Сурастан: Полуостров монстров

      На этот раз, сознание вернулось ко мне резко, и спокойно открыть глаза после беспокойного сна не вышло. Потому что сон, где я, беспомощный и истощённый, тонул в реке, действительно был беспокойным. Я даже готов был поклясться, что всё ещё чувствовал, как что-то холодное плещется в тех частях моего организма, где ему быть не положено.       Моя грудь вдруг сжалась, и я повернулся на бок, разразившись болезненным кашлем. На подстилку из листьев, напоминавшую несвежий салат, полетели остатки воды с дурным привкусом рыбы. Причём лезли они из меня сами, будто не желая оставаться внутри. Как только я пришёл в относительную норму, я устало сел, чувствуя себя как пожёванная собачья игрушка – мокрым и помятым.       Обстановка вокруг была более располагающей, чем стрёмный подземный храм, но всё ещё далёкой от спокойных линий моей любимой хозяйской спальной. Я был в хижине со стенами из веток и тростника, обещающими вот-вот рухнуть, местами подгнившим соломенным полом и крышей, напоминавшей результат чемпионата по вязанию макраме среди деревьев. Мебели, за исключением пары лежанок и какой-то трапециевидной деревянной рухляди, толком не было, зато в углу стоял горшок с большелистым красным растением. Пахло сырой землёй и чем-то кисловатым, из-за чего я слегка поморщился.       — Зараза. И так ведь натерпелся, нельзя было просто домой вернуть? — проворчал я. Почему всегда, когда я хочу, чтобы что-то было сном, оно всегда непременно оказывается реальностью?       Осмотрел себя. Да, всё ещё девчонка, причём побитая и израненная в нескольких местах. На моё относительное счастье, кто-то уже заботливо замотал раны и ссадины длинными плотными листьями – наверное, так выглядит местный подорожник. Благодаря этому, знакомство с сепсисом мне пока не грозило, и на том спасибо.       Справа раздалось какое-то шипение, отчего я подпрыгнул на месте. В проходе, к которому я всё это время сидел боком, стояла сгорбленная фигура, в сравнении со мной казавшаяся огромной. Появившийся гуманоид был высоким и тощим, покрытым плотной зелёной чешуёй с головы до ног; у него были большие когтистые лапы, мощные трёхпалые ступни и мясистый хвост, медленно качающийся из стороны в сторону.       Хотя они появляются не так часто и повсеместно, как, например, орки, эльфы или вампиры, но не узнать существо передо мной я не мог. Немигающим взглядом жёлтых глаз меня разглядывал людоящер. Его вытянутое крокодилоподобное лицо, которое я силился не обозвать мордой, не предавало никаких эмоций, и я искренне надеялся, что он разглядывает мою щуплую тушку не с целью определить те её части, что подходили для жаркого.       — Сакар, Сивика, — сказал ящер, опустившись на колено – видимо, чтобы быть со мной на одном уровне. — Их сит эск?       А вот и он, бич неудачливых путешественников. Языковой барьер. Как и с табличками внутри подземелья Агни, ни ферштейна, ни андерстенда до меня не снизошло, и речь ящеролюда для меня прозвучала так, словно он попытался открыть проход в Тайную комнату. Тот факт, что я мог понимать Зули, в перспективе вообще можно назвать чудом. Почему так происходило, я мог только догадываться; вполне вероятно, из-за того, что она – дух.       Поняв, что коммуникация словами не состоится, я прибегнул к другому методу: универсальным и проверенным временем жестам. Улыбнувшись ящеру, я слегка поклонился. Он в ответ наклонил голову чуть вбок, как мне показалось – в лёгком недоумении. Внутренне я сразу запаниковал: неужели я склонился не так? Недостаточно низко? А может, у них тут вообще по-другому принято приветствовать?       Решив что-то для себя, людоящер вскочил и выбежал из хижины, по пути выкрикивая ещё что-то на своём. Минуту спустя, внутрь ввалилась уже целая свора его родичей. Все, как на подбор, были зелёными, тощеватыми и с повязанной на поясе грязной тряпкой. Размерами чуть рознились: кто-то, как первый ящер, был огромным, кто-то – чуть мельче, а некоторые ящерки и вовсе ровнялись ростом со мной. Последние, видимо, были детьми, потому как старшие людоящеры тут же выставили их наружу, что, однако, не мешало им пристроиться к щелям в хлипких стенах.       Вперёд, расталкивая толпу, вышел ряженый ящер, щуплый и ещё более сгорбленный – видимо, старейшина или кто-то в этом роде. Его одеяние было на порядок сложнее родичей и состояло из тёмной тканевой юбки, дырявого халата, который когда-то, предположительно, был белым, пышной гривы из связанных с перьями листьев и плаща из сушёной осоки с торчащими в стороны ветками. Глаза его сохраняли свой острый зрачок, но были мутно-белыми и смотрели будто бы в никуда.       Своей когтистой лапой старый ящер взял меня за плечо и осторожно поставил на ноги. Затем он взялся за кривую ветку с костяным навершием, поднёс её к моему лицу и принялся что-то шипяще начитывать. Его помощник стоял рядом и, макая пальцы в миску, брызгал меня пахнущей полынью водой, и вскоре их совместное шаманство возымело эффект: мана в воздухе начала светиться, пузыриться и прилипать к моей коже, уже через секунду бесследно растворяясь.       Сопротивляться этому действу я не стал, по одной простой причине. До меня всё-таки дошло, что если бы меня хотели съесть, то не стали бы церемониться, не собирали бы такую свору и не тратили бы на меня столько времени. И уж точно не стали бы меня выхаживать – кровожадным каннибалам такие заморочки были бы просто без надобности. Поэтому я позволил старику колдовать свою магию на мне, что оказалось верным решением.       — Так, это больше хорошо, — сказал вдруг старый ящер на чистом русском, стоило ему закончить заклинание. Точнее, говорил он всё ещё на своём ящеровом, но в моей голове этот язык воспринимался так, будто я говорил на нём уже много лет.       — Ведьма понимай ящер? — спросил он. Хорошо, пожалуй, я поторопился с выводами. Заклинание подействовало, но как-то кривовато, и разговор на ящеровом больше походил на беседу с неандертальцем. Жаловаться, однако, было бы всё равно, что слепому жаловаться на плохое зрение, подаренное стараниями врачей.       — Да, я вас понимаю. Большое спасибо за спасение! — искренне поблагодарил я их. Судя по паре скорченных рож, им качество перевода тоже пришлось не по душе. Одного дедулю это не смутило – тот, видимо, такого эффекта и ожидал.       — Я – шаман Ои, большой шапка, приказывай, когда нет вождь. Приветствуй ведьма наша деревня, много уважение, — сказал он, опустился на колени и глубоко поклонился. Остальные последовали его примеру, стоило ему приказательно ударить по земле хвостом. Хижина погрузилась в тишину, прерываемую застенчивыми шепотками за стеной.       Обескураженный подобным почётом со стороны народа, который я видел впервые в жизни, я не сразу понял, что от меня чего-то ждут. Перебрав ворох пафосной белиберды, насмотренной и начитанной мной за годы увлечения фэнтези, я составил фразу, достойную моего новообретённого высокого положения:       — Спасибо, э-э… ящеры. Поднимитесь уже с колен, — выдал я, чуть не добавив "а то неловко как-то". Моё положение тут же ухудшилось, ведь теперь на меня ещё и ожидающе глазели.       Я понятия не имел, какой стратегии мне лучше придерживаться. Меня здесь уважают и называют ведьмой, что, видимо, является исковерканным переводом какого-то титула. Однако я, который всю жизнь был работающим в затхлой конторе никем, понятия не имел, как с этим уважением справляться. Должен ли я пытаться поддерживать надменный фасад и притворяться, что всё идёт по плану, или лучше говорить начистоту?       — Ох, ёжики зелёные… — сказал я себе под нос, потерев переносицу. Шаман Ои, тем не менее, ясно мои причитания расслышал и по-своему их интерпретировал.       — Ставь стол? Ведьма не беспокойся, мы всё сделай, — сказал он и повернулся к остальным. — Иди, солнце ровно, ешь время!       Хижина опустела так же быстро, как и наполнилась, оставив позади одинокого ящера. Тот выглядел несколько отлично от своих сородичей: чешуя на голове и спине была тёмной, с обсидиановым отливом, а одежда была намного целее и дополнялась цветочным венком.       — Шаман говори, ведьма надо бойся. Ведьма не страшный. Ещё милый, когда спи, — улыбнулся он мне рядами клыков. Должно быть, это был комплимент, но меня вместо умиления передёрнуло.       Интересным оказалось то, что голос этого ящера немного отличался, был несколько писклявее и мягче, чем у Ои, отчего я не удержался от нескромного вопроса.       — Прости, а ты – женщина? А то я среди вас прекрасного пола особо не видел. Глаза собеседницы заметно округлились.       — Здесь все будь самки, — возразила ящерица таким тоном, будто это было очевидно, — только шаман, Аша и Роро будь самцы. Все самцы забирай орк, самцы иди бейся за Дракон знамя.       — Прости, в самом деле, что это я… — почесал я в затылке. Честное слово, я не хотел никого оскорблять, просто ящеролюдов разного пола отличить моему человеческому глазу почти невозможно. Габариты у них почти одинаковые, лица – тоже. Даже груди у женщин-ящериц нет, ведь они рептилии, а не млекопитающие.       "Хотя я, по такой логике, тоже рептилия", — подумал я, опустив глаза вниз. Главное такими темпами не развить какой-нибудь комплекс, который мне изначально не полагался.       — Как тебя зовут? — перевёл я тему.       — Маро. Я будь доктор и проводник.       — Маро, какое милое имя! — выражение лица ящеролюдки не изменилось, но вот кончик хвоста живо задёргался. Похоже, у них хвост – всё равно, что у нас рот, и именно на него нужно смотреть, чтобы распознать эмоции. — Я Ника, так меня и зови. "Ведьма" – это как-то чересчур.       — Поняла! Ведьма Ника, высокое имя, каменный стержень! — сказала Маро, ничего, очевидно, не поняв.       — Просто "Ника". Без всяких титулов, — отчеканил я, задумавшись, почему не назвался настоящим именем. Они бы разницы не уловили, а мне было бы привычнее. — Ладно, Маро, покажи мне деревню, пожалуйста.       — Явственно!       Чуть прихрамывая, я, наконец, вышел наружу и осмотрелся. Деревня ящеролюдов предстала предо мной в лучах полуденного солнца, однако её и деревней-то было жалко назвать. Скорее, это было логово или лагерь, ведь состояло только из пяти хлипких сооружений, сплошь из неотёсанных сучьев и стеблей, связанных вместе чёрт пойми как, и слежавшейся соломы. Располагалось всё это дело на большой вытоптанной поляне, окружённой стенами леса с двух сторон, рекой – с третьей и крутым склоном – с четвёртой. Удобное, укромное место, не хватало только колючей проволоки по периметру для полного чувства безопасности.       Посреди стояло строение, которое издалека можно было признать за дом вождя. Потому, как минимум, что оно не покачивалось на ветру, но ещё из-за навешанных на палках черепов крупных животных и парочки больших шкур. Нет, серьёзно, шкуры были просто огромными, из одной такой можно было бы сделать целую юрту, и ещё осталось бы на небольшое одеяло. Я вздрогнул, представив, что такие зверюги разгуливали прямо в соседних кустах.       Большая же часть местных (всего я насчитал около семидесяти, плюс-минус) и вовсе жила не в домах, а в пещере, где были спонтанно накиданы подстилки и скудные пожитки.       В общем, я не был в восторге от увиденного, но никогда бы об этом напрямую не сказал, всё-таки это невежливо по отношению к хозяевам. Да и потом, Маро ходила за мной хвостиком и показывала каждый домик с искренней гордостью – у меня не хватило бы духу на резкие выражения.       Едва мы закончили осмотр, как раздался мерный звук барабана – общая тревога. Ящеры, суетливо справлявшие всё это время застолье, попрятались кто куда, а двое оставшихся похватали грубые копья и нацепили дряблые наплечники, готовясь к схватке. Шаман же, отдав нужные указания, засеменил в мою сторону.       — Высокий ведьма, беда лес! Умоляй, спаси деревня!       Фантастика. Понятия не имею, как, но меня опять настигли неприятности. Разумеется, кидать ящеролюдов на произвол судьбы я даже не думал, и совсем не потому, что в любом случае не мог убежать. Они меня спасли, оказали радушный приём и даже не откусили при этом ногу – какой свиньёй надо быть, чтобы предать такое доверие?       — Сколько врагов?       — Один.       Ещё фантастичнее. Ладно, если бы эта была свора, так нет же, враг пришёл в одиночку! К гадалке не ходи, настало время очередного босса. Что же, делать нечего.       — Назвался груздём – полезай в корзину, — заключил я, уверенно направившись в сторону, где меня вновь поджидала опасность.