Дикая ягода

Моё сердце словно в бесконечном огне, я хочу сжечь всё вокруг и построить новый мир, в котором каждый будет править своей жизнью

🌿

      В огромном и бескрайнем лесу маленький волчонок чувствует себя крошечным, почти что невидимой белой точкой. Он видит себя муравьём, которого можно с лёгкостью раздавить пальцем, пылинкой на плече, что с лёгкостью улетает от дуновения ветра.       С момента первого оборота в человека миновал уже год, но этот год прошёл для маленького волчонка нудно, скучно и уныло.       Каждый волчонок после первого оборота идёт в школу, где получает необходимые знания для жизни в лесу и поселении до десятилетнего возраста. Это обязательно для каждого будущего волка. Но обучение альф и омег отличается, об этом ещё маленький Чонгук не знал, когда с широкой улыбкой шёл в первый школьный день.       В небольшом домике было расположено несколько низких столиков, просторная кухня, множество коробок и полок с тканями, нитками, и маленьким количеством книг. В тот день Чонгук не обратил на это внимание, он желал учиться и узнать много нового. Все его ожидания разбились в дребезги и больно ударили по воодушевлённому волчонку.       Пока альфы будут учиться читать и писать, изучать иерархию, учиться драться и охотиться, изучать мир людей и живность леса, омег же будут учить шить, готовить, обрабатывать раны и растить волчат.       На протяжении всего года Чонгук слышал от взрослого омеги, который их обучал, как важно быть примерным мужем, послушным и терпеливым, что омегам не позволено перечить и спорить, им нельзя злиться и повышать голос на альф. Они должны быть хрупкими и утончёнными, но при этом держать на себе всю семью: быт, волчат и благополучие альфы.       Хоть омег и обучили чтению, но книги для них ограничены, омеги могут читать только те, что позволяют альфы, никаких историй, науки, только готовка, уход за волчатами и семейная жизнь.       За весь год обучения Чонгук понял лишь одно: он не станет прислугой альфы. Именно так он видит всех волчат-омег, которых учат в этой школе. Он и раньше замечал, что многие омеги не занимаются ничем весёлым, не смеются, не гуляют по лесу, а только обхаживают альф, да растят волчат.       Его отец, Чон Джихён, вожак стаи Чон. Он строгий, жёсткий и наказывает за любую провинность. Своё нежелание прогибаться под устоявшиеся законы Чонгук показал сразу: захлопнул книгу, которую потребовал прочитать отец, и сказал, что это всё неправильно.       За свои слова и своё мнение, которого у омег не может быть, Чонгука заставили целый день вышивать. К вечеру на его ещё маленьких пальчиках начали натираться мозоли.       — Усвоил ли ты урок, Чонгук? — спросил тогда старший Чон.       Маленький Чонгук упрямо поджал губы, не желая отвечать, открыто показывая и свою обиду на отца, и протест к правилам, которые пытаются ему вбить в голову.       —Чонгук, — большая ладонь отца грубо обхватила подбородок омеги и резко подняла голову вверх. — Ты понимаешь, кто здесь главный и кому ты подчиняешься?       — Да, отец, — тихо ответил тогда Чонгук, впервые испытав страх перед родителем, во взгляде которого не было ни теплоты, ни ласки. Только холод, от которого становилось до дрожи страшно.       — И кто же это? — продолжал давить на волчонка старший Чон, не отпуская маленького подбородка и неотрывно смотря в чёрные глаза. Одним лишь взглядом он показывал, где находится Чонгук. В самом низу. На низшей ступени иерархии.       Именно глаза Чонгука после его первого оборота заставили Чон Джихёна вспомнить, какова была ночь его рождения, как содрогался лес, как падали деревья и кричали птицы. В этих глазах Джихён видел крах всему, что альфы уверенно держат в руках.       — Ты.       — Каждый раз, когда ты будешь забывать об этом, я буду напоминать. Нет смысла противиться и показывать характер, — ровным голосом продолжил говорить отец, смотря в большие чёрные глаза Чонгука, которые начали блестеть от подступающих слёз. — Сейчас ты в моём подчинении, когда я решу, что пора, то отдам тебя другому альфе, который будет держать тебя под контролем. И если я просто давлю на тебя, то твой будущий муж может и наказать.       После того диалога Чонгук навсегда решил для себя, что не допустит венчания, не позволит отдать себя чужому альфе, а если это произойдёт, то он устроит ему настоящий Ад в бесконечном лесу.       Чонгук поднимает голову к небу и смотрит на высокие сосны, кроны которых медленно, почти незаметно, качаются на ветру. Над ними лишь мягкие облака и несколько пролетающих мимо птиц. Ему бы хотелось обрести крылья, чтобы взлететь высоко в небо и улететь из собственной стаи.       Учиться ухаживать за альфой Чонгук больше не хочет, каждый день им в головы вбивают одно и тоже. Многие омеги ломаются, сдаются и принимают судьбу, которую им строят сами альфы. Они венчаются не по любви, сидят дома и растят волчат. У них нет желаний и целей, они не знают, что любят и чего хотят, потому что за них решают альфы.       Омеги — сродни живой игрушки, у которой есть хозяин. И этого хозяина игрушка должна любить безоговорочно, просто так, за одно лишь существование.       В отличие от них, Чонгук знает, чего хочет. В его душе огромнейшее желание стать сильным, независимым от альф омегой, он желает стать первым омегой-вожаком, желает спасти всех омег, защитить их. Правление — в его крови.       В иерархии оборотней ступени занимают не только по половому признаку, но и по окрасу шерсти, которую даровал дух.       Чонгук родился в полнолуние, его шкура сияет подобно луне, он гордится тем, кто он есть, но иногда, во время злости, ему так хочется измазаться в грязи, окрасить углями шкуру в чёрный, подобно ночи, цвет. Ведь только такие занимают высший пост в иерархии.       Чёрные окрасы имеют только альфы, рождённые в семье вожака. Они перенимают пост после отца, или же создают собственные стаи. Им от природы дарована сила, величие и почёт, редки случаи рождения слабых и больных альф с таким окрасом.       Хоть они и рождаются только в семье вожака, есть вероятность рождения такого волчонка и от связи доминантного альфы с обычным омегой. На всё воля духа, который дарует жизнь.       Далее в цепочке иерархии должны идти белоснежные волки — омеги, но их, как и простых омег, стеснили в самый низ.       Омеги с таким окрасом тоже являются доминантами, они рождаются в семье вожака, и более сильны, нежели рядовые омеги, но всё ещё слабее доминантных альф.       На второй ступени иерархии после вожака стоит советник, а следом совет альф. Эти альфы сильны и умны, на них оставляется стая, если вожаку необходимо уйти из поселения на длительное время.       Следом, на третьей ступени, воины стаи, которые будут защищать поселение в случае опасности, они же являются постовыми.       На четвёртой ступени все остальные альфы.       На пятой замужние омеги, у которых есть волчата. Они стоят даже ниже альф, которые не приносят пользы поселению, которые слабы или больны. Рождение волчат никак не помогает стать выше альфы, потому что даже к таким альфам требуется уважение и признание.       На шестой ступени остальные омеги и волчата. Самый низший класс в стае.       Даже будучи сыном вожака, Чонгук стоит на низшей ступени.       С шумным вздохом Чонгук садится около куста черники и собирает несколько ягод себе в ладонь, после чего кидает горстку в рот и жмурится от приятного вкуса и лёгкой кислинки. Об иерархии, такой несправедливой и вызывающей злость, Чонгук узнал недавно. У отца есть несколько книг, которые он хранит дома, пока его нет, Чонгук читает, изучает и черпает информацию, которую так жаждет получить.       Никто ему не позволит прочитать подобные книги, тем более связанные с политикой стай, ведь это не для омег, не для этого природа их создала.       Глухие шаги и хруст иголок и веток со спины привлекают внимание. Чонгук оглядывается через плечо и первым делом замечает босые светлые ноги, на которых от неприятных ощущений поджимают пальцы.       — Чонгук, что ты делаешь? — слышится встревоженный голос Юнги.       Омега садится на корточки напротив и опускает взгляд на множество ягод в ладони друга, своего единственного и близкого волчонка в этом лесу.       — Угощайся, — предлагает Чонгук и протягивает ладонь. — В поселении такого нам не дождаться.       — А их можно есть? — с опаской задаёт вопрос Юнги, разглядывая ягоды, о которых ничего не знает.       — Да, это черника, эти ягоды можно есть, — заверяет его Чонгук. — В чернике много витаминов, особенно витамина С.       — Откуда ты знаешь? — вновь спрашивает Юнги и пробует несколько ягод, его глаза округляются от сладкого вкуса, который отдаёт кислинкой. — Какие вкусные!       — Я тайком читаю некоторые книги, — шёпотом признаётся Чонгук и сам кладёт в рот Юнги несколько ягод, чтобы тот не испачкал руки. Если отец Юнги увидит следы ягод, то отругает и запрёт дома в наказание, ведь ему непозволительно лакомиться вкусностями, если он их не заслужил.       Сам же Чонгук уже привык к наказаниям своего отца, поэтому не страшится так, как раньше. В отличие от него Юнги не обладает таким характером, он более мягкий и ранимый, даже говорит тихо, потому что раньше старший Мин часто ругал его за звонкий голос.       — Ах! — вскрикивает Юнги и накрывает рот ладошками, хлопая ресницами. — Но если твой отец узнает, он ведь будет так ругаться! — громким шёпотом от испуга говорит Юнги и наклоняется ближе, смотря в глаза друга. — А наш вожак так страшен, когда ругается.       — Всё хорошо, он пока ничего не узнал, — пожимает плечами Чонгук и кидает в рот Юнги последние ягоды из ладони. — Но почему ты здесь? Скоро ведь начнутся уроки.       — Я увидел, что ты убежал и пошёл за тобой, — признаётся Юнги. — Не хочешь учиться, да?       — Хочу, но не этому. Я хочу изучать лес, стаи и стать сильным, а не жить в тени альфы, — с хмурыми бровями говорит Чонгук. — Так что я больше не стану слушать всё то, что нам рассказывают в школе.       — Тогда и я не пойду! — кивает сам себе Юнги и берёт Чонгука за руку. — Я буду с тобой здесь сидеть.       — Нет, Юнги. Тебе нельзя, — вздыхает Чонгук и встаёт из кустов черники, вытягивая за собой друга. Тот младшего его всего на год, но такой отважный, когда коленки дрожат от страха и волнения. — Я не хочу, чтобы твой отец опять сделал тебе больно, а потом запер дома.       — У меня уже всё зажило! — в подтверждение своих слов Юнги поворачивается спиной и поднимает майку, показывая спину, где почти не осталось синяка.       — Юнги, ты идёшь в школу.       — Нет, — стоит на своём Юнги. — Если цена нашей дружбы ремень моего отца, то я готов к этому.       — Юнги.       — Нет, — мотает головой друг и вновь берёт Чонгука за ладонь. — Что будем делать?       Чонгук с тихим вздохом опускает голову и ведёт Юнги за собой в лес.       — Хочу, чтобы ты почувствовал, что такое быть свободным, — коротко говорит он и крепко сжимает ладонь Юнги, желая отвести его к своей любимой полянке с цветами.

🌿

      Первый раз прогуливать школу было страшно, в тот день отец узнал сразу, нашёл и закрыл в комнате, не выпускал до тех пор, пока Чонгук не прочитал книгу о надлежащем поведении омег, а после заставил пересказывать и задавал много вопросов.       Новые наказания отец не придумывает, все их Чонгук знает, взрослый альфа пытается приструнить пылкий и своевольный нрав маленького сына, который подчиняться отказывается. Для вожака это проблема, ведь если маленький шестилетний Чонгук не слушается его и почти что не боится, то взрослый Чонгук может быть угрозой для устоявшихся законов и патриархата в поселении.       Чонгук зашивает последнюю дырку на майке и складывает вещь, отправляя её в стопку к другим. Он целый день безвылазно провёл в комнате, потому что отец прознал о прогуле школы, где омег-волчат сегодня учили готовке.       На подушечках пальцев стёрлась кожа до крови, там не успевшие зажить мозоли разодрались сильнее былого. Чонгук тихо вздыхает, но не позволяет себе заплакать от боли, сдерживает всё в себе и приоткрывает дверь комнаты, но замирает, услышав голоса родителей.       — Ему ещё шесть лет, а ты уже готов отдать его! — восклицает его папа.       Пусть он и находится за спиной своего мужа и вожака, но Чонгук знает, что его папа не так прост, по глазам видно, как многое его не устраивает в устоявшихся здесь законах. Хансон часто идёт наперекор своему мужу, но Чонгук знает, что тот каждый раз проигрывает, потому что омега не может быть прав.       Омеги ведь глупы и наивны, альфы не видят в них личности, только способность рожать и быть красивыми.       Чонгук прикрывает дверь, оставив маленькую щель, чтобы было хорошо слышно, но не видно его, после чего стал внимательно слушать.       — Я здесь главный, это мой сын и я буду решать, что с ним делать. Не смог родить альфу, так не смей открывать рта! — слышится грубый и резкий голос Джихёна. Чонгук невольно представляет его глаза в этот момент и содрогается всем телом.       — Не от омег зависит пол будущих детей, а от альфы, — вдруг говорит старший омега, не собираясь проигрывать в этом споре. На кону стоит будущее его единственного сына.       — Что ты сейчас сказал? — голос вожака понижается в угрозе. — Смеешь обвинять меня в своей негодности?       — Это написано в книгах!       — Не смей повышать на меня голос, — рявкает Джихён. — Венчание состоится, как только Чонгуку исполнится шестнадцать лет. Скажи спасибо, что это случится через десять лет, а не через семь, когда ему будет тринадцать. Если не хочешь ускорить венчание, то прикрой рот.       — Да ты же отдаёшь его взрослому альфе, который старше его на двадцать лет. Он ребёнок, — продолжает напирать Хансон. — Это и мой сын тоже.       — Твой сын тоже? — слышится усмешка Джихён.       Чонгук хмурит брови и опускает взгляд на пол, задумываясь и злясь от услышанного. Его хотят обвенчать с кем-то. От мыслей об этом в голове происходит целый круговорот. Он не хочет жить вот так, но сейчас, будучи волчонком, Чонгук находится под властью своего отца. И папа, как бы ни сопротивлялся, не поможет ему.       — Я его вынашивал, я его родил, я его кормил своим молоком.       Вожак тихо смеётся.       — Одно моё слово, и тебя выкинут с нашей территории. Не забывай, кому ты принадлежишь, — ставит точку в диалоге Джихён.       Шумно набрав воздух в лёгкие, Чонгук толкает дверь и выходит из комнаты, сразу заглядывая в глаза своего папы, такие встревоженные и красные от злости и слёз. Чонгук злится на своего отца за то, что тот вот так обращается с его папой, кричит на него и обижает. Молча он подходит к папе и берёт того за холодную ладонь, легонько сжимает и только потом поднимает глаза на отца.       Первым делом, выйдя из комнаты, Чонгук должен был посмотреть на отца, вожака стаи, альфу, тем самым высказав своё уважение, а только потом уделить внимание второму родителю. Но Чонгук этого не сделал. В его глазах полно силы, злости и готового вырваться наружу гнева. Одними глазами Чонгук показывает то, что не может сказать словами.       Глядя в глаза ещё маленького сына, Джихён понимает, что сломать его сложно, ещё ни один омега не смотрел на него так, словно это Чонгук здесь глава, а не он.       — В шестнадцать лет тебя ждёт венчание с одним уважаемым альфой, — коротко говорит Джихён, собравшись с мыслями.       — Нет, — тихо, но чётко говорит Чонгук.       — Я не спрашивал, твоё мнение здесь не учитывается. Этот брак позволит нам объединить земли. А теперь ступай в комнату и не выходи оттуда до ужина, — быстро пресекает вожак попытку Чонгука возразить ему и указывает рукой в сторону комнаты.       Чонгук заглядывает в глаза папы, который молча стоит в стороне, не в силах вновь возразить своему мужу, после чего разворачивается и уходит к себе в комнату. Шумно дыша и хмуря брови до неприятной боли на лбу, Чонгук садится на край кровати и скидывает резким ударом руки большую стопку сложенной одежды.       С тихим скрипом дверь в комнату открывается, после чего внутрь заходит Хансон и улыбается с грустью. Он молча подходит ближе и опускается на корточки перед Чонгуком, опуская ладони на его маленькие коленки.       — Сынок…       — Почему мы должны так жить? — дует губы Чонгук и нервно мотает ногой. — Почему альфы главные? Почему они решают, что нам делать?       С мягкой улыбкой Хансон убирает чуть вьющиеся светлые волосы за ухо Чонгука и шумно вздыхает с усталостью.       — Хотел бы я знать, — вновь вздыхает старший омега. — Я постараюсь сделать что-нибудь с будущим.       — Не сможешь, — перебивает Чонгук и опускает взгляд. — Ты боишься отца, хоть и стараешься этого не показывать.       — Чонгук, ты ещё мал, чтобы понимать, а…       — Не мал! Я всё понимаю, я всё вижу. И я не хочу быть ни с каким альфой! — мотает головой Чонгук.       Хансон гладит сына по макушке и встаёт с корточек, после чего подходит к окну и открывает его, указывая взглядом на лес.       — Тебе нужно погулять, я тебя прикрою перед отцом до ужина, — на губах старшего омеги расцветает тёплая улыбка. — Давай.       В удивлении Чонгук распахивает глаза, после чего спрыгивает с кровати и подбегает ближе, крепко обнимает папу за талию и вылезает на улицу.       — Только будь осторожен.       — Хорошо, — шепчет в ответ Чонгук и уходит в лес, оглядываясь несколько раз.       Папа во многих вещах старается быть на его стороне, часто прикрывает перед отцом, помогает с наказаниями, когда Джихён не видит. О том, что папа не любит Джихёна, Чонгук знает, он пусть мал, но не глуп. Он слышал от взрослых, что такое любовь, у его родителей такого нет.       В силу своего возраста Чонгук и сам не понимает, что такое любовь и как она должна проявляться, в стае не каждый альфа готов делать что-то ради своих омег. Но он знает, что, когда любят, не бьют и не кричат, а относятся нежно и трепетно.       Днём в лесу хорошо, оживлённо. Над головой летает много птиц, на маленьких полянках, где растут цветы, порхают бабочки и шмели. Ветер блуждает между деревьев, кружит вокруг волчонка и улетает вперёд, шелестя листвой на деревьях. От легкого дуновения Чонгук чувствует, как в груди становится тепло, а тело наполняется энергией.       Чонгук доходит до окраины территории, останавливается около старого дуба и вскарабкивается наверх, где облюбовал одну толстую и прочную ветку, на которой любит дремать и проводить время. В стволе дерева есть небольшое дупло, в котором Чонгук прячет книги по очереди и читает в те дни, когда удаётся сюда убежать.       Зная, что никто его не обнаружит здесь из постовых и приближенных к отцу, он решает немного вздремнуть.

🌿

      В поселении стоит шум, который давит на уши. Альфы громко поздравляют вожака, смеются и бурно обсуждают будущее объединение стай.       Лениво открыв глаза, Тэхён бросает на них взгляд и хмурит брови, невольно прислушиваясь к диалогу.       — Объединение со стаей Чон будет хорошим решением для нас, у них много живности на территории, олени часто там обитают, — говорит один из альф.       — За десять лет многое может измениться, — парирует другой альфа, отмахиваясь рукой. — Пока маленький сын Джихёна подрастёт, лес может измениться.       — А сколько ему сейчас? — спрашивают в ответ.       — Шесть, — отвечает вожак Ли.       — Тогда почему десять лет ожидания? Зачастую омегу отдают в тринадцать, а то и раньше! Необходимо требовать раньше, — давит альфа из совета. — Тебе сейчас двадцать шесть, а через десять будет под сорок.       От короткого услышанного диалога Тэхён кривит губы, чувствуя отвращение и тошноту. Он никогда не относился к тому числу альф, которые желают заполучить омегу помоложе, чтобы «воспитать» под себя. Правила, устоявшиеся во многих стаях, ему противны и непонятны.       В свои одиннадцать лет он не понимает, почему к омегам так относятся, почему не дают право слова и выбора, ограничивают и требуют только рожать волчат. Тэхён желает другого мира, не такого, а свободного для всех. Как было до войны.       — Чон Джихён пусть и строгий, но в плане возраста не прогибаем, венчание позволит только после совершеннолетия Чонгука, — вновь говорит вожак.       — Имя этого омеги так и говорит, что он золото леса, с ним просто не будет, точно волевой и крепкий омега, — задумчиво говорит альфа из совета. — Он будет трудным мужем.       — Любого омегу можно прогнуть под себя, — с усмешкой говорит вожак Ли.       Не желая больше слышать этот дикий для Тэхёна диалог, он встаёт со скамейки и уходит в лес. Блуждая между деревьями, он хмурит брови и много думает. Иерархия, при которой альфа стоит выше омеги, в глазах Тэхёна неверная, неправильная и абсурдная. Он не понимает, как можно принижать, унижать и давить на тех, кто приносит новую жизнь этому лесу. В его глазах омеги — божества, не иначе. Они красивые, умные и сильные. Тэхён уверен, что альфы просто боятся быть позади омег, поэтому и ограничивают их, вертят чужими жизнями, как хотят.       Уходя всё дальше и дальше, Тэхён зачёсывает чёлку назад и падает на мягкий мох около высокой стройной сосны и тихо шипит от саднящей боли на спине, куда получил не менее десяти ударов от советника вожака тонким кнутом. Где-то в глубине леса он слышит, как дятел отбивает клювом ствол дерева.       — Тэхён, — рядом садится Хосок и облокачивается о сосну. — Почему ушёл?       — Услышал, как Ли и совет альф обсуждали предстоящее венчание. Его будущему омеге сейчас шесть лет, а отец посмел уже пообещать его кому-то. Теперь волчонок будет расти не для себя, а для будущего мужа, — сухо отвечает Тэхён и открывает глаза. — Это так неправильно.       — Это многолетние законы, — вздыхает Хосок и достаёт из кармана широких штанов баночку с мазью для ран, он протягивает её другу и вздыхает, когда тот качает головой.       Терпя наказание за наказанием, Тэхён не обрабатывает свои раны, из-за чего на его спине нет живого места. Вожак его не щадит, открыто издевается и изводит, точно играет с огнём, испытывая терпение и силу духа Тэхёна.       — Законы, где нет места для уважения, понимания, сострадания и любви? — спрашивает с усталостью в голосе Тэхён. — Я альфа, но моё мнение в корне отличается. У меня нет желания взять себе омегу, чтобы тот сидел дома и делал все домашние дела, пока я буду жить эту жизнь так, как хочу. Почему к ним такое отношение, Хосок?       И это мнение Тэхёна одна из причин, почему вожак не даёт ему прожить ни одного дня спокойно.       — Потому что они слабее от природы.       — Слабее? — издаёт тихий, но полный горечи смешок Тэхён. — Ты хоть раз видел, как омега защищает своего волчонка?       — Нет.       — А я видел, — поднимает взгляд на небо Тэхён и сгибает ногу в колене, положив на неё руку локтем. — Тот случай, когда на нашу территорию зашёл чужак.       — Я слышал про этот случай, омега тогда погиб, а волчонок остался сиротой, — кивает Хосок, припомнив недавний случай.       — Альфы у омеги не было, тот бросил его, отказался от семьи, зато как кричал о необходимости волчонка! Омега же ценой собственной жизни защищал сына, но я опоздал, не успел помочь, пусть и спугнул своим появлением чужака. Он испугался моего окраса, ведь чёрная шкура означает принадлежность к доминантному роду. Знал бы он, что я щуплый и слабый, — издаёт протяжный вздох Тэхён и продолжает: — Омегу спасти не успели, да и никто особо не старался. Наш лекарь альфа, а тебе известно, что тот сделал лишь минимум.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Омеги отважнее альф, ответственнее, внимательнее, — перечисляет Тэхён. — Я не понимаю такого отношения к ним.              — Я понимаю твои мысли, каждое слово. Но ведь не все альфы такие, есть и те, кто любит своих омег. Ты не такой же, как другие, я не такой, — с короткой улыбкой Хосок кладёт ладонь на худое плечо друга и слегка сжимает. — В тебе ведь течёт кровь будущего вожака.       — Ты знаешь, почему я не могу им стать, — встаёт с мха Тэхён и оглядывает лес. — Ли не допустит этого. Он и так делает всё возможное, чтобы я оставался слабым, тощим и никчёмным альфой.       — Да тебе просто проще оставаться таким, чем бороться, — хмурится Хосок и встаёт, складывает на груди руки и заглядывает в глаза друга, пытаясь направить его на нужный путь. — Хочешь изменить систему? Начни делать хоть что-то. Я помогу прикрыть тыл, чтобы Ли долго оставался в неведении. Да, судьба покинула тебе испытаний, оставив сиротой и бросив на растерзание Ли, который, я уверен, просто боится, что в один момент ты свергнешь его. А как насчёт твоего старшего брата, что сбежал во время нападения? Неужели ты не хочешь отыскать его? Ли ведь не мог убить омегу, а зная его, то точно бы, желая унизить чету Ким, принудительно обвенчал с собой. С момента захвата стаи прошёл всего лишь год, Ли ещё не успел пустить корни здесь достаточно крепко.       — Мне неизвестно, где он. Я велел ему не возвращаться сюда до тех пор, пока я не верну нашу стаю, — вздыхает Тэхён и поднимает взгляд на небо. — Одному лишь лесу об этом известно. Я только надеюсь, что он жив и живёт в благополучии.       — А если Ли его найдёт? — бросает новый вопрос Хосок с прищуром.       — Не найдёт. Да и на кой ему будет нужен мой старший брат, если он собирается объединить земли с Чон? — задаёт вполне логичный вопрос Тэхён в ответ и заглядывает в глаза Хосока.       — Думаешь, такому, как Ли, что-то помешает совершить задуманное? До венчания ведь ещё столько лет, — качает головой Хосок. — Много воды может утечь за это время.       — Не знаю, Хосок, — отмахивается рукой Тэхён. — Зная моего брата, тот пожелает умереть, нежели позволит Ли даже пальцем к себе прикоснуться. Пойду пройдусь, не иди за мной.       Хосок лишь качает головой и уходит в сторону поселения. Он знает, что Тэхён противится своей судьбе, ненавидит собственное рождение и то, кем является. Родители Тэхёна погибли в борьбе за стаю, которую захватил Ли, Тэхёну же чудом удалось избежать страшной участи, но после его не убили, оставили в живых, чтобы измываться и тешить собственное самолюбие.       Старший брат был вынужден сбежать, ведь если бы остался, то Ли не оставил бы и его в покое, а зная, как плохо относятся к омегам многие альфы, Тэхён пожелал сберечь родную кровь, закрыв тыл собой. Вожак Ли сделал из Тэхёна собственного прислужника, контролирует каждый его шаг, не позволяет тренироваться, боясь, Хосок в этом уверен, что Тэхён окрепнет и отберёт стаю обратно. Несколько раз вожак Ли требовал от Тэхёна ответа, куда подевался старший сын Ким, но, не получив, наказывал его десятью сильными ударами хлыстом.       Боясь, что Тэхён может окрепнуть и взрастить в себе силу духа, вожак Ли не позволяет ему много есть, унижает его и заставляет выполнять работу, которую делают омеги.       Стоя выше в иерархии по признаку своего окраса, Тэхён слабее физически даже Хосока, который сейчас особо сильно не тренируется. Будучи рождённым в семье вожака, сейчас Тэхён скитается без крова и тепла. Члены стаи Ким, которые знали его родителей, тайком пытались в первое время помогать, но Ли запретил это делать, наказывая каждого, кто посмеет даже протянуть руку, чтобы помочь подняться.       Первое время Тэхён жил у пожилого одинокого омеги, который его приютил, но когда тот умер, Тэхён остался один. Хосок знал погибших вожаков, родители Тэхёна любили друг друга, всегда относились ко всем с уважением и не придерживались этих ужасных правил, при которых омеги — низшая ступень иерархии.       Хосок не знает, что такое любящие друг друга родители, но он верит, что рано или поздно Тэхён сможет окрепнуть, чтобы свергнуть Ли и вернуть себе не только свою стаю, но и сразиться с теми, кто стоит за вожаком Ли.       В лесу есть три вожака, которые образовали альянс, чтобы подчинить себе всех омег и иметь огромную власть над чужими жизнями: Чон, Кан и Ли. Они действуют сообща, желая владеть всем лесом.       Вожак Ли — с ветром в голове. Он пользуется своей силой, чтобы унижать и подчинять себе омег и слабых альф, но он ничего не понимает в правлении. Его сила — его оружие. Если убрать такого с поста вожака, никто и слова против не скажет, но тогда стоит опасаться нападения со стороны Чон и Кан.       Пока его друг пытается отойти от событий годовой давности, Хосок вынюхивает информацию, чтобы оказать поддержку и помощь в нужный момент.

🌿

      Пробиваясь сквозь густые ветки пышного дуба, лучик солнца попадает на лицо омеги, заставляя хмурить брови в недовольстве. Чонгук поднимает взгляд и жмурит глаза из-за солнца, он отклоняется чуть в сторону, пытаясь спрятаться от лучиков, чтобы они не слепил глаза.       После короткого сна, когда эмоции поутихли, он достал из дупла начатую недавно книгу про различия людей и оборотней. Он успел прочитать ещё немного, но уже многое узнал. Самым главным отличием является развитие. Маленькие дети людей не способны мыслить так, как мыслят в этом же возрасте волчата.       Когда рождается волчонок, он спустя несколько недель уже может отходить от папы, исследовать мир и знакомиться со стаей, дети людей делают первые шаги почти через год от роду. До четырёх-пяти лет волчата не обращаются в людей, и только потом обретают человеческую форму, их быстро учат ходить, а следом обучают всему необходимому для жизни.       Мыслить на уровне взрослых, рассуждать и многое понимать волчата начинают с пяти лет, после первого оборота их отправляют в школу, где они и получают необходимые навыки. Развитие у волчат быстрее чем их рост. Сначала они быстро учатся мыслить, после стремительно растут и к пятнадцати годам обретают взрослую форму, после чего почти не меняются. С десяти волчат начинают брать на охоту, а после совершеннолетия разрешается венчаться.       Во многих стаях, где омег принижают и используют для разных целей, венчание могут провести и до достижения совершеннолетия.       Дети людей же развиваются медленнее, они не могут так рассуждать и мыслить в пять или шесть лет, как это делают волчата. У них нет такого обоняния и слуха, одних детей не оставляют, если нет родителей, то их забирают, не бросают на улице, как это зачастую происходит у оборотней.       Альфы не желают растить чужих волчат, они не смотрят на омег с «хвостом», насмехаются и считают неугодными для брака. А просто брошенные волчата зачастую остаются без любви и крова, пока их кто-нибудь из одиноких омег к себе не заберёт.       С тихим вздохом Чонгук закрывает книгу, тихо чихает, чуть не теряя равновесие и не падая с ветки.       — Ты что там делаешь? — слышится голос откуда-то снизу.       Чонгук вздрагивает и роняет книгу, порывается её поймать, но цепляется за ветку над головой, удерживая себя на месте и опускает глаза вниз, ища источник голоса. Среди крепких корней дуба стоит худая фигура незнакомца. Чонгук его не знает, в поселении никогда не видел, значит, это чужак.       — Ты кто? И что ты здесь делаешь? — решает подать голос в ответ Чонгук, но из своего укрытия не вылезает, почти не показываясь полностью. Он не знает этого альфу, не знает его целей и того, что тот может сделать.       — Я из стаи Ли, а ты?       — Из стаи Чон, это наши земли, почему ты зашёл сюда? — задаёт новый вопрос Чонгук и убирает немного листьев, чтобы разглядеть незнакомца. Он замечает тёмные волосы, чуть бледную кожу и красивые губы с резким контуром.       В ответ на вопрос слышится тихий смешок.       — Это не ваши земли, — коротко отвечает тот. — Они никому не принадлежат. Неужели Чон Джихён решил молча их присвоить себе?       — А? — удивляется Чонгук и резко выпрямляется, теряет равновесие и летит с ветки вниз с вскриком. Он пытается ухватиться за другую ветку, но только царапает сильно ладонь.       Стоя под деревом и будучи наготове, незнакомец успевает поймать мальчишку и опускают на землю почти сразу же, не желая пугать.       Стоя в стороне, Тэхён бегло окидывает его взглядом, подмечает по сладковатому запаху черники с нотками хвои, что это омега и делает короткий шаг назад. Он встречается с ним взглядом и подмечает их темноту и то, насколько они глубокие и одновременно с этим показывают его светлую душу и доброту.       Чонгук отзеркаливает действия незнакомца, делает шаг назад и бегло его осматривает, кратко вдыхает твёрдый и сильный запах леса после дождя, узнаёт в нём альфу и прищуривается, заглядывая в глаза.       — Меня зовут Тэхён, — представляется альфа и протягивает ладонь.       Чонгуку приходится смотреть вверх, альфа старше его и выше, но не пугает, в глазах нет угрозы и напряжения, потому омега протягивает свою маленькую ладошку, вкладывая её в руку Тэхёна.       — Я Чонгук, — представляется в ответ он твёрдым голосом.       — Ты сын вожака? — задаёт неожиданно вопрос Тэхён и отпускает тёплую ладошку.       — Да. Как ты понял? — искренне удивляется Чонгук и хмурит брови, в другой руке альфа держит его книгу, но омега молчит и не просит отдать.       — По глазам, — просто отвечает Тэхён.       Омега из стаи Чон, сын вожака, на вид шесть лет. Это он, тот самый мальчишка, которого уже родной отец пообещал вожаку Ли. Такой маленький, худенький и с большущими глазами. На взъерошенного воронёнка похож.       — Разве тебе разрешают уходить так далеко от дома? — интересуется Тэхён и поднимает книгу, считывая название. — «Люди и оборотни. Главные отличия друг от друга». Тебе разрешают такое читать?       — А… Я… — теряется Чонгук, тревожась, что Тэхён может сдать его или просто отчитать. Он ничего не знает об этом альфе, не может ему довериться просто так.       — Я никому ничего не скажу, — видя растерянность на лице омеги, спешит успокоить его Тэхён и отходит к дубу, садится на высокий корень и вертит книгу в руках.       — Нет, он… — Чонгук вздыхает и садится на корень рядом, но оставляет между ними расстояние. — Мой отец ничего не знает, наказывает за каждое непослушание, а эту книгу я прячу здесь и при свободном времени читаю.       — За нахождение здесь тоже накажет?       — Если узнает, что я вместо отбывания наказания в своей комнате сбежал и не появлялся до самого ужина, то да, накажет, — вздыхает Чонгук и замечает кровь на своей ладони, которую поцарапал.       — Покажи мне руку, — просит альфа и протягивает свою ладонь в просьбе, на что Чонгук повинуется, вновь вкладывая свою маленькую ладонь.       Тэхён хмурит брови, рана не глубокая, но точно приносит дискомфорт на мягкой детской коже. Бережно проведя вокруг пальцами, чтобы убрать частички коры, Тэхён оглядывается и сжимает пальцами растущий рядом мох, после чего кончиками пальцев убирает возможные песчинки с раны. Он срывает ровный листик подорожника, что идеально накроет ранку собой.       — Ты знал, что подорожник можно встретить почти по всему миру? — интересуется Тэхён, пока растирает пальцами листик. — Он содержит в себе большое количество витамина К и фитонциды, благодаря чему способствует скорому заживлению ран и остановке кровотечения. Но чтобы он помог, необходимо растереть листик до появления сока, а после приложить к ране, — что и делает Тэхён после своих слов.       Чонгук слушает внимательно, следит за каждым действием альфы, послушно прижимает пальцами листик к ладони, когда Тэхён сжимает её в кулак, после чего принимает в руки свою книгу.       — Почему ты помогаешь мне, а не осуждаешь?       — А почему я должен осуждать? — задаёт вопрос на вопрос Тэхён и заглядывает в глаза Чонгука. Те кажутся просто огромными на его маленьком лице. Ещё эти взъерошенные светлые волосы, в которых застрял маленький листочек. А если учесть, что Чонгук упал к нему с ветки, то точно воронёнок.       — Ты альфа, — коротко объясняет Чонгук и прищуривается.       — Я не поддерживаю действия других альф, — пожимает плечами Тэхён и переводит взгляд с глаз Чонгука на виднеющиеся небо. — Устоявшуюся систему я вижу неправильной, мне она не по душе.       — И ты никак не борешься с ней?       — А ты борешься? — вновь вопрос на вопрос. Тэхён бросает короткий взгляд на Чонгука, заставив того нахмуриться пуще прежнего.       — Да! — звонко отвечает омега и складывает руки на груди. — Я не подчиняюсь своему отцу, я знаю, чего хочу и чего не хочу.       — Но прячешься здесь, чтобы отец не узнал о том, что ты читаешь книги запрещённые для омег, — говорит Тэхён, заставив омегу шумно задышать. Тот ещё совсем мал, но упирается руками и ногами, пока родной отец пытается затащить его в установленные для омег рамки.       — Моего лучшего друга отец бьёт, когда тот делает то, что хочет, за любое неповиновение. В свои пять лет мой друг уже готовит, шьёт и убирает весь дом, пока его отец не делает из этого ничего, потому что не умеет. Вот уж пример для подражания, ха! Взрослый альфа, но не знает даже, как кашу сварить, которую каждый день ест, — возмущённо рассказывает Чонгук. — Я хочу изменить эти правила, но пока не могу.       — Почему ты не хочешь, чтобы альфа был главным? Тебе дадут защиту и заботу.       Чонгук сначала хлопает ресницами в удивлении и растерянности, а потом хмурится обратно и наклоняется чуть вперёд, почти рыча в лицо альфы.       — Потому что вы не умеете заботиться, вы управляете чужими жизнями. Я не хочу быть за спиной альфы, — рявкает в конце омега и резко встаёт с корня. — Мне шесть лет, а отец уже дал согласие на моё венчание. Спросил ли меня он об этом? Нет.       Бросив на альфу сердитый взгляд, Чонгук ловко вскарабкивается обратно на дерево, прячет книгу в дупле и слезает обратно, уперев руки в бока.       — Я не стану подчиняться альфе. Никогда. И если альфы не согласны делить мир на двоих: альф и омег, то я стану сильным, а потом покажу вам, на что омеги способны, — грозно говорит Чонгук, смотря в глаза альфы.       — Я ведь про другое, — качает головой Тэхён — Почему ты против заботы? Я про ту, которая во благо: помощь, уход, защиту и принятие некоторых решений. Альфа ведь может быть опорой и поддержкой. Да, он будет стоять во главе, но омега при этом сможет быть вольным. Захочет омега целыми днями рисовать, альфа достанет ему множество красок и бумаги. Захочет есть много ягод, альфа достанет их. Я про такую заботу, Чонгук.       — Ни разу не видел подобного отношения от альфы, — фыркает омега и закрывает глаза, отворачиваясь. — Такого не бывает. А если ты скажешь обратное, то будешь в моих глазах обманщиком!       Маленький и упрямый омега в глазах Тэхёна видится таким очаровательным. Стоит себе в сторонке и подобно выпавшему из гнезда птенцу кричит на всех подряд, прося о помощи. Невольно Тэхён представляет, каким Чонгук может быть через десять лет: точно высокий, стройный и с ещё куда более сильными глазами.       — Хорошо, я не стану говорить тебе обратного, — издаёт тихий смешок Тэхён. — Но сможешь ли ты бороться против целого мира, Чонгук?       — Да, я не побоюсь, я буду верен себе, даже если никто не встанет со мной рядом. Не сдамся!       — Очень сильные слова для твоего возраста, — мягко улыбается Тэхён и встаёт с корня, после чего убирает из волос омеги листик, выкидывая в сторону. — Но иметь союзников очень важно.       Чонгук лишь фыркает и вновь складывает руки на груди.       — Хочешь, расскажу тебе что-нибудь? — предлагает Тэхён, желая сбросить пыл с омеги, который готов уже в грудь бить от своей отваги.       Маленький, но такой чудной. Он словно тот самый листик, кажется хрупким, его легко сломать и примять к земле, но Чонгук отважно стремится в полёт.       — Ты же не обычный рядовой альфа, — задумчиво говорит Чонгук, заглядывая в глаза Тэхёна. — Глаза и запах выдают в тебе твою истинную суть, но при этом ты выглядишь слабым физически. Почему?       — Меня могут убить, — даёт короткий ответ Тэхён.       — И всё? — искренне удивляется Чонгук. — Ты ведь альфа!       Тэхён издаёт сухой смешок и качает головой, до чего же Чонгук чудной ребёнок.       — Быть альфой, ещё не означает иметь безграничную силу и власть, бывают моменты, когда это невозможно.       — Но ведь тебе от природы так повезло, ты родился альфой! Это мне, как омеге, нужно бороться за право иметь хотя бы выбор, — на эмоциях повышает голос Чонгук.       — Чтобы ты сделал, будь альфой?       — Я сделал бы всё возможное, чтобы изменить эту систему, — серьёзно заявляет Чонгук.       — Говоришь так, потому что являешься омегой.       — Нет. Я хочу, чтобы у каждого был выбор. Да, мне важны права омег, но есть много альф, которые загнаны в рамки. Я хочу изменить эти законы, и я не побоюсь трудностей! Потому что я не трус и не слабак, — с пылающими от уверенности глазами говорит Чонгук.       Тэхён чувствует брошенный камень в свою сторону. Да, он трус и слабак, за убийство родителей не отомстил, брата не отыскал, терпит все унижения. Ему нечего сказать против слов омеги.       — Надежда и вера с возрастом угасает, — вздыхает Тэхён. — Я ещё не видел омегу с такими глазами, как у тебя.       — Меня отец пообещал альфе, — напоминает Чонгук. — И я буду бороться, потому что желаю другого будущего для себя. А у тебя произошло хоть что-нибудь плохое в жизни? Смею предположить, что нет, раз ты живёшь себе припеваючи!       На грубость и резкие слова Тэхён не реагирует, дарует Чонгуку короткую улыбку. Незачем мальчишке знать, какое прошлое у альфы перед ним и какая жизнь у него сейчас.       Из глубины леса слышится волчий вой, сообщающий о начале захода солнца. Чонгук оглядывается, прислушивается и делает шаг назад.       — Мне пора возвращаться домой, чтобы успеть до ужина.       — Могу ли я прийти сюда ещё? — напоследок интересуется Тэхён.       — Да, — улыбается Чонгук, после чего обращается в волчонка и убегает вглубь леса.       Тэхён долго стоит на одном месте, смотря на удаляющуюся белоснежную фигуру волчонка. Даже когда Чонгук скрывается на горизонте среди деревьев, Тэхён стоит на одном месте и слушает шум ветра, пение птиц и гулкие удары своего сердца.       Большие чёрные глаза, которые сияли краше ночного неба, прочно засели в памяти. Взгляд Чонгука, его пылкие слова и желание другого будущего для всех, всковырнули в Тэхёне то, что он давно похоронил и забыл.       Его природная сила, его гены, всё, что оставили после себя родители, вновь дали о себе знать. Он будущий вожак, это его земли, которые по праву принадлежат ему, не вожаку Ли, который прибрал их грязным способом.       Я буду верен себе, даже если никто не встанет со мной рядом.       Слова Чонгука всплывают в голове. Тэхён хочет встать с ним рядом, чтобы начать бороться со всем вместе.       Пока маленький шестилетний омега храбрится и верит в себя, Тэхён же забыл о собственном «Я» после года угнетения и давления со стороны нового вожака Ли и его группы альф, которые каждый день напоминают ему о его никчёмности и слабости.       От самого себя становится тошно, ведь он сдался, прогнулся и не дал отпор, не защитил свою семью. Пусть ему всего одиннадцать, но Тэхён может начать тренироваться, учиться и в один из дней одолеть Ли, вернув стае Ким свободу.       — Слабак, — выплёвывает Тэхён самому себе и поднимает полный решимости и твёрдости взгляд на небо.       Впервые лесной дух видит горящий взгляд истинного вожака и правителя этих земель. В одобрении он тёплым ветром кружит вокруг, срывает листья с деревьев и взъерошивает волосы.       Тэхён знает, что маленький омега уже обещан другому, и он намерен изменить это, обезопасив тыл Чонгука.       Союз трёх альф, решивших иметь в своих руках безграничную власть над всеми, будет разрушен.

🌿

      Обучение в школе для омег является важной составляющей жизни каждого омеги не только в стае Чон, но и в других поселениях. Пропускать занятия означает ослушаться слова альфы. Чонгук не боится гнева отца, прогуливает и избегает потока информации, которой пытаются пригвоздить ещё растущих и пытающихся распустить свои лепестки омег к земле. Но он знает, что его друг, Юнги, ходит прилежно в школу, не пропускает уроки и следует каждому слову отца.       Занятия Юнги пропускает в редких случаях, его отец не позволяет остаться дома даже во время простуды, считая, что каждый прогул может сделать из него неугодного будущего мужа. Сегодня Юнги не было, вчера Чонгук с ним виделся, тот был в полном порядке.       Около дома Чонгук прислушивается, после чего громко стучит и стоит в ожидании. Когда он слышит громкие шаги, то отходит назад. Дверь открывается резко, на пороге стоит высокий альфа с нахмуренными бровями и злыми глазами, в которых, кажется, никогда не было тепла.       — А можно Юнги? — просит Чонгук и замечает в руках альфы сложенный вдвое ремень. По спине невольно пробегает холодок.       Святые духи, этот альфа не даёт сыну вздохнуть спокойно и дня.       — Для начала необходимо выказать уважение альфе, только потом, с позволения, задавать вопросы, — холодно отзывается старший Мин. Но видя, что Чонгук не намеревается что-либо делать, хмуро даёт ответ: — Нет, нельзя.       Дверь перед носом Чонгука закрывается с громким хлопком, из-за чего тот вздрагивает всем телом. К такому омега уже привык, отец Юнги его недолюбливает, потому что видит, как Чонгук себя ведёт, не слушается даже вожака, своевольничает и не страшится наказаний.       Каждый раз, когда кто-то из альф относится к нему, как к жалкой мошке, чаша ненависти к ним в душе Чонгука наполняется всё больше и больше. Он желает сделать так, чтобы альфы его боялись и уважали.       Чонгук шустро оббегает дом, цепляется руками за подоконник и подтягивается наверх, чтобы заглянуть в комнату Юнги, но так и замирает, услышав звонкий удар ремня. В тёмной комнате, куда почти не попадает уличный свет из-за пышной ели у окна, видна бледная спина Юнги, на которой контрастно выделяются красные полосы.       Во рту пересыхает от картины, как ремень с громким ударом опускается на спину его маленького друга. Чонгук никогда не видел, как отец телесно наказывает Юнги, да так, чтобы на местах ударов появлялась кровь. Сердце сжимается до боли, когда он видит закушенную нижнюю губу и влажное от слёз лицо и как дрожащие руки сжимают пальцами штаны.       Не щадя сына, старший Мин бьёт не только по спине, но и плечам, рукам и ногам.       Выносить этой картины Чонгук больше не смог. Он что есть силы толкнул окно и ловко забрался в комнату в момент, когда старший Мин занёс руку для нового удара. Чонгук, не теряя ни секунды, закрыл Юнги собой и получил жгучий удар ремнём по лопаткам. От ужаснейшей боли, которая пробрала до внутренностей, Чонгук почувствовал, как щиплет глаза, а из груди вырвался приглушенный стон. Плакать себе он не позволит.       — Никчёмный щенок, как смеешь ты врываться в чужой дом? — рявкает альфа и заносит руку для нового удара. — Пошёл прочь!       — Нет! — грозно отвечает Чонгук и закрывает Юнги собой, разводя руки в стороны и бесстрашно смотря в глаза старшего Мин.       — Чонгук, — тихо шепчет Юнги за его спиной и дрожащими пальцами сжимает майку друга, пытаясь оттянуть в сторону. — Не надо.       — Вот поэтому я говорил тебе, Юнги, чтобы ты больше не водился с ним, такой, как Чонгук, тебя хорошему не научит! — продолжает говорить с неприязнью и презрением старший Мин. — Чонгук — брак среди омег. Из-за нежелания прекращать с ним общение ты получил все эти удары.       Чонгук смотрит на альфу хмуро, зло и с неприязнью, в глазах огонь горит, пальцы рук сжаты в кулаки. Весь его вид показывает, что он не намерен отступать.       — Отойди, — требует старший Мин и крепче перехватывает пальцами ремень.       — Нет, — твёрдо отвечает Чонгук.       Ремень издаёт свист в воздухе, после чего обжигает плечо и живот. Чонгук отшатывается в сторону и тянет за собой Юнги, только бы не позволить его отцу вновь ударить и так вдоволь покалеченное маленькое и хрупкое тело.       Старший Мин шумно дышит, хватает Чонгука за ворот одежды, сжимает майку так сильно, что та больно впивается в горло, и вытаскивает из дома. Чонгук сопротивляется как может, упирается ногами и пытается поцарапать крепкую альфью руку, но его, словно щенка, волочат через поселение. Даже когда Чонгук спотыкается и падает на колени, старший Мин не даёт ему времени подняться, тянет по земле и затаскивает в дом вожака.       Никто из стаи слова не сказал, никто не встал на защиту ещё ребёнка. А если кто-то и хотел, то просто не осмелился.       — Что происходит? — хмуро спрашивает вожак Чон у Мин, когда видит брыкающегося сына с разодранными коленями и красным следом на плече.       Чонгук дышит тяжело, смотрит враждебно и чуть ли не скалится. Именно этого Джихён и боялся: что его сын станет открыто сопротивляться вне стен их дома.       — Он влез ко мне в дом и стал мешать наказывать Юнги, — кратко докладывает старший Мин и швыряет Чонгука на пол, словно волчонка за шкирку. — Надеюсь, этого больше не повторится.       Вожак сцепляет пальцы за спиной в замок и подходит к Чонгуку, возвышается над ним и бросает полный недовольства взгляд, одними глазами показывая всё своё отношение. Чонгук знает, что его за такое накажут, отец не обойдётся одним шитьём или вышивкой.       — Дай сюда, — протягивает он руку к члену стаи.       Чонгук смотрит сначала на своего отца, а после на ремень, который оказался в его руке. И если старший Мин бил Юнги не в полную силу, вожак не поскупится, чтобы этот урок Чонгук запомнил на всю свою жизнь.       Когда ремень со свистом опускается на бедро, Чонгук сдавленно стонет и падает на бок, сжимаясь и пряча голову. Отец наносит удар за ударом, наказывая за дерзкий поступок и выплёскивая всю злость на Чонгука, на его непослушание.       — Запомни этот урок, Чонгук, — холодно бросает Джихён ровным голосом и заносит руку для удара.       В дом забегает Хансон и со вскриком закрывает собой сына, получая удар по спине.       — Отойди, — бросает Джихён и заносит руку вновь. — Не умеешь воспитывать сына, так не мешай это делать мне.       — Ты же его избиваешь, а не воспитываешь! — на эмоциях выкрикивает Хансон и бережно прижимает Чонгука к себе, чувствуя жар от кожи в местах удара.       — Это часть воспитания.       — Нет!       Джихён ударяет по спине Хансона и откидывает ремень в угол комнаты, после чего покидает дом, уводя за собой старшего Мин. Ему не нужно говорить о наказании, Чонгук и без того знает, что теперь должен сидеть в комнате безвылазно.       Стоит двери закрыться, как Хансон начинает плакать, он целует Чонгука в виски и макушку, поднимает на руки и уносит в комнату, где опускает на кровать и быстро убегает за смоченным холодной водой полотенцем.       — Мне не больно, — шепчет Чонгук, хоть и терпит жгучую от ударов боль и старательно пытается скрыть от папы свои слёзы. — Старший Мин не хочет, чтобы Юнги со мной общался, поэтому бил его до такой степени, что у Юнги появилась кровь на спине.       — Святые духи, — шепчет Хансон и обнимает Чонгука, бережно гладя по лопаткам.       — Прости, — почти неслышно говорит Чонгук. — Из-за меня тебе тоже больно.       — Если надо будет, то я стерплю любую боль, укрою тебя от самой страшной опасности, Чонгук, — тепло улыбается Хансон. — Ты мой сын, я люблю тебя. И я горжусь тобой, потому что ты идёшь против, не боишься, терпишь всё и остаёшься верным себе.       — Я изменю этот мир, папа. Обязательно изменю, — уверенно говорит Чонгук. — Нужно, чтобы лекарь осмотрел Юнги.       — Не переживай, я поговорю с нашим лекарем, тот не сможет проигнорировать, когда я скажу, что со шрамами Юнги никто не возьмёт в мужья, — мягко успокаивает его Хансон.       — Я хочу сходить в лес. Можно? На чуть-чуть.       — Хорошо, я прикрою тебя, — целует Хансон сына в висок и помогает вылезти из окна. — До ужина возвращайся.       — Угу, — бросает Чонгук, он оглядывается на папу, дарит ему благодарную улыбку и убегает в лес.       Он не знает, приходил ли к дубу Тэхён все эти дни, но идёт с надеждой, что да. В душе Чонгука есть вера, что Тэхён не воспринял его как маленького омежку, а отнёсся куда серьёзнее ко всем словам. Это первый альфа, который многое рассказал и ни разу не осудил. Чонгук не приходил несколько дней, отец не спускал с него глаз, закидывал домашней работой и гонял целыми днями.       Около дуба никого нет и стоит приятная тишина. Чонгук оглядывается, после чего забирается на дерево, но около своей полюбившейся ветки замирает, прижавшись к дубу, как обезьянка и хлопая ресницами. К ветке приделаны две длинные доски, на которые Чонгук залезает и садится, он слегка подпрыгивает на попе, чтобы проверить прочность и чувствует растекающееся по груди тепло. От внимательности альфы становится приятно, но Чонгук быстро оттесняет все эти мысли, вспомнив, как часами ранее сначала старший Мин, а следом и отец, подняли на него руку с холодом в глазах.       Чонгук просовывает руку в небольшое дупло и открывает широко глаза, когда нащупывает там две книги. Поспешно достав их, он кладёт свою рядом, а вторую разглядывает и считывает название «Мир животных в лесу и целебные травы». Чонгук хмурит брови от мыслей, что ему приятно из-за заботы альфы и его подарка. Ведь не просто так Тэхён соорудил на ветке своеобразный лежак.       За чтением книги Чонгук отвлекается от всех мыслей, которые кружат в его голове. Он читает медленно, вдумчиво, но ему сложно даются большие и незнакомые слова, значение которых он не знает. Когда он доходит до подорожника, то поднимает руку и разглядывает ладонь, где уже почти не осталось следа от ссадины. С тихим вздохом Чонгук возвращается к чтению, но не успевает дочитать маленький абзац, как слышит тихие шаги и хруст иголок. Он смотрит в маленькие пробелы между листьями дуба, разглядывая идущего оборотня, а когда замечает Тэхёна, то невольно улыбается.       — Привет! — звонко здоровается Чонгук и опускает ветку, высовывая голову.       — Привет, — улыбается Тэхён. — Долго тебя здесь не было.       — Отец с меня глаз не спускал, — вздыхает Чонгук и начинает слезать с дерева. Плечо, по которому пришёл сильнейший удар ремня, резко начинает болеть, Чонгук тихо шипит и отпускает руку, чуть не падая в дерева.       — Что с тобой? — интересуется Тэхён и помогает омеге слезть с дуба, после чего опускает на поваленное бревно. — Потянул?       — Нет, — мотает головой Чонгук и осторожно гладит плечо, не желая рассказывать.       — Чонгук, — нажимает Тэхён и садится рядом. Он замечает и красный след на шее.       — Отец моего друга сегодня начал бить его ремнём, я закрыл собой, а потом мой отец наказал меня за это этим же ремнём, — рассказывает Чонгук.       — Сколько ему?       — Пять лет. Он слабее меня, чувствительнее и мягче, у него кожа даже другая, словно молоко. Его папа умер после родов от кровотечения, никто не спас, всем было всё равно, ведь омега выполнил свой долг: родил, — хмурит брови в разговоре Чонгук, но решает сменить тему: — Это ты принёс книгу?       — Да, — выдыхает Тэхён, чувствуя от услышанного колючие мурашки на спине. Ему дико до ужаса от представления одной лишь картины, как большой и взрослый альфа бьёт столь маленького и совсем хрупкого ребёнка. Тэхён понимает, какая сила удара там может быть. — Болит? Мои познания в травах ещё не настолько велики, но всё тот же сок подорожника может снять воспаление и немного обезболить.       — Не надо, — останавливает его Чонгук, когда видит, как альфа тянется к растущим рядом подорожникам. — Слишком много понадобится. Папа меня уже осмотрел.       — Хорошо. Пока тебя не было, я приходил сюда несколько раз, — признаётся Тэхён. — Обустроил немного твоё место, чтобы обезопасить от падения.       — Я бы не упал! — вздёргивает подбородок Чонгук и бросает на Тэхёна уверенный взгляд.       — Да, конечно, — улыбается Тэхён и наклоняется к лицу омеги. — В первую нашу встречу ты не сидел так уверенно на ветке дуба, когда падал в мои руки.       Чонгук от возмущения краснеет и по-детски дует щёки, после чего складывает руки на груди и отворачивается, чем вызывает беззлобный смех в свой адрес. Точно ребёнок.       — Я многое не понял из книги, которую ты оставил, — переводит тему Чонгук и поворачивается обратно. — Там столько сложных слов, которые я увидел впервые, их даже прочитать было сложно.       — Могу объяснить, — предлагает Тэхён. Он ловко залезает на дерево, берёт книгу и спускается обратно. — Покажи, что именно.       — Нам, омегам, не рассказывают про это всё, — ворчит Чонгук и садится ближе к Тэхёну, открывает в его руках книгу и указывает пальчиком на непонятное ему слово. — Тут про крапиву. Её называют сорняком, но при этом у неё в целебных свойствах есть отхар…отхраки…откархи…       — Отхаркивающее, — помогает Тэхён. — Крапива имеет это свойство. В дыхательной системе может вырабатываться мокрота — это слизь, смешанная с примесью слизистой носоглотки и слюной. Она отделяется с помощью рефлекторного откашливания, — объясняет Тэхён, показывая пальцем на горло и грудную клетку. — Благодаря крапиве проще откашляться, она помогает.       Чонгук слушает внимательно, впитывает каждое слово, смотрит на Тэхёна и кивает в понимании. Видя, что альфа готов рассказать ещё, он показывает на ещё несколько непонятных ему слов, после чего довольно улыбается с широкой улыбкой.       — Теперь я знаю так много слов! — в гордостью заявляет Чонгук и вскакивает на ноги, но морщится от начавших саднить следов удара.       — Стоит ли эта боль твоей борьбы? — с беспокойством спрашивает Тэхён. — Может, нужно бороться иначе? Почему бы тебе не найти тех, кто встанет рядом с тобой из омег. Ведь если вы все перестанете подчиняться альфам, вам ничего не сделают.       — Я не собираюсь действовать мирно, — зло даёт ответ Чонгук. — Ни один альфа в моей стае не был мил и мягок. Я желаю стать сильным, чтобы давать отпор.       — Есть ли у тебя слабое место, Чонгук? — вздыхает Тэхён, говоря спокойно, видя, как тема неравенства вызывает бурную реакцию. — Твой друг Юнги, например. Папа?       Чонгук опускает взгляд, задумываясь, после чего качает головой.       — Нет, отец не станет вредить Юнги, чтобы заставить меня слушаться, а папа со мной согласен, он помогает.       — Не будь так уверен, Чонгук, тебе ли не знать, насколько альфы жестокие. Когда они чувствуют угрозу, то делают всё возможное, чтобы избавиться от неё. В глазах собственного отца угроза — ты, — ровным голосом говорит Тэхён, смотря в глаза мальчишки. — Тебе нужно быть осторожным.       — Отец не получит меня покладистого.       — Но он может попытаться тебя сломать.       — Сломать? — не понимает Чонгук и очаровательно, как кажется Тэхёну, хлопает ресницами.       — Сделать так больно или страшно, что ты не сможешь сопротивляться, — объясняет Тэхён.       — Значить, ударить меня ремнём, это не самое плохое, что отец мог сделать? — осторожно спрашивает Чонгук.       — Да.       Чонгук хмурит брови в глубоких мыслях.       В ответ на молчание Тэхён ничего не говорит, даёт возможность омеге всё обдумать и принять. Тэхён смотрит на хрупкую фигуру волчонка, тот совсем худой, но такой уверенный в своих действиях. Если и дальше продолжит так плохо питаться, то в будущем будет сложно натренировать тело и обзавестись силой, которая будет равна альфе. Крепкому альфе, подобному его отцу.       — Хочешь, я научу тебя охотиться? — вдруг предлагает Тэхён и встаёт с бревна. — Если ты, вдруг, решишь сбежать или потеряешься, то тебе этот навык очень поможет.       — А ты научишь? — смотрит на альфу большими глазами Чонгук.       — Да. Но первая охота будет на зайца.       — Хорошо! Я готов.       — Тогда обращайся в волчонка, — мягко улыбается Тэхён и с тихим рыком обращается в чёрного волка.       Чонгук обращается в белоснежного волчонка и смотрит на волка рядом. В своём возрасте Тэхён ещё не достиг полного размера. Но шерсть у него блестящая, хвост длинный и пушистый, а лапы крепкие. Даже сейчас он может сразиться с каким-нибудь рядовым альфой и победить, Чонгук в этом уверен.       — Прежде чем начать охоту, тебе необходимо научиться тихо ходить, чтобы под лапами ничего не издавало ни единого звука, — опустив голову, Тэхён крадётся по лесной земле, ступает мягко и тихо.       Чонгуку приходится низко опустить голову, чтобы убедиться в отсутствии хруста иголок под массивными лапами. Действительно ни звука. Удивительно, как под большим волком не хрустят иголки.       — Когда охота происходит группой, этот навык нужен тому, кто будет подкрадываться к оленю, а после гнать в ловушку. Обычно оборотни окружают жертву, а после кидаются все вместе, — рассказывает Тэхён. — Но когда ты один, то можешь полагаться только на себя. Поэтому, чем ближе ты сможешь подкрасться к зайцу или оленю, тем проще будет его поймать.       — Я понял, — кивает Чонгук и ступает маленькими лапками за Тэхёном, но ветки и иголки тихо хрустят под ними.       — Для начала сконцентрируйся на звуках вокруг, почувствуй лес целиком: как прыгают белки на деревьях, как летают птицы и как бежит ящерица по земле, — закрывает глаза Тэхён, прислушиваясь к звукам и ветру, что взъерошивает густую шерсть.       Чонгук повторяет за альфой, всем телом ощущает лес и каждого его жителя, сливаясь в единое целое. Его нос улавливает запахи ярче, уши слышат каждый звук, который был недосягаем раньше, пока он не обратил на него внимание. Он даже слышит, как тихо фырчит заяц в кустах.       — Что ты сейчас слышишь?       — Я слышу, как воркуют птицы, — рассказывает Чонгук, стоя с закрытыми глазами и видя перед собой картину из двух птиц. — Я слышу зайца, который что-то ест, — урчит Чонгук в предвкушении.       — Когда ты полностью сливаешься с лесом, то тебе становится проще контролировать собственные звуки, — объясняет Тэхён, зачем они так долго стояли на одном месте и изучали звуки. — Теперь, настроив звук и собственную чувствительность, ты должен ступать мягко, контролируя каждый свой шаг и то, как давишь на землю лапами. Ни единого звука, Чонгук.       Следуя указаниям Тэхёна, Чонгук опускает голову ниже и начинает медленно красться по земле, но иголки издают тихий хруст.       — Не останавливайся, — тихо рычит Тэхён, внимательно следя за каждым шагом белоснежного волчонка. — Слейся в единое целое в землёй.       В напряжении Чонгук облизывает холодный нос, продолжая ступать по усыпанной еловыми и сосновыми иголками земле. Каждой подушечкой на лапах он чувствует неровность земли, как под ними ломаются хрупкие иголки, но упрямо продолжает красться.       Звуки постепенно стихают и спустя полчаса непрерывной тренировки у него получается прокрасться мимо Тэхёна бесшумно.       — Ты можешь не опасаться, что заяц или олень тебя заметят, они не видят в таких цветах как и мы, поэтому ты с лёгкостью сольёшься с окружающим тебя лесом, — даёт новый интересный и полезный факт Тэхён. Он тихо урчит, когда видит, как Чонгук дёргает ушами, слушая каждое его слово.       Из глубины леса слышен зов кукушки, Чонгук резко оглядывается и прислушивается к звуку, после чего напрягается. Этот звук издаёт не птица, а его папа. Таким способом он сообщает Чонгуку, что необходимо срочно вернуться.       — Мне пора, папа зовёт, — поспешно говорит Чонгук, после чего срывается на бег, больше ничего не сказав.       Тэхён остаётся на месте, вновь смотрит вслед омеге и с тяжестью вздыхает. Чувство беспокойства повисает в воздухе.       Волнение и тревогу испытывает и сам Чонгук, пока бежит в поселение своей тайной дорогой, где нет постовых. Около дома сердце в груди бьётся ещё быстрее от засевшего там страха, о котором так кричит его седьмое чувство. Чонгук залезает через окно, тихо спрыгивает на пол и попадает в руки отца.       — Думал, что я не узнаю о твоих похождениях в лес? — рявкает зло отец и тянет Чонгука за ворот свободной рубашки из комнаты. Он толкает его вперёд, останавливается за спиной и складывает руки на груди. — Я не слепой, Чонгук, а вот ты отроду, видимо, глуп и наивен. Это твоя омежья природа, чего я хотел? Посмотри туда, Чонгук, — указывает старший Чон в сторону дивана напротив камина. Там сидит его папа с большими красными глазами, на щеке след от удара, всё тело трясёт.       — Папа! — порывается подбежать к нему Чонгук, но вожак вновь хватает его за ворот одежды и толкает в обратную сторону.       — Отныне, за каждое своё непослушание, за каждую свою попытку пойти против моего слова я буду наказывать не только тебя, но и твоего папу, — строго говорит Джихён и делает несколько шагов вокруг замершего на полу Чонгука.       «Значит, слабое место есть», — думает омега и смотрит на папу большими красными глазами.       Он готов стерпеть любое наказание, но не сможет вынести чувства вины, если из-за него отец будет срывать зло на его папу, которого Чонгук так любит.       — В лес ты больше один никогда не пойдёшь, раз у тебя так много свободного времени, то начнёшь работать с другими омегами: шить, стирать, убирать территорию. Я загружу тебя так, что ты будешь мечтать о сне, а не о прогулке в лесу, — голос у отца холодный, он ощущается как морозный ветер зимой, пронизывает насквозь.       В глаза его смотреть Чонгук боится, но всё равно заглядывает, убеждаясь, что там нет места теплу и ласке ни к нему, ни к собственному мужу.       — Теперь ты будешь расти и готовиться для будущего мужа, — заключает отец. — Запомни, Чонгук, пока ты будешь искать лазейки, наказание получать будешь не только ты, но и твой папа. Из дома ни ногой без моего ведома, ты меня понял?       — Да, отец, — шепчет Чонгук, чувствуя, что проиграл ещё не начавшуюся битву.       Он подумает об этом позже, сейчас всё его внимание направленно на папу, к которому так хочется подбежать и попасть в объятия.       Окинув Чонгука суровым взглядом, Джихён покинул дом, оставив омег одних.       — Папа, — вскакивает на ноги Чонгук и подбегает к родителю, попадая в тёплые объятия и получая поцелуи в лицо и голову. — Прости меня.       — Всё в порядке, Чонгук. Мы справимся, — шепчет Хансон, поглаживая спину сына.       — Ты видел Юнги? — обеспокоенно спрашивает Чонгук и послушно садится на колени родителя, когда его туда утягивают.       — Да, ему оказали необходимую помощь. От слов, что со шрамами Юнги никакой альфа не захочет вести под венец, старший Мин напрягся и задумался, — рассказывает Хансон. — Так что бить он его больше не станет, я надеюсь.       — Хорошо, — кивает Чонгук и жмётся ближе к папе.       Он смотрит в окно, на густой и темнеющий лес, и тихо вздыхает. Больше Тэхёна он не увидит и от мыслей об этом Чонгуку грустно, ведь это был первый такой альфа на его пути. Их разговор закончился не на совсем приятной ноте, альфа к нему был так мил и терпелив, Чонгук жалеет лишь о том, что не отблагодарил его за заботу и внимание.       Может, когда-нибудь в будущем, они смогут встретиться вновь.

🌿