Zonder Grenzen

Утренний туман постепенно рассеивался, открывая едва проснувшемуся Берлину тяжелое серое небо. Весна не спешила наступать: уже несколько дней по городу гулял сильный ветер, который, вместе с холодной изморосью, гнал прохожих по домам.

Не смотря на столь ранний час, сквозь стену из тумана можно было увидеть огни крошечной пекарни, расположенной на окраине города. Местные уже спешили за свежей выпечкой к завтраку.

Однако, быстро приобрести свежий хлеб к завтраку в этот день удалось не каждому: на входе образовалась очередь из желающих, которые напряженно переминались, поглядывая вперед, в сторону кассы. Именно оттуда доносились громкие голоса: продавец скромной немецкой пекарни не мог понять, что конкретно нужно иностранке — а махнуть рукой и уйти без всего он просто не мог ей позволить. Это было больше похоже на сцену из какой-то бытовой комедии: продавец громко и медленно пытался произнести каждое слово для иностранки, а она, в свою очередь, приняла, что её английский здесь никто не поймет — и реагировала на его слова только жестами и мимикой.

Виновница недовольств посетителей пекарни напряженно стояла, двумя руками держать за столик перед кассой. На светлой коже пробился красный румянец от того, насколько душно стало в помещении. Немного взъерошенные русые волосы падали на лоб, заставляя её то и дело нервно смахивать их. Растерянный взгляд темно-зеленых глаз только накалял ситуацию.

И это длилось бы целую вечность! Однако, девушка почувствовала, что толпа сзади еще сильнее оживает. Спустя секунду рядом с ней оказался высокий силуэт, который обратился к ней на весьма понятном английском: — Давай я переведу, — голос звучал уверенно, — Повтори мне свой заказ.

Она даже не взглянула в сторону того, кто пришел ей на помощь — стало так неловко из-за того, что именно она заставила людей злиться с самого утра. — Четыре кренделя, злаковый хлеб и вот те два пирожных, — голос внезапно дрогнул от того, как неловко и досадно она себя чувствовала.

Получив заказ, девушка быстро вышла из пекарни, ощущая на себе чужие взгляды. День, начавшийся с таких событий, обещал быть тяжелым.

Но стоило ей перевести дыхание и спокойно вдохнуть влажный успокаивающий воздух, как вдруг её окрикнули: — Стой!

Замешкавшись, она обернулась не сразу, колеблясь: ей ли кричат в незнакомом городе? Однако, интерес взял свое — и вот через долю секунды она уже смотрела прямо в голубые глаза того, кто окрикнул её. — В следующий раз говори, что тебе нужны претцели, — молодой человек приближался и девушка непроизвольно сделала два шага назад, — С английским здесь совсем беда, поэтому лучше использовать их словечки.

Он заметил её шаги назад и остановился. — Спасибо за помощь и Ваш прекрасный английский. Благодаря вам мой завтрак спасен… — Кренделя на завтрак? — молодой человек вопросительно вскинул густые светлые брови. — Как я понимаю, ты в Берлине всего пару дней? — Да, — девушка внимательно скользила взглядом по его лицу, а затем сконцентрировалась на необычно светлом цвете выбивающихся из-под капюшона волос. — Я приехала сюда два дня назад…и совсем не знала, что на окраину без знания языка лучше не соваться… — И без знания местных традиций, — парень широко улыбнулся, — Меня зовут Йост, но ты можешь запомнить меня как человека, который покажет тебе настоящий завтрак в Берлине. — А я Мари, — смеясь и растеряно, придерживая пакет с выпечкой одной рукой, она пожала протянутую ей руку.

***

— … И так я поняла, что в мире не существует границ, — Мари зачерпнула вилкой горячий картофель, — Я родилась и училась в России, продолжила обучение в Азии, а затем внезапно решила начать свое путешествие по Европе именно с Берлина.

Услышав эти слова, Йост окинул её взглядом снизу вверх, а затем, ничего не ответив, посмотрел в окно. Утренняя изморось превратилась в редкий дождь. — Я что-то не так сказала? — Нет, я просто задумался, — он не отводил взгляд, уставившись сквозь окно куда-то в одну точку, — Мне кажется, будто некоторые фразы ты говоришь специально…

В воздухе повисла пауза. Было слышно, как на баре официант переставляет стаканы. — Возможно, я слышал что-то похожее во сне, — стараясь исправить положение милой шуткой, дополнил Йост. — Так как ты оказалась в Германии? — После развода люди готовы убежать куда угодно, и, обязательно, как можно дальше. — Мари смущенно оглядела стол, потом свои руки, пряча взгляд от собеседника. — Так что я купила билет на первый попавшийся рейс. — Я даже боюсь представить, от чего бегут в такой спешке.

Йост наконец-то оторвал взгляд от окна и теперь удивленно смотрел на Мари. На секунду она смутилась от его пристального взгляда: голубые глаза буквально притягивали все её внимание, заставляя сознание немного тормозить. Однако, она нашла что сказать: — От собственной глупости. — сказав это, она сложила руки на уровне груди, мило и весьма иронично улыбнувшись. — Я была совсем юной переводчицей и попала под влияние солидного, взрослого мужчины.

Йост засмеялся, откинув голову назад. — Вот оно как! Я никогда еще не сидел так близко с самыми настоящими золото искательницами, — он взял салфетку и протер уголок рта, — Должно быть, они специально сторонились такого как я…

И тут, внезапно заметив взгляд Мари, он прекратил смеяться, отложив салфетку в сторону.

Чувство досады вспыхнуло в груди у девушки. Она прекрасно понимала, с какой стороны собственные слова могли охарактеризовать её, однако сожаления не было. Она имела в виду не это — а её неправильно поняли и унизили!

Она резко встала со стула, откинув шелковую салфетку с колен в сторону. Йост молча смотрел, подбирая слова, чтобы вновь не задеть её. — Раз так, — Мари глубоко вздохнула, накидывая легкий плащ на плечи, — то и мне, наверное, лучше последовать их примеру. Не будем нарушать традиции.

Вынув из сумочки несколько купюр, она положила их на стол, прихлопнув рукой. Затем, оставив Йоста и дальше неподвижно сидеть в своем кресте, она быстрыми шагами ушла, возмущенно прокручивая в голове оскорбительные слова.