Мне нужна твоя рука

Кажется у Минги было слишком много мыслей. Ну, а у кого не так? Иногда они разрывают тебя на части, иногда помогают двигаться дальше. Минги знал, что ему нельзя позволять своим эмоциям заполнять всё его существо. На носу слишком много важных событий: игра, в которой необходимо одержать победу, учебные проекты, которые должны получить высокие отметки, в идеале конечно. Разговор с Юнхо, который должен случиться, но неизвестно когда, потому что парень пока что совсем не готов. Он даже не знает, что говорить и должен ли он вообще хоть что-то сказать, или говорить должен только Юнхо. Но одно он знает точно — всё должно измениться, так не может слишком долго продолжаться. Каждый раз тренируясь, Минги старается откинуть все лишние мысли куда подальше, чтобы упорно тренироваться, потому что следующая игра для его команды очень важна. Он действительно внимательно следит за мячом, слушает указания тренера и через силу слушает Ёнджуна, внимая его стратегии. Но также каждый раз заходя в аудиторию, он видит Юнхо, который сидит в наушниках и, походу, никогда их теперь не снимает — грусть накатывает с новой силой. Юнхо иногда поглядывает на Минги, его взгляд холодный и безэмоциональный. Словно они никогда не были близки, никогда не дружили, никогда не ночевали в квартире Хо, проводя совместные ночи за просмотрами фильмов. Минги садится рядом, не желая менять своё место в аудитории на что-то более неудачное и совсем непривычное. Юнхо молчит. Он сидит с прямой спиной и бутылкой воды на краю парты. Перед ним стоит телефон, который что-то транслирует. Минги задерживает свой взгляд на секунду на экране и отворачивается. Юнхо не двигается, а иногда кажется, что он даже не дышит. Минги иногда следует его примеру. Он молчит, смотрит в одну точку, обычно прямо перед собой или в тетрадь, где чёркает невесть что, вместо того, чтобы записывать лекции. Проверяет ленту новостей в телефоне, листает фотографии в инстаграме, листает ютуб в поисках чего-то интересного, но ничего не цепляет его взгляд так, как Юнхо. На маленькой перемене между парами Минги убегает в курилку. Прячется там от напряжения между ним и Юнхо. Второй вроде как даже не замечает, как место рядом с ним опустело. Минги выкуривает одну сигарету быстро и кажется, что его лёгкие всё ещё нуждаются в никотине, но другая сторона в том, что это нервы. Сон стоял в курилке с игроками своей команды. Он внимательно следит за входом в университет, чтобы не упустить, как Юнхо будет выходить в надежде, что тот поговорит с ним, хотя бы немного объяснится, выговорится и вернёт их общение в прежнее русло, без глупых и нелепых поцелуев и игры на чувствах. Розововолосый поправляет свой бежевый бомбер и слегка морщится от холодного ветра.  — Тебе не холодно в толстовке и бомбере?  — Нет,  — Минги улыбается, переводя взгляд на Хонджуна. — Не беспокойся, я не заболею перед такой важной игрой.  — Кого высматриваешь? — Хонджун играет бровями, слабо улыбаясь и держа лицо расслабленным.  — Не высматриваю я никого,  — Минги был нервным и не мог этого скрывать.  — Просто наблюдаю за людьми и думаю. Ёнджун стоял немного в стороне от ребят. Сон старался не смотреть на того, вспоминая их глупый поцелуй, на котором сейчас он казался сам себе зацикленным. Ёнджун же в свою очередь выглядел абсолютно невозмутимым. — Мы поговорим? — Можем. Сон краток, он кивает. Ёнджун мирно соглашается и встаёт рядом. Юнхо проходит мимо без зонта. Его чёрное пальто нараспашку, рубашка слегка помята, как и причёска. Минги замирает, его сердце слегка подрагивает, а Хо словно вовсе не замечает своего некогда лучшего друга. Дождь снова начинает литься сильнее, а от недавней мороси не остаётся и следа. Мокро, холодно, сыро и совсем серо без тебя. — Так что ты хотел обсудить? — Минги встаёт ближе к раковине, стараясь не смотреть в глаза Ёнджуна. — Извини за тот поцелуй, Минги, — капитан улыбается и неловко потирает руки. — Я знаю, что тебе нравится кое-кто другой, но... Я просто подумал, что могу добиться твоего расположения. — Расположения добиваются явно не поцелуем. Минги стряхивает с себя капли дождя, по-прежнему не решаясь заглянуть в глаза капитана. Ему стыдно и он знает, что не Ёнджун в этом виноват, а он сам. Он не должен был позволять этому случаться, тем более так открыто и пошло. — Да, ты прав, — Ёнджун более расслабленно выдыхает. — Ты нравишься мне, я думаю, ты сам это знаешь. И ты ведь свободный, почему бы нам... — Чхве подходит ближе, протягивая руку. — Почему бы нам не встретиться после университета за чашечкой кофе? Минги открывает рот, чтобы ответить, но не решается. Он не кивает и не мотает отрицательно головой. Парень просто молчит и сминает свои пальцы. А за дверью кабинки стоит Юнхо, прижимая свой рот рукой и пряча свои длинные ноги на унитазе. Игра казалась напряжной, тяжелой и даже более того – это была первая университетская игра, в которой Минги чувствовал рассеянность и внутреннюю тяжесть. На всех его прошлых играх всегда был Юнхо, Уён и Сан. Они поддерживали его с трибун, кричали и восторгались мастерством своего друга. Но сейчас никто не кричал имя «Минги» из его знакомых и родных голосов. Даже Ёсан не смог прийти, хотя он тоже не пропускал раньше игры своего друга. Сан работал, а Уён неизвестно где шатался. Юнхо... Юнхо больше не разговаривал с Минги и тот даже не посмел бы приглашать его на свою игру. Минги чувствовал гордость за себя, когда прозвучал звук, означающий окончание матча. Победа была одержана и команда с громкими криками ушли в раздевалку. Сон внимательно следил за сокомандниками, которые обсуждали решающий бросок своего капитана Ёнджуна. — Хэй, — Хонджун ждёт Минги и кладёт свою руку на плечо. — Пойдёшь отмечать с нами в стиле американских подростков? — Ким смеётся. — Нет, с меня хватит ваших вечеринок, Хонджун. Минги не улыбается. Его лицо остаётся таким же холодным и сосредоточенным, словно он продолжает играть и на самом деле внимательно следит за мячом, а не общается с товарищем по команде. Хонджун хмурится и откидывает голову назад. — Жаль, это было бы весело. Сон кивает и совсем не замечает Юнхо на дальней трибуне, который сидел, всю игру наблюдая за некогда лучшим другом. Чон старался держаться и не кричать имя по привычке. Он молчал и просто наблюдал, тихо посылая свою поддержку лишь мысленно. Парень поджимает губы, он не должен был играть с Минги, и он не должен был проигрывать — но именно это и случилось.

Минги кутается в одеяло, закрывая на замок дверь и прячась где-то между подушкой и тем же самым одеялом. Он внимательно смотрит в окно на пасмурную погоду и недовольно морщится. Как же он устал и хочет на плечо к Юнхо, укутаться одним одеялом, включить любимые фильмы и вместе смотреть, пока Чон будет гладить его своей большой ладонью по плечу или спине, заставляя табун мурашек пересчитывать его позвонки. Сон чувствует себя подавленным, как и прежде, словно сегодня его команда не одержала победу в важном университетском турнире. Минги слишком много думает о том, что ему делать дальше, как сделать так, чтобы не думать так много о Юнхо, не думать об их взаимоотношениях, которые так быстро и резко смогли закончиться, даже не на дружественной ноте, ведь тот теперь не смотрит на него. И Минги сам не решится заговорить первым, наверное. Сон подходит к информационной доске, обращая внимание на новую внеурочную деятельность, новые спектакли и постановки на которые идёт набор. Уён тащит его сюда без каких-либо ответов на возникающие вопросы куда они идут и зачем. — Я буду в танцевальном коллективе в современной адаптации «Ромео и Джульетта», — констатирует Уён. — Сейчас проходит кастинг на Ромео, может тебе попробовать? Заодно отвлечёшься, у вас же сейчас не будет никаких тренировок. — Не знаю, Уён, это странно. Спортсмен играет в университетском спектакле. — Это не странно, — Уён задумывается, затем тыкает пальцем в объявление. – Просто попробуй пройти на эту роль и всё, ничего такого. Хочешь я с тобой схожу на кастинг? — Безумие, — Минги тяжело выдыхает. — Ладно, почему бы и нет. Уён лишь победно улыбается и тащит друга за собой на улицу. Сегодняшний день яркий, на небе не единой тучки, всё освещается лучами солнца, только ветер вот холодный и пробирает Минги до рёбер. — Пойдём за кофе и курить, — тянет Чон и на минуту останавливается. — А тебе не кажется, что Чонхо и Ёсан чаще стали вместе зависать и пропадать? — Не знаю, — Минги пожимает плечами. — Я давно не видел Чонхо, а Ёсан... Я видел его утром и он был в плохом настроении. — Как странно, — Уён хмурится. — Наша компания совсем начинает разваливаться, по маленьким кусочкам. — Не драматизируй, — Минги обнимает друга и делает заказ у кофейной лавки. — Я правду говорю, ты посмотри на нас. Сан чаще стал работать и реже появляться в университете, Ёсан пропадает, Юнхо... — Уён остановился. — Юнхо только здоровается и изредка спрашивает как у нас дела. — Зато с тобой он здоровается, — Минги мягко улыбается, ощущая как холодный ветер в солнечную погоду впивается в его кожу острыми иглами и раздирает до кровавых порезов, выворачивает мясо наружу и жестоко играет. — Привет, Уён, — родной голос. Он еле доносится до ушей Сона. Парень не решает обернуться, он смотрит за работой бариста, пока та не отдаёт ему два стаканчика. Теперь у тебя нет выбора, Минги, ты должен обернуться. Не торопясь Сон подходит к бариста и забирает напитки. Он также не торопливо оборачивается, застывая на месте, когда видит Юнхо. Он слегка возвышается над Уёном, его чёрное пальто выглядит как всегда безупречно, белая рубашка и вязаный жилет с его инициалами. Выглядит строго и мило одновременно. — Привет, — Юнхо поднимает свою ладонь. Его руки украшают кольца, пальцы всё такие же длинные и худые. Сейчас даже кажется, что он стал более худым, чем был раньше, хотя времени прошло совсем не много. — Привет, — шепчет Минги и проходит к Уёну, отдавая один из стаканчиков. Сон не смотрит на Юнхо, он проходит мимо, направляясь точно в курилку. По голосам становится понятно, что двое парней плетутся сзади, Юнхо идёт вслед за Минги. — Я позвал Юнхо, не благодари, — подбегая шепчет Уён и бежит вперёд. Юнхо сзади смеётся. Его смех такой тёплый и нежный, но в то же время звонкий. Минги не оборачивается. Он сжимает одну свою руку в кармане, а другой крепче хватается за стаканчик, как за спасательный круг. Только вот как он его спасёт? — Уён сказал, что ты хочешь попробоваться в спектакль на главную роль, — констатирует Юнхо, нагоняя друга. — Это его идея, он там танцует, — Минги отвечает кратко и быстро. — Нам необязательно разговаривать. Парень слегка ускоряет шаг, заходит на место курилки и сразу же достаёт оттуда пачку сигарет с зажигалкой. — Уён, подержи кофе. — У меня руки заняты. Юнхо, подержи кофе Минги, — коварная улыбка играет на губах Чона. Уён закусывает губу указывая Сону на Юнхо, руки которого полностью свободны. Хо протягивает свою ладонь, чтобы обхватить стаканчик с кофе бывшего лучшего друга. Но Минги не реагирует. Он не отвечает Уёну и ловко открывая пальцем пачку вытаскивает сигарету зубами, затем убирает пачку в карман и чиркает зажигалкой. — Минги, — шепчет Уён и пихает его в плечо. — Я сам могу справиться, без помощи посторонних. Юнхо разрывает на части. Он закусывает внутреннюю сторону щеки и покорно молчит, пока Уён снова не заговорит с ним. Какой же Минги упрямый и что такого в том, чтобы согласиться, чтобы Хо ему помог? Да вот именно, что ничего такого и Юнхо был бы так рад это сделать для Минги, но... но тот его отшил. Хотя есть и другая сторона: Чон и не ожидал, что его пребывание в компании Сона будет радужным и весёлым, что тот будет счастлив. Очевидно же, что нет. После того что было — не будет. Возвращаясь из университета, Юнхо закрывается в своей квартире. Он быстро переодевается и позволяет своему телу раствориться в горячей воде с вкусно пахнущей кокосовой пеной для ванны и вишнёвой бомбочкой, которая громко шипит, опускается на дно и наконец-то растворяется там. Юнхо действительно много думает, особенно о поцелуе Минги и Ёнджуна, хотя это не должно его волновать, правда? Конечно правда, поэтому на следующий день парень закрывает свои уши наушниками и спокойно проходит внутрь аудитории. Он прячет свои красные глаза от Минги, хотя тот и так никогда на него не смотрит. Чон держит спину прямо и смотрит перед собой, его наушники заполняет грустная музыка, заставляющая сердце биться быстрее. А правда ли он ничего не чувствует к Минги? Правда. Но почему тогда Юнхо продолжает об этом думать и сейчас, почему его колено так безобразно и нетактично тянется к коленке Минги? Парень поправляет свои розовые волосы. Он опускает взгляд вниз, наблюдая за тем, как коленка Юнхо тянется к нему. Минги сжимает руки в кулаки, он хочет ответить на это движение, хочет наконец-то коснуться его, показать, что тоже может сделать шаг вперёд. Но Сон не делает ничего из этого. Он замирает на месте, в надежде, чтобы Юнхо наконец-то коснулся его разодранных на коленках джинс, либо коснулся его оголённой кожи, как когда-то... Но ничего не происходит. Юнхо вовремя себя останавливает, отдёргивает свою ногу и слегка отворачивается в противоположном направлении от Сона, пряча свои глаза. Минги хочется шумно выдохнуть, пихнуть друга в плечо и наконец-то сказать ему, чтобы он пришёл в себя и.... а дальше что? Если его чувства не взаимны, Юнхо не влюблён в него также, как он, то что дальше? Конечно Минги не знает, а откуда ему знать? То, что происходит сейчас ему не нравится. Он хочет извинений, хочет простить в ответ Юнхо и чтобы всё было, как прежде — но так уже не будет. Осознавая это, остаётся ещё одна надежда, которая называется «взаимные чувства». Но разве такое вообще может произойти между этими двумя? Минги не верит, не верит, что Юнхо сможет его полюбить, не верить, что он вообще нравится Юнхо. Чон чувствовал себя раздавленным, слишком долго по ощущениям, конечно. Парень приводит себя в порядок, стоя перед зеркалом и споласкивает лицо холодной водой. Сегодня у него несколько съёмок и он вновь позволит себе пропустить занятия в университете, зато Минги отдохнёт от его унылого присутствия рядом. Юнхо заходит в студию немного раньше, чем нужно было. Он сразу же проходит в гримёрную комнату, удобно располагается на диванчике и делает глотки кофе. Новый вкус, вишня и кокос. Странное сочетание с крепким американо и парой кубиков льда. И как это только пришло в голову Юнхо. Парень сидит в телефоне, удобно вытянув ноги вперёд. Он листает ленту инстаграма, рассматривая фотографии Минги, которые он когда-то выкладывал, его хайлайты, которые парень хотел оставить в своей памяти на долго. Их совместные фотографии за просмотром фильмов с попкорном. Наверное, это было любимое совместное занятие — устраивать киномарафоны с вредными снеками и газировкой. В груди неприятно щемит, а низ живота покалывает. Обида на себя и искреннее непонимание происходящего. Почему он такой глупый, почему он решил устроить какую-то глупую проверку? Слишком много угрызений, которые разъедают изнутри, но не позволяют подойти ближе к такому же мучающемуся Сон Минги. — Держи, — знакомый голос. — С тебя две сотни. Слишком громко. Юнхо вырывают из собственных угрызающих мыслей. Чон дёргается на диване, приоткрывает свою дверь шире. Кто же сегодня снимается с ним в одной студии? Юнхо не может вспомнить от собственной растерянности. — Долларов? — Ну не вон же, — Хван усмехается, его гадкая усмешка вызывает табун неприятных мурашек, как же он раздражает. — Помогают? Юнхо вслушивается, не понимая, кому принадлежит другой голос. — Более чем, спасибо. — Только не увлекайся, — Феликс говорит своим сладким голоском, который скрывает адскую натуру маленького дьявола. — Чтобы передозировки не было, исход может быть разным. Будь аккуратнее, Чонхо. Чонхо. Чонхо. Чонхо. Юнхо сжимает руки в кулаки. Они подсовывают Чхве Чонхо наркотики? Что за чёрт? Юнхо уж было хочет сорваться с места, ворваться в соседнюю гримёрку и вытрясти всё дерьмо из Хёнджина, отругать Чонхо и выкинуть несчастные вещества куда подальше. Но Юнхо остаётся сидеть на месте. Он разберётся с этим, обязательно, даже если они не близки с Чонхо, даже если тот недолюбливает его из-за старшей школы — он всё равно должен о нём позаботиться. Медвежонок слишком наивный, доверчивый и слегка склонен к зависимостям. Юнхо знает, кому может доверить решение данной проблемы, знает, кто настоящий друг для Чонхо, которому он доверится, послушает. Он быстро набирает знакомый номер в телефоне и ждёт несчастные гудки. — Ёсан, — Юнхо вскрикивает, вместо того, чтобы спокойно сказать. — У Чонхо проблемы. — Какие? — Голос кажется усталым и заспанным. — Он не отвечает на звонки и сообщения, я так и думал, что что-то не так. — Он... — Юнхо тяжело выдыхает и облокачивается на спинку стула. — Тебе нужно ехать к нему сегодня же. — Понял, но в чём дело? — Вероятно, он принимает наркотики. Юнхо закусывает губу. Чонхо, которого он знал никогда бы на такое не пошёл. Но судьба так многогранна, ты не знаешь куда приведёт выбранный путь. И, казалось бы, близкий человек, которого ты можешь знать шесть, двенадцать или двадцать лет – может поступить абсолютно неожиданным образом. Так работает стресс, он подталкивает людей на непривычные им поступки, заставляет психику работать немного иначе, не по сложившемуся когда-то шаблону, так сказать. Ёсан молчит некоторое время. Юнхо немного выучил его за прошлый год, он злится. Вероятнее всего парень на другом конце провода крепко сжимает что-то в руке, заставляя злость внутри себя тихо угаснуть, прежде чем он ответит ругательством или кинет телефон в стену. Иногда, Ёсан мог себе позволить и подобные выходки. Юнхо слышит тихий выдох Кана, а затем цоканье языком. — Я тебя понял.

***

Чонхо замечательно себя чувствовал. Его самочувствие стало намного лучше, после того, как таблетки обезболивающего появились в прикроватной тумбочке. Парень сидел на кухне, он проспал занятия, но его это совсем не тяготело. Чонхо чувствовал спокойствие и безмятежность, позволяя съесть тяжёлый завтрак и запить всё большой кружкой кофе. Утро Чхве Чонхо совсем не задалось. Из-за таблеток он проспал занятия, да и если честно идти никуда не хотелось. Всё стало смешиваться и отделить реальность ото сна становится сложнее. Чонхо выпил слишком много таблеток, переборщил с дозой. Чхве пропустил завтрак, пропустил занятия в тренажёрном зале, а его родители даже и слова не сказали. — Наверное опять уехали, — шепчет Чонхо и садится за обеденный стол. Перед ним уже стоит горячая кружка кофе и слегка подгорелый тост с маслом, сыром и подгорелым яйцом. Он совсем растерял все навыки готовки или просто теряется во времени? Чонхо принимает ванну. Он долго лежит в горячей воде с откинутой назад головой и старается прийти в себя. Он немного потерялся утром, но уже пришёл в норму. Его зип-пакетик показывает две таблетки, этого хватит на два или три дня, не больше. Поэтому необходимо попросить Хёнджина о новой партии. Звучит ужасно. Чхве берёт телефон в руки, стараясь найти номер хотя бы кого-то из этой компашки. Единственный нравящийся ему человек — это Феликс. Он милый и добрый, но влияние Хёнджина, возможно, слишком сильно на нём сказывается. А возможно, Ликс просто не тот, кем кажется на первый взгляд. — Привет, — Чонхо бьёт ладонью по воде, нервничая во время разговора. — Привет, Чонхо, — голос на заднем проводе слишком радостный. — Как дела? — Всё хорошо, Ликси, Хёнджин рядом с тобой? — Да, — Ликс что-то шепчет рядом сидящему другу. — Сейчас передам телефон. — Хорошо, — Чонхо продолжает нервничать, всё действует на нервы и вызывает приступы агрессии. — Приветик, медвежонок. — Привет. Мне нужно ещё обезболивающие, — Чонхо решает не медлить и получает ответный смешок и тихое шептание. — Хорошо, принесу на следующую съёмку, пойдёт? — Да, — Чонхо закусывает губу. — До встречи тогда, Хёнджин. — До встречи, Чонхо. Чхве убирает телефон на рядом стоящую полочку. Парень блаженно закрывает глаза и позволяет своему телу сползти по бортику вниз, погружаясь на несколько секунд под воду. Затем Чонхо возвращается в исходное положение. Голова кружится от «отходоса», судя по всему. Желудок снова начинает болеть, колющая боль разносится по всему телу, заставляя парня скрутиться на диване и не шевелится некоторое время. Он быстро дотягивается своими руками до тумбочки, чтобы достать оттуда одну таблетку. Чонхо крутится на стуле визажиста, пока ждёт Феликса и Хёнджина, которые обещали принести ему немного обезболивающего. Ли и Хван заваливаются бесцеремонно. Очередной ангельский образ Феликса и дьявольский образ Хёнджина. Ничего нового, они такие тривиальные. — Держи, — Хёнджин протягивает маленький прозрачный зип-пакетик. — С тебя две сотни. — Долларов? — Ну не вон же, — Хван усмехается. — Помогают? — Более чем, спасибо, — Чонхо поворачивает экран своего телефона, показывая переведённую сумму. — Только не увлекайся, — Феликс садится на всё тот же диван. — Чтобы передозировки не было, исход может быть разным. Будь аккуратнее, Чонхо. — Спасибо, Фел, я разберусь. Хёнджин возвышается над парнем, затем наклоняет голову набок, заглядывая в чёрные глаза Чонхо. Повисает тишина, длящаяся слишком долго. — Чонхо, ты в порядке? — Феликс смотрит недоверчиво, а Хёнджин прищурил глаза, словно хищник на свою добычу. — Да в порядке я, — Чхве чуть повышает голос, а затем откидывается на спинку стула. Его взгляд совсем пустой и безжизненный. — Просто таблетки закончились, а боль только усиливается с каждым часом. Феликс понимающе кивает, а Хван подходит к выходу. — Пойдём готовиться, — Чонхо остаётся один. Он смотрит на таблетки в своих руках. Их несколько штук, но на неделю, может быть две хватит. Этого пока что достаточно и Чонхо устраивает всё — и цена, и действие, которое они на него оказывают. А ещё Чонхо нравится растворяться, когда он принимает немного больше позволенного. Чонхо нравится ничего не чувствовать и перестать обращать внимание на всё, что его мать ему говорит про вес, фигуру и важность диеты, которая разъедает и уничтожает его поджелудочную железу и сам желудок. Чонхо нравится отключаться от происходящего во вне и быть внутри себя, прятаться там, пока его оболочка веселится и забавляется. Чхве так сильно нравится ничего не чувствовать, что он хочет остаться в этом состоянии примерно навсегда. Но Чхве также нравится быть с Ёсаном. Возможно это происходит слишком редко, хотелось бы чаще. Но Чонхо не имеет права на то, чтобы просить Кана оставаться рядом подольше и не имеет права ограничивать чужую свободу, нарушать личные границы, которые так хочется нарушить. Закрыться в спальне вдвоём и провести так примерно вечность. Чонхо принимает душ. Он долго стоит под холодными струями воды, позволяя своему телу быть пронизанными ледяными шипами. Ему нравится это чувство, ведь внутри него огненное пламя, а снаружи царит лёд. Он стоит так десять, пятнадцать, а может и целых двадцать минут? Чонхо уже сам не понимает, как идёт отчет времени. Чонхо совсем теряется. Он принимает слишком много таблеток для сознания, но достаточно для того, чтобы утолить свои боли в желудке и других органах ЖКТ. Он путается во времени и пространстве, пока лежит в своей комнате, закрытой на замок и смотрит в потолок. Телефон долго звонит, пока Чхве не начинает приходить в себя. — Алло, — слабо отвечает парень и трясёт головой. Он слишком долго был не в себе. — Чонхо, наконец-то, — голос в трубке кажется чужим, вовсе незнакомым, но потерявшимся где-то глубоко в сознании. — Я могу к тебе приехать? — Конечно, а кто это? Его голос кажется потерянным, отчуждённым и расплывчатым. Парень на другом конце провода тяжело выдыхает, решая не отвечать на глупый вопрос, возможно считая это всё маленькой шуткой или понимая, что Юнхо вовсе не шутил, как бы ему не хотелось на это надеяться. В дверь долго звонят, ожидая, когда же эти несчастные ворота наконец-то откроют. Чонхо начинает чувствовать, как начинает немного приходить в себя. Он спускается к входной двери и открывает ворота. — Чонхо, — тяжёлые руки с хрупкими пальцами ложатся на плечи. — Что с тобой? — Ёсан? Кан хмурится, он смотрит внимательно на стоящего перед ним парня. Зрачки Чонхо расширенны, глаза кажутся чёрными и бездонными, но абсолютно пустыми и безжизненными. Ёсан трясёт парня за плечи, а затем быстро скидывает обувь и верхнюю одежду. — Чонхо, что с тобой? — Всё в прядке, — Чхве отвечает как робот. В его голосе нет жизни, он стал ещё более худым, а лицо бледным. — Я просто очень сильно устал, пойдём в спальню? — Хорошо. Ёсан не верит. Он не верит ни единому слову друга, поэтому хмурится и идёт позади. Он внимательно следит за хаотичными движениями парня. Чонхо словно переваливается с одной ноги на другую, а когда они добираются до его комнаты — падает на кровать и тянется к тумбочке. — Опять болит, — шепчет тот и достаёт маленький пакетик с таблетками. — Блять, Чонхо, какого хуя? Это что такое? Ёсан уже знает, что это такое, хочет ли он это признавать? Нет. Но пустой взгляд и непонимание происходящего, которые чётко отображаются на безжизненном лице, лишённом эмоций — говорит, что ему придётся это признать, как ни крути. — Обезболивающие, — Чонхо отвечает тихо и спокойно. — Хёнджин и Феликс мне их дали. Парень глотает таблетку, пока Кан не успевает среагировать. Ёсан подаётся вперёд, он хватает Чонхо и тянет на себя, хватая руками за шиворот. Он тащит его за собой в уборную, наклоняет голову над унитазом и суёт свои пальцы в рот, стараясь вызвать рвоту. Не с первого раза, но у него получается, вопреки стараниям Чонхо выбраться. — Ты какого хуя устроил? Ёсан злится. Он сейчас в такой ярости, которую невозможно описать словами. Хочется крушить и ломать всё вокруг, донести до Чонхо, что то, что он делает, это не выход — это грёбаная яма, которая поглощает людей, ломает их жизни и он готов прочитать целую историю своему бедному другу, если тот сможет услышать хотя бы часть из неё. Возможно, Ёсан действительно чувствует к нему больше, чем должен. Возможно, Ёсан найдёт Хёнджина с Феликсом и покажет им, почему они не должны качать наркотой его друга. Возможно, Ёсан сейчас сбит с толку, растерян и напуган, но никогда не покажет этого, оставаясь сильным рядом с Чонхо и ради Чонхо. — Я не хотел, — сквозь вырывающуюся наружу рвоту начинает парень. Я не хотел, чтобы мне было больно, Ёсан. Кан осекается на месте. Он крепко держит друга за плечи и не отворачивается. Из друга практически ничего не выходит в основном жидкость. Он что совсем не ел? Ёсан закусывает губу, он чувствует, как желудочная кислота начинает выходить из пищевода друга. Ему нужно напоить того водой, желательно побольше, чтобы не было обезвоживания. Парень быстро укладывает друга в кровать. Из тумбочки рядом вытаскивает пакетик с таблетками — этому веществу не место рядом с таким парнем, как Чонхо. Ёсан убирает это в свой карман и заходит на кухню. Он наливает воду из графина, заваривает чай, стараясь всё сделать быстро и не оставлять Чонхо одного так долго. Когда Ёсан заходит в комнату со стаканом воды в одной руке и крепким сладким чаем в другой, он видит, как его друг лежит в позе эмбриона. Его тело сильно трясёт, как от отходоса. И Ёсан злится ещё больше, он ставит стакан и кружку рядом с Чонхо, открывает шкаф, ища там дополнительное одеяло. Чонхо садится на кровати, держа в ладонях трясущиеся коленки. Ёсан садится рядом и протягивает стакан воды к губам парня. Чхве кусает губу до крови, и второй парень вздрагивает. Он берёт Чонхо за затылок и подносит к его губам стакан воды, слишком настойчиво. Чонхо хочет сопротивляться, он кусает губу, лишь бы не открывать рот и молчит. — Чонхо, тебе нужно попить, ты только что опустошил свой желудок, — Чонхо не отвечает. Он перестаёт вертеть головой и смотрит на Ёсана. — Зачем ты здесь? — Если выпьешь воды, а потом сделаешь несколько глотков чая, тогда отвечу. Ёсан хитрый. Он пользуется чувствами Чонхо, которые, кажется, уже давно стали очевидны, но тот сам их отрицает, и признаваться тоже отказывается. Кан молча буравит взглядом парня и ладонями поглаживает оголённые колени Чхве. Может быть так ему будет легче, может быть так ему будет действительно лучше. — Хорошо, — голос подрагивает. Чонхо нервничает или это последствия отходняка? Скорее второе. Он тянется к кружке на тумбочке. Ёсан перехватывает его руки, опережает. Берёт тёплую кружку и протягивает к губам Чхве. Чонхо лишь усмехается, он бы и сам мог удержать маленькую кружку, почему Ёсан так беспокоится. Только вот тот видит, как руки бьются в сильном треморе. Видит, как всё тело Чонхо неистово дрожит. Даже под одеялом, даже после горячего чая — дрожь не унимается. Ёсан накрывает плечи друга своими ладонями и прижимает к себе, пока тот пытается проглотить весь чай, помещённый в рот. Но Чонхо не сдерживается, он снова чувствует рвотные позывы и быстро убегает в туалет. Ёсан идёт за ним. Та же самая картина. Все глотки чая уже вышли наружу, не успев достигнуть нужного пункты назначения. Желудочная кислота вышла следом. Ёсану неприятно. Ему не нравится наблюдать за тем, как Чонхо корчится от боли, держа одной рукой свой живот и сжимая тот, словно так станет легче. Ёсану не нравится смотреть на то, до чего довели бедного медвежонка, и Ёсану не нравится то, что Чонхо оказался таким слабым. Но Кан Ёсану по-прежнему нравится Чонхо. И он хочет справиться с тем, что сейчас происходит. Остаться рядом, оберегать сон, нежно гладить по волосам, пока он будет пытаться заснуть, потому что его организму необходимо восстановление. Он хочет быть рядом, когда Чонхо захочет ещё одну таблетку, одну из тех, которые Кан крепко сжимает в своём кармане. — Ёсан, — Чонхо тихо шепчет. — Помоги встать. Кан слушается, он берёт друга подмышки, помогая подойти к раковине. Чонхо умывается, наспех чистит зубы, ему бы сейчас прилечь и крепко уснуть, желательно часов на двадцать, потому что кажется, что он вовсе не спал уже несколько дней. — Я всё, — выплёвывая остатки зубной пасты и ополаскивая рот, всё также шепчет Чхве. — Я хочу пить и спать. Кан кивает. Он ничего не говорит, потому что злость, которую он сдерживает начинает медленно завладевать разумом. Ему нужен друг, ему очень нужен друг, который поможет с этим справиться и к сожалению — это не Чонхо, ему самому нужна помощь. Ёсан проводит Чонхо на кровать, укладывает и накрывает большим одеялом, тёплым пледом и тянет к его губам стакан с водой. — Спасибо, Ёсан, — Чхве улыбается и делает несколько глотков, прижимая свой затылок к изголовью. — Зачем ты это всё сделал? — Ты обещал ответить на мой вопрос, — кажется, что Чхве не может говорить громче, чем шептать. — Ёсан, зачем ты здесь? — Чтобы быть рядом, — Кан потирает лежащую рядом руку Чонхо. — Потому что тебе плохо и по всей видимости, потому что ты ебучий идиот, раз решил потерять себя в ебучей наркоте. — Это обезболивающие, — Чонхо перебивает более настойчиво. — И как тебе состояние после твоих обезболивающих? Стоило того? — Возможно, — Чонхо ложится набок лицом к Кану. — Возможно это стоило того, чтобы несколько дней или даже недель чувствовать себя хорошо, есть всё что угодно и не чувствовать постоянной боли. — Чонхо, — Кан также шепчет в ответ. Чонхо обнимает его спину и закрывает глаза. — Не стоит оно того, понимаешь? Ответа не следует, лишь тихое сопение. Ёсан не уходит, сначала он сидит рядом, всё также поглаживая волосы Чонхо, а затем ложится сзади, крепко обнимая за талию и проводя пальцами по впалому животу. Тело совсем холодное, а дыхание рваное. Всю ночь Ёсан не может уснуть, он слишком сильно беспокоится о Чонхо и почему-то думает только о плохом, представляя в голове, как тот может проснутся, а рядом будет бездыханное тело. Часы показывают пять утра, когда Чонхо начинает обеспокоенно ворочаться и громко сопеть, а затем тяжело дышать. Ёсан даже пугается. Он видит как тело парня покрывается потными каплями и он весь буквально горит, когда Кан кладёт свою руку на тонкий лоб. Парень пугается, он снова спускается вниз, делая горячий чай и набирая стакан воды возвращается обратно. Ёсан проверяет аптечку на наличие жаропонижающих, вытаскивает пару таблеток, градусник и аккуратно будит Чхве. — Чонхо, тебе нужно выпить горячий чай и померить температуру, — в ответ лишь громкое мычание. — Чонхо, просыпайся давай, — парень мнётся, но открывает глаза. — Ёсан? Почему ты здесь? — Кан не отвечает, он протягивает градусник другу. — Измерь температуру и попей воды, пока что. Градусник показывает тридцать восемь и семь, когда Чонхо протягивает тот Ёсану. Кан протягивает таблетку другу и помогает немного подняться, чтобы удобнее расположиться и запить горькое лекарство. — А теперь ложись и пей чай, — Ёсан гладит лоб Чхве и оставляет крошечный поцелуй, ощущая губами, как кожа друга горит. — Поспишь ещё немного и вызовем врача. Но Ёсан осекает себя. Какого врача, если Чхве принимал наркотики. Он видит такое же замешательство друга и крепче обнимает того. — Не надо врача, — Чхве шепчет куда-то в изгиб шеи и тает в руках Ёсана. — Я не хочу, сам вылечусь, я просто... — Хорошо, — Ёсан чмокает друга в губы и протягивает кружку с чаем. — Просто пей чай, я буду рядом, — Чхве хлопает глазами и принимает напиток, делая маленькие глоточки. — Когда твои родители приедут? Ёсан нежно гладит спину Чонхо. Парень продолжает делать маленькие глотки чая, принимая нежность и заботу от друга. Чхве пожимает плечами, а затем отставляет кружку в сторону и льнёт к Кану. — Они не говорили, — шепчет парень и оставляет кроткий поцелуй на щеке. — Я отдохну, — Чхве отпускает Ёсана и ложится, укрываясь одеялом и пледом. — Тебя морозит? — Немного, — Чонхо всё также шепчет. — Ляжешь со мной? — Конечно. Ёсан ложится на своё прежнее место. Он крепко обнимает Чонхо, прижимая спину к своей груди и поглаживая того по волосам, спине и рукам. Кажется Чхве быстро засыпает, ощущая теплоту и заботу Кана. И второму совсем тяжело признаться себе в том, почему он рядом с этим парнем, почему он всё ещё хочет разбить лицо Феликсу и Хёнджину, почему он не хочет никуда уходить.