Zonder Grenzen

Первое, что почувствовала Мари, открыв глаза утром – ужасное чувство отвращения. Причиной этой жгучей неприязни было, казалось, все на свете: её головная боль, сухость во рту, неприятная тяжесть во всем теле и, самое главное - она проснулась от уличного шума и гудков машин. Значит, где-то было открыто окно. Сразу стало зябко. Сначала девушка хотела обратно вернуться в сон. Однако, сознание постепенно прояснялось, листая перед глазами отрывки вчерашнего вечера, словно пленку. Мари, точно страдая от неистовой боли, с силой зажмурилась, стараясь поскорее избавиться от этих картинок. Она перевернулась на спину, оказавшись ровно посередине кровати. Рядом никого не было. С трудом поднявшись, она посмотрела на отражение в зеркале напротив кровати: копна светло-русых волос больше напоминала потертую мочалку из детства, из которой в разные стороны торчали выбивающиеся пряди. Все остальное тоже оставляло желать лучшего: размазанный макияж и следы туши по всему лицу полностью отображали её внутреннее состояние. Мысленно она поблагодарила судьбу за то, что в таком виде её никто не мог увидеть. Сейчас ее мог спасти только горячий кофе. Шаркающими шагами она аккуратно прошла на кухню, минуя разбросанные по всему полу вещи. Она замерла в дверях, остолбенев: под потолком парил сигаретный дым. На секунду показалось, что он уже начал впитываться в стены её маленькой уютной кухни. Взгляд скользил по кухонному столу, заваленному разными предметами: нож, кофе, бутылка воды, несколько грязных кружек – казалось, беспорядку нет конца и края. В довершении, на подставке для цветов, рядом с крохотным отростком, который только цеплялся за жизнь, гордо стоял авторский фужер, на дне которого красовались несколько окурков. Мари смогла лишь растерянно вдохнуть, плавно опустившись в кресло у самой двери. Обстановка совсем не располагала к бодрящему завтраку. Она просидела так несколько минут, чувствуя, как к ней приходит осознание всей ситуации. Запустив пальцы в растрепанные волосы, Мари оперлась на руки и горько заплакала. В Берлине она оказалась совершенно случайно: ей было не важно, куда бежать от своей прошлой жизни. И хотя это «прошлое» для неё еще не закончилось – скорее всего, наступила лишь краткая передышка между сериями одного и того же кошмара, она искренне старалась скорее заблокировать все воспоминания в своем сознании. Мари оставался всего год до почетного звания человека, который уже прожил четверть века. В своем юном возрасте она успела добиться особых высот – благодаря любви к своему делу, она смогла освоить несколько иностранных языков и стать одним из ведущих переводчиков в крупной международной компании. Именно там она и встретила того, от кого теперь скрывалась, перелетев на другую сторону континента. Главной ошибкой своей жизни она считала свой неудавшийся брак. В перерыве между переговорами, она случайно столкнулась с представителем одной крупной азиатской компании. Тогда из её рук выпала чашка кофе, разлетевшаяся по всей блестящей плитке просторного холла. А он звонко засмеялся, помогая ей стереть капли кофе с её белых манжетов. Спустя год похожие кружки уже летели прямо в нее, а их осколки раздирали бледную, обезвоженную кожу. Такая же плитка, как когда-то в офисе, при их первой встрече, была залита не кофе – в память въедались бурые капли крови. После их случайной встречи, Мари благодарила судьбу за такой подарок: казалось, прекрасная жизнь не за горами. Они обязательно будут вместе, проживая прекрасную, насыщенную жизнь, точно в сказке. Через несколько месяцев они сыграли пышную традиционную свадьбу, собрав в небольшой азиатской деревне всех родственников и друзей – даже тех, кого пришлось приводить из глубинки России. Спустя год он сжёг её свадебное платье. Затем долго сидел рядом и смотрел, как на горстках пепла тлеют и свадебные фотографии. Она была идеальным украшением для своего мужа. Она с трепетом отправляла родственникам номера местных журналов, в которых часто печатали их совместные выходы в свет, обязательно в парной одежде. Казалось, весь мир восхищается ими. Через год она молилась, чтобы у них не было детей. Спустя полтора года, изнеможденная и испачканная в собственной крови, выбежала из дома, держа в руках лишь документы и банковскую карту. Единственное слово, которое было в её сознании на протяжении нескольких недель после этого – «бежать». Сейчас, скорее и как можно дальше. Ей казалось, что в городе за ней кто-то постоянно наблюдает, поэтому она перебралась в отдаленную провинцию на юге Китая. Но и там чувство страха не исчезало – она жила с мыслью, что рано или поздно весь пережитый ей кошмар повторится. Поэтому, в один день она взяла билет на первый попавшийся рейс, желая приземлиться где-то на другом конце света. Её просто использовали: сначала как личного ассистента и переводчика, потом как украшение, которым можно дополнить прекрасный дорогой костюм, а затем и вовсе как безродную собачонку, которую можно было просто запереть дома – такая даже скулить не станет. Первые дни в Берлине она просто сидела у окна, глядя на оживленные улицы. Ей не верилось, что свобода уже наступила и теперь она снова сможет слиться с толпой. Спустя неделю она постепенно начала выходить на улицу, совершая короткие прогулки – в основном, по тихому району, в котором она сняла квартиру. Во время одной из таких прогулок она и встретила Йоста. И сейчас, почувствовав свободу, яркость и сумасшествие жизни вне запретов и границ, она не могла насладиться ими. Мари вновь ощутила себя преданной – казалось, ей просто воспользовались. Она стала просто дополнением к приятному и насыщенному вечеру. Было бы легче, если бы они обговорили это. Запрокинув голову, украдкой смахивая со щёк слезы, Мари представила пред собой лицо Йоста – он издевательски самовлюбленно улыбался ей. Неужели было так тяжело разбудить её? Сказать всего пару фраз: было здорово, но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. И все. Никто бы не держал обиду. И, тем более, не плакал бы на грязной кухне. Дворовые собачки вообще не могут долго обижаться на тех, кто их обидел. Воспоминания о моментах прошлого вечера не давали ей покоя. Все смешалось, в быстрой нарезке кадров перед глазами она видела его: как блики от фонарей отражались в ярко-голубых глазах, как громкий и уверенный голос плавно ложился поверх шелеста едва распустившихся листьев деревьев. Его внутренняя энергия была физически ощутимой – и сейчас Мари чувствовала все его прикосновения вновь. Разозлившись от жалости к себе, Мари схватила стакан с окурками, стоявший неподалеку – и с в сердцах кинула его в стену. Стакан разбился, покрыв осколками пол гостиной.