Кадры решают всё. Любви не бывает.

Цок-цок-цок. Цок... На руке у неё беленькая корзиночка. В корзиночке беленький котёночек. Крохотный и пушистый, с голубыми невинными глазками. Цок. Цок-цок. Алые туфельки с пряжечками на низеньком каблучке. Беленькие носочки с кружевной каёмочкой облегают тонкую щиколотку. Из-под коротенькой белоснежной юбочки-кринолина - три яруса пышных кружев панталон. Талия утянута в корсет до потери дыхания и аппетита. Алый шёлковый бант сзади на пояснице. Белый шёлковый бант на завитых буклях причёски. Рукава лифа - пышными фонариками, пристяжные рукава, вышитые мелким бисером, обтягивают руки до запястий, где опять кружева. Воротничок-рафф, из самого нежного кружева, закрывает шею до подбородка. Выбеленное лицо с нежным алым ротиком, щёки цветом чуть розовее кружев. Огромные карие глаза смотрят глупо, невинно и ласково из под специально по этому случаю постриженной прямой чёлочки, так же тщательно завитой, как букли. – Леди Джай, вам так идёт новый образ... Книксен. Застенчивая улыбка. – У вас новый питомец? – Ах, нет! Это – подарок одному человеку. Не правда ли, милашка? Краткий сеанс сюсюканья. «А у кого это такие усики?» Господин офицер прячет за спину располосованную зубками и коготками кисть, продолжая приторно улыбаться. Стойким подобает быть офицеру. Следующий. – Куда вы направляетесь, леди Джай? – «в таком виде» проглочено вопрошающим, – Если это, конечно, не тайна... – Это вовсе не тайна. Я хочу показать господину дознавателю Инквизиции свою киску. Через... Раз... два... три секунды эту фразу будет знать весь мостик. А задавший вопрос – молодец, он с трудом, но удержал лицо. Выдержка должна быть у офицера. Цок-цок-цок... Из своих покоев выглядывает лорд-капитан Кузьма Александер фон-Валанциус. Ухмыляется и одобрительно оттопыривает большой палец. Потом палец указывает туда, где находится искомый объект. Корней слетает с капитанского плеча и направляется в центр событий. Когда это требуется, он умеет летать с бесшумностью совы. За Корнеем летит сервочереп. Цок-цок... Стоп. Туфельки в четвёртой позиции. – Здравствуйте, господин дознаватель. Книксен. Ответный кивок. Кажется, перестали жужжать даже приводы сервиторов. – Мне донесли, господин дознаватель, что вы очень любите котиков. Молниеносно извлечённый из корзинки котёнок висит в инквизиторской длани мягкой тряпочкой, даже не пытаясь оказать сопротивление или позвать на помощь. – Вас дезинформировали, госпожа Хейдари, – говорит инквизитор с неподдельной неприязнью на лице. – Мне не импонируют смазливые, но бесполезные эгоистичные создания с омерзительным характером. Это будут цитировать сутки. А те на мостике, кто сейчас злорадно хихикает, получат сегодня взыскание. Дисциплина должна быть на мостике. Мастер дисциплины Иокаста Зауэрбек, между тем, до белых костяшек стиснула свою неизменную дубинку и прижала её к груди. В глазах её мольба и ужас. Она переживает за пушистого котёнка, судьба которого находится сейчас в руках Инквизиции. – Как вы думаете, Корней, что мне сделать с этим... созданием? – консультируется инквизитор у попугая. – Сожрррать, – вносит предложение Корней. Инквизитор молчит и всем кажется, что он обдумывает эту идею. Но он обдумывает только формулировку ответа. – У меня другие пищевые привычки, Корней, – сообщает он вежливо. – Но если хотите, могу предложить его вам. Разглядывать предложенное угощение то одним, то другим глазом, Корней может долго. Госпожу Хейдари в белых панталончиках не затруднит всё это время стоять, скорбно сложив ручки и возведя очи к потолку. Ни одна живая душа не вступается за котёночка. Все делают вид, что работают. Кажется, взыскание получит вся сегодняшняя смена... – Дрррянь! – резюмирует Корней наблюдения. – Если он не вызывает аппетита у вас, Корней, то у меня, тем более. Может быть, отправить его в трюм? – Сожрррут, – уверенно заявляет Корней. – Сенешаль! – взывает инквизитор, – Вы случайно не возьмётесь воспитать из этой... особи достойного слугу династии? – Исключено, – холодно реагирует сенешаль. – Мне уже подкинули человека. С котёнком номер не пройдёт. Все уже знают, что среди «молодых людей» сенешаля нестандартное пополнение. Некоторые уже сделали ставки на то, как скоро избавится Абеляр от подкинутого ему белобрысого капрала. Сейчас ставки растут и сроки сокращаются, потому что появляется версия, что капрал - шпион Инквизиции. Время жизни у неё – пара суток. Потом версия поменяется. Но судьба котёнка всё ещё не решена. – Придётся всё же в трюм, – заключает дознаватель. – Может быть, поймает там пару крыс и принесёт хоть какую-то пользу. – Прррроще срразу пррришибить, – возражает Корней. Котёнок висит крохотным пушистым тючком. Возможно, он потерял сознание от ужаса, если только кошки на это способны.Дарительница безмолвствует. Сомнительно, чтобы её волновала судьба живого существа, вовлечённого в её интриги. Мастер Дисциплины Иокаста Зауэрбек почти подбегает к тактическому столу, где происходит беседа. – Отдайте его мне, – говорит она дрожащим голосом. – Это существо кажется вам подозрительным? – уточняет инквизитор. Иокаста сглатывает, но находит всё же нужные слова. – Я за ним присмотрю. – Всецело доверяю вашему профессионализму, коллега. Инквизитор бросает одновременно – котёнка и комплимент. Иокаста ловит котёнка. Все, кто может себе позволить хотя бы скосить глаза, наблюдают, как блюститель по должности и садистка по зову сердца, Иокаста Зауэрбек, бережно прижимает к груди пушистый комок. Тварюшка немедленно изворачивается, карабкается по мундиру и впивается коготками в щёку спасительницы. Иокаста стоически отдирает прирождённого убийцу, стараясь не повредить хрупкое тельце. Помогают ей чудо или опыт в области пыток, но ей удаётся сберечь и свои глаза, и животное. – Ррродственные натуррры, – вполголоса произносит Корней, глядя вслед удаляющейся котовладелице. – Что-то ещё, леди Джай? – интересуется дознаватель после паузы. – Да, господин дознаватель, – делает она книксен и голос её становится звонким и озорным. – Вы не любите кошек. Но, возможно, вы любите цирк? Слуга Золотого Трона обводит взглядом мостик, так будто видит за ним весь фрегат. Останавливает взгляд на дверях в покои лорда-капитана. Отвечает, обращаясь к Корнею: – Я не назвал бы это любовью... А с чем связан ваш вопрос, – переводит он взгляд на неё, – леди Джай? Весело и призывно разносится по всему мостику: – Завтра вечером на площади состоится цирковое представление! Она сообщает, что сбор пойдёт в пользу сирот. Она заверяет, что вся программа, конечно же, проверена и допущена цензурой. Голосом ушлого зазывалы оглашает она эту программу. Те, кто поднял в этот момент голову от работы и пытается закрыть открывшийся от удивления рот, не будут наказаны никак. – А я буду просто ходить по канату, и жонглировать горящими факелами, – говорит она в заключении, опустив глаза. – Ваше кресло под номером «пять»... Приходите, господин дознаватель.