Закон равноценного обмена

В шахматах это называется «цугцванг», когда оказывается,

что самый полезный ход — никуда не двигаться.

      Скрыть детей Тоджи от клана не получилось. Наоя первым делом все растрепал старейшинам и те, преисполненные маразмом в мудрости своей, вынесли однозначный вердикт: Тоджи в расход, детей — в клан. Как будто все разом забыли, что из себя представляет его племянник. С пацаном вряд ли возникнут проблемы, владелец десяти теней пока слишком мягок, лепи что хочешь. Проблема в девочке. С ней определенно было что-то не так. И, к большой его злости, Наобито не мог четко понять, что именно не так, но интуиция его вопила благим матом.       Это «не так» не было в том, что девчонка убила без малейших угрызений совести, скорее всего она даже не поняла, что именно произошло. Проблема была не в живом уме, жажде знаний и какой-то врожденной проницательности.       «Не так» состояло из совокупности факторов: слишком развитая речь, наклон головы, осанка, немного неуклюжая манера двигаться, будто её тело долго находилось без движения и теперь она заново училась им управлять. И это иррациональное чувство опасности, которое, при большом желании, можно списать на действие её техники.       Будто перед Наобито была не маленькая девочка, а некто старше, опытнее, кто-то, кто слишком хорошо отдает отчет своим действиям и происходящему вокруг. Кто-то, кто контролирует ситуацию и, при необходимости, резко может поменять правила игры.       Выкуп, ожидаемо, не состоялся и его сына очень показательно поставили на место. И откуда у Фушигуро ебанный баканеко? Хорошо хоть кот не обернулся и не лишил Наою зрения, и на том спасибо. Однако, Наобито не был расстроен. Ему удалось заинтересовать соплячку Тоджи. Он видел тот огонь, что вспыхнул в синих глазах при упоминании древних свитков и наследии клана. Интуиция подсказывала ему, что их с девочкой пути еще очень плотно переплетутся. Ждать Наобито умел, а пока у него есть время подумать, чем он сможет хорошенько заинтересовать будущий особый уровень клана Зенин и его следующего потенциального главу. В том, что, если удастся заманить одного из близнецов, другой непременно последует за ним Наобито не сомневался. Одно неизменно во всех кланах магического мира: шаман, разлученный с близнецом, — всего лишь ошметок. Оболочка, без содержимого.       Неплохо было бы еще с сыном провести профилактическую беседу на предмет ухаживания за женщинами, не то, чтобы у Наои были с этим проблемы, но дочь Тоджи слишком ценна, чтобы из-за одной ошибки потерять расположение близнецов. За благополучие Мегуми он не беспокоился, женщины в клане хорошо понимали своё положение и согреть постель талантливому магу найдется много желающих. Оставалась одна проблема — Тоджи Фушигуро.       Наобито лишь оставалось надеяться, что тот либо суициднется о более сильного противника, либо в итоге сам поймет, что детям-шаманам лучше всего будет с теми, кто сможет помочь им обуздать их дар. Особенно тот дар, которым владели Мегуми и Тэкера Фушигуро. Хотелось бы еще узнать, что же за клановое дерьмо унаследовала девочка.

ХХХ

      — Эй! Это нечестно! Он жульничает! — громко кричит Тэкера обвиняюще тыча пальцем во владельца лавки. — Я не могла промахнуться! Отдай мой приз, я заслужила!       — Послушай, Тэкера-чан, я не думаю, что не стоит так переживать, пойдем, сыграем в другую игру, — примиряюще кладет руки на плечи младшей девочки Цумико.       Своими криками она собрала уже большую толпу зевак и Цумико, не любившая конфликты, изрядно нервничала. Мегуми насуплено мял края своей футболки.       — Но Цуми-чан! Он жульничал! Честно-честно! Он что-то сделал с мишенями или с луком! Я тебе точно говорю!       — Да как ты смеешь соплячка! — взвизгнул торговец, его шея от злости покрылась багровыми пятнами. — Что такая малышня, как ты можешь понимать в древнем искусстве! Пошли вон!       Тэкера набрала побольше воздуха в легких, синие глаза опасно сощурились, она собиралась было высказать все, что думает об этом жирном куске дерьма, но Мегуми настойчиво потянул её за руку.       — Не нужно, имото.       Девочка оглянулась, толпа все увеличивалась, Цумико стояла вся красная, обеспокоенно закусив нижнюю, Мегуми переминался с ноги на ногу, отца и его жены нигде не было видно. Только Хофуку сверкал желтыми глазищами, словно был готов в любой момент стоять не на жизнь, а на смерть. Сжав руки в кулаки, шаманка, перехватила руку брата поудобнее и потянула его за собой, злобно прошипев:       — Я это просто так не оставлю.       Цумико склонилась в глубоком поклоне и протараторила извинения, прежде чем пойти следом за близнецами.       — Да ладно вам, это всего лишь игрушка, — примирительно потрепала их по голове Цумико.       — Но мы ведь выиграли, — обиженно засопела Тэкера. — Кстати, какую ты хотел, они-чан?       — Собаку, я хотел ту большую собаку.       — Ясненько, — елейно потянула девочка.       — Давайте лучше ходим на колесо обозрения! Давайте-давайте! До салюта всего несколько часов осталось! О! И поедим сахарной ваты! — Цумико всеми силами старалась переключить внимание близнецов.       — Лучше мороженого! — воспрял духом Мегуми.       — Мне три возьми! Одно для Хофуку и одно для то-сана.       — Будет сделано! — старшая девочка шутливо отдала честь и умчалась в сторону лавок с вкусностями.       Тэкера устало откинулась на лавку, вокруг было слишком шумно, она давно отвыкла от такого. Мегуми, казалось, никак не страдал от обилия народа и, с любопытством и горящими глазами, вертел головой по сторонам, комментируя происходящее.       — Смотри, смотри, имото, какие большие пузыри! Эй, а там! Посмотри туда, — увлеченно тыкал пальцем мальчик в сторону факира .       — А там! — возбужденно дергал он за рукав сестру.       После того случая, Мегуми не отлипал от неё еще долгое время, она часто просыпалась среди ночи от пристального взгляда и встречалась с обеспокоенными глазами брата, который тревожно спал и частенько проверял дышит ли она. И после таких побудок прижимался к ней всем телом, крепко сжимая её в объятьях. Отношения с Микасой и Цумико выровнялись, женщина и её дочка действительно старались, несмотря на произошедшее.       Вот только, в то утро, после инцидента, увидев их избитых и покалеченных, внутри у Тэкеры ничего не шевельнулось. Ни жалости, ни сострадания, ни гнева. Полный штиль. В то время как стоило ей зацепиться взглядом за шею Мегуми, как ярость застилала ей глаза и вставала в горле плотным комом. Кулаки сжимались, и проклятая энергия неконтролируемо выплескивалась в пространство.       Она определенно нашла бы этого ублюдка и живьем сожрала, отрывая кусок за куском, чтобы каждой клеточкой тела он познал боль. Вот только то-сан в один из дней отвел её в сторонку и как бы между прочим в красках описал во что превратилось тело напавшего на их дом.       — Жаль подонок быстро сдох, — непроизвольно вырвалось у неё тогда. Отец коротко хохотнул, потрепал её огромной мозолистой ладонью по волосам и, с непонятной ей, тёплой интонацией, произнес:       — Моя девочка.       После этого дышать стало легче и ярость поутихла, оставив после привкус метала во рту. Как бы то ни было, а древняя душа была не из тех, кто отвечает злом на добро, и она действительно старалась наладить отношения с новыми женщинами в их семье. С Цумико это вышло на удивление легко. Девочка была доброй, веселой, легкой на подъем и действительно хорошо к ним относилась.       С Микасой все шло слишком туго, женщина действительно была влюблена в Тоджи и искренне заботилась о Мегуми, но вот с Тэкерой… Микаса избегала Тэкеру, это было слишком заметно. Она пахла растерянностью и страхом, что было бы приятно при других обстоятельствах, если бы этим не сопровождалось каждое их взаимодействие. Пусть женщина и не проявляла враждебности, готовила ей вкусную еду, покупала все необходимое, но все же она старалась не находиться с ней долго один на один и избегала телесного контакта. Девочка и не настаивала, в свою очередь стараясь лишний раз не обременять мачеху.        За отблеском горящих разноцветными огнями зданий не было видно звезд, что весьма удручало. Голос брата дарил умиротворение. Люди сновали туда-сюда, смеясь, переговариваясь и полностью отдаваясь веселью. Девочке нравилось наблюдать за ними.       Внезапно Тэкере стало тревожно, по привычке опустив руку к левому бедру, она наткнулась на пустоту, вместо привычной мягкости и тепла кошачьего меха. Древняя душа внимательно осмотрелась. Её кот был на редкость послушным зверем, всегда ошиваясь поблизости и как по мановению волшебной палочки всегда был слева подле нее, когда она сидела или лежала где-то. Какая-то неправильность царапнула кромку восприятия.       — ********? , -неосознанно сорвалось с её языка. Мир на секунду застыл.       «- На три часа, дистанция два километра, Кот-сан в окружении двух неопознанных объектов, предположительно ранг A, тайчо», — раздался мягкий женский голос в её голове.       — Ты что-то говорила, имото? — настороженно посмотрел на нее Мегуми.       — А? Нет, ничего. Мне нужно кое-что проверить, — задумчиво произнесла Тэкера и, заприметив приближающуюся Цумико, добавила. — Подождете меня здесь, ладно?       Девочка резво поднялась с лавки и на бегу крикнула:       — Я мигом! Ждите!       — Куда это она? — с любопытством спросила Цумико.       — Не знаю, сказала скоро вернется. Ну, нам больше достанется, — пакостно захихикал парень, горящими глазами смотря на пять порций мороженного.       — Мегуми! У тебя горло завтра болеть будет!      

ХХХ

      Внутри Тэкеры будто что-то выключается, будто она выпадает из реальности, будто становится другим человеком, существом не из этого мира. Смертоносным, опасным хищником. Она расправляет свои плечи, выпрямляется во весь свой крошечный рост, её лицо превращается в хмурую гримасу, и она идет вперёд. Толпа, прежде возвышающаяся как секвойные леса перед ничтожным диким зверьком, расступается. Люди сильно стараются, чтобы убраться с пути Тэкеры, ведомые инстинктом самосохранения.       «- Они всё там же?»       «- Да».       «- Они настроены враждебно?»       «- Никак нет, но Кот-сан по всей видимости напряжен. Доберемся быстрее, если перейдем на верхние пути».       « — Веди».       Рефлекторно Тэкера запрыгнула на ближайшее дерево по удивленные возгласы случайных очевидцев.       «- Полтора километра».       «- В рассыпную, скрыть присутствие. Построение дельта. В бой не вступать», — словно в трансе просигналила руками девочка. Синие глаза сузились, тело напряглось, отдаваясь с непривычки болью, втягивая внутрь проклятую энергию, разум приобрел неожиданную ясность. Органы чувств обострились до предела, девочка сделала жест рукой, будто поправляя невидимую маску.       « — Хай», — раздалось у нее в голове три голоса. Один, ранее говоривший с ней, женский и два мужских. Три тени, не крупнее баскетбольного мяча, бросились в разные стороны от девочки. Две по земле, одна, параллельно Тэкере, по воздуху.      

ХХХ

      — А вот и мы! Заждались? — весело щебечет Микаса, прижимаясь к плечу мужа, держащего в руках три огромные сахарные ваты. В руках у неё пестрый пакет с разными сувенирами, губы припухли от поцелуев, укладка слегка растрепана, а глаза полны живого блеска.       — Папа с мамой флиртуют, — задорно произносит Мегуми.       Лицо Тоджи застывает непроницаемой маской, Микаса сдавлено ахает, зажимая рот ладонью. Цумико нервно улыбается. Мегуми хмурит детское лицо, боязливо спрашивая:       — Я сделал что-то не так? — в груди мальчика неприятно свербит, будто он забыл что-то важное.       Тоджи выдыхает сквозь зубы, унимая бурю внутри. Протягивает сыну и падчерице сладкую вату, натянуто улыбаясь, спрашивает:       — А где эти два троглодита?       — Имошо, скашала, фто кое-фто проферит, — с набитыми мороженым и сахарной ватой щеками, сказал Мегуми.       — Простите, Фушигуро-сан, — тихо сказала Цумико, — я отходила за мороженным, а когда пришла…       — В какую сторону она пошла? — мрачно спросил мужчина, ощущая седалищным нервом новые проблемы.       — А-но, кажется туда, — задумчиво указала направление Цумико.       — Я пойду поищу её, а вы можете пока чем-нибудь развлечься. Мы сами вас найдем, но на всякий случай встречаемся на этом месте через час. Хорошо? — Тоджи обвел всех тяжелым взглядом.       — Я с тобой! — тревожно воскликнул Мегуми, спрыгивая с лавки и мгновенно забывая про все чудеса вокруг.       Тоджи присел на корточки.       — Послушай, с ней все хорошо. Скорее всего ей просто нужно было в туалет, а на обратном пути она заблудилась. Не волнуйся.       — Но я хочу помочь её…       — Мегуми, если мы сейчас уйдем, то кто присмотрит за Микасой и Цумико?       Мальчик нахмурил брови, закусил губу.       — Ладно, — нехотя согласился он, хватая за руку женщину.       — Мой пацан, — мужчина ласково потрепал его по волосам прежде, чем раствориться в толпе.      

ХХХ      

      До места они добираются за мучительные пятнадцать секунд. Древняя душа тихо приземляется рядом со своим фамильяром, заставляя вздрогнуть пугающего вида мужчину перед ней.       «- Где второй?»       «- Прямо за ним, под деревом, это призывное животное», — звучит шипящий голос в её голове.       Этот тип ей не понравился, от него пахло формалином, табаком, пеплом и гниением, а еще холодом. Не таким, как от Рей-чана или от самой Тэкеры, но чем-то схожим. Не настолько благородным и чистым. Чем-то до боли знакомым, отвратительным, греховным. Догадка промелькнула на кромке сознания, но девочка не успевает за неё ухватиться.       — Вот ты где! — притворно радостно восклицает перерожденка. — А я уже начала волноваться. Ты так все веселье пропустишь, а семпай и аники слопают все сладости!       Синие глаза, горящие каким-то потусторонним светом, не отрываются от мужчины перед ней, маленькая рука утопает в белоснежном, теплом мехе, ощущая напряжение кошачьих мышц.       Мужчина скалится.       — Так это твой кот, девочка? — скрипучий голос режет слух.       — Да, спасибо, что присмотрели за ним, дяденька. Но нам уже пора, — преувеличенно воодушевленно говорит девочка, бережно поднимая своего питомца. Краем глаза она замечает кровь на его лапах. Тонкие брови сводятся к переносице. — Какой же ты неаккуратный, Кот-сан, — фальшиво беззаботно лепечет древняя душа, специально не обращаясь по имени к фамильяру, так же, как до этого избегала называть имена членов своей семьи.       — Вот так, потихонечку, — продолжает свой театр одного актера маленькая шаманка, ловко вынимая осколки битого, глубоко застрявшего, стекла из лап Хофуку. В тишине раздается звук рвущейся ткани — Тэкера отрывает кусок от рукава своей рубашки, чтобы перевязать раны. — Вот так, готово, — улыбается она и кладет Хофуку к себе на шею, словно он воротник. Кот показушно лениво зевает и растекается расслабленной лужицей на хрупких детских плечах. Тэкера ощущает дрожь его тела.       Из-за спины мужчины слышится треск ветки. Спина древней души напрягается. Лицо незнакомца искажается в разъяренной гримасе. Девочка чувствует, как разгоняется его проклятая энергия. Вонючая, удушающая, трава под его ногами чернеет, деревья усыхают. Теперь не до шуток, маски сняты. Шанс разойтись миром упорхнул в небытие.       «- Дело дрянь», — шипят взволнованно в её голове.       «- Тайчо, мы не сможем помочь! Бегите! Зовите других!» — отчаянно закричали два остальных голоса.       Дерьмовость ситуации заключалась в том, что Тэкера так и не разобралась, как именно призывать духов, уже обретших тело, в этот мир. Она думала, что у неё еще будет достаточно времени на это, но, видать, колесо баланса мироздания решило иначе. Она чувствовала страх и бессилие Хофуку на своих плечах, словно в замедленной съемке видела, как с каждым сантиметром разложение подбирается к ней все ближе, видела, как призывной кот этого мага готовиться к атаке, видит, как горит кроваво-алым его единственный глаз, но почему-то не испытывает страха. Только странную апатию и несвойственный её приступ тупого упрямства. Она отказывается убегать, вместо этого отпускает контроль над своей магией.       Её энергия затапливает все вокруг порывом промозглого ветра, разворачивается, как свистящий, искрящий дождь хорошо осознаваемого превосходства, её магия искрится и бурлит, сияет проблесковым маяком во мраке ночи, перебивает запах душного смрада разложения. Энергии сталкиваются, смешиваются и нейтрализуют друг друга, оставляя после себя запах пожухлой листвы.       Фамильяра мужчины отшвыривает потоком от нее прямо ему под ноги, единственный кроваво-алый глаз дрожит. Мужчина удивленно поднимает бровь и на его лице появляется действительно искренняя улыбка, которая в целом, делает его еще более ужасающим.       Ситуация патовая. Она сумела его заинтересовать, и он понимает, что убежать ей сил хватит однозначно. Тэкера же понимает, что просто так он её не отпустит. Они стали невольными свидетелями чего-то запретного. Древняя душа тяжело вздыхает и сворачивает энергию, мужчина вторит её действиям.       — У тебя все хорошо? — обращается она к коту, запуская руку в его мех, скорее, чтобы прибавить себе немного уверенности. Синие глаза встречаются с желтыми, кот моргает и трется мордой об её щеку. — Вот и славно. Полагаю, можем разойтись на этом. Ваши дела не моя проблема, незнакомец-сан.       Мужчина ничего ей не отвечает, но его поза становиться более расслабленной, даже фамильяр у его ног, скрылся в тени. Девочка развернулась было в обратном направлении, но внезапно вспомнила об одном невыполненном обещании, раз уж удача сегодня на её стороне.       — Незнакомец —сан, — тихо окликнула она мужчину. — Угостите даму сигаретой и огоньком, будьте любезны.       Если мужчина и удивился её просьбе, то виду не подал. Он достал из внутреннего кармана весьма дорогого пиджака портсигар, коробок спичек и вложил его в пасть своего кота. Кот, размером с крупную овчарку, медленно приблизился к Тэкере, замерев на мгновение, когда она опустилась перед ним на корточки, выставив одну руку для трофея, а второй мягко почесав его за ухом. Взгляд у него был какой-то потерянный, Хофуку лишь высокомерно фыркнул на это.       — Да ладно тебе, не серчай, ты все равно лучше, — примирительно сказала маленькая шаманка. — Бывай, незнакомец-сан, надеюсь больше не свидимся.       «- Возвращаемся», — мысленно отдала она команду.       «- Хай».       «- Где тут ближайший водоём или фонтан? Отведи меня к нему».       « — Полтора километра на семь часов, как раз недалеко от места, откуда мы начали путь».       «- Сможешь провести нас так, чтобы никто из моей семьи не заметил?».       «-Будет исполнено».

      ХХХ

      Тэкера, кидает в теплую воду фонтана две монетки, сигарету и несколько спичек, крепко перевязанных красной нитью. Она не останавливается, не складывает руки в молитвенном жесте и ничего не просит. У нее еще не было случая отблагодарить старого друга за оказанную помощь, пусть хоть такой мелочью, но она его порадует.       Прячась в тенях густых крон, девочка ждет ту самую секунду. Она выпрямляет спину, расслабляет плечи и визгливо бормочет, передразнивая жирного борова:       — Что такая малышня, как ты можешь понимать в древнем искусстве!       Выдох, подожжённая стрела попадает прямо в яблочко, пролетев ровнехонько двести метров. Огонь полыхает ярко, привлекая к себе много внимания. Высунув язык от усердия, маленькая цепкие пальчики осторожно сжимаются вокруг огромной плюшевой лапы, чуткий слух улавливает знакомые шаги и детские синие глаза испуганно распахиваются, встретившись с такого же цвета взрослыми.       Сейчас бы истерично завопить, недавно услышанное ею «Галя, отмена!», но операцию уже не остановить. Её и так спалили, мрачные синие глаза то-сана, предвещают ей крепкий отеческий пиздюль, но древняя душа упрямо поджигает губы, разворачивается спиной к родителю, упирается двумя ногами в края лавки и резким движение выдергивает заветный приз из раскрытого окна, инерция заставляется её плюхнуться на задницу.       — Валим, — хрипит девочка и срывается с места, таща за руку, офигевшего от такого поворота событий, батю. Впрочем, Тоджи по-видимому решает, что воспитательный пиздюль подождет и быстро подхватывает под пояс дочь, её кота, честно спизженный реквизированный трофей и так же быстро растворяется в толпе, выныривая в паре-тройке метров от места встречи с остальными членами семьи.       Её семья, беззаботно смеясь, уплетала жаренных кальмаров, она было поспешила в их сторону, надеясь отсрочить праведный гнев. Но крепкая ладонь не позволила ей двинуться с места.       Тэкера сжала булки, гордо вздернула подбородок, крепко сжала добычу в руках и упрямо посмотрела в глаза своей судьбе. На дне глаз судьбы плясали черти, едва заметные морщинки в уголках губ, можно было счесть за улыбку, судьба хорошенько обслюнявила большой палец, протерла им щеку дочери и развернув её на сто восемьдесят градусов зарядила ускорительный, слегка болезненный, шлепок по жопе.       Обиженно сопя, больше для проформы, чем от обиды на самом деле, Тэкера бодрым шагом двинулась к скамейке. Глаза Мегуми радостно засияли при виде её ноши. Цумико удивленно раскрыла рот.       — Идемте, скоро начнется салют, — прозвучал за её спиной спокойный голос отца.       — Микаса, у тебя все хорошо? — тихо спрашивает древняя душа, аккуратно дергая за рукав мачеху. Женщина выдавливает из себя улыбку, медленно протягивая к ней руку, словно решаясь.       — Да, все в порядке, — на удивление холодная и мягкая ладонь её мачехи касается макушки.       Они вшестером встретили салют укутанные в батин свитер в открытой кабине колеса обозрения. И пока небеса взрывались яркими огнями все возможных форм и расцветок, ее брат на пару с Цумико весело хохотал, мачеха сидела уткнувшись взглядом в свои руки, а мозолистая теплая ладонь то-сана нежно гладила её по спине, зеленый, пронзительный взгляд мужчины, пахнувшего формалином, табаком, пеплом, гниением и неправильным холодом внимательно изучал девочку и ее необычную семью.