A Second Chance часть 6

Глава 150: Та, в которой Гарри называет Ремуса «Плохим псом» Текст главы Примечание автора: Сегодня я решил опубликовать 150 отзывов для вас, ребята, потому что ваши отзывы были потрясающими, и я оценил каждый из них. Кроме того, это то, чего мы ждали, и я не хотел ждать до вторника, чтобы поделиться этим. Я тоже нетерпелив, и чей-то срок уже истек. Я читаю каждый отзыв и ценю его больше, чем вы думаете! Вижу ли я, что эта история в целом соответствует канону? В какой-то степени да, но также и нет. Вы увидите, как все обернется, когда история поведет меня дальше. Я выбрал Красную панду для Джинни по нескольким причинам: Они маленькие, очаровательные и кажутся безобидными. Когда их загоняют в угол, они вытягивают когти и встают на задние лапы, чтобы казаться больше и более угрожающими, и могут быть смертельно опасны. Мне кажется, что это подходит Джинни, выглядит невинно, но на самом деле не связывайтесь с ней или с кем-либо, кто ей дорог, иначе она расправится с вами, ЛОЛ. Реакция Макгонагалл на животных появится в конце концов, но не раньше, чем через несколько глав, так как они вернутся в школу. Заклятие в хранилище Беллатрисы не сработало, потому что у Сириуса Блэковская кровь, и он, по сути, отменил его, но если бы кто-то еще вошел в хранилище, оно бы сработало. Что касается анимагического процесса, то, как я его понимаю и как интерпретирую для своей истории, это то, что после употребления зелья требуется примерно две недели, чтобы превратиться в животное, однако вы появляетесь в виде младенца, и с этого момента требуется около года, чтобы вырасти в животное и стать полностью выросший и освоивший полную анимагическую трансформацию во взрослое животное. Все дело в практике и точности, в том, чтобы научиться расти и быть самим собой, а также превращаться из мужчины и женщины в животное. Надеюсь, это поможет! И, наконец, Сириус допустил оплошность и назвал Гарри «Сохатиком» в последней главе, и это потому, что, по правде говоря, ему потребуется некоторое время, чтобы перестать это делать. Это привычка, от которой трудно избавиться, так что дайте Сириусу немного времени. Спасибо speedsONEandONLY за эту маленькую идею из предыдущего обзора — она мне просто понравилась, и я должен был найти способ добавить ее. Спасибо вам! Для тех из вас, кто оставил отзыв в качестве ГОСТЯ, я не возражаю против того, что вы хотите сохранить анонимность, но, может быть, вы могли бы подписать его как «что—то, что вам нравится», чтобы я знал, кто вы такой? Все, что пожелаете. Арахисовое масло и желе, ИЛИ Эми, ИЛИ Гость №312. Просто кое-что было бы действительно полезно! Заранее благодарю вас! Текст — Блэк! Сириус обернулся на звук своего имени, входя в зал заседаний Визенгамота днем двадцать третьего июня, и с удивлением увидел, что к нему спешит широкоплечий блондин. Он знал, что тот показался ему странно знакомым, но никак не мог вспомнить, кто это был. — Здравствуйте. Мужчина улыбнулся ему, выпятив грудь, словно пытаясь уменьшить свой большой живот. — Лорд Блэк, я так рад, что застал вас врасплох! Я бы с удовольствием пораскинул мозгами, если вы уделите мне несколько минут. Сириус только приподнял бровь. — Я могу уделить вам десять минут, но потом мне нужно попасть на Собрание. Кто вы? — Ах да! Простите! Так много людей просто знают меня, что я иногда забываю, что не все знают, — сказал он, и у него вырвался громкий раскатистый смех. — Людо Бэгмен, глава департамента магических игр и спорта. Сириус кивнул. — Ага, вот почему вы кажетесь мне знакомыми, «Уимборнские осы». В восьмидесятых вы были крайне крутым игроком. — Спасибо. Иногда я скучаю по своим дням в Квиддиче. Вообще-то, я надеялся поговорить с тобой о квиддиче. — о? — До меня дошли слухи, что вы покупаете билеты на чемпионат мира для себя и Гарри Поттера? — Да, я думал об этом. Бэгмен просиял, глядя на него. — Я ищу человека на первое место, и кто-то вашего уровня был бы именно тем, кто нам нужен. — Почему вам нужно занять первое место? Бэгмен пожал плечами. — Мы бы хотели, чтобы в зале было полно самых известных сотрудников нашего министерства и представителей знатных семей, чтобы они могли пообщаться с болгарским министром магии и ирландскими дипломатами. Мы держали верхнюю ложу открытой, пока не стало известно, сколько мест будет доступно. Тебе было бы интересно? Сириус поднялся на ноги, засунув руки в карманы черных джинсов. — Зависит от того, сколько у вас свободных мест. Бэгмен широко улыбнулся. — Для печально известного лорда Блэка, я думаю, я мог бы найти любое количество свободных мест, которое вы искали. — Вы сказали, что хотите заполнить его служащими министерства, а также знатными семьями? Мой хороший друг возглавляет отдел по борьбе с незаконным использованием маггловских артефактов, и я надеялся, что он и вся его семья смогут посидеть со мной и Гарри, не говоря уже о нескольких других людях, друзьях и тому подобном. Он ухмыльнулся. — Если вы не скажете «пятьдесят человек», я могу выдать вам столько билетов, сколько вы захотите. Сириус улыбнулся еще шире. — Тогда договорились. Я полагаю, вы хотите, чтобы я поговорил с болгарским министром, а также с ирландскими дипломатами. — Может быть, стоит шепнуть им пару приятных слов о нашем Служении, вот и все; немного доброй воли еще никому не повредило, особенно болгарам, учитывая, что их ждет в октябре. Сириус улыбнулся. — Я приду к вам в офис после заседания Визенгамота, и мы поговорим. Бэгмен с теплой улыбкой на лице протянул руку. — Было приятно иметь с вами дело, лорд Блэк. Сириус кивнул ему, прежде чем спуститься в Зал. Он подождал всего около пяти минут, прежде чем все расселись и Дамблдор призвал собрание к порядку. Первым делом на сегодняшней повестке дня были планы на предстоящий турнир трех волшебников. Международная конфедерация волшебников, Департамент международного магического сотрудничества, Департамент магических игр и спорта и Департамент магического образования — все они работали сообща, пытаясь выработать основные принципы и решения, касающиеся турнира. Поскольку турнир трех волшебников не проводился с 1792 года, министерство с некоторой опаской относилось к его возобновлению из-за растущего числа смертей чемпионов и чрезвычайно опасных заданий. Турнир 1792 года закончился травмами трех судей-чемпионов, которые сами были растоптаны василиском в ярости, которого, как предполагалось, чемпионы пытались поймать. — Главная проблема — это безопасность, как мы собираемся обезопасить студентов и зрителей во время выполнения заданий? — Спросила леди Боунс. Фадж поднял руку, чтобы заглушить ропот в Визенгамоте. — Мы работаем над этим и работаем над тем, чтобы определить все результаты. Крауч, в прошлом обучавшийся на мракоборца, делает все возможное, чтобы определить наиболее безопасные обереги для выполнения всех заданий. — На этот раз будет ограничение по возрасту, верно? — Громко спросила леди Деттвейлер. — Мысль о том, что двенадцатилетний ребенок будет сражаться с драконом, просто не укладывается в голове и объясняет половину глупых смертей в прошлом! Фадж кивнул ей. — Да, мы установили некоторые правила. Мы решили, что к участию в турнире будут допущены только семнадцатилетние ученики, которым исполнилось семнадцать на Хэллоуин этого года. Сириус поднял палочку. — Как ты собираешься помешать младшим из них попытаться вписать свои имена? Дамблдор улыбнулся Сириусу. — Кубок Огня будет храниться в надежном месте, чтобы никто не смог с ним справиться, и я сам проведу возрастную черту вокруг кубка. Никто моложе семнадцати лет не сможет пересечь его. — А что, если младший ученик попросит старшего сделать это за него? — спросил Сириус. — Мы примем все меры предосторожности, лорд Блэк. Люциус Малфой поднял палочку. — А как же сами задания? — Их будет три, все опасные и дерзкие. Каждый чемпион будет проверен на сообразительность, храбрость и смекалку. Это будет нелегкое испытание, поэтому мы приглашаем к участию семнадцатилетних и старше. Это не для слабонервных, — сурово сказал Фадж. Они рассказали еще о нескольких рекомендациях и решениях, касающихся турнира, в том числе о том, что Шармбатон и Дурмстранг должны переезжать в Хогвартс на большую часть учебного года. — Этот турнир — возможность пообщаться с иностранными студентами и приобрести друзей и союзников. Мы хотим расширить международное сотрудничество, и это только начало, — объяснил Фадж. — Новое поколение может помочь нам достичь этого. Сириус слушал вполуха, не сводя глаз с Фаджа. Этот человек был умным и хорошим политиком, но за последние несколько месяцев он доказал свою полную некомпетентность. Натравлив дементоров на территорию Хогвартса, приказав им поцеловать сбежавших пожирателей смерти… Конечно, он не мог протестовать против того, что он убил невинного человека, когда этот невинный человек был жив и сидел перед ним. Но он знал, что этот человек плохо соображает, и начал задаваться вопросом, кто еще, кроме Амбридж, нашептывает ему что-то на ухо. Он поделился своими опасениями с Зи, которая только кивнула. Она согласилась с ним, но в тот момент они оба знали, что ничего не могут с этим поделать. Последнее, чего они хотели, — это чтобы у Гермионы, Макгонагалл или Дамблдора были неприятности из-за Маховика времени. На данный момент лучше всего было не спускать глаз с него и, надеюсь, с Амбридж, чтобы больше не было неожиданностей. Он снова сосредоточился на Собрании, поскольку обсуждение перешло к секретности турнира, прежде чем перейти к следующей теме дня: Чемпионату мира. Хотя до этого оставалось чуть больше месяца, Министерство все еще пыталось сохранить все в тайне от магглов и организовать необходимые портключи, а также мероприятия для ведьм и волшебников, которые приедут со всего мира, чтобы посмотреть матч Ирландия — Болгария. Затем они перешли к обсуждению некоторых новых правил, включая школьную программу и идеи по дополнению курса «Жизнь в волшебном мире», транспорт и то, как им пользоваться, не привлекая внимания магглов, и, наконец, Дамблдор спросил, есть ли какие-либо новые законопроекты, которые необходимо обсудить. Амбридж подняла палочку. — Старший заместитель министра Амбридж? — Спросил Дамблдор, улыбаясь, когда она встала. — Хм, хм, — сказала Амбридж, вставая. — Главный чародей, я хотела бы официально представить законопроект 426-А17 для голосования в Визенгамоте. Я рассмотрела проблемы, связанные с этим, еще в марте, и у меня есть несколько предложений по внесению изменений. Леди Деттвейлер подняла свою волшебную палочку. — Я хочу услышать об этих изменениях, прежде чем мы продвинемся дальше в процессе голосования, поскольку то, что вы предложили заранее, было абсолютно аморальным. По Залу пронесся одобрительный шепот. — Хм, хм, — сказала Амбридж, чтобы снова привлечь к себе внимание. — Я понимаю, что вопрос о «нежелательных лицах» является главной проблемой законопроекта, но я предлагаю, чтобы так называемые «Нежелательные лица» были должным образом зарегистрированы в министерстве, чтобы предотвратить нанесение им какого-либо ущерба. Сириус поднял волшебную палочку. — Та часть законопроекта 426-А17, в которой обсуждаются права и обязанности британского гражданина-волшебника, для меня полностью приемлема, мадам Амбридж. Но я отказываюсь соглашаться с чем-либо, где вы называете коллег-ведьм и волшебников «нежелательными существами», и в этом я решительно провожу черту. Мы говорили об этом месяц назад, когда моего друга Ремуса Люпина судили за его так называемый «нежелательный статус» оборотня после того, как вы незаконно попытались казнить его без уважительной причины. Можете ли вы пообещать, что ваш новый законопроект будет справедливым по отношению ко всем магическим гражданам Великобритании, независимо от того, какая кровь течет в их жилах, а какая нет? Августа Лонгботтом подняла свою волшебную палочку. — Как заявил лорд Блэк, если только законопроект не провозглашает справедливость по отношению ко всем магическим гражданам Великобритании, я не могу сказать, почему вы думаете, что этот законопроект будет принят в нашем сообществе. — Я хочу защитить наше магическое сообщество, и новые дополнения к этому законопроекту делают это, — заявила Амбридж. — Пожалуйста, ознакомьте суд с новыми разделами предлагаемого вами закона, мадам Амбридж, — попросил Дамблдор. — Хм, хм, — начала Амбридж, прежде чем начать читать законопроект вслух. — Первая часть законопроекта осталась без изменений, поэтому я начну читать второй раздел, поскольку именно в нем была большая часть обсуждений и проблем в первый раз. Она снова откашлялась, прежде чем начать зачитывать закон. «Движимое пониманием того, что безопасность и защита наших британских подданных-волшебников и нашего магического сообщества является необходимым условием для дальнейшего существования безопасности и защиты Магического мира, и вдохновленное непреклонной решимостью обеспечить существование Британского волшебного мира на все времена, Министерство магии единогласно принял следующий закон, который настоящим обнародуется: Статья 1. Общие положения: 1. Браки между нежелательными представителями населения (включая, но не ограничиваясь ими: Оборотнями, вейлами, Вампирами, Великанами, троллями, обладателями Проклятий Крови и/или заболеваний крови, Магами-Метаморфами, Провидцами и любыми другими родственными связями, которые Отдел регистрации администрации считает недостойными и нежелательными) и Гражданам Великобритании, владеющим магией, это строго не рекомендуется, но не запрещено. 2. Процедура аннулирования может быть инициирована только административными службами Визенгамота, если гражданин Великобритании, обладающий магическими способностями, того пожелает. Статья 2: 1. Внебрачные отношения между нежелательным лицом и гражданином Великобритании-магом строго не поощряются, но не запрещены. Статья 3: 1. Нежелательные лица не могут нанимать в свои семьи граждан Великобритании-магов любого возраста. 2. Нежелательные лица не могут нанимать в свои семьи домашних эльфов, поскольку домашний эльф должен служить только британскому гражданину-магу. Статья 4: 1. Нежелательным лицам рекомендуется зарегистрироваться в качестве нежелательных в Административном регистрационном отделе, и им будет присвоен соответствующий статус нежелательных, чтобы они не могли выдавать себя за британских магических граждан, а только за нежелательных полукровок, к которым они относятся. Статья 5: 1. Любое лицо или нежелательный участник, нарушивший запрет по статье 1, будет наказан заключением в тюрьму Азкабан сроком до десяти лет. 2. Любое лицо или нежелательный участник, нарушивший запрет по статье 2, будет наказан заключением в тюрьму Азкабан сроком до двадцати лет. 3. Любое лицо или нежелательный участник, нарушающий положения статей 3 или 4, будет наказан штрафом и, в зависимости от тяжести совершенного преступления, сроком, проведенным в тюрьме Азкабан, включая любого, кто будет уличен в укрывательстве или незаконном найме нежелательного лица на работу в запрещенном государственном учреждении, включая, но не ограничиваясь: больницы, клиники, школы и офисы. Статья 6. Общие положения: 1. Старший заместитель Министра магии, в координации с Министром магии, Департаментом по обеспечению соблюдения магического законодательства и Административным регистрационным отделом, издаст все юридические и административные положения, необходимые для реализации и дополнения настоящего закона. Статья 7: 1. Закон вступает в силу с первого сентября 1994 года, и любой, кто будет замечен в укрывательстве нежелательных лиц, будет привлечен к ответственности в соответствии с буквой закона. Августа Лонгботтом подняла руку. — Итак, вы просто изменили несколько слов, «не рекомендуется» вместо «запрещено» и так далее, но в этом законе говорится почти то же самое. Это не рекомендуется, а не запрещено, но если вы все-таки сделаете это, вас все равно могут отправить в Азкабан и оштрафовать. Вы ничего не изменили. — Закон направлен на защиту волшебных граждан Великобритании! — Воскликнула Амбридж. — Я забочусь о благе нашего сообщества! Дамблдор поднял руку. — Законопроект заслушан, кто-нибудь хочет еще что-нибудь добавить, прежде чем мы поставим его на голосование? Никто не ответил, поэтому он кивнул. — Те, кто за принятие законопроекта 426-А17 в качестве закона, поднимите свою волшебную палочку. Амбридж, Фадж и пять других членов Визенгамота подняли руки. — А те, кто не поддерживает законопроект 426-А17, пожалуйста, поднимите свои палочки. Сорок пять волшебных палочек почти сразу поднялись в воздух, и Сириус даже не попытался скрыть ухмылку. Дамблдор кивнул, присоединяя свою палочку к голосованию. — Сорок шесть голосов против. Законопроект 426-А17 не был принят, сорок шесть голосов против семи. Сириус наклонился к миссис Лонгботтом. — Этот законопроект не пройдет и не соберет двести галлеонов. Миссис Лонгботтом лишь приподняла бровь. — Я предполагаю, что это маггловская отсылка, о которой я не знаю, поэтому вместо этого я говорю: «Скатертью дорога». Он усмехнулся и откинулся на спинку стула, хрустнув при этом костяшками пальцев. Наблюдение за тем, как Амбридж хмурится со своего места, сделало весь этот гребаный день для него незабываемым. По крайней мере, Билл наконец-то окончательно похоронен. Скатертью дорога, подумал он. Он покинул Визенгамот с улыбкой на лице и направился в Департамент магических игр и спорта. Если Бэгмен всерьез предлагал билеты в верхнюю ложу на время чемпионата мира, Сириус не мог придумать лучшего способа поприветствовать Ремуса, когда того выпустили из тюрьмы Азкабан на следующее утро. Он улыбнулся этой мысли, постучав в дверь к некоему Людовику Бэгмену. Мужчина широко улыбнулся, когда узнал его. — Входи! Входи! Сириус шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Кабинет оказался больше, чем ожидалось, и был завален памятными вещами по квиддичу, от старой биты-отбойника Бэгмена до его старой майки, а также некоторыми наградами. — Присаживайтесь! — Воскликнул Бэгмен, лучезарно улыбаясь. Сириус уселся в кресло напротив него. — Итак, билеты в верхнюю ложу? Бэгмен ухмыльнулся. — У меня уже освободилось несколько мест. Люциус Малфой, его жена и сын, который приведет двух своих друзей, Крауч будет там вместе со мной, я комментирую матч, — нахально сказал он. — Фадж, конечно, и все, кого он решит привести с собой, а еще болгарский министр и несколько ирландских дипломатов. Ты думаешь… Сириус скрестил ноги в лодыжках и наклонил голову набок. — Я, мой сын и еще пятеро, плюс Артур Уизли и его семья, значит… шестнадцать? Бэгмен широко улыбнулся. — Это почти все, что у меня есть, ты в деле! — Он потянулся к верхнему ящику своего стола и вытащил конверт, тщательно отсчитал шестнадцать билетов и передал их через стол. — Помни, будь любезен с болгарским министром. Сириус улыбнулся в ответ, держа в руках билеты. — За шестнадцать бесплатных билетов я бы пригласил его домой на ужин. Бэгмен просто просиял, глядя на него. *** На следующее утро, когда двери камеры были отперты и раздвинуты, Ремус медленно вздохнул с облегчением. Тридцать дней показались ему намного длиннее, чем были на самом деле, и с тех пор, как взошло солнце, его мучили опасения, что это произойдет не сегодня, что это ложь и что на самом деле его никогда не освободят. Он медленно поднялся с холодной каменной скамьи, которая служила в камере и кроватью, и сиденьем, чувствуя, как хрустят колени. Последние три лунные ночи, предшествовавшие его заключению, заставили его чувствовать себя разбитым, усталым и раздражительным. Кингсли Шеклболт стоял перед дверями, не сводя темных глаз с Ремуса. — Ты в порядке, Ремус? Ремус кивнул, пытаясь засунуть руки в карманы, которых не было в его серых тюремных брюках. — хорошо. Кингсли слегка улыбнулся ему. — Пойдем со мной. — Он взял Ремуса за руку и повел его по длинному коридору в ту же комнату, в которую его привели в первый раз; комнату, в которой, как он думал, он умрет. — Твоя одежда там. Ремус кивнул и быстро разделся, не заботясь о скромности, и натянул одежду, которую носил месяц назад, когда его арестовали. Когда он снова оделся, бросив тюремную форму на стул, он повернулся к Кингсли. — Я могу идти? — Ты свободен, — сказал ему Кингсли, открывая документы, которые держал в руках. — Подпиши здесь и здесь. — Ремус сделал, как ему было сказано, и Кингсли поставил свою подпись под именем Ремуса. — Сириус ждет тебя в министерстве. Пойдем. Ремус только кивнул. Он не произнес ни слова, когда охранники взяли его за руки и вывели наружу, в густой туман, а затем в лодку. Они молча двинулись по воде. Когда они добрались до берега, Кингсли взял его за руку, кивком поблагодарив охранников, прежде чем воспользоваться портключом аврора, чтобы доставить их прямо в Министерство. Они вдвоем прибыли в его кабинет в Департаменте магического правопорядка. Сириус расхаживал перед окном и поднял голову, широко раскрыв глаза, когда они остановились на нем, прежде чем пересечь комнату и заключить Ремуса в объятия. — Рэм! Ремус обнял его в ответ, и ощущение теплых объятий друга заставило его вздохнуть с облегчением. — Сири. Кингсли улыбнулся им. — Мне жаль, что тебе пришлось провести там время, Ремус. Но теперь ты свободен и больше никогда не будешь осужден за то, что ты оборотень. — Если, конечно, ты кого-нибудь не убьешь, — пошутил Сириус, заработав суровый взгляд Ремуса. — Шучу! Я знаю, что ты бы никогда! Ремус только медленно выдохнул. — Я просто хочу принять душ. Мы можем идти? Где моя палочка? Сириус вытащил из кармана палочку Ремуса. — Я взял ее с собой домой, чтобы она была в безопасности. Я подумал, что ты предпочел бы это, а не оставлять его в тюрьме. Ремус взял свою палочку. — Я хочу пойти, Сириус. Сириус обнял друга за плечи. — Пойдем. Ремусу казалось, что все смотрят на него, когда они проходили через Министерство. Он осознал, что был грязным, замерзшим и злым. Он заслужил свой приговор и понимал, как ему повезло, что ему пришлось провести взаперти всего тридцать дней, но беззаботный вид его друга не внушал оптимизма. Когда они, наконец, оказались в атриуме, Сириус крепко схватил его за руку и аппарировал из Министерства, за что Ремус был благодарен, хотя все еще чувствовал некоторую слабость и усталость от своего заточения. Он сразу узнал лес рядом со своим домом и чуть не вскрикнул от облегчения. Он вырвал свою руку из рук друга и молча направился в сторону своего коттеджа. — Ремус! Он остановился как вкопанный, его руки сжались в кулаки, когда он повернулся, чтобы посмотреть на своего друга. — Я понимаю. Тебе нужно принять душ и хорошенько поесть. Прими душ, а потом приходи домой. Гарри умирает от нетерпения тебя увидеть, как и Тонкс, а Зи готовит для тебя праздничный ужин. Тонкс осталась у нас на ночь, потому что мы не хотели, чтобы она оставалась одна, и Гарри пытался ее успокоить, но ей не терпится увидеть тебя. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, Сириус. Сириус вздохнул и подошел к другу, положив руку ему на плечо. — Нет. Ты нужен своей семье, а мы нужны тебе. Я купил нам билеты на чемпионат мира по футболу в августе, это сюрприз на день рождения Гарри, так что немного улыбнись. Ужин в шесть. Не заставляй меня приходить за тобой. Ремус просто кивнул, отворачиваясь от друга и продолжая идти к своему коттеджу. Он услышал, как Сириус трансгрессировал, и его сердце воспарило при виде дома, и он ускорил шаг. Он знал, что Гарри и Тонкс захотят его увидеть, но он не был готов. Еще нет. Он вошел внутрь, даже не потрудившись оглядеться по сторонам, и направился в ванную, сбросив одежду на пол и бросив письма и петицию на столик в ванной. Он направил палочку на грязную одежду и пробормотал: «инсендио». Зрелище того, как она превращается в пепел, доставило ему больше удовольствия, чем он ожидал. Его янтарные глаза остановились на зеркале, и он впервые оглядел свое окружение. Он понял, что ванная была закончена и совершенно другая. Высокая двойная душевая кабина в углу сияла за черным мрамором и стеклом, а большая ванна на ножках была перенесена в другой конец ванной. Это выглядело неплохо, подумал он. Должно быть, Нимфадора закончила с этим, пока он был в тюрьме.… он закрыл глаза и закрыл лицо руками. Он не хотел, чтобы она видела его таким. Его янтарные глаза смотрели на его отражение в зеркале. Его волосы падали на уши и глаза, сильно нуждаясь в стрижке, и он носил окладистую бороду. Его пальцы коснулись волос, разглядывая седину, пробивающуюся сквозь золотистый, рыжий и коричневый цвет его лица. Несколько выбившихся седых волосков даже начали пробиваться у него на висках, и он сдул их с глаз. Он посмотрел на свое тело. Он был грязным. В Азкабане не заботились о личной гигиене заключенных, и он посмотрел на уродливую царапину на своем левом бедре. Он проделал это с собой во время луны; он не был уверен, в какую именно ночь, но знал, что дементоры, находившиеся поблизости, усложнили его превращение, несмотря на предложенное ему зелье. Он рассеянно почесал порез и дотронулся до татуировки на верхней части руки ниже плеча, чувствуя, что это его успокаивает. Он энергично почистил зубы, глотая воду из-под крана, как человек, умирающий от жажды, а затем схватился за раковину, вцепившись руками в фарфор. Он был дома, подумал он, он был свободен. Дверь за его спиной открылась, и его серые глаза встретились с ее глазами в зеркале. — Я хочу побыть один, — холодно сказал он. Тонкс закрыла за собой дверь ванной и обняла его сзади, прижавшись губами к середине его спины. — Ты был один. — Дора… — Нет, — сердито сказала она, снова целуя его спину. Ремус отстранился от нее. — Мне нужно принять душ. Тонкс наблюдала, как он зашел в душевую кабину, закрыл за собой дверь и включил струи. Теперь их было шесть, с удивлением заметил он, когда включил все. Тонкс дала ему всего мгновение, прежде чем разделась и скользнула в душ позади него, и он закрыл глаза. — Дора, — запротестовал он. Тонкс проигнорировала его. Она сняла со стены пуфик для ванны, насыпала туда мыла и начала мыть ему спину и грудь. Ремус закрыл глаза, стоя так, пока струи воды били по его телу. — Позволь мне позаботиться о тебе, — мягко сказала она, когда мыла его. Вода стала мутной, стекая в канализацию, но Тонкс не прекращала своих действий. Она вымыла каждый дюйм его тела, поворачивая его тело так, чтобы струи горячей воды касались его кожи. Она добавила еще мыла и медленно вымыла его, растирая руками плечи, икры, снимая напряжение. Он судорожно вздохнул, когда вода, наконец, стала прозрачной, и всхлипнул. Он подставил лицо одной из струй и позволил ей бить ему в лицо, пока плакал. Тонкс ничего не сказала. Она опустила пуфик для ванны и прижалась щекой к его сердцу, а руками обняла за талию. Он не прикоснулся к ней, и она тоже не просила его об этом; она просто держала его, пока он плакал. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем его руки обвились вокруг нее, и она вздохнула с облегчением, целуя кожу над его сердцем. Ни один из них не произнес ни слова, пока горячая вода лилась на них с шести сторон. — Мне нужно вымыть голову, — пробормотал он, отпуская ее. Тонкс просто схватила шампунь, выдавила щедрое количество на ладони и жестом попросила его опустить голову. Он послушался, и ее пальцы энергично потерли его голову. Он не открывал глаз, вздыхая, когда она наносила шампунь на его бороду, и улыбаясь, когда она втирала его в волосы. Прикосновение ее пальцев было восхитительным, а массаж головы и лица полностью расслабил его, о чем он и не подозревал. Он ополоснул волосы, и она провела по ним второй раз, тщательно и нежно, и он удовлетворенно вздохнул. Он тщательно ополоснулся, чувствуя себя намного лучше и более похожим на самого себя, и наконец нашел время взглянуть на нее. Ее короткие волосы были немного длиннее, более тусклого розового оттенка, а под глазами залегли темные круги. Он мог видеть слабые очертания ее ребер и знал, что в его отсутствие она не следила за собой. Он провел рукой по ее ребрам, его пальцы коснулись неровного шрама на животе. Они немного поблекли, но все еще выделялись на ее безупречной коже. — Мне не нравится это видеть. Ты ела? Тонкс не ответила ему. Она встала на цыпочки, притянула его лицо к себе и нежно поцеловала. Она целовала его шею, ключицы, грудь, ребра, пупок, а потом опустилась перед ним на колени, ее губы скользили по нему, и он запустил пальцы в ее кудри. — Нимфадора, — прошипел он. секс Она взяла его за руку и вывела из комнаты, взяла большое синее пушистое полотенце, тщательно вытерла его перед собой и повела в их спальню. Его глаза расширились от удивления. Кровать уже прибыла. Двуспальная кровать с балдахином, которая выглядела невероятно привлекательно. Он сидел обнаженный на серебристо-бирюзовом покрывале, не говоря ни слова, пока Тонкс натягивала на него красные боксеры, затем синие джинсы и пару коричневых кожаных сандалий. Она накинула ему на плечи светло-голубую рубашку на пуговицах и тщательно застегнула ее, закатав рукава до локтей, прежде чем взять расческу и нежно расчесать ему волосы. Он не произнес ни слова, наблюдая, как она надевает джинсовые шорты и белый укороченный топ, прежде чем надеть одну из его зеленых рубашек, завязать ее на талии и закатать рукава. Она надела сандалии и быстро заколола волосы, сделав их торчащими, как ей нравилось, а затем наклонилась и нежно поцеловала его, протянув руку. — Пойдем, они ждут нас. Ремус уставился на ее руку. — Дора, я… Тонкс села к нему на колени, обхватив его лицо ладонями. — Тебе нужно было принять душ, выплакаться, расслабиться и вкусно поесть со своей семьей. Осталось еще одно. Позволь мне позаботиться о тебе, детка. Ремус поймал ее губы в свои, его руки обхватили ее и прижали к себе. — Ты крайне хороша для меня, ты знаешь это? Ты крайне хороша для меня. — Он повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, и она улыбнулась. — Они ждут, Рэм, давай же. Он снова поцеловал ее, на этот раз крепко, и прижался лбом к ее лбу. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. — Она быстро поцеловала его, а затем встала, протягивая ему руку. — Пойдем. *** Гарри мерил шагами гостиную Блэк-коттеджа в тревожном ожидании. Тонкс ушла почти два часа назад, чтобы забрать Ремуса, и он не мог поверить, что она до сих пор не привела его обратно. Сириус заговорил со своего места на диване. — Садись, Гарри. Он будет здесь. Ему просто нужно немного времени. Ему нужно привыкнуть и просто успокоиться. Гарри вздохнул и просто превратился в свою собачью форму. Он был еще щенком, и лапы у него были слишком большими для его маленького роста, так как ему еще предстояло вырасти, но его уши были навострены, чтобы прислушиваться к голосу отца, и он с удовольствием играл с Мародером на полу в гостиной, пока тот ждал. Мародер был в восторге, когда Гарри превращался в своего Анимага. Он казался смущенным появлением щенка и в то же время абсолютно влюбленным, когда щенок Гарри дергал его за уши и хвост, пытаясь поиграть. Десять минут спустя входная дверь открылась, и Гарри навострил уши, возбужденно тявкая, подбежал к Ремусу и Тонкс, когда они вошли внутрь. Ремус удивленно посмотрел на щенка. — Привет, малыш, — сказал он, наклоняясь, чтобы поприветствовать нетерпеливого щенка, чьи слишком большие лапы покоились на коленях Ремуса, а затем его глаза расширились, когда он увидел зеленые глаза. — Гарри? Гарри снова превратился в самого себя и обнял Ремуса так крепко, что тот чуть не упал. Ремус тепло улыбнулся, его глаза счастливо закрылись, когда он обнял своего мальчика, своего молодого человека, подумал он, поворачивая голову, чтобы поцеловать его в висок. — Я скучал по тебе, маленький Сохатый. — Теперь это Гарри, — сказал Сириус с дивана. — Наш мальчик уже слишком большой для дурацких детских имен, по крайней мере, так он мне говорит. — Тогда Гарри, — сказал Ремус, обхватив лицо Гарри ладонями и поцеловав его в лоб. — Я люблю тебя и так рад быть дома. Гарри улыбнулся. — Я тоже тебя люблю. Мне так жаль! Если бы я этого не сделал… Ты бы никогда не попал в Азкабан. Ремус ласково улыбнулся ему. — Это не твоя вина, Гарри. Я жил взаймы и знал это. Честно говоря, мне невероятно повезло, что у меня есть такой друг, как Бродяга, у которого хватает политической смекалки, чтобы добиться тридцатидневного заключения для кого-то вроде меня и… тебя и Нимфадоры… когда вы оказались в той клетке вместе со мной… — Я знал, что ты не причинишь мне вреда, дядя Лунатик. — А ты… когда ты успел стать анимагом? — Две недели назад, — сказал он с усмешкой. — Но я собираюсь вырасти еще больше. Ремус ухмыльнулся. — Полагаю, это правда. — Я хотел бы иметь возможность играть с тобой в полнолуние, как это делает дядя Сириус, если бы ты захотел. Ремус выглядел растроганным. — Гарри, это очень мило с твоей стороны. И, может быть, как-нибудь вечером, когда ты справишься со своим превращением и перестанешь быть щенком, мы поговорим об этом. Гарри улыбнулся ему. Он высвободился из объятий Ремуса и притянул Тонкс к себе, чтобы крепко обнять. — Теперь тебе лучше? Ремус издал горловой звук, похожий на рычание, удивив и Гарри, и Тонкс. Казалось, он взял себя в руки, но все же протянул руку и положил ее на талию Тонкс, словно желая прикоснуться к ней. Она повернула голову и улыбнулась ему. — Ты только что рычал на Гарри? Ты ревнуешь меня к Гарри, Ремус? Гарри злобно ухмыльнулся и потянулся, чтобы щелкнуть Ремуса по носу. — Плохой пес! Она была моей старшей сестрой, прежде чем стать твоей парой. Сириус расхохотался, увидев, как у Ремуса отвисла челюсть, и он в шоке уставился на Гарри. — Ты только что назвал меня… «плохой собакой»? — недоверчиво спросил Ремус. Гарри улыбнулся и поцеловал Тонкс в щеку, прежде чем подтолкнул ее к Ремусу, который властно обнял ее и уткнулся носом в шею. — Если туфелька подойдет, дядя Лунатик. Пойдем, ужин готов. Гарри повернулся и направился на кухню, оставив Ремуса стоять у входной двери с Тонкс на руках, все еще с открытым от шока ртом. Сириус встал и улыбнулся своему другу. — В этот момент ты думаешь, что он весь такой Джеймс, а потом он открывает рот, и выходит Эванс. Ремус ухмыльнулся. — Прямо сейчас я совершенно ошеломлен. Тонкс поцеловала его в шею. — Вот что ты получаешь за ревность. Она встала на цыпочки и прикусила его ухо, понизив голос до тихого шепота. — У тебя нет причин для беспокойства, любимый. Я хочу тебя и только тебя в нашей постели и вне ее. Он покраснел, а она улыбнулась. — Давай, пойдем посмотрим, какую вкуснятину приготовила Зи к твоему возвращению домой. Мы расскажем тебе, что ты пропустил, а затем отправимся домой. Я ждала, когда ты ляжешь спать в нашу новую кровать. Он улыбнулся и нежно поцеловал ее. — Сначала я хочу, чтобы на нашей новой кровати был десерт. — Я испекла брауни, — сказала она, нахально улыбаясь. Ремус посмотрел на нее таким полным желания взглядом, что у нее в животе запрыгали бабочки, танцующие сальсу. — Я бы с удовольствием съел один, но сначала я съем тебя прямо посреди нашей новенькой кровати. Затем он поцеловал ее в губы, когда она покраснела, и потянул на кухню. Тонкс не могла перестать улыбаться. Ее мужчина был дома, и это было все, что ей было нужно.