Мерцание | Flickering

      Гермиона беспомощно лежала на полу Малфой менора. Она сама удивлялась, как еще остается в сознании. Беллатрикс не щадила девушку, кидая бесконечные проклятия. Перед глазами все расплывалось. Грейнджер знала, что ее друзья давно покинули это мрачное место. Они попытались ее спасти, но нечего не вышло. Гарри и Рон аппарировали, не решаясь больше рисковать. Она понимала, что еще одна попытка спасти подругу привела бы их в плен, тем более, что времени было в обрез.       Девушка ощущала каждую рану, царапину и синяк всем телом, несмотря на предобморочное состояние. Ощущение было такое, будто вместо крови по венам текла боль и можно было убедиться в обратном благодаря алой струе, стекавшей с виска и образовывающей небольшую лужицу на полу. — Ты пожалеешь, что родилась на свет, грязнокровка! — раздался знакомый голос откуда то справа. — Вставай! Вставай немедленно!       Беллатрикс Лестрейндж никак не унималась, показываю всю силу своего безумия. Ее непослушные кудри стекали по плечам и спине. Она потратила много времени и сил на бой, но будто совсем не устала, и не было даже отдышки, лишь безумный огонек в глазах запылал с большей силой. Это в очередной раз доказывало ее могущество. И сумасшествие.       Гермиона даже не пыталась подняться. Она понимала, что это физически невозможно. Лестрейндж не стала ждать и небрежным движением палочки приставила Гермиону к стене. Опора действительно помогала удержаться на ногах. — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Ты пожалеешь, что появилась на свет! — Лестрейндж кричала, переходя на заливистый смех, который наполнял весь холл поместья.       Гермионе было все равно. Вряд-ли она бы почувствовала очередную вспышку круциатуса или другое не менее мучительное заклятие. Судьба уже все решила за нее. И все же было обидно, что Гермиона Грейнджер — самая яркая ведьма своего поколения, девочка золотого трио и героиня войны погибнет от рук самой ужасной женщины, которую только доводилось видеть всей магической Британии. — Исцендио! — торжествующим голосом воскликнула Белатрикс, смеясь еще громче. — Ты не заслуживаешь легкой смерти.       И тогда Грейнджер поняла. Она умрет в огне. Палочка давно была сломана, убежать не было и шанса, и девушке ничего не оставалось делать, кроме как ждать верной смерти. Долгой и мучительной смерти, как подобает героине войны. Вокруг все вспыхнуло красным пламенем, которое окружало Гермиону. Беллатрикс не успокаивалась, продолжая метать заклинания в разные стороны, совсем не целясь. Гермиона чувствовала, что победа за ними, пускай без нее, но мальчики справятся. Орден справится. Волан-де-Морт и все его сторонники проиграют, но этого ей не суждено увидеть. Пламя подошло совсем близко, обжигая кожу. Девушке не верилось, что ее жизнь закончится именно так. — Агуаменти! — Раздался яростный голос. Он не мог принадлежать Лестрейндж. Огонь моментально потух. Грейнджер открыла глаза, она все еще ощущала жар на своей коже. Перед ней и Беллатрикс стояла Нарцисса Малфой. Ее волосы были распущены, на щеке была заметная алая полоса, на губах не было живого места, а в уголке рта была запекшаяся кровь. — Вечно ты мешаешь, — рявкнула Белла на сестру, повернувшись к ней. Гермиона осмотрелась вокруг. Комнату было не узнать: все было в каменных обломках, плитка с потолка откололась, а на полу лежал пепел. Восстановить это, казалось, стоило целое состояние. — Ты что здесь устроила? Белла, ты в своем уме? — Малфой опустила палочку. Можно было подумать, что Нарцисса вне себя, но ее выдавал обеспокоенный, даже жалостливый взгляд. — Нарцисса Малфой защищает грязнокровку, — с удивлением воскликнула Беллатрикс, подходя к сестре. — Что же скажет Люциус и Тёмный Лорд? Тебе в прошлый раз мало было, сестренка? — с притворным беспокойством спросила Беллатрикс, невесомо, все так же притворно нежно, проводя по израненной щеке блондинки, глаза которой в мгновение приобрели более темные оттенки.       Гермиона была рада короткой передышке, поэтому молча наблюдала за сестрами, стараясь дышать как можно тише. — Орден позорно бежал, Белла, в этом нет нужды. — Строгим и твердым как сталь голосом сказала Малфой. — Да как ты смеешь?! — Беллатрикс резко прижала сестру к стене, приставив палочку к ее горлу. Секунда молчания длилась вечность, Лестрейндж сверлила женщину взглядом. — Ну же, давай, чего тебе это стоит? — вызывающе сказала Нарцисса.       Видимо, она понимала, что ведьма ей ничего не сделает. Лестрейндж опустила палочку. — Цисси, как ты можешь жалеть это ничтожество? — Беллатрикс указала пальцем в сторону Гермионы, даже не поворачиваясь к ней. — Мне нет дела до нее, Белла, я устала повторять тебе, что не намерена терпеть твои пытки, тем более в моем доме! — Малфой сорвалась на крик.              Грейнджер не хотела врать, тем более самой себе, она всегда открыто презирала Нарциссу, один ее сынок чего стоил. Сейчас она не знала, благодарить ее за то, что она отсрочила ее кончину, или ненавидеть, ведь Лестрейндж всегда доводит дело до конца. Одно можно было сказать точно — поступок женщины достоин уважения, хоть его мотив и был скрыт от Гермионы. — Ты невыносима, — вздохнула Беллатрикс, видимо, она посчитала, что конфликт исчерпан и вернула свое внимание к Гермионе. — Экспелиармус! — Грейнджер не успела толком сообразить, что произошло, как палочка Лестрейндж оказалась в руке Нарциссы. Старшая ведьма медленно развернулась к сестре. В ее взгляде уже не было той притворной игривости, а с губ пропала ухмылка. — Нарцисса, отдай мне мою палочку. — Ее голос стал стальным. — Нет. С меня довольно, Белла. Я устала от твоих выходок. Убирайся. Иди куда угодно, проспись, наконец, только оставь меня в покое.       Девушке казалось, что Лестрейндж готова наброситься на Малфой с кулаками, воспользоваться беспалочковой магией, но та лишь раздраженно фыркнула и действительно вышла из комнаты по пути задевая плечом Нарциссу.       Гермиона не могла поверить своему счастью. Лестрейндж ушла, а значит, что у нее есть шанс на побег. Грейнджер попыталась встать, но ее хваленый ум, оказавшись в безопасности отключился, на благо девушки, и та упала на прохладный пол Малфой менора.

_____

      Гермиона резко села в кровати, проснувшись от особенно сильного раската грома. От стремительного движения все тело отдалось тупой болью. Грейнджер замерла, прошло слишком мало времени для того, чтобы она вообще могла двигаться. Раны и синяки не могли так быстро пройти. Она осмотрелась вокруг себя. Девушка до сих пор была в Малфой меноре. Комната, в которой она очнулась, была достаточно большой. Кровать, на которой спала Гермиона находилась в самом дальнем углу у стены. Спинка кровати опиралась на огромные окна в пол, прямо напротив кровати стоял комод, параллельно ему расположился шкаф, а на против окна стоял небольшой диванчик. Гермиона сомневалась, что интерьер имеет смысл. Ее куда больше интересовало то, что происходило за окном: непроглядная ночь, сильный ливень и завывания ветера, то и дело прерывались раскатами грома. Грейнджер не чувствовала усталости. Уже ночь. Их с друзьями схватили еще до обеда. Не смотря на то, что пытки Беллатрикс казались вечностью, они не могли длиться больше часа, и если сейчас глубокая ночь, то спала она около пятнадцати часов. Непозволительная роскошь, но, если учесть все события, то она имела на это полное право. Гермиона начала продумывать план, как отсюда выбраться, она была нужна своим друзьям, которые, возможно, считают ее мертвой. Но выхода не было, все пути вели в тупик. Вновь ударила молния, на секунду осветив серые стены помещения. Здесь было достаточно мрачно, но, по мнению Гермионы, уютно. Девушка посмотрела на тумбочку, которая стояла у кровати и увидела на ней свои наручные часы, которые кто-то предусмотрительно снял. Однако больше всего ее шокировала идеально склеенная палочка рядом. Гермиона потянулась за часами — ей было необходимо знать сколько сейчас времени. Тут же раздался звук разбившегося стекла, который заставил ее дрогнуть. На полу лежала сломанная статуэтка, которую девушка не заметила во мраке ночи. Осознание того, что звук был слишком громким пришло не сразу, как и то, что возможно, на этот шум кто-то придет. Но разве можно что-то услышать в таком большом поместье? Из коридора раздались шаги. Гермиона замерла, ее надежды не оправдались. Дверь открылась и перед ней стояла хозяйка поместья. Она была одета в черную шёлковую пижаму с длинными рукавами на пуговицах, а белые, как снег, волосы по-прежнему оставались распущены. Как бы Гермиона не старалась, на ее лице читался испуг. Между тем, мысль о том, что к ней зашла не Беллатрикс Лестрейндж, а Нарцисса Малфой определенно успокаивала. — Примите мои извинения, миссис Малфой, я не заметила статуэтку. — Сказала Грейнджер, внимательно наблюдая за реакцией блондинки, заодно рассматривая ее.       Когда они в последний раз виделись? На чемпионате по квиддичу? Она изменилась. Нарцисса казалась еще более худой, кожа побелела, а под глазами залегли темные круги. Это вызывало скорее жалость, чем отвращение, как бывало обычно. Глаза тоже изменились. Живой блеск сменился стеклянным, искусственным. Сколько лет было ведьме? В их последнюю встречу Гермиона бы и не подумала, что она старше ее в два раза. Эта усталость не добавляла ей лет, скорее наоборот, Гермионе казалось, что время не властно над женщиной. — Все в порядке, это уберут позже, — медленно сказала она и развернувшись, направилась к двери. — Еще слишком поздно, мисс Грейнджер. — Постойте, — девушка не могла быть в неведение. Женщина повернулась, немного вскинув правую бровь и смотря Грейнджер в глаза. Ее лицо все так же было обезображено, что придавало Малфой мрачный вид. Младшей девушке как никогда хотелось спрятаться куда-нибудь и разорвать зрительный контакт, чего не случалось даже в разговоре с Беллатрикс. — Простите? — спросила она. — Почему… — начала было Гермиона, но ее моментально перебили. — Я не потерплю подобного в своем доме, и ремонт бы обошёлся в целое состояние. — Небрежно сказала Малфой, понимая суть вопроса.       Но девушку не устраивал такой ответ. Она была уверенна: Нарцисса что-то задумала, это было в стиле их семейки. В порыве ярости, не отдавая себе отсчета, желая поскорее выбраться отсюда, Грейнджер схватила палочку с тумбочки. — Легилименс! — Струя бесцветной магии направилась на блондинку, явно не ожидавшую нападения и не носившую волшебную палочку в кармане ночных штанов. Гермиона перенеслась в гостиную особняка. Посредине комнаты расхаживал Темный Лорд. Перед ним неподвижно стояла Нарцисса, смотря куда-то в даль. — Нарцисса, — начал своим шипящим голосом волшебник. — Твой муж меня очень подвëл. Гермиона, затаив дыхание, наблюдала за реакцией Малфой, лицо которой ничего не выражало. — Да, мой лорд. — Тихо сказала она. — И тебе придется расплачиваться за его грехи. — Да, мой лорд. — Казалось, ведьма была готова согласиться со всем, что он скажет. — Круцио! — Он направил на нее свою палочку. Нарциссу начало сильно трясти и через время она не выдержала и упала на пол. Малфой тряслась так, будто через нее проходил разряд тока. Рот был наполнен кровью, но она не произносила ни звука, лишь тихий стон сорвался с её губ, когда Темный Лорд прервал пытку. Гермиона не могла смотреть на происходящее, ей хотелось покинуть это воспоминание, и, как только она подумала об этом, все затянула черная пелена. Следующее воспоминания. Юная волшебница с белоснежными волосами стоит в углу большой комнаты с темно-зелеными обоями с серебряным узором. Поместье Блэков. В середине комнаты стояла еще одна девушка, она была явно старше Нарциссы. По вьющимся кудрям и ни с чем несравнимому взгляду темных глаз, Грейнджер поняла, что перед ней Беллатрикс. Они были не одни в комнате: прямо перед старшей девушкой стояла стройная женщина с темными волосами и неприятной наружностью, а рядом мужчина, ей под стать. Гермиона видела портрет Друэллы Блэк в штабе Ордена и не трудно было догадаться, что мужчина рядом — Лебедь, ее муж. Выражение лиц родителей наталкивало на мысль, что это не было счастливым воспоминанием. В какой то момент мужчина направил на старшую дочь какое то неизвестное Грейнджер заклятие. Беллатрикс немного вскрикнула и пошатнулась, но по-прежнему держалась на ногах. Отец вновь направил палочку на дочь, но его сбила волна магии, отдавшаяся резкой вспышкой. Гермиона оглянулась. В конце комнаты стояла Нарцисса, с ужасом смотря на сестру и палочкой в дрожащей руке. — Цисси, — голос Беллатрикс дрогнул, он был совсем другим, искренним, без притворства, которое поселилось в нем со временем. Она хотела продолжить, но ее взяла под руку мать и вывела из комнаты. Лебедь встал, потирая ушибленный затылок инаправляясь к младшей дочери. — Ты, — начал он. — Маленькая дрянь. Позор семьи. Мужчина выплëвывал эти оскорбления, взмахивая палочкой, в сторону Нарциссы полетело проклятье, а потом снова темнота. Следующее воспоминание. Малфой менор. Нарцисса стоит перед мужем, а руки ее скрещены на груди. Но губы дрожат. Люциус был таким же, каким видела его в последний раз Гермиона: в этот раз он был менее опрятным, волосы спутались, а на подбородке выступала грубая щетина. — Не Драко, я не позволю. — Это его решение. Темный Лорд примет его в свои ряды. Только подумай какая это честь. — Раздраженным тоном сказал мужчина. — Он не понимает, не осознает. Люциус, он ещё ребенок. И тогда Грейнджер поняла — это конец пятого курса. — Будешь перечить мне, — он подошёл вплотную к жене, но она даже не дрогнула. — Ты знаешь, чем все для тебя обернется. Темнота. Следующее воспоминание. Опять Люциус, только заметно моложе. Он стоит на балконе особняка и держит младенца на руках. Драко можно было узнать по уже выступавшим белоснежным волосам. Перед мужчиной стоит Нарцисса, юное лицо которой залито слезами. — Люциус, не делай этого, — жалобно просила она. — Это же ребенок, твой ребенок. Малфой же лишь усмехнулся. — Если еще хоть раз. Хоть один раз это повторится… — Не повториться. — Ответила женщина. Ее муж подался вперед и почти швырнув ей в руки сына, вышел из комнаты. Мрак. Следующее воспоминание. Нарцисса, в точности такая, какой ее сегодня видела Гермиона, сидит в кресле напротив самой старшей из сестер. Сложно понять, какие эмоции она испытывает. — Ну? — Лестрейндж нарушила тишину, накручивая локон волос на палочку. — Будешь отчитывать меня или я сразу пойду? — Беллатрикс вздохнула. — Цисси, давай серьезно. На кой черт тебе сдалась эта девчонка? Или у тебя есть планы, о которых я не знаю? Действия определенно происходили в то время, пока Гермиона спала. — Какие планы, Белла? — Нарцисса старалась говорить спокойно. — Ты пытала человека. Ты пытала человека у меня на глазах. Ты такого никогда себе не позволяла. — Глаза младшей блеснули. — Она грязнокровка, — прорычала Беллатрикс. — Она ребенок, — выдохнула блондинка. — Уже нет. Она совершеннолетняя. И подумай головой хоть раз! Она всюду таскается с Поттером, а ты отправляешь ее в спальню вместо подвала! — Терпение Беллатрикс было на исходе. — Пока она в моем доме ты ее не тронешь. Белла, она возраста Драко, как ты можешь так поступать? Я не хочу, чтобы война загубила еще одну невинную жизнь. Так что, через время, когда она оправится мы отпустим ее. — Малфой видела, как Лестрейндж закипает. — Я все сказала. И с этими словами Нарцисса вышла из комнаты, оставив старшую сестру рвать и метать.       Гермиона обнаружила, что сидит на кровати, осмысляя произошедшее. Перед ней все так же стояла Малфой. На ее лице читалось разочарование, боль, а в глазах застыли слезы. Она ничего не сказала, лишь вышла из комнаты. Грейнджер смотрела ей вслед. Клиническая идиотка. Так она про себя думала. Она заглянула в разум женщины, в ее самые сокровенные и пропитанные болью воспоминания, которая спасла девушку от смерти. Только Сейчас Грейнджер в полной мере осознала, что благодаря Нарциссе Малфой она жива. Гермиона принялась ходить по комнате, пытаясь успокоиться, но попытки не увенчались успехом. На нее давила вина, она хотела провалиться сквозь землю. Успокоившись, Гермиона села на диван и прикрыла глаза. Она не могла исправить того, что сделала. Вернее могла, но стирать память Нарциссы было бы еще более аморально с ее стороны.       В самом деле. Такой приём, как легилименция априори не должен был прийти ей на ум, как минимум потому, что она безобразно им владела. Конечно, будучи самой выдающейся на курсе, Грейнджер не раз читала об этом. Да и к тому же, на пятом курсе о заклинании во всех красках рассказал Гарри, которому пришлось испытать его на себе. Не мало важную роль играло то, что легилименция была куда проще, чем оклюменция, а эти два понятие шли как-бы в комплекте.       Девушка решила разобраться в произошедшем, здраво посмотреть на ситуацию и обсудить с самой собой, что она увидела. Грейнджер пыталась упорядочить обрывки воспоминаний. Первое, кажется, было совсем недавним. Люциус провалил миссию и попал в Азкабан. Пророчество разбилось. Волан-де-Морт решил выместить все свою злость на его жене. От воспоминаний об этом по спине Гермионы пробежала стайка мурашек. Она не знала, что может презирать его еще больше.       Второе воспоминание, кажется, было из детства блондинки. Гермиона пыталась угадать возраст сестер, задумываясь, насколько Беллатрикс старше Нарциссы. На вид младшей было где-то 13 в тот момент, а старшей 17. Несомненно, Грейнджер знала, что в чистокровных семьях все не так гладко, как может казаться изначально, но никогда бы не подумала, чтобы настолько. Родители сестер Блэк были ужасными, но что такого могла сделать Беллатрикс? Вот почему Нарцисса не переставала общаться с сестрой несмотря ни на что — она была ее самым близким человеком, с самого детства. Тогда, много лет назад, молодая волшебница даже не задумывалась о дальнейшем наказании, которое устроил ей отец. Она просто хотела защитить сестру. И сейчас ей больно наблюдать за всем, что происходит с той, что должна была быть для нее опорой. Тяга к убийствам, темной магии и пыткам, похоже, доставляли Нарциссе столько же боли, что и жертвам ее сестры. В голове у Гермионы не укладывалось то, что раньше эта женщина была способна на заботу, по крайней мере по отношению к сестрам. Сколько отчаяния было в ее голосе, когда та произносила имя младшей сестры.       Третье воспоминание было связано с Люциусом. Они говорили о принятии Драко в ряды Пожирателей смерти. Он скоро должен был получить черную метку. Грейнджер всегда представляла себе Нарциссу как мамочку, которая чрезмерно опекает своего драгоценного сыночка. Но сейчас она поняла — Драко был единственной отдушиной женщины. Еще пару дней назад Гермиона бы не поверила в то, что семейная жизнь Малфоев не была счастливой. Сейчас же это казалось закономерностью, брак по расчету может быть счастливым разве что в глупом романе и ни о каком «стерпится, слюбится» и речи не может идти. Получается, что Нарцисса любила только сына и сестру. В какой то момент Грейнджер стало невероятно больно за женщину, с которой судьба сыграла злую шутку.       Четвертое воспоминание. Оно было давнее, в нем Нарциссе бы лет восемнадцать, она выглядела слишком юной, да и чистокровная традиция рожать как можно раньше позволяла сделать такой вывод. Грейнджер не могла понять, что хотел сделать Люциус, но самые ужасные мысли закрадывались в голову. Да, она действительно предполагала, что мужчина хотел сбросить собственного сына с балкона. Оставался только вопрос, в чем так провинилась Нарцисса. Гермиона не сомневалась, что Драко не знал об этом моменте, да и в целом о всех разногласиях между его родителями.       Пятое воспоминание. То, как проходил их разговор с сестрой. Нарцисса защищала ее. Пыталась огородить. В этот момент Гермионе стало невыносимо противно, она корила себя за поспешные действия, за то, что она не поверила Малфой сразу, за то, что заставила ее переживать эти воспоминания снова и снова. Совесть мучительно отдавалась тонким голосом на задворках сознания, мысли изматывали, приходя к одному и тому же выводу. Вскоре девушка уснула, положив голову себе на руки.

_____

      Рука, лежащая на подогнутом пол себя колене соскользнула, и шатенка ударилась головой, от чего проснулась. Она несколько раз быстро моргнула и сразу же осмотрелась. За окном не было ни единого намека на солнце и хоть дождь по-прежнему нещадно поливал все, до чего мог дотянутся, грозы уже не было. Изнутри Малфой менор не был таким уж мрачным местом. Возможно это по-прежнему был жуткий и тёмный особняк, в котором в два счета можно потеряться, но как минимум сад на заднем дворе был просто великолепен. Чего стоила только одна живая изгородь, окружающая его, которая была настолько зелёная, что на фоне серого бездушного неба выглядела так, будто ее нарисовал ребенок. На траве стояла вполне себе милая беседка. Она была большой, с прозрачными стенами и даже из окна было видно, как в ней стояло три шоколадных кожаных дивана, а по середине разместился очаг. Неподалёку стояло два мягких подвесных белых кресла, и перед каждым из них телескопы. Страстью к звездам можно было объяснить все имена Блэков. Ну, за исключением Нарциссы.       От сбитого режима, незаживших ран и долгих мыслей до раннего утра голова Гермионы трещала по швам. Она оглядела себя: из одежды на ней были достаточно свободные джинсы, чтобы спать, в которых она и пришла, и легкая футболка, скрывавшаяся до этого под теплой кофтой. Где сейчас находился кардиган Грейнджер могла лишь догадываться. Она вновь задумалась о дальнейшем пребывание в этом доме. Что ей делать? Сидеть целый день в комнате? Казалось, что другого выхода нет, ведь попадаться на глаза кому-то из постояльцев не было хорошей идеей. Больше всего Гермиону пугала встреча не с Лестрейндж, а с ее сестрой. А вдруг Нарцисса, после того, что сделала девушка, передумала? Вдруг Беллатрикс сумела переубедить ее и ее жизнь снова в опасности? Может ей вовсе сбежать, но вопрос состоит в том, как это сделать, желательно как можно более незаметно. Низ живота Гермионы немного тянуло: все же она не ела больше суток, что, в целом, не сильно много, но сейчас она бы точно не отказалась от любой еды. Возможно, у нее получится призвать сумку, которая теперь была неизвестно где, ведь в ней была хоть какая-то еда. Гермиона потянулась за палочкой и пару раз попробовала получить сумку с помощью акцио, но ничего не сработало. В комнате внезапно раздался хлопок. Грейнджер вытащила свою палочку, оглядываясь и увидела домовика, стоящего посередине комнаты с тарелкой еды. — Стивен извиняется, мисс. Хозяйка сказала Стивену принести вам завтрак. — Эльф поставил тарелку с чем то похожим на лазанью и беконом на небольшой столик, куда после разместил графин с апельсиновым соком. Гермиона расслабилась. — Спасибо, Стивен. Скажи, тебе еще что-нибудь говорила Миссис Малфой? — Гермиона смотрела в большие глаза домовика. Он немного задумался, вспоминая. — Нет, хозяйка больше ничего не говорила.       Девушка на мгновение остановилась. Не смотря ни на что, ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить. — Стивен, а ты можешь ненадолго задержаться со мной? — Грейнджер не хотелось, чтобы Нарцисса узнала о ее желании поговорить с домовым эльфом. Это было не очень удобно, учитывая то, что произошло. — Стивен думает, что может поговорить с вами, мисс. — Хорошо, меня зовут Гермиона, присаживайся. — Она похлопала по месту рядом. Домовик замешкался, но все же сел рядом. — Что мисс Гермиона хотела бы услышать? — Он уставился на нее своими зелёными глазами. — Тебе нравится служить мадам Малфой? Я никому не расскажу. — Гермиона старалась не сильно давить на эльфа. — О, хозяйка любит Стивена, мисс Гермиона. Она скрывает его от мистера Малфоя, мистера Малфоя младшего и от других гостей, живущих в доме. Хозяйка любит Стивена, она часто со мной разговаривает и интересуется, не нужно ли мне что-то.       Грейнджер была приятно удивлена. От осознания этого Гермиона вновь ощутила весь груз вины. Теперь то она заметила, что Стивен был одет не в старые грязные тряпки, а в красивую, выглаженную ярко зеленую драпировку, подчеркивающую его глаза. — Других гостей? — Они такие же, как и мистер Малфой — супруг хозяйки. Они служат их хозяину, мистер Малфой позволил им жить в доме хозяйки и мистера Малфоя. Хозяйка была очень недовольна этой новостью. Хозяйка злилась на мистера Малфоя. Стивен скажет по секрету, Стивен знает, вам можно доверять. Хозяйке это очень не нравится, она много плачет. Хозяйка волнуется за мистера Малфоя младшего и за миссис Лестрейндж. Господин мистера Малфоя старшего три раза издевался над хозяйкой. Стивену было жаль хозяйку, ей было плохо. — Эльф заерзал на месте. — Ты делаешь все, что можешь, главное быть рядом, ты очень хороший эльф — Гермиона легко улыбнулась, пытаясь поддержать домовика. — Мисс Гермиона очень добрая, вы можете звать Стивена в любой момент. Сейчас я нужен хозяйке. И, со знакомым хлопком, домовик исчез.