я тебя испытываю, так вот это был твой друг детства…       В голове уже ничего не вяжется. Всё искажается перед глазами, так и хочется прикрыть уши, чтобы не слышать весь этот бред, но он не может и мизинцем пошевелить.       — …таким образом, ты разорвал его. Какой же шок тогда испытали другие автоматоны, а для нас была тяжёлая работа: снова перезаписывать всем память. Правда, тогда нам пришлось…       Ноги уже и до этого дрожали, но информация шокирующая, настолько, что силы покидают его, и он падает на колени. Тело склонилось вниз, а руки сильно пережимают ткань куртки.       «Какая бесчеловечная терапия.»

***

      Металлическая рукоять топора проходится грубо по шее, от чего Тимур не может повернуться обратно. Развёрнутая нереалистично голова пугает, будто скример в хорроре. Хуже только то, что это реальность.       — Ты и представить себе не можешь, как мне всё это надоело!       Лололошка тихо, насколько может, пятится подальше от Тимура. Сейчас его внимание слишком зациклено на исправлении шеи, но он умудряется ломано говорить дальше.       — Совсем недавно я чуть не загорелся в торговом центре, из-за этого чёртова вируса! Он преследует меня везде, даже на свободе. — он держится за плечо, перекрывая свою грудную клетку.       Чувствуется, как две части внутри него борются между собой. Агрессия кипит и пытается вырваться, разлиться раздражением по всей местности и распотрошить Лололошку. Возможно, сойдя с ума, Тимур лишится рассудка и разворошит весь край леса, что находится у пригорода. Он сильно шатается, будто хочет рвануть, но адекватная часть всё ещё держится и продолжает говорить, срываясь на крик.       Лололошка аккуратно шагает к нему. Снег хрустит под ботинками. Он хочет подойти и аккуратно вырубить его, но Тимур вдруг выпрямляется и тут же собирается на скорости перехватить Лололошку. Опешив от такого, Лололошка набрасывается сверху него, ловит в захват, перехватывая покрепче у шеи, и бьёт его в бок. Кулак отрезвляет болью, когда до него доходит металлический отзвук. Он собрался продолжить бить его, но рука Тимура пытается остановить его. Лололошка ещё несколько раз бьёт ногой уже в живот автоматону.       — А тебе не кажется странным, что вирус снова появился? — Тимур перестал пытаться выбраться из захвата, внимательно слушая.       — Что ты этим хочешь сказать?       — Не могла ли Джоди Арист умышленно оставить вирус в теле, снизив параметры ближе к первоначальным?       — Ты хочешь мне сказать, что все те годы больницы, операция и реабилитация — всё это было ненастоящим?! — Он всё же выбирается и отталкивает Лололошку в сторону.       Он касается поломанной руки и медленно отворачивается к дереву. Его одинокая фигура выглядит достаточно зажато с учётом того, что он пережил. Он подходит всё ближе к нему, а после и вовсе тянет на себя, роняя их обоих в снег.       Дышать становится тяжелее. Сколько бы Лололошка ни прикладывал снега, рана на голове никак не может закрыться. Тимур явно не жалел сил, пока бил его.       — Эй, Ло…       Тяжело вздохнув, Лололошка поднял взгляд на Тимура. Тот смотрел на него со спокойным, уверенным взглядом.       — Убей меня, — слова дались ему тяжело. — я устал.       Лололошка сначала удивляется, а после его взгляд холодеет. Он хватается за голову и опирается на топор.       — Возможно, если бы я нашёл тебя раньше, то попытать счастье стоило бы, но сейчас у меня нет сил ни исполнять часть договора, ни пытаться спастись.       «Не нашёл бы. Не то время.»       С чёлки падают красные капли на лицо Тимура. Капли медленно и поочерёдно падают, задерживаясь на рельефе кожи, после стекая вниз к снегу. Лололошке это кажется несправедливым. Почему он вынужден постоянно кем-то жертвовать? Выбирать и при этом всё равно вести кого-то к пропасти, даже если вариант изначально был лучшим исходом для всех. Как оказалось, не для всех. Теперь его преследует Джоди Арист, а Джон наверняка обманул его, хоть и казался искренним во сне.       — Меня тупо использовали, а я даже не заметил этого. Эта Джоди, чтоб её… — Тимур задрал голову выше и протёр рукавом куртки лицо, размазывая вдобавок кровь Лололошки.       Лололошка обдумывает его слова.       «Если он ответит на один вопрос, тогда решу, что с ним делать»       — Думаешь, это правильный выбор?       — Ты, наверняка, сейчас ждёшь, что я передумаю, выскажусь, что хочу быть живым, но даже к жизни перегораешь. Тем более, если соглашусь — подставлю тебя, подвергну твою жизнь угрозе. Этого мне не хочется.       «Так уж и быть.»       Он замахивается над головой Тимура и быстро отпускает топор. Тот лишь пробил внешнюю оболочку автоматона. За спиной слышится пружинящий скрип от перерубленной руки.       — Руби дальше, Лололош. Ой, то есть, Ло. — слышатся еле заметные помехи в его речи, а он смеётся. — Ты слышал? Даже при смерти вирус продолжает подменять информацию.       — Да, слышал. — Лололошка тяжело выдыхает, но он замахивается вновь, чтобы нанести следующий удар… и ещё один… и ещё.       — .у-У, кАак .ам? — голосовой синтез почти не функционирует и выдаёт, если не набор звуков, то ломанные, короткие предложения.       — Осталось немного.       — .о-оОшо.       Лололошка продолжает пилить внутренний металл. Внутренняя жидкость вытекает и очерняет снег. Руки тоже были в жидкости, то и дело скользя по топору.       По факту Тимур ему — никто, но с каждым скрежещущим звуком он не мог поднять глаз на его лицо. Обратиться к нему он и вовсе не мог: его пугают эти звуки, даже дыхание Тимура раздаётся барахлящим шумом.       Осталось совсем чуть-чуть, Лололошка переводит дыхание и всё же решается посмотреть на него в последний раз. От русого цвета волос почти ничего не осталось. Снег посерел, а лицо окроплено кровью Лололошки. Рот едва шевелился, только глаза всё ещё двигались.       Лололошка откладывает как может этот последний миг. Он чувствует, как рукав куртки с силой оттягивают. Даже перед самой смертью Тимура одолевает приступ. Поэтому Лололошка перехватывает топор другой рукой и продолжает рубить, пока не отойдёт последняя металлическая стенка.       Рука, зажавшая ткань куртки, ослабевает и падает на снег. Губы больше не шевелятся, а глаза так и остались до конца открытыми, только теперь они застыли.       Ноги медленно поднимаются, перешагивая через тело. Перед глазами темнеет, из рук неожиданно выскальзывает топор. Лололошка медленно бредёт к дубу, где свалился енот. Кровь мешает осмотреть тело, от чего он решает вдруг для себя постучать по шерсти. Металлический звук.       «Это оказалась подстава. Значит и сны с Джоном были не взаправду?»       Лололошка от бессилия опирается о ствол дерева. Он склоняет тяжёлую голову к плечу, ощущает, как ткань шарфа пропиталась кровью и уже не в силах открыть глаза последнее о чём он думает — «Что-то я тоже устал. Значит, скоро Джоди Арист придёт за мной. И никакого Джона.»

***

      Мужчина в чёрном опирался на ствол у склона. Увиденное им в бинокле ему явно не понравилось. Он лишь кинул своему напарнику:       — Он не справился.       — Да по тебе и так понятно… В любом случае нам нужно доложить об этом мисс Арист. Знаешь ведь, мы лишь наблюдаем, вмешиваться больше нужного мы не можем.

***

      — Так, что тут у нас. — проговаривает это с улыбкой, смотря на растоптанный снег и кровь. — М-м, ага! Да уж всё веселье пропустили.       — Тебе лишь бы повеселиться.       — Ну-у-у, Пернатик, — JDH недовольно тянет. — не завидуй веселью других.       — Даже слушать твой бред не буду. Что там с Лололошкой?       Джодах оглядывает всю местность, находя Лололошку около большого дуба. Уже идёт к нему, но тут же сталкивается с преграждающей ему путь рукой.       — Не-а, этим займусь я. Лучше подумай о других проблемах. — наигранно серьёзно бросает Джодаху, показушно разворачивается и уходит.       — С кем я связался? — Самая главная его проблема — тот самый отдаляющийся парень в лабораторном халате. Не будь его, не пришлось бы бегать за ним по мирам и, самое главное, терять Лололошку.       — Ну и ну, — Джон присаживается на корточки и поднимает очки на макушку, осматривая тело под собой. На белом снегу в окружении тёмно-красной крови Лололошка выглядел серо. Едва вдыхая воздух, хрипит. Он подпёр щёку, смотря на это безумие. Джон знает, что ему станет вскоре лучше, это лишь один из множества шрамов их долгой жизни. Совсем не волнуясь за него, поднимается, утягивая за собой и самого Лололошку.       — Наша встреча уж слишком банальна, не думаешь? — Джон по привычке говорит в воздух. — Как насчёт…       Он поднимает того на руки, крепко удерживая под коленями и спиной.       — Стало лучше, но чего-то не хватает.       Кривит забавно брови, но вскоре он находит решение эстетической проблемы. Джон сдувает липкую чёлку, немного обнажая раненную часть кожи. Кровь начала останавливаться, но большая часть так и не замёрзла. Поднимает тело Лололошки выше, от чего голова теперь опирается на плечо лабораторного халата. Кровь мажет по белой ткани, растекаясь вниз и по бокам, оставляя свой след. Ткань же впитывает её в себя. Джон повторно смахивает рукой уже подмёрзшие волосы и в нетерпении облизывает губы. По увлажнённым губам бьёт холод, но ему всё равно хочется до щекотки внутри сделать кое-что не свойственное ему. Он выдыхает и ртом соприкасается с кожей. Холод расходится по губам, но он чувствует еле заметную теплоту крови. Прижимаясь сильнее, втягивает её, делает глоток. Кровь стекает вниз по гортани, но до сих пор чувствуется во рту. Она оседает меж зубов, у дёсен, и под языком, раздражая сам язык вкусом железа. Внутри приятно теплеет.       Джон отрывается опьянённо, мажет щекой по крови. Он смутно улавливает крики Джодаха, но решает постоять так ещё немного, даже не комментирует в воздух то, что сейчас произошло.       — Вот же, сказал не подходить, а сам стоит, как пень. Эй, Джон Дейви Харрис, — Джодах сложил руки перед собой, уже не выдерживая, но тут Джон наконец-то зашевелился. — Чего там встал, иди уже…       Джодаху уже стало не по себе уже с того момента, как Джон сидел и разглядывал Лололошку, но то, что сейчас тот, вымазанный в крови, улыбается, как всегда ярко и широко, и лепечет о дальнейших действиях в плане, его отталкивало.       — Не делай такое лицо, тебе не идёт.       — Так уж и быть, я закрою глаза на то, что сейчас произошло. Нас ждёт Окетра, не будем медлить.