Say what you want

      К концу осени мало сказать, что самочувствие начало ухудшаться — здоровье действительно начало портиться. В основном болел живот и приходилось либо пить обезбол, либо переносить тренировки, что очень не хотела Софи. Сейчас, когда девушка жаждала быть похожей на кумиров и будущих коллег, для неё это было страшнее смерти, хотя в любой другой день она давно бы прекратила. Да, тяжело, никто не спорит, но это небольшая цена за жизнь мечты или мечту жизни, как угодно.       Приятным утешением стали успехи и рост в танцах. И хотя до голоса было пока далеко, а на тренировках валилась с ног, было весьма приятно услышать от хореографа довольные восклицания. Ей действительно восхищаются, её уже любят, хотя она ещё трейни — это ли не лучшая награда за дискомфорт в теле? С улыбкой Софи лежала на полу, повернув голову в сторону, гордо наблюдая за Хелен, которая в свою очередь гордилась первой европейкой — до этого ей приходилось работать с азиатами.

***

      Вечер, Джихун скоро отвезёт её в общежитие, Сумин должна скоро вернуться. Девушка вышла на улицу насладиться вечерней прохладой, в надежде, что свежий воздух избавит её от тошноты в горле. Раньше же, когда, например, укачивало в машине помогала чистая вода без газа и ветер в открытом окне — почему не сработает и сейчас?       — Отлично поработали сегодня, — покой потревожила Хелен, что натягивала худи, выходя из здания.       — Согласна, — Софи натянула слабую улыбку, не желая беспокоить новую подругу, — ты домой?       — Да, такси заказала минут десять назад. Куртку застегни, — заметила Хелен, — не хватало ещё заболеть до дебюта.       — Да что там, — лениво отмахнулась Софи и откашлялась, но молнию застегнула, — ещё полгода до присоединения. Может и вовсе не выйдет, я ни на что не рассчитываю.       — А пора бы уже, — Хелен покачала головой, — уже осень заканчивается. Выпей что-нибудь от кашля, нам завтра пригодятся твои здоровые лёгкие, — тренер отшутилась, но заметив, что шутка не пришлась по душе публике, помрачнела. — Давно?       — Неделю. В основном сухой.       — Не дело. Кто-то ещё знает?       — Пока только ты заметила.       — Возможно, как европеец только я тебя и понимаю… Порой мне кажется, что я одна в этом мире. Честно, иногда я чувствую себя одиноко в Азии, хоть мне и нравится работа… Ладно, береги себя.       Дитрих хотела ещё что-то сказать, начав воодушевляющую речь, но такси уже приехало и не хотелось зазря мотать счётчик, поэтому девушка убежала. Вечерами подруги встречались после работы — Софи любила стоять в тени на улице, где её меньше всего было бы видно — и едва ли обменивались фразами, прежде чем кто-то из них убегал домой. Вот и сегодня Софи проводила машину, снова поморщилась от кашля — рука нежно провела по горлу — после чего уже приехал Джихун. Возможно на занятиях по вокалу будут проблемы, но нельзя сдаваться сейчас.       И прежде чем случилось непоправимое, Софи успела сделать подарок Джину, который выучила с Сумин на вечерних посиделках — букет малиновых бумажных тюльпанов. Правда все подарки уходили анонимно и реакцию парней Софи узнавала только от Джихуна. Решение дарить подарки без имени ребята приняли вместе — о пребывании девушки в Корее и её дальнейшем дебюте узнают только к весне.

***

      — Доброе утро, как настроение? — спросила Софи, привычно входя в спортзал зимним утром.       Её голос звучал хрипловато, что насторожило Хелен, когда та стояла ещё спиной. Вспомнив о хроническом кашле, девушка отмахнулась.       — Доброе утречко, отлично, — улыбка спала, — а твоё, гляжу, не очень.       Хореограф оставила вещи на столе и подошла к девушке, бегло осматривая. Она, как учитель в школе, обязана следить за эмоциональным и физическим состоянием учеников и сообщить врачу при необходимости. Если станет известно о случаях потери сознания или вовсе потери жизни, то лейбл ждёт скандал и к ним станут приходить меньше человек. Кто они такие, если им всё равно на чужое здоровье? Хелен резко схватила Софи за руки:       — Что с руками?       — Тремор. Он у меня всегда был, — девушка отдернула руки, с утра она была не в настроении.       — Ты завтракала?       — Нет, хочешь чтобы меня потом стошнило в спортзале? — глупо усмехнулась Софи, начиная разминку.       — Я не хочу, чтобы меня потом уволили. Ты обещала, что будешь мне говорить о самочувствии. Пила вчера от кашля? — Хелен сложила руки на груди, ей не хотелось пока заканчивать разговор.       — Да, Сумин подтвердит. Я с этих лекарств не слезаю! Давай уже начнём разминку.       Начиная с августа, программа почти не менялась — утро принято начинать с физических нагрузок, чтобы размяться для предстоящего дня и тренировать танцы, лишь иногда по просьбе Софи работа начиналась с вокала. Разминка, упражнения и танцы проходили перед большими зеркалами во всю стену, где чётко было видно малейшие изъяны и ошибки. Но сегодня Хелен наблюдала за Софи, стоя в сторонке — пришлось соврать по полномочиям тренера, что она наблюдает, а Софи работает. Ноги тряслись в положении стоя — раньше это было только летом, когда девушка ещё не привыкла к спорту. Руки, вроде, были тёплыми, но сухими, кожа быстро возвращается в своё положение. Глаза здоровые, но часто моргали. Сегодня кашля слышно не было. Девушка начала беспорядочно вспоминать и сравнивать Софи в течение нескольких месяцев — изменялось ли её состояние и как близко они к провалу.       — Софи, а часто у тебя голова болит? — холодно поинтересовалась хореограф.       — К чему такие вопросы? — усмехнулась девушка, отжимаясь.       — На всякий случай, — многозначительно призналась Хелен, — так часто?       — Вообще, у меня хроническая мигрень. Может из-за месячных болеть, из-за ретроградного меркурия, что называется. Дома у меня всегда был с собой обезбол.       — Тогда странно, что ты перестала его носить, зная об этом, — усмехнулась Хелен, разбавляя обстановку.       Значит головная боль ещё не признак, может болеть почти каждый день. Что ещё? Время от времени Хелен отвлекалась, давая ученице не слишком сложные задания, после чего снова вставала в сторонку и наблюдала за изменениями.       — А сегодня как самочувствие? — спросила Хелен, пользуясь доверием девушки. Она не могла утверждать её отношения с остальными знакомыми, но Хелен признавала, что Софи довольно много делилась жизнью.       — Голова кружилась, как когда с дивана встаёшь, — перевела всё в шутку Софи, но ей хотелось, чтобы тренер отвязалась уже с допросом.       — Я окно открою?       — Я в порядке.       — Я не в порядке, — грубо отмахнулась Хелен, хотя окно действительно для Софи. В душных помещениях есть риск потери сознания.       «В любом случае, это не должно долго длиться. Верно?» — успокаивала себя Хелен, потому что несмотря на слухи в Корее, на её опыте таких случаев ещё не было. Сколько к ЧП не готовься, всегда страшно столкнуться с этим вживую.       После тренировки…       — Ладно, давай сегодня пораньше закончим, — попросила Хелен, в ужасе заметив, что кожа Софи побледнела. — Давай просто поболтаем, всё равно пятница, надо отдыхать и время до вокала есть. Как успехи? Я мало интересовалась тобой последнее время.       — Да нет, интересовалась, — Софи пожала плечами.       — Ходят слухи, что ты оригами увлеклась, — Хелен встала с дивана, где сидела подруга, и подошла к сумке за телефоном и водой.       — О да, — мечтательно усмехнулась ученица, — я с осени начала. Просто у меня… Мало денег и я… Начала делать подарки своими руками.       — Бтс?       — Да… — девушка прикрывала глаза, дуя на руки, чтобы охладиться после тренировки.       — Мило. Да где же он… — ворчала Хелен в поисках телефона. — И как тебе?       — Я подарила Джину цветы, меня… М-м-м… Сумин научила…       — Плохо? Давай я таблетку поищу?       — Да не, просто от голода видимо тошнит. Знаешь, что я подарю Тэхёну?       — Что? О, нашла! Софи?       Дитрих обернулась на диван, где сидела её ученица и новая подруга, но девушка уже не отзывалась. Хелен выронила бутылку воды, подбежала и присела на корточки рядом, пытаясь понять весь масштаб ситуации.       — Софи? Ты слышишь меня? — похлопала по щеке. — Ты спишь? Устала? — с надеждой спрашивала хореограф, желая услышать хоть какие-то признаки жизни. — Давай же… Где этот пульс…       Дитрих схватила левое запястье, в панике вспоминая, как его почувствовать пальцами. Поняв, что время уходит, начала щупать шею — пульс был очень слабый, дыхание тихое. Девушка закрыла рот руками.       — Да ну нет… — торг. Хелен не признавала поражения. Оглядевшись вокруг, она начала говорить смелее. — Блять! Только не со мной! Мне крышка!       Взяв себя в руки, Хелен быстро схватила телефон и набрала 119. Нельзя больше отрицать, что Софи потеряла сознание, оставалось лишь понять на фоне чего.

***

      — Я не могу понять, почему вы молчали? Ладно она, ей, может быть, страшно с нами разговаривать, непривычно! Но ты, ты хореограф, следить за их здоровьем твоя работа! — рычал Джихун за рулём. Оба были неудачно одеты в чёрное, что добавляло мрака к ситуации.       — Я следила, честно. Всё произошло слишком быстро, я!.. Меня уволят? — Хелен сжимала ткань юбки.       — От одного раза ещё не увольняли. Хорошо, что она ещё не айдол, а то правда, скандалов не оберешься, — Джихун с поражением вспомнил слова Соëн и Джонпхиля. — Мне конец… Ты будешь ехать, мудила?! — парень со злостью ударил в гудок.       — Тише…       — Я спокоен, мы не в библиотеке! Мне, в отличие от тебя, ещё много возни сейчас предстоит. Черт бы её побрал с этими обмороками! Она нормально ела?       — Регулярно пропускала завтраки, остальное не знаю…       — Может от недоедания, — делал догадки Джихун. От эмоций машину заносило на поворотах и Хелен молилась доехать в целости. — Или вообще от голода.       Автомобиль остановился возле местной больницы, два часа от здания компании. Дитрих позвонила в службу спасения и описала увиденное, после чего врачи забрали Софи на скорой. Проводив карету скорой помощи, Хелен поднялась к Чон Соëн и сообщила о происшествии где, к сожалению, уже сидел Джихун. Как её первый друг в Корее и парень, взявший за неё ответственность (хоть и на спор с Соëн), он не мог оставаться в стороне и потребовал ехать за ней в больницу. Он жалел, что проводил с ней мало времени с ноября и теперь строил худшие догадки.       — Добрый день, Кан Джихун, музыкальный лейбл Биг Хит. К вам поступала наша пациентка? — спросил парень в регистратуре.       — Час назад привезли одну, в карте написано Софи, — ответила заведующая.       — Наша. В какой она палате?       — Третий этаж, палата номер шесть. Не забудьте надеть халаты.       Мигом накинув халаты, ребята не стали ждать лифт и побежали по лестнице на третий этаж. Днём тут было не так людно, но по-прежнему беспокойно. Хотя возможно за ребят говорило волнение. Лечащий врач описал обнаруженные симптомы: тошнота, слабость, бледная кожа, повышенное потоотделение. Джихун добавил о проблемах со сном и потере аппетита осенью, а Хелен вспомнила о вспышках гнева и постоянной усталости.       — Я, конечно, не знаю всей картины, но, зная эти ваши компании, — со скепсисом ответил врач, — у неё, вероятнее всего, нервный срыв. Ожидаемо, если девушка планировала резко изменить образ жизни…       — До этого у неё был лишний вес и сидячий образ жизни, — осторожно заметил Джихун, заглянув в палату через жалюзи.       — Вы и сами всё видите. Она, к тому же, из другой страны, на неё могла повлиять смена часового пояса, отсюда и проблемы со сном.       — А что насчёт потери сознания?       — Ну, это могло быть, скорее всего, на фоне стресса. А проблема с питанием, как вы выразились, могла лишь способствовать этому. Что насчёт предыдущего лечения? Был ли приём медикаментов, антидепрессантов?       — Да, — Хелен не дала ответить Джихуну, — она говорила, что почти не слезает с них. То кашель, то плохой сон, были обезболы.       — Плачевно. Я бы порекомендовал вам сменить обстановку и назначить психолога. Вот эта вот ваша каша ни к чему хорошему не приведёт, не была она готова к такому. Ей нужен уход и внимание, кто-то, кто в действительности понимает её проблему.       — Ну, психолог пока не по силе… А что теперь? — расстроенно спросил Джихун, неохотно отрывая руку от жалюзей, закрывающих палату.       — Сейчас она две недели полежит здесь, понаблюдаем за состоянием. Если придёт в норму раньше, выпишем. Потом будьте нежнее.       Когда ребята вернулись через два часа, врач разрешил навестить больного и войти в палату. Софи лежала на кровати полулежа, укрытая одеялом по пояс. Взгляд пустой, глаза почти не моргали и смотрели в одну точку. Рядом на тумбочке её вещи, бутылка воды и медкарта.       — Ну привет, врушка, — Джихун грустно усмехнулся и тронул девушку за руку, кожа уже не холодная, — всё мы про тебя знаем.       — И что сказал? — ещё хрипловато спросила Софи.       — Нервный срыв, — Хелен присела рядом и начала гладить по коленке, — что же ты наделала… Почему себя не бережёшь? Я говорила, чтобы ты не болела до дебюта.       — Ты прости, что мы перестали тобой интересоваться. Лежишь тут теперь, как от яблока, Белоснежка…       — Джихун! — Хелен пнула парня несмотря на иерархию статусов. Вдвоём они были похожи на детей. — Тут человек сорвался, а тебе смешно.       — Ну не зря ж она Белоснежка, — повторил Джихун и, кажется, Софи на мгновение улыбнулась, — что теперь будешь делать?       — Вернусь домой, — холодно ответила девушка, всё ещё сложив руки на коленях.       — Да ты чего! Подумаешь — обморок! — Джихун махнул рукой, но его осудила Хелен. — Кхм! Нет, ну правда, чего ты как ребёнок!       — Зачем вам этот балласт?       — Джихун имеет ввиду, что такое бывает у многих, — Хелен гладила её по ноге, — ты просто разогналась, как будто с горы бежала, и не смогла остановиться. Тебе нужно зарядить свою эмоциональную батарейку. Семья далеко, но тут есть те, кто тебя поймут.       — Иначе почему мы неслись, как шумахеры через весь Сеул? — Джихун усмехнулся и сложил руки на груди.       — Потому что кто-то боялся, что его уволят! — Хелен подавила смешок.       — А сама то!