Волчьи цветы

      Возвращаясь домой с работы, Билл и Флёр иногда не аппарировали сразу, а сначала гуляли по Лондону, заходили в кафе или в кино — если дела шли гладко и в Гринготтсе не было завалов, а в последнее время везло, банк работал в спокойном режиме, и они оба уже не были такими незаменимыми, как поначалу, когда ликвидаторов и алхимиков катастрофически не хватало.       Флёр любила такие прогулки, которые очень походили на свидания, особенно когда погода тоже способствовала тому, что в Лондоне бывало редко. Сегодня повезло — день был ясным, вечер — тоже, на горизонте розовел нежный закат.       Решив зайти выпить вина, они выбрали первый попавшийся бар, оказавшийся чистым и уютным. Официантка улыбнулась Биллу чересчур дружелюбно, и Флёр тут же занервничала — она знала, что муж никогда даже не подумает о другой женщине, но все равно по своей природе была ревнивой. Хотя если бы их обслуживал мужчина, он бы улыбался Флёр гораздо дружелюбнее, при этом Билл свою ревность никогда не демонстрировал.       — Белое Шардоне, пожалуйста, — заказала Флёр. Билл кивнул, подтверждая, и на взгляд официантки взглядом не ответил.       Вино благоухало тонкими ароматами спелых яблок, жасмина и легкого морского бриза. Сделав глоток, Флёр блаженно сощурилась: фруктовая симфония раскрылась яркими аккордами спелого персика, сочной дыни, сладкого манго и экзотического ананаса, сливочными нотками, напоминающими о нежнейшем мороженом, укутанном ванилью, легкой кислинкой зеленого яблока и едва уловимой горчинкой.       — Я так скучаю по виног’адникам, — призналась Флёр.       — Разве в Британии их нет?       — По ф’анцузским виног’адникам.       — Давай съездим туда, — пожал плечами Билл. — Куда бы ты хотела?       — Может, в Бургундию… — задумалась Флёр. — А пока — прогуляемся в Гринвичском парке? Там так хо’ошо по вече’ам…       Сумерки еще не сгустились, но фонари уже начали загораться. Каштаны на главной аллее парка гордо устремили в небо свои свечки, воздух пах невозможно приятной смесью цветов и свежести. Эту аллею Флёр любила больше всего, помня, что она была посажена французским садовником Ле Нотром по заказу Карла II — в далеком 1660 году. Этим каштанам было уже более трехсот лет…       — Смотри, Флёр, я нашел пенни!       Билл так сиял, подняв монетку, что Флёр растерялась. Если бы она была Одри, то непременно сразу же выпалила бы что-то вроде «неужели так денег не хватает?» — только потом сообразив, что звучит это обидно, но Флёр была не Одри и привыкла обдумывать свои слова. Что семья Уизли испытывала недостаток в средствах, она знала, хотя было сложно поверить в это, глядя на стильного и уверенного в себе Билла, ничуть не похожего на человека, который когда-то в чем-то нуждался. И все же детские воспоминания живут в душе всегда, наверное, поэтому Билл так ценит буквально каждую копейку.       — Эм, — протянула Флёр, ибо муж ожидал ответа, — да, это… хо’ошо…       — Ах, ну да! — засмеялся Билл. — Ты же не знаешь эту примету, да?       — П’имету?       — Ага. Это не просто пенни, это счастливый пенни. Если найти монетку, она принесет удачу, — он подбросил пенни в ладони и ловко поймал. — А если ее согнуть, то особенно.       — Но согнутую нельзя пот’атить, — засомневалась Флёр.       — Ее и не нужно тратить, ее нужно носить с собой, — Билл ловко согнул монетку и бросил ее жене. Та машинально поймала на лету, положив на ладонь и рассмотрев.       — В кармане, например, — предложил Билл.       — Да… спасибо, — улыбнулась Флёр, наконец сообразив, что ей не просто подарили пенни, что только что с ней поделились удачей, и это в очередной раз доказывало то, как сильно муж ее любит.